Байки по пятницам

В этот день всем двором обсуждали проблемы и перспективы дальнейшего
увековечения славы царя-батюшки как одной из самых ярких личностей
тысячелетия.

- Хороший памятник поставить - это тебе не хрен там чего как! -
глубокомысленно заметил царь. Вот уже два часа, как не было предела его
мудрости. Он говорил, и все слушали. Идея обсуждалась грандиозная - в
ознаменование предстоящих юбилеев построить государю конный памятник возле
архимандритовой пасеки.

- Хороший памятник - это допрежь всего одного железа на коня пудов семьсот.
Да меч в десницу - пятьдесят, да борода, да сам пудов двести потяну. Улыбка
на лице червонного золота - с полпуда. И у коня улыбка - пудик.

- А то, может, пока деревянный поставим? - сладким голосом предложил
казначей. Он был скупердяй и любил строить дороги. - Пока два малых
деревянных поставим, а как дорогу за околицу выведем, так рядом конный с
копьем и драконом закажем.

- Дороги... - насупился царь. - Этих дорог сколько не строй - один убыток.
Иностранцы смеются, а свои тропами привыкли. Опять же разбойники заведутся.
А памятник - он мильен лет простоит безо всякого вреда! А также личный мотив
учти. Плохо, вижу, учитываешь.

- Дак я разве чего... - покорно пробормотал казначей. - Да осенью-то все
одно юбилей. Тогда бы и присовокупили.

- Грозовые явления в заднице! - громко сказал шут. Он спал под троном, и ему
снилось что-то непонятное.

- Как? - приставил ладонь к уху не расслышавший царь.

- Воробья за бороду не схватишь! - поворочавшись, изрек шут. Царь посмотрел
в потолок и задумался.

- А ведь дело говорит, - сказал он, погодя. - Так ведь оно и есть. Ну, ежли
бы и объявился воробей-то бородатый, так как его хватать? С бородой -
старый, значит, совестно будет хватать-то. Вот ежли, к примеру, бегемот с
рогами - этого и пнуть не грех. Али бревном каким прищемить. От его,
монстра, не убудет.

Придворные и челядь с удивлением вылупились на государя. Абстрактные, ни к
чему не обязывающие суждения были для них новинкой.

- Восьми лицедеям полведра не доза! - предложил другую тему шут. Он лежал
щекой на оброненной царевой булавке и поэтому был разговорчив.

- Это верно, - улыбнулся царь. - Это он правильно толкует. Полведра под
капусту я и один осилю, было бы о чем пить.

- С миру по нитке - царя долой! - вдруг выкрикнул шут и в холодном поту
проснулся. Царь крякнул и вцепился руками в подлокотники.

- Это вот как же? - напряженно спросил он. - Это пока еще намек, али уже
лозунг?

Шут под троном молчал. В душе он был законченный монархист, в ней же считал
царя своим личным другом, а теперь его длинный сонный язык одним взмахом
перечеркнул то и другое.

- Дожили, твое величество! Гороховый взбунтовался! - с прискорбием заметил
не родовитый, но с большими планами боярин. Он учуял политический момент и
норовил подставить царю-батюшке свое округлое плечо. - Это теперь и грамотею
нашему работа: проверить, в нужнике-то не прокламации ли стопкой уложены.
Вылазь с-под трона, нетопырь! Его величество гневаться желают! Сабельку
принесть кликнуть, твое величество?

- Мятные конфетки легко снимают напряжение! - добрым голосом сказала царица.
Все обернулись и уставились на нее. Царица спала в кресле, инстинктивно
подергивая зажатыми в руках спицами. Ее милое в целом лицо улыбалось во сне,
большой голубой пряжкой на туфельке играл кот, о преданности ее режиму и
общем благонравии ходили легенды. Царица почмокала губами и дополнила:

- Луковый настой с капустой называется в народе супом.

- Спит. Одеялом накройте, - пробурчал царь, вновь оборачиваясь к возникшей
проблеме.

- Много денег лучше, чем воровать нельзя! - интригующе произнесла царица и
всхрапнула. Царь застыл вполоборота. Бояре разинули рты. Шут, не открывая
глаз, внимательно слушал.

- Долой, долой ледащий! - сказанула спящая царица и махнула ручкой. - Сам не
можешь - другим дай повозиться!

Именно в этом месте впервые за династию и слетел с трона законный по всем
летописям государь. Потирая ушибленные чресла, он поднялся с пола и молча
взглянул на бояр. Не родовитый, но с большими планами острым глазом окинул
государев лик и воздел руки.

- Измена! - завопил он...

...Когда в камере стало совсем темно, шут с царицей отложили карты и
задумались каждый о своем.

- Переусердствовал надежа, - сказал шут и щелкнул пальцем по королю пик.

- Кашу ему вчерашнюю подала, - вздохнула царица. - Пучит его, наверно. А вот
тебя за что - непо-нятно.

- Дисфункция настроения мыслей, - туманно изъяснился шут. Он в тоске почесал
щетину, улегся и надвинул колпак на уши.

В коридоре послышались шаги, окошко в двери приоткрылось, царь сунул в
камеру разрезанный надвое кусок пирога и молча ушел. Губы его были обиженно
поджаты.

- Серчает... - посетовала царица, уткнув подбородок в заскучавшие по вязанью
руки. Шута рыбный пирог не обрадовал.

- Надо же, удружил! - сварливо сказал он. - В тюрьму посадил и пирогами
потчует! А завтра повесит и прощения попросит. Справедливый!

- А потому что думать надо! - не выдержав, заорал подслушивавший под дверью
царь. Гневно, но бесшумно топая припасенными меховыми стельками, он изволил
сердиться так, как ему раньше не приходилось. - Дундук гороховый! Убивец
мамкин! С-под самого государя пропаганду пущать! И бояре кругом! И прислуга!
А он расхрюкался, вехотка сонная! Дошутился, рыло! На три веревки себе
накукарекал!

Схватившаяся за сердце царица стала икать так громко, что царь в удивлении
замолчал. Шут подал ей воды, усадил и подошел к двери.

- Слышь, величество... - тихо позвал он.

- Не об чем нам с тобой беседовать, - откликнулся царь. - Слушаю тебя.

- Записью, к сожалению, не располагаю... - таинственно и певуче молвил
шут. - Потому как о твоем, государя, честном имени попечением зело и вельми
радею. Но свидетели есть. Поелику же паки...

- Короче! - оборвал царь.

- Можно и короче. Цитирую. "Страна дураков", речено было, "у всех бояре, а у
меня лохмотья с ушами", "кукиш я бородатый, а не царь", а также "без Бога
шире дорога" - два раза за опочивание сказано было. Тобой, надежа, сказано.
Не веришь - крест дай, до дыр зацелую.

Шут умолк. Царь за дверью засунул в рот чуть ли не две дюжины пальцев и
натужно мыслил.

- Господь свидетель, - добавил шут. - Но не только. Кузьма-конюх тоже
слыхал. А я ему сказал, что его величество подметных писем начитались и
теперь во сне за весь народ страдают.

Царь за дверью бормотнул что-то, сгребся и неслышно побежал на улицу. В
углу, наикавшись, шмыгнула носом царица.

- Ну-ну, матушка! - подсел к ней шут. - Вот увидишь - сейчас воля нам будет.
Государь наш - большой логики человек. А сегодня немного повредился. Погода,
видимо. Каша, там... А теперь во здравие входит. Скоро прибежит, тебя,
матушку, пуховой шалью накроет и в покой отведет. Крепись, царица, не боле
часу нам тут осталось.

Шут ошибся. Уже через пару минут царь громыхал ключами в замке, сопя и
беззвучно подпрыгивая от нетерпения.

- Твоя правда! - радостно закричал он шуту, отворив дверь. - Говорил! И еще
"видит Бог, да зуб неймет" говорил! И "при короне царь, а без короны псарь"!

В этот исторический, куда только не занесенный впоследствии день
торжественно принимали султанского посланника с дарами. Довольный вниманием
далекого собрата, царь давал сегодня фуршет, ассамблею, бал и брифинг. Всю
ночь и полдня готовились. Встрепенувшиеся придворные вырядились так, что
вороны в саду восхищенно заткнулись, и каждые пять минут одна из них
грохалась с ветки обземь. Перелицованные дедовские костюмы наряду с
найденными у зеркал индивидуальными образами смотрелись бойко и по меньшей
мере оригинально. Оглядев свою бедовую камарилью, царь остался доволен.

- Орлы! - сказал он, ослабив давящий шею бобровый галстук. - Джентельмена! В
огонь и в воду! Сокола! Разойдись покамест.

Царь подустал, его одевали еще с вечера, перерыв все сундуки и комоды. В
одном из них нашли даже моль, которая помнила битву при Калке, хотя помнила
плохо и не смогла сообщить ничего нового, кроме подтверждения самого факта.
Перемеряв сотни одежек, государь в итоге остановился на неброском сочетании
красного и зеленого цветов в обрамлении канареечных полутонов. От
понравившейся царю черной с блестками вуальки на корону его отговорить так и
не сумели.

- Смотри, государь, - балагурил шут, неожиданно почувствовавший себя как
рыба в воде, - не поймут тебя заморские-то! Удивишь преждевременно. Али
бубен мой возьми, тогда логично будет!

- Отзынь! - отвечал самодержец, напряженно взглядываясь в зеркало. В новом
наряде он никак не мог отыскать в себе характерные черты отца, грозного
воителя и потрясателя чужих устоев. - Вот прикажу тебя в пуху вывалять, тады
посмотрим, кто из нас от какого Кардену! Бретельки мне сзади поправь, не
дотянусь.

В горницу вбежала заполошная царевна. Рот ее противу вчерашнего удвоился, а
коса была заплетена с другой стороны и болталась перед носом.

- Тятя, опять помаду уперли! Конюхи уперли, опять сожрут!

- Предупреждать надо, когда входишь! - взвизгнул побледневший царь. - Чего с
лицом сделала, дура?!

- Да, тьфу! - махнула рукой царевна и унеслась, оставив за собой облако
пудры. Пудра была немецкая и ранее использовалась против тараканов.

- Дети, - вздохнул шут, начищая бубенчик. - Нам - политика, им - танцы.

- Бабы! - сказал царь. - Одна пыль в голове. А ты - политик, ага! Прям как
я - ведро картошки!

Царь гоготнул, но слишком сотрясся, и половина застежек со стуком упала на
пол. Исподнее у самодержца было в цветочек, и на каждом цветочке сидела
пчелка с кружечкой медку. Шут позволил себе улыбнуться.

- А я-то удивлялся - куды шторы из Грановитой пропали? А они вон они!
Шутник, величество, шутник!

- Матерьял хороший, - смущенно оправдался царь. - А на шторы короток. Да
мне-то все равно! Царица пошила, не выкидывать же.

- Ты, величество, зазря так упираешься. С нашими-то бородами ансамбель
страшненький выйдет. Уж лучше бы в шутку Посейдоном оделся али тритоном.

- Каки тебе шутки! - возмутился царь. - Договор подписывать будем! О
ненападении друг на дружку. Ежели не подпишем - знаешь скока всего
пострадает! Это тебе не по манежу бегать. Это же живой бусурман! С им надо
дело так вести, чтоб у его от нашего могущества и сурьезности в глазах
рябило!

- Все готово, батюшка! - крикнула, заглянув в горницу, царица. - Тебя ждут!
Выходи, сделай милость.

- Лечу! - буркнул царь, прилаживая на фуражку корону. - Фейерверку минутная
готовность! Скажи, чтоб как голову вздену - пущали!

Выход царя-батюшки на церемонию переговоров стал впоследствии отдельным
историческим фактом и вошел во все учебники как самое удачное применение
пороха в международных делах. Точность тогдашних ракетных устройств была
невелика, нечаянные отклонения в сторону были часты, а настоянный на жабьих
бородавках порох, наоборот, весьма силен. Взвиваясь над сараем со
здоровенной ракетой в заду, государь и не помышлял о таких вещах, как
психологическое воздействие на партнера по переговорам. Совершая
неуправляемый, с нынешней точки зрения, полет по окружности, он думал только
об одном - о том, какая в мать его Бога тыкву падла осмелилась посягнуть.
Плавно приземлившись на лужайке в шаге от султанского посланника, государь
сделал книксен не по ошибке, а от того, что не спружинить ногами было бы
просто неразумно.

- Вай, дурдом, какой батыр! - промычал враз одеревеневшим языком посланник и
пал перед его царским величеством на колени. Его царское величество вынуло
из своего зада дымящуюся ракету и тупо на нее уставилось.

- Живой, батюшка!! - выдохнул единым разом двор. Царица справилась с
обмороком и в бессилии навалилась на дочку, которая от испуга и напряжения
сплющила в комочек сорванный с руки браслет. Шут перекрестился и, разряжая
обстановку, прыгнул с бордюрчика в бассейн. Вынырнув, он пустил изо рта
фонтан и благим матом заорал что-то религиозно-благодарственное. Штатный
летописец стоял с округлившимися глазами, держа в голове смутные образы
потомков, которые в любом случае не поверят, даже если рукопись дойдет в
подлиннике. Чумазых пиротехников держала за бороды бдительная стража. Все
ждали царского слова.

- Как бы что-ли с прибытием! - нашелся, наконец, государь. - Меня, в смысле.
Нда. Дело рук человеческих! Аки птицы теперь, значит... Аки посуху! Аки...
Сеню выньте! Тонет, гляжу.

Все оборотились к бассейну. Не умеющий плавать, но доблестный шут барахтался
в воде, отвлекая на себя духов летального исхода. Его вытащили из бассейна и
усадили на землю. Шут тек ручьями и, улыбаясь, смотрел в небо. В Бога он
особо не верил, но благодарен был искренне.

Ввиду внезапной нервной болезни султанского посланника оставшаяся часть
процедуры переговоров и подписания была скомкана и заняла считанные минуты.
Посланник подмахнул все, что продиктовал ему неторопливо прохаживающийся
царь, а также дополнительные пункты из числа того, что ляпнул при этом
переодевшийся и клюкнувший для сугреву шут. Последнее, в частности,
содержало в себе такие суждения о политике султана как "не твоего, курицына
сына, нищенского ума дело" и "кабы тебе, упырю, ряшкой-то окончательно не
распухнуть". Старея на глазах, султанский посланник упятился к своей карете
и галопом несся до самой своей столицы, забыв по дороге пересесть на
корабль. А царь да шут, не сговариваясь, полезли в подвал, где среди бочек и
ковшиков уподобились тем большим серым животным, для которых, говорят, два
ведра выпить - лишь язык намочить.

Ракот, очень душевно! Особенно "отвлекая на себя духов летального исхода" :-)))

Фразы, приколы, розыгрыши для автоответчика в mp3 и vaw!!!
http://www.na-svyazi.ru/humor/autootvet_wav.htm

Вся деревня грелась от колючей проволоки

Некий новый русский, построивший в одной из глухих деревень Ивановской области трехэтажный коттедж, угрожает подать на своих соседей в суд и конфисковать всю деревню в счет нанесенного ему ущерба. На строительство коттеджа ушло ровно в 2,5 раза больше строительного материала, чем того требовалось по смете. А все дело в том, что любая вещь, возле которой не стоял охранник с собакой, немедленно уворовывалась и пропивалась местными жителями.

Чтобы застраховаться от дальнейшего воровства, вокруг коттеджа возвели глухой забор, опутанный колючей проволокой, через которую пропустили электрический ток.

Этой зимой наблюдательный новый русский обратил внимание на то, что жители деревеньки совсем перестали топить печи, при этом они явно не замерзали. Он решил разгадать данный феномен и обнаружил на своем заборе “незаконную врезку”. Местные умельцы подключились к находящейся под напряжением колючей проволоке и запитали дармовым электричеством практически все дома. После чего в деревеньке экономили дрова, обогреваясь исключительно электрокалориферами.


http://www.gazeta.ru/realty/14739.shtml

ДААА! Этот народ победить нельзя!!!)))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))
Спасибо, Корвин, повеселил!

О второй части "Властилина колец", выдержки из форумов:

----------------

Беседа Элронда и Арвен: "Девочка моя, поехали с нами на Запад. Поехали, а? Ну что тебе этот гой? Найдешь там себе кого-нибудь из наших!" Никому не кажется, что это очень напоминает разговоры в еврейских семействах в России годах эдак в 74 и позже?

Фраза Леголаса "Ты опоздал" - сперта у Серджо Леоне.

Гнилоуст смог мгновенно оказаться у Сарумана, а злые орки-шварценеггеры не смогли напасть на караван, потому что, дескать, не успели. Выводы: или Гнилоуст владеет телепортацией, или Саруман - бездарный престидижитатор.

А почто Гнилоуста не шлепнули-то? Решили, что он один раз уже самоубился в "Полете над гнездом кукушки", значит хватит с него?

Блин, да они же с картой облажались полностью! Я специально срисовал и потом линейкой измерял. Лажу гонят, точно вам говорю. От Эдораса до Изенгарда намного больше километров было!

Голлума содрали с Добби из "Гарри Поттера". А с кого содрали Добби - сами знаете. Молчу, молчу...

Фангорн говорит: отнесу-ка я вас ребята на Юг (или куда там). Хоббиты: нифига, неси нас в Изенгард. Понес. Таксист.

Некоторые глупые шутки, явно заточенные на примитивную аудиторию. Я не Гимли имею ввиду, а когда Арагорн плавает в речке и думает, что целуется с Арвен - а на самом деле целуется с лошадью - зачем?

Некоторые схватки не впечатлили: показывают какие-то мельтешащие конечности, совершенно непонятно кто кого и как месит. Смотреть на это так же интересно, как на вентилятор. Трудно было камеру отодвинуть на 2 метра назад?

Сцена с Гримой и Эовин тоже странная какая-то: он её гладит и треплется, а она стоит прикрыв глаза и явно раздумывает: “Не отдаться ли?"

Орки раздражают совершенно. По Толкиену они были чистые азиаты. А Джексон нарисовал живых мертвецов. Небось, японцы, владельцы Голливуда, запретили азиатов рисовать.

Я знаю, почему Леголаса в этой части так много показывали! Джексона фанатки затравили.

Чо-то Леголас в этой серии какой-то тухлый. Колоться, что ли, начал?

В ВК четко отражены события на Халхин-Голе. Светлый ЗАПАД - СССР, которому угрожают орды с ВОСТОКА под знаменем с изображением Багрового Ока. И вулканы в Японии есть. Арагорн - это маршал Жуков, предатель Саруман - Чан Кай Ши.

- Куда дели отличную драматическую сцену в лесу - встреча с Гэндальфом? - Встреча Арагорна, Леголаса и Гимли с Гэндальфом? Она была в тот момент, когда ты ходил за попкорном. Специально к твоему возвращению собирались повторить, но потом махнули рукой.

Далее (о техногенщине) а вот у Сарумана вообще во врата Изенгарда был домофон вмонтирован!

Между прочим, в книге прямо указывается, что главный энт был ростом 4 метра 20 сантиметров. Как первый киношный Кинг-Конг.

Лицо у нее какое-то бледно-потасканное, совсем непохоже на юную деву-воительницу. Такое ощущение, что девушка не на полях Рохана выросла, а только что из московского метро в толпе вышла.

Отвратительные там батальные сцены. Вплоть до мелочей. Например когда Арагорн лезвие в лезвие блокирует меч этой, белобрысой, как ее... не помню. Эовен?

Коротко о "Двух башнях": Добро обязательно победит зло, поставит его на колени и жестоко убьет.

Леголас - чем дальше в лес, тем толще партизаны. В смысле, тем более я к нему проникаюсь. ("Мама, а Леголас - хороший, но киллер?" - спросил меня ребенок после фильма. Что тут ответишь?).

Вообще боль в этой сцене неподдельная. Актер, пиная в N-й раз шлем, сломал палец ноги и с жутким выражением лица упал на колени. Так эту сцену и оставили.

"Грязевые маски" орков и гоблинов стали выглядеть поприличней, в итоге орки стали меньше напоминать толпу Майклов Джексонов.

Блин, уроды, вашу мать! Ну не могут лошади с отвесного склона скакать, не могут! Я вот специально в прошлые выходные поехал к бабке, взял там в совхозе коня и пустил его вниз с горы. Ебнулся! И я, и конь! Вот вам крест, разрази вас Арагорн, в богу душу мать!

Орки нереальны вообще, с этого надо было начинать. Господа, нас обманывают!

Глупо показывать женщину прекрасно владеющую мечом, если она нигде больше его применять не будет.

- Орков только из ямы выковыряли и сопли с них счистили, какие они нафиг опытные пикейщики? - Так, может, Саруман чего-нибудь с генами намутил? Он же был опытный генетик, враг народа!

Смутил один момент - тетенька, подметавшая улицу или что-то там еще, вроде, забыла перед съемками снять наручные часы.

Ну с эльфами все просто. Они вырабатывали локальное антигравитационное поле, позволяющее не приминать траву и не проваливаться в снег.

Олимпийский огонь в дырку - смешно.

Я Толкиена не читал, но Джексон все равно мудак. И поет хреново. Вот.

- Нету в фильме атмосферы книги. - А ты ее нюхал?

Блин, туда бы Буденого. Он бы всех порубал в лоскуты. И установил бы в Мордоре советскую власть.

А почему урков называют уруками?

Кстати, вы заметили, что Саруман отправляет орков воевать так же, как Брежнев отправлял урков строить БАМ. Чистая аналогия.

Ты невнимателен. У Арагорна только одно кольцо, да и то на левой.
А вот у моей жены четыре кольца на руках - и она каждое лето проводит с лопатой. Так что не надо придирок, да еще не по делу.

Гэндальф теперь белый маг. То есть, фактически генерал-лейтенант.

Орк - не национальность. Это состояние души.

-------

http://www.exler.ru/films/10-02-2003.htm

Елы-палы, какая прелесть, в цирк не надо:))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))

:)))))

Новость:
Ученые скрестили дятла со слоном. Неуклюжий долбила не попадает по насекомым, зато дерево валит с одного удара.


10 способов УМЕРЕТЬ с похмелья:
1. Проснувшись поутру, резко вскочите и потрясите головой.
2. Совершите кувырок через голову. Если это не помогло, и какое-то время спустя вы очнулись на полу, частично живой, совершите кувырок еще раз.
3. Включите телевизор и найдите программу "Утренняя гимнастика".
4. Понюхайте спиртное.
5. Предложите вашему вчерашнему собутыльнику понюхать спиртное.
6. Посмотритесь в зеркало. Если это не возымело должного эффекта, можете вдобавок улыбнуться.
7. Побрейтесь опасной бритвой.
8. Покачайтесь на качелях. Да просто ПОСМОТРИТЕ на них! За отсутствием качелей гамак или кресло-качалка тоже сгодятся.
9. Совершите поездку на троллейбусе, а еще лучше на автобусе (там к качке добавляется еще и неповторимый аромат бензина).
10. Попытайтесь вспомнить, сколько вы вчера пропили.

Письмо Деду Морозу.
Дорогой Дед Мороз!
Ты, наверное, не привык получать письма в такой день, второго января. Но я хотел бы прояснить некоторое недоразумение, которое произошло между нами. В начале прошлого месяца я написал тебе письмо, в котором попросил у тебя велосипед, электрическую железную дорогу, пару роликовых коньков и футбольную форму. В течение всего года я учился как сумасшедший, у меня были лучшие оценки не только в классе, но и во всей школе. Честное слово, никто вокруг не вел себя лучше, чем я, с родителями, братьями, друзьями и соседями. Я постоянно бегал в магазин, и два раза даже перевел старушку через дорогу. Не осталось ни одного хорошего поступка, который я бы не сделал. И какого хрена ты принес мне эту дебильную трещотку, идиотский свисток и пару уродливых носок? Что ты о себе возомнил, козел, разводя меня весь год и оставив эту кучу дерьма под елкой? И, как будто издеваясь, ты принес столько подарков этому ублюдку, который живет в соседнем доме, что он даже не смог войти с ними в дверь?
Так что даже и не думай в следующем году засунуть свою толстую вонючую задницу ко мне в окно! Я закидаю камнями твоих сраных оленей, так что они разбегутся и тебе придется идти пешком на свой гребаный Северный Полюс, прямо как мне из-за того, что ты не подарил мне этот проклятый велосипед! Пошел ты на фиг, Дед Мороз! В этом году ты узнаешь, насколько плохим я могу быть, ты жирный, вонючий Дед Мороз!
Всегда твой, маленький Вова.

Я, бляха, уже лет пять в кино не был. А тут братки мне конкретно так: -Сходи, Витёк! Фильмец - не лом, а просто суперлом! Усохнешь в натуре, без базара".
Пошёл я, значит. Картина, пацаны, - ну, просто кочан срывает напрочь! Вместе с кочерыгой! Чтобы описать, нету слов в русском языке, кроме одного:
"Ваааууууу"! Короче, там в одном типа колхозе жили такие отвечающие братки - хоббиты. Ну, колхоз - колхозом, а у каждого братка своя хата, все вроде при бабках, при делах. И вот один пожилой браток в завязку решил пойти и отписал без нотариуса молодому зелёному, но правильному пацану презент нехилый - рыжую гайку. Но типа предупредил, что, мол, гайка палёная и ищут, мол, гайку эту братки, что под Саврасом ходят, крутым авторитетом, паханом мордовской бригады. А людей под Саврасом - ни дать, ни взять - армия. И базарит короче этот старый бабай молодому - Фёдору: типа, если мы Савраса не опрокинем или мусорам не сдадим, всем нам большой херак настанет. Крутых порешат на трёхчлены, а молодняк весь под этого волка пойдёт.
Однако был у старого братка-хоббита корефан один. То ли подельник его бывший, то ли просто пацан конкретный. Погоняло - Гандольф. А Гандольф этот - он типа Кашпировского. Палкой машет, всё напрочь заряжает, установки даёт. Старый уркаган, да. Он у них и за базар отвечал. И короче добазарились они промеж собой послать четырёх братков с этой гайкой в район, что мордовские держат плотно. И чтобы они там её сдали в утиль - лом рыжих металлов. Типа, от этого Саврас махом своего
авторитета лишится. Ну, добазарились и двинули. Прикинь, на ишаках! Ххэх!
А Саврасу тем временем какая-то падла стуканула про планы ихние. И послал Саврас хачей бригаду, ну, чёрных таких - в бешметах, на конях, чтобы они наших пацанов замочили по-тихому. И замочили бы, если б не один тамошний суперкрутой братка, который, по ходу, как я понял, завязал с делами и всю дорогу в лесу на блатхате с тёлкой отсыхал. Он этих чёрных загасил, однако ж, не всех. Те, что остались, Фёдора расписали почти конкретно. Я уж думал, он пальтишко сосновое примерит. Но, нет! Оклемался. А на ноги Федю Эдика Рога личные лепилы поставили - пахана, что в том районе бугор давил. Эдик по ходу тоже в курсе
был о Саврасовом беспределе и ему вся эта блевота с рыжей гайкой против масти катила.
Ну, потом крутой сходняк, большая тёрка. Собрались авторитетные люди, понты метали друг перед дружкою. Долгий был базар. Короче, порешили паханы выделить нашим подкрепление. Один - Ара с гор. Этот чутка пораньше хоббитам уже помогать начал. Ну, бляха, я скажу, этот браток круче всех был. Без базару. Видать, из нахичеваньских или кутаисских. Другой - Лёха Глаз. Местный. С виду не качок, но гасил всех направо и налево. Потом, маленький такой браток - по-имени Гена, как я понял. С бородой, как Пушкин, с нехилым топором. Хотя и шплинт, однако боец отвечающий. И ещё один с ними был - Боря Хмырь, амбал исключительный, но падло. Пацан борзый и гнилой. Мечтал Боря гайку волшебную себе хапнуть. И дали пацанам маляву для бандерши стабильной - Гали Дрель. Во типа.
Ну, и ломанули они в путь. А по дороге их выпас ханурик один - Шура Горлов, с кичмана сдёрнувший. Я-то сперва не въехал, был он петух чисто по жизни или просто фраер? А по ходу за гайку эту рыжую, Горлов когда-то своего же братка мочканул. Оказалось, отмороженный беспредельщик в натуре. И пёрся этот Горлов за пацанами по-тихому, косяк давил, думаю, хотел их поставить и гайку ценную себе вернуть. А пацаны помалеху движутся. По дороге месилово-рубилово без конца-краю. Да и погода пургу метёт, шнифты белит. А на них - то бакланы какие-то без капли понятия лезут, то волки позорные, то чурки дикие. Ну, вот, дочапали, значит, до гор и полезли на самую верхотуру.
А местные на них буром прут, давят суки. Да нарвались не на тех. Почуяли, что гасилово им конкретное светит, очком сыграли да кликнули громилу атасного, ну, слона просто! - с кликухой Бандерлог. Гандольф начал его месить, да непофартило ему - с горы херакнулся. А оставшиеся пацаны, думая, что кореш ихний хвоста отбросил, погнали к Гале Дрель на виллу.
Ну, опять базар-вокзал, тёрки-перетёрки, ля-ля, тополя. А Гена - тот малой - сильно на Галю запал. Однако ж у неё свой сухарник был, так что Генычу она не дала. Жалко, в натуре. Правильный он пацан, с понятием. Ну, да ладно. Оттянулись они ништяк на Галиной базе, затарились жрачкой да погнали дальше. Дошкандыбали до реки. И тута на них чурок великая кодла налетела. Пацаны давай с чурками рубиться. Шум, крик, шухер до небес! Кто кого крошит и где - хрен пойми! А Боря Хмырь в момент ссучился и борзо так на Фёдора наехал: "Гони, типа, гайку, а не то угандошу тебя, урка мелкий!" Да не обломилось ему. Так дикие Борю отоварили, что он подпорки откинул. А Фёдор с гайкой да самым верным своим корешем - Сэмэном - был таков. Ну, и всё короче. Я так и не врубился по делу, что там у них в оконцовке вышло.
Но пацаны наши базарили, что ещё типа продолжение будет. Не слыхали, когда показывать начнут? Хочу позекать. Мне конкретно в жилу пошло!

Несколько объявлении и реклама :))))))

Быстро и качественно:
Отбеливаем зубы.
Красим волосы.
Удаляем родинки.
Меняем пигментацию кожи.
Недорого. Фирменное оборудование.
(Adobe Photoshop 6.0)

Где ты мой единственный??? Откликнись!!! Я устала ждать... Устала от одиночества...

О себе-Наташа. 11 лет.

Папа любит черный хлеб.
Дедушка-Бородинскии.
Мама-сладкую сдобу.
Но когда мы собираемся вместе-то мы жрем водку!!!

Ваш Постман :)))

Postman, было и другое окончание шутки:
Папа любит черный хлеб.
Дедушка-Бородинскии.
Мама-сладкую сдобу.
Дети - булочки с маком.
Но в одном мы согласны: старый хрен обойдется без Бородинского...

:)))) Жалко хрыча...

Над горою с ревом пронеслись два "мессершмитта".

- Эвона как взлетывают! - вертел головой царь, роняя корону. С небрежением
глядя на припадающих к земле бояр, он делился с шутом впечатлениями. -
Поболе журавлей-то будут. Им бы яйца нести - полмира прокормить можно.

- А на крылушках-то у их крестики... - вглядывался шут. - Самцы, видать. У
нас в коровнике быки так же мечены.

- Железные они, батюшка, - докладывал расторопный командующий. Он всегда с
толком вникал в дела и умел нащупать даже интеграл. - А летают бодро, потому
как люди в их сидят и педальку жмут. А как педальку жать перестанут - так
они носом в землю и уроются.

- А почто так? - спрашивал любознательный царь. Этого командующий не знал.
Трофейная техника удивляла своей сложностью не только его. Когда на новом
луковом стрельбище мастера доискались, где нажать гашетку у захваченного
пулемета, командующий, с трудом сберегши чистоту шитых золотом порток,
оглядел дырки в мишенях и повелел пулемет переплавить.

- Не надобен таковой! - сурово сказал он и был абсолютно прав. - Пока в бою
матюгами да кольями обходимся, металл на лопаты беречь будем...

- ...И-эх, заграница-матушка! - завидовал вечером царь, приманивая взглядом
очередной ковшик. Шут, уже в положении, валялся на полу и толстым пьяным
языком на плече соблазнял осторожных тараканов. - Канализация!
Юриспруденция! Фармакопея! Куннилингус! - перечислял царь, загибая по ошибке
вместе с пальцами вилку. - Университеты у их, дилижанцы, земля у их круглая!
А мы в чем ходим, тем и хлебаем! Держава у нас маленькая, а обидно, как за
большую. Иде они, изобретатели наши, коперники, иде? Неучености занавес кто
приподымет? Науками путя кто распрямит?

- Щас... - пообещал, загребая ногой по полу, шут. - Ик! Бр-р-р! Гав-гав!

- Тока веселиться и умеем! - кряхтя, царь не по своей воле сползал под
стол. - Тока, гав-гав, одну забаву и знаем. Двигайся, мил дружок, а то
крестом ляжем, храпеть несподручно будет. Кукуреку, боевой товарищ!..

Наутро был опохмел, рассол, огурцы и челобитная откуда-то из-за
архимандритовой пасеки. Грамотей был в отпуску, челобитные ворохом лежали на
царском столе.

- Поклади ее к остальным. Тоись, я хотел сказать, положь, - велел царь
принимавшему челобитные боярину. Тот не уходил. - Чего тебе?

- Челобитчик сказывал, что при ея прочтении твое величество без знаков
письменных элементарным образом обойтись смогут.

- Забавно говоришь! - еще не пришедший в себя от вчерашнего, да и от
позавчерашнего, царь дернул шута за полу. - Сеня, чего он говорит-то?

Шут замолчал. Потом завозился и, снова захрапев, начал выбираться из-под
стола.

- Живей, живей! - понукал его туфлей государь. - Чаю, дело хитрое, без
мнения дурацкого не обойтись!

Взяв челобитную, шут уставился на нее и долго стоял недвижим, прежде чем
сонные вежды его разлиплись.

- По форме докладай, - зевнул царь, отпуская знаком боярина. Повинуясь
неопределенному знаку, боярин вышел через окно.

- Докладаю, - сказал шут и стоя захрапел. Царь проворно соскочил с лавки,
подбежал к шуту, вставил ему между пальцев бумажку, поджег, отбежал и со
скучающим видом выглянул в окно, где выпавший боярин собирался с силами и
определял направление дальнейшего следования.

- Как есть бумага обыкновенная челобитная о печати о сургучовой о шнурке
гербовая!!! - заорал шут, вытягиваясь по стойке "смирно". - Ни хрена
письменов на ей, стерве, нет, не надушена ничем, гадюка, мать ее гроби в
суседку нараскоряку!!

Он стряхнул горящую бумажку на пол и продолжал уже спокойнее:

- При разворачивании дает хруст, линии сгиба прямые, поверх бумаги углем
нанесен чертеж, из коего явствуют две такие круглые и одна длинная змейкой,
соединенные вместе...

- Довольно, - сказал царь. Европейские образцы докладов, ответов и прочий
словесный эквилибр плохо приживались при его дворе. Царь взял у шута бумажку
и обозрел ее своим личным, не допускающим искажений оком. Царь обозрел и
удивился.

- Аппарат самогонный! - сказал он и был абсолютно прав. - Тока бревно и пила
рядом нарисованы. Ага, вот и прорва жестяная. Стало быть, в этую прорву
опилки пхать. И оттелева через туды налево в змеевик, опосля чего вон туды,
ага... Огарок свечной рядом... Такому пятнадцать минут гореть. И десять
ведер рядом.

Шут не глядя взял со стола графин и захрустел им, как огурцом.

- Ошибка в еде - желудок в беде, - поморщился царь. Шут опомнился, выплюнул
осколки и взял с тарелки помидор. Оба небожителя уткнулись носами в бумагу.

- Да не может быть! - первым поразился догадке царь. - За четверть часа из
одного бревна десять ведер самогону! Да быть не может! Кто сей Коперник?
Привесть немедля на беседу!

...Маленький рябой парнишка, отбивая поклоны, стрелял глазами по царевой
горнице. Царь поднял его с колен, подержал за подбородок и, вежливо дыхнув в
сторону, спросил:

- А двадцать ведер с бревна надоишь? И чтобы запах, как у ангелочкиных
перышек? И чтоб не с ног сшибал, а легкостью приятной в темя отдавал? Ась?

- Турбина водяная нужна, - робко отвечал парнишка. - И веер вроде дамского,
но с избу. А сделать можно. Тока помощника бы мне, государь. А также две
копейки на расходы, лес-то нынче дорог.

- Денег дам. И помощника сыщу. А турбина-то тебе зачем?

- Так ить... Поди, в Европу по трубе гнать будем? - несмело поразмыслил
парнишка.

- Мастодонт! - восхитился царь, слегка путая сравнения. Дерзкий проект
оформлялся в двух головах быстро и без лишних сомнений. Третья голова,
тряхнув бубенчиками, пожелала:

- А меня бы, государь, в обер-дегустаторы с двухведерными в день
полномочиями!

- Лады! - сказал царь. - А я наездами буду попечительствовать. А чтоб
лишнего не ездить, производство прямо во дворе и организуем. Тебя звать-то
как?

- Маманя Петенькой кличут... - засмущался паренек. - А папаня, как аппарат я
построил, говорить чуток разучились и ходят мало, больше ползают, а меня и
вовсе не узнают.

- Левиафан! - сказал царь, троекратно хлопая его по плечу. - С такими-то
мудрецами юными мы всю Европу на ушеньки поставим и без рентгена ихнего
ихнюю же землю на сажень просветим, от дьяволов подпочвенных до цветочков
поверхностных, дабы силой могущества своего премного изумления в умах
произвесть на веки вперед и в целом куда ни попадя...

У государя случались приступы красноречия, этот был не самый тяжелый.
Государь имел в виду перспективы водочного экспорта.

- И да будет родник сей страждущим во благость, казне нашей во прибыль, и
нам, меринам жалким, на потребу! И от таперева полная на то казенная моя
монополия! - добавил царь и был абсолютно прав.

Большой аппарат построили за неделю. Трубопровод на заход солнца
прокладывать начали сразу и быстро. Повисев надолго, ущербилась в небе луна,
потом прошла еще пара ден, и Европа загудела. Билась и колотилась посуда -
то уходили в отставку ликеры, шипучки, коньяки и прочее слабосилие. При
большой экономии в литраже новый водочный напиток давал неизъяснимую
легкость в мыслях и поступках, сочетая при этом нежный аромат с дешевизной.
Европа гудела. С первыми кораблями стала слегка приплясывать и Азия. Планетишка повеселела.
- Оттыкай! - говорил царь, попечитель славный и естествоиспытатель
вдумчивый. - Набулькивай! Подноси! Опрокидывай! Ох-ох, матушки!! Не
закусывая, результатом что имеем?
- Глаз вылупление! Носик вот красненьким засиял! - оглядывал царя шут. Шло
испытание новых сортов. Царь испытывал осторожно, по полковшичка, шут по
четверти, но напиток был новый, а это означало и более крепкий. - Так.
Рученьки-то, я вижу, теперь сами по себе. Губки по личику поехали. Ага,
коленный рефлекс пропал! Улыбка от пощечины не исчезает. Все, батюшка,
сейчас со стула свалишься!
И он был абсолютно прав.

В это утро его царское величество был тих, как улитка, и скромен, как
горошина на бахче. В это утро надежу-государя нашли спящим на помойке
голландского посольства. Причем сначала его нашли воры, оставившие на его
величестве только рейтузы, потом его нашли куры, оставившие на нем же свои
следы, и только потом спящий монарх был опознан вышедшим подымить конюхом.
Вчера в посольстве подписали на веки вечные какую-то бумагу о шести пунктах,
затем выкатили бочку с чем-то таким, что горело в ложке, затем царь с шутом
взялись за ковшики...

Теперь его величество сидел с гудящей под короной головой и пускал серии
несмелых улыбок по адресу своей второй, непьющей и некурящей половины.
Ходики на стене давно показывали на опохмел.

- Сеню-то нельзя ли позвать? - тихо спросил царь, глядя в пол, от которого
было очень трудно оторвать ноги. Государыня молча встала и с каменным лицом
вышла. Государь мгновенно опустился на четвереньки и побежал к кованному
сундуку, в котором...

- Не ищите, батюшка! Маманя велели подале убрать, а недопитую в окно
вылили,- голос родимой дочери был более чем прохладен. Она стояла в темном
углу горницы и слегка двоилась. Царь подождал, пока пол перестал изгибаться
и пружинить, переполз на стульчик и оттуда внутриполитически улыбнулся.

- А я тебя и не заметил! Така ты у меня ладушка спокойная, что я и не
заметил! Така красота растет, така лебедушка! Глянет - как рублем одарит! А
нам денег не надо, нам бы вот...

Двое постельничих, громыхая сапогами, внесли шута и положили посередине на
ковер. Шут был визуально мертв, исполински грязен и не дышал, а только
попискивал при надавливании. Один башмак его был значительно больше другого,
так же как и у царя, который, окинув соратника критическим взглядом, сказал
уставившейся в потолок дочери:

- Вот до чего доводит неумеренное-то потребление! Алкоголик! Кабы не он, так
вторую бочку бы и не открывали. А кабы не она...

Постукивая жезлом, вошел боярин со свитком и, загородивши красный нос
бумагой, стал докладывать:

- Нота и счет от его высокородия голландского посла! За потраву четырех
фикусов в кадках, за избиение статуи Вольтера, за семьдесят два щипка
пословой жене, за две ее юбки, за поломку музыкального ящика барабанными
палками, за снятие цирюльником кастрюли с головы посла, за глупые по этому
поводу шутки, за портрет посла в прихожей и отдельно за банку краски, за всю
посуду в доме и за стекла в доме напротив, за омовение рук и химические
опыты в аквариуме, за пилюли и компрессы для посла, его жены и их доктора,
за разрушение обоих отхожих мест, за бенгальские огни и за вызов пожарных
отдельно, за постройку новой печки, за сбитый флюгер, за прыжки в шпорах на
перины, за...

- Война?! - выдохнул сизым маревом царь.

- Сорок шесть гульденов с мелочью, - отвечал боярин, заглянув в конец
свитка. - Половину прочитал. Дальше перечислять?

- Не надо! - твердо сказал царь. - Верю. Тебе - верю. Так не война?

- Мы с имя вчерась договор мирный подписали, ежли твое величество забыл.
Перед тем как... Войны не будет! - суровый боярин стоял с высоко поднятой
головой, но ноги его давно разъехались по полу, а сапоги на них были надеты
ошибочным образом и задом наперед. Боярин ведал промоканием и громогласным
зачтением международных документов, а также, судя по опаленным бровям,
яркому даже в сравнении с царским носу и торчащей из кармана селедке,
участвовал в торжествах по этим случаям.

- Ну и слава Богу... - бормотнул, обшаривая его глазами, царь. - Ты скажи
скорей - пронес?!

- Так что матушка-государыня на крыльце конфисковали и ручкой по морде
приложить изволили-с! Полный графин был... - боярин развел руками и,
лишившись опоры о стол, упал навзничь. Шут, на которого упали, пискнул
громко и обиженно.

- Моченьки моей нетути! - пожаловалось его величество. - Горит все во
внутрях, душенька проснулась, матом лается, сполоснуть бы ея! Слуги вы царю,
аль нет? Дыхните хоть на меня!

- Положение не позволяет, - осмысленно сказал из-под боярина шут и снова
запищал.

- А орден, который твое величество посольскому повару к бороде прицепил,
выстригать пришлось, - доложил боярин. Человек разумный и знающий свои
возможности, попыток встать он не делал. - И еще твое величество с послом в
карты игрались на желания. А долги записаны, и твоему величеству орлиное
чучело скушать предстоит, две недели не снимая на коньках ходить и от их
высокородия твоему же величеству восемнадцать тысяч щелбанов.

- Ничего. Поболе проигрывали, - нервным кивком царь сбросил на постель
корону. Опустевшая и иссохшая царская душа, держась за сердце, потерянно
бродила по гулкому желудку. Царь почесал затылок и вспомнил. Радостно
взмахнув руками, он вскочил, но тут пять вспомнил.

- Третьего дня выпил... В шкафу стояла, от моли. Крепкая была...

- Постыдился бы при подданных-то своих! - сказала, входя с графином, царица.
Царские глаза выпучились на графин и громко моргали, боясь обмануться.

- Это да... Подданные мы... Что есть, то есть... - согласился по-прежнему
горизонтальный боярин. - И родители наши подданные были, и мы, конешно,
грешны... А кто не подданный - таковые у нас и не живут. Таковые есть только
дети, они же бабы, они же священники. Священники пьют кровь Христову, мы -
народную, бабы - нашу. Дети же сиречь спиногрызы и короеды, равно как и
цветы жизни, аромат коих временно с винным не совпадает.

По причине складного многословия этот боярин считался при дворе теоретиком.
Он также иногда ругался во сне на неизвестном языке, за что ему как-то по
пьянке был пожалован диплом. Объемистый том бесед боярина с его говорящим
попугаем готовился к переизданию.

- Похмелитесь уж, гиганты! - царица поставила на стол графин, оценила трепет
мгновенно изготовившегося к прыжку супруга и, покачав головой, удалилась.
Царь прыгнул. Стол упал, но графин - нет, графин забулькал и заклокотал,
графин пролился дождем и Божьей благодатью на заблудшую куда-то в слепую
кишку и готовую там преставиться царскую душу. Молча вошла и вышла царевна.
После нее остались соленые огурцы на столе и укоризна в воздухе, которую,
однако, заметило только зеркало.

- Ты, батюшка, осторожней! - забеспокоился плоский под боярином, но
заботливый шут. - Ты крепись, с маху-то всю не выдуй! Сам захлебнешься и нас
погубишь! Ты нам с боярином-то оставь! Ты графин нам покажи - мы тогда
встать сможем!

Мужественный царь за волосы оторвал себя от графина и широко улыбнулся. Силы
и бодрость, приятно покалывая, возвращались в его ликующее тело. Царь шагнул
к четырем протянутым с пола рукам и бережно передал им графин. Затем
повернулся, молодецки покрякал и водрузил обратно слегка погнутую корону. За
спиной его две хари попеременно улыбались и булькали.

- Вот и праздник кончился! - сказал государь-батюшка. - Вот и ладненько.
Подписали, погуляли - и хватит! За работу пора. Дела ждут. Умоемся - и в
карету. На архимандритовой пасеке пчелы новый мед вывели. На вкус как
поцелуй девичий, но брага из него крепче бомбы взрывается. Импортерам
чужеземным доказать надо, что напиток это, а не отрава. Посему на испытания
добровольцы нужны. Кто поедет?
Царь не обернулся. Он знал, что за его спиной мгновенно вытянулись две
длиннющие руки, одна с привязанным бубенчиком, другая по локоть в чернилах.
- Ну, и я во главе, - заключил царь. - Собирайтесь. Дело государственное,
семьям - ни слова!