Я уже писал, что перечитываю каждую пасху замечательный рассказ Леонида Андреева "Баргамот и Гараська". Не читал рассказа, создающего лучшее настроение любви к ближнему. Поскольку не каждый,наверное, соберется его почитать, попробую передать его краткое содержание языком самого автора, уж очень он колоритен:
"Высокий, толстый, сильный, громогласный Баргамот составлял на полицейском горизонте видную фигуру …...
Баргамот повеселел, представляя себе стол, накрытый чистой скатертью, куличи, яйца…...
Но благодушие Баргамота было нарушено самым подлым образом. За углом
послышались неровные шаги и сиплое бормотанье. "Кого это несет нелегкая?"
-подумал Баргамот, заглянул за угол и всей душой оскорбился. Гараська!...
Влекомый непреодолимой силой, Гараська со средины улицы, по которой он имел обыкновение шествовать, был притиснут к забору. Упершись обеими руками и сосредоточенно-вопросительно вглядываясь в стену, Гараська покачивался, собирая силы для новой борьбы с неожиданными препятствиями. После непродолжительного напряженного размышления Гараська энергично отпихнулся от стены, допятился задом до средины улицы и, сделав решительный поворот, крупными шагами устремился в пространство, оказавшееся вовсе не таким бесконечным, как о нем говорят, и в действительности ограниченное массой фонарей. С первым же из них Гараська вступил в самые тесные отношения, заключив его в дружеские и крепкие объятия…
Куда идешь? - мрачно прогудел Баргамот, - Наша дорога прямая... - Воровать? А в часть хочешь? Сейчас, подлеца, отправлю…....
Так позвольте... - Гараська, ведший этот разговор вполоборота к Баргамоту, решительно повернулся к нему лицом. Баргамот, заинтригованный странными вопросами Гараськи, машинально выпустил из руки засаленный ворот; Гараська, утратив точку опоры, пошатнулся и упал, не успев показать Баргамоту предмета, только что вынутого им из кармана. Приподнявшись одним туловищем, опираясь на руки, Гараська посмотрел вниз, - потом упал лицом на землю и завыл, как бабы воют по покойнике. Гараська воет! Баргамот изумился. "Новую шутку, должно быть, выдумал", - решил он, но все же заинтересовался, что будет дальше. Дальше Гараська продолжал выть без слов, по-собачьи. - Что ты, очумел, что ли? - ткнул его ногой Баргамот. Воет. Баргамот в раздумье. - Да чего тебя расхватывает? - Яи-ч-ко... Гараська, продолжая выть, но уже потише, сел и поднял руку кверху. Рука была покрыта какой-то слизью, к которой пристали кусочки крашеной яичной скорлупы. Баргамот, продолжая недоумевать, начинает чувствовать, что случилось что-то нехорошее. - Я... по-благородному.." похристосоваться... яичко а ты... - бессвязно бурлил Гараська, но Баргамот понял. Вот к чему, стало быть, вел Гараська: похристосоваться хотел, по христианскому обычаю, яичком, а он, Баргамот, его в участок пожелал отправить….. сосредоточенно сопевший Баргамот голосом, не оставлявшим ни малейшего сомнения в твердости принятого им решения, заявил: - Пойдем ко мне разговляться. - Так я к тебе, пузатому черту, и пошел! - Пойдем, говорю! Изумлению Гараськи не было границ. Совершенно пассивно позволив себя поднять, он шел, ведомый под руку Баргамотом, шел - и куда же? - не в участок, а в дом к самому Баргамоту, чтобы там еще... разговляться!..
Кушайте, кушайте, - потчует Марья. - Герасим... как звать вас по батюшке? - Андреич. - Кушайте, Герасим Андреич. Гараська старается проглотить, давится и, бросив ложку, падает головой на стол прямо на сальное пятно, только что им произведенное. Из груди его вырывается снова тот жалобный и грубый вой, который так смутил Баргамота. Детишки, уже переставшие было обращать внимание на гостя, бросают свои ложки и дискантом присоединяются к его тенору. Баргамот с растерянною и жалкою миной смотрит на жену. - Ну, чего вы, Герасим Андреич! Перестаньте, - успокаивает та беспокойного гостя. - По отчеству... Как родился, никто по отчеству... не называл
|
