В первый день нового 1962 года «Битлз» прошли первое прослушивание в лондонской студии. В дальнейшем фирма грамзаписи Decca Records, отказала группе, посчитав их исполнение недостаточно профессиональным. Через несколько лет данный казус будет признан одной из величайших ошибок в истории музыкальной индустрии.
Из книги Марка Льюисона "Tune In: The Beatles: All These Years":
Битлз нервничали – они никогда не были до этого в британской студии звукозаписи. Разве что в пригородном гамбургском кинозале, который немцы называли студией. В то же время они чувствовали, что вот-вот контракт будет подписан. Они знали об отделе A&R компании Decca, и о том, что Майку Смиту они определенно нравились, иначе он не пригласил бы их в студию. По закону
божьему, их двухсотмильный путь и должен был быть таким ужасным, с сугробами, метелями, льдом, густым туманом и брошенными машинами. Нил преодолел его за одиннадцать часов, и они заблудились где-то в районе Вулверхэмптона.
Путешествие Брайана на поезде было таким же беспокойным. Он остановился у своей тети Фриды, которая все еще жила в особняке в Мэрилебоне, недалеко от Бейкер-стрит. Битлз он встретил около 10 вечера, когда они приехали в отель "Ройал" на Вобурн-плейс, зарегистрировались, а затем ушли, чтобы поужинать. Группа снова забралась в фургон, и Брайан повел Нила - это был его первый визит в Лондон - на Чаринг-Кросс-роуд, где четыре года назад он работал в магазине книг и пластинок.
Пока Нил ездил искать парковку, остальные зашли в паб. Потом Нил вернулся с рассказом о двух мужчинах, которые спросили, можно ли им "покурить травку" в фургоне. Не понимая, о чем они говорят, он отказал. Битлз сели в кафе и были шокированы лондонскими ценами - шесть шиллингов за тарелку супа! И так настойчиво спорили с официантом, что он приказал им уйти. Пол (который пропустил семейный праздник Хогманай [1] ) вспоминает, как зашел в кофейню Nucleus на Монмут-стрит и был поражен, увидев людей, употребляющих «спид» [2] . Нил также рассказал, что Брайан привел их в неприметный клуб на Сент-Джайлс, и что они зашли туда просто посмеяться, зная, что это просто публичный дом.
Даже лютый холод не помешал им пройтись по магазинам. На Чаринг-Кросс-роуд (рядом с магазином "Дик Джеймс Мьюзик") был ряд магазинов музыкальных инструментов, даже лучше, чем у Хесси дома, а еще дальше, в доме 96, находился магазин театральной и балетной обуви "Anello & Davide". Их внимание привлекла пара испанских ботинок для фламенко, в стиле "челси" из черной кожи, с черными эластичными боками, биркой сзади, острыми носками и кубинским каблуком, 3 фунта 15 шиллингов за пару. Как и до этого с кожаными костюмами, после возвращения домой они связались с Anello & Davide и заказали четыре пары.
Потом по традиции в полночь Битлз сходили на Трафальгарскую площадь, где было установлена гигантская рождественская елка. Там полагалось проводить старый год и встретить новый. Они спели "Auld Lang Syne" и посмотрели как несколько смельчаков прыгают в фонтаны. Из-за сильного мороза и непогоды людей на площади было мало.
По возвращении в гостиницу Битлз без задних ног упали в постели: до самого важного момента в их жизни оставались считанные часы. Скоро они вернутся в Ливерпуль и у них на руках будет контракт с фирмой грамзаписи. До десяти утра им нужно было быть в студии Decca в Вест-Хэмпстеде. Они завели будильник Эпстайна и задремали, когда наступил 1962 год.
1 ЯНВАРЯ 1962 ГОДА
"Мы знали, что у нас все получится", - говорит Джон. "Мы просто хотели стать великими. Мы мечтали стать британскими Элвисами Пресли, и верили только в это".
В Лондоне Битлз сосредоточились исключительно на заключении контракта. У них была "конкретная цель или целый ряд целей: записать номер один для хит-парада...". Будет правильно сказать, что в это ледяное новогоднее утро в Лондоне следующий шаг был самым скользким. "Все, что мы хотели сделать, - это записать альбом", - позже скажет Джордж. Мы подумали: "Если мы сможем записать альбом, то превзойдем и Клиффа, и Shadows". Им оставалось только пройти одно испытание, еще раз продемонстрировать свои потрясающий талант, и Битлз стали бы, по тогдашнему выражению, артистами Decca.
В миле к северу от студий EMI на Эбби-роуд, в Бродхерст Гарденс, Западный Хэмпстед, находилась студия. Британский звукозаписывающий бизнес был таким же, каким он был на протяжении десятилетий, в нем работали одни и те же люди: компании управляли собственными студиями, и у нанятых по контракту талантов не было другого выбора кроме работы на студию. Повседневная жизнь больше напоминала правительственный департамент, чем развлекательный бизнес - все были на зарплате, продюсеры и звукоинженеры работали в строгих костюмах, звукоинженеры носили белые лабораторные халаты, а уборщики - коричневые. Decca и EMI были огромными компаниями, и их промышленные интересы так тесно пересекались, что часто возникали разговоры о слиянии. В то время лондонский Сити гудел от слухов: в последние дни 1961 года казалось, что EMI собирается сделать предложение о поглощении своего конкурента. Слухи утихли через несколько дней, но о ситуации в студии заговорили уже в первое январское утро.
Проблема возникла сразу же, как только Битлз приступили к работе. Усилители, которые они притащили из Ливерпуля, болтаясь в кузове фургона, оказались непригодны для записи. Они были хороши на сцене, достаточно громкие, чтобы расколоть кирпичи клуба Каверна и утихомирить дерущихся тедди-боев в Хэмблтон-Холле, но в студии все это звучали ужасно. Студия 2 была размерами 10 метров на 6 - большой удлиненный подвал, без окон, если не считать расположенной на том же уровне аппаратной для персонала. Оглушительный грохот, уместный на сцене танцклуба, здесь был не нужен. Однако на меньшей громкости усилители сильно фонили. Джону, Полу и Джорджу пришлось подчинитьс...
https://www.beatles.ru/books/articles.asp?article_id=2550
