Битлз и Джеймс Бонд - параллельные миры

Редактор Флеминга в Sunday Times был недоволен этой статьей. Он не думал, что роль газеты в продвижении секс-туризма. Как он писал ее автору: «Мы должны помнить, что для очень многих наших читателей, вероятно, большинства, проституция является даже не необходимым злом, а чем-то безнравственным и унизительным. Опять же, стриптиз может быть приемлемым для незрелой молодежи и разочарованных мужчин среднего возраста, но является вульгарной и низменной формой развлечения для уравновешенных людей». Этот аргумент не убедил Флеминга. «Из вашего письма ясно, что наши взгляды на общественную мораль расходятся», — написал он в ответ.

Молодые «Битлз» столкнулись с Гамбургом не как с секс-туристы. Это был их дом на долгие месяцы игры по восемь часов в сутки, подпитываемые пивом и скоростью. Их жилье было убого. «Мы жили за кулисами в «Бэмби Кино» [ночном клубе], — вспоминал Маккартни, — рядом с туалетами, и их запах всегда чувствовался. Комната была старой кладовой, и там были только бетонные стены и больше ничего. Ни тепла, ни обоев, ни капли краски, и два комплекта двухъярусных кроватей, похожих на раскладушки, с небольшим количеством покрывал. Мы замерзли». Если бы Флеминг увидел эту сторону Гамбурга, он мог бы быть значительно менее впечатлен.

В конце концов, Гамбург был именно тем, чего боялись их родители и на что надеялись эти молодые люди. Как заметил Леннон, «я вырос в Гамбурге, а не в Ливерпуле».

«Это был сексуальный шок», — сказал Маккартни. «Внезапно у тебя появилась девушка-стриптизерша. Если вы почти никогда не занимались сексом в своей жизни, это было довольно внушительно. Здесь был кто-то, кто явно что-то знал об этом, а ты нет. Так что мы получили довольно быстрое боевое крещение в сексуальной сцене. Этого было много, и мы были без поводка […] Это было что-то».

«Битлз» видели женщин Гамбурга в ином свете, чем Ян Флеминг, для которого они были товаром, который нужно было купить, а затем выбросить. Будучи молодыми работниками гамбургской индустрии ночных удовольствий, «Битлз» и проститутки Репербана встречались друг с другом практически на равных. Тусоваться и веселиться вместе в этом контексте было естественно. Это, конечно, не означает, что «Битлз» не рассматривали этих женщин в первую очередь как сексуальные объекты. Это были подростки, которые внезапно оказались вдали от дома в неразборчивой культуре, и отреагировали так, как и следовало ожидать. Но у них завязались дружеские отношения с некоторыми стриптизершами и проститутками, которые казались искренними и сохранялись со временем, чего Флеминг никогда бы не смог.

Прижатые друг к другу в таком окружении, «Битлз» не могли уединиться и всегда «мешали друг другу и тому подобному», как вспоминал Маккартни. «Я заходил к Джону и видел, как маленькая попка качается вверх-вниз, а под ним девушка». Такой уровень близости был нормальным для группы, даже если появление девушек было новым явлением. «Раньше мы устраивали сеансы мастурбации, когда были молодыми, в доме [экс-менеджера Quarrymen] Найджела Уолли в Вултоне», — сказал Маккартни, рассказывая историю, которая для некоторых может быть слишком информативной, но которая, по крайней мере, показывает, насколько близко и интимной была жизнь этой банды мальчишек. «Мы оставались на ночь, и мы все сидели в креслах, мы выключали свет и, будучи подростками, достигшими половой зрелости, мы все дрочили. То, что мы делали раньше, кто-то сказал бы: «Бриджит Бардо». «Оооо!» Это удержало бы всех на одном уровне, а потом кто-нибудь, возможно, Джон, сказал бы: «Уинстон Черчилль». "О, нет!" И это полностью разрушило бы концентрацию всех».

Леннон и Маккартни, возможно, были молоды, чтобы познакомиться с миром Гамбурга, но их соло-гитарист Джордж Харрисон был самым молодым из всех. Их первое пребывание в клубах Репербана было прервано, когда Харрисона депортировали за то, что он был несовершеннолетним, но это не омрачило его воспоминаний о городе. «Гамбург был великолепен, — сказал он позже, — большое озеро, а затем грязная часть. Reeperbahn и Grosse Freiheit были лучшими местами, которые мы когда-либо видели, повсюду клубы и неоновые огни, множество ресторанов и развлечений. Это выглядело очень хорошо. Очевидно, в этом были грязные вещи». Сексуальное воспитание Харрисона также началось в этих обстоятельствах. «Мой первый секс был в Гамбурге — на глазах у Пола, Джона и Пита Беста. Мы были на двухъярусных кроватях. Они ничего не могли увидеть, потому что я был под одеялом, но после того, как я закончил, все зааплодировали и подбадривали. По крайней мере, они молчали, пока я это делал».

Сотни часов, проведенных за игрой на сценах Гамбурга в состоянии алкогольного опьянения, безумия или изнеможения, уникальным и глубоким образом сблизили Леннона, Маккартни и Харрисона как музыкантов. Они стали интуитивно понимать друг друга в музыкальном плане, зная, что и когда будут играть другие, и зная, насколько они могут положиться друг на друга. Как позже признался Леннон, после того как группа распалась: «Несмотря ни на что, «Битлз» действительно могли играть музыку вместе, когда не были напряжены [...] моргнуть или издать определенный звук, и я знаю, что они все будут знать, куда мы идем, импровизируя.» Это было не только с их гитарами, но и с их пением. Гармония трех молодых людей была выкована во время этого опыта и стала секретным оружием группы. Их голоса легко сливались в исключительно красивый звук. Несмотря на то, сколько десятилетий прошло и как сильно продвинулись технологии записи за эти годы, музыкальная связь, которую они разделяли, неоспорима и вечна.

Молодым разница в несколько лет может показаться очень значительной. Леннон смог отмахнуться от этого в достаточной степени, чтобы пообщаться с Полом Маккартни и познакомить его со своими друзьями по художественной школе, хотя Пол был почти на два года моложе. Маккартни, однако, всегда осознавал, что Харрисон моложе его, хотя разрыв составлял всего немногим более восьми месяцев. Именно Маккартни познакомил Харрисона с Ленноном в надежде, что Леннон позволит ему присоединиться к их группе. Тем не менее, в глазах Пола возраст Харрисона принижал его положение в группе. То, что Харрисон изначально не писал песен, также сделало его менее значимым в группе. Со временем вопрос о его статусе в глазах Маккартни станет для Харрисона источником сильного негодования. Даже когда их история началась, семя второй причины их возможной кончины снова уже присутствовало.

Однако в те дни в Гамбурге группа была слишком занята, чтобы беспокоиться о том, получает ли Джордж заслуженное уважение. Они были посвящены в чувственный мир взрослых сексуальных отношений и не считали его грязным или постыдным, как настаивало британское общество на родине. Подобно Флемингу, они видели в нем желанную часть будущего, которую они были бы глупцами, если бы не приняли ее полностью. Это одна из немногих областей, в которых Флеминг и «Битлз» пришли к согласию.

В 1959 году был принят новый закон о непристойности, который позволял публиковать произведения, ранее объявленные непристойными, при условии, что они демонстрировали «литературные достоинства». Это привело к знаменитому «суду над леди Чаттерлей», в ходе которого роман Д. Г. Лоуренса «Любовник леди Чаттерлей» был признан действительно литературным и, следовательно, мог быть опубликован издательством Penguin Books. Эта книга шокировала многих в истеблишменте, потому что в ней подробно описывался роман леди Чаттерлей с садовником из рабочего класса и то, в какой степени это обогатило ее жизнь. Затем, в декабре 1961 года, министр здравоохранения Энох Пауэлл объявил, что оральные противозачаточные таблетки будут выписываться через Национальную службу здравоохранения. Возможно, это не то, за что Пауэлла лучше всего помнят, но, возможно, это самое важное, что он сделал.

В шестидесятые годы Британия пережила период сексуального раскрепощения, немыслимый в 1950-е годы. The Beatles и Ян Флеминг уже были на шаг впереди. Сексуальное освобождение должно было быть центральной частью работы как группы, так и автора, но в существенно разных направлениях. Их разные отношения с секс-работниками Гамбурга стали образцом их отношения на годы вперед.

В фильме Терри Лоана в главной роли 92-летнего ветерана Второй Мировой снялся экс-Бонд Пирс Броснан.

Но этого мало для данной темы: на надгробии погибшего друга чётко читается надпись - Charles Lennon.