Новое творение Владимира Сорокина (оффтопик)

Любителям изящной словесности.
Купил и уже заканчиваю его новейшее творение - "Лед". Типичный Сорокин, невероятный сюжет держит в напряжении, оторваться от чтения сложно. По сравнению с предыдущими хитами, стало меньше юмора, больше абсурда и ужаса. Временами читать было жутко, раньше этот ужас у Сорокина все же был ярко выраженным игрушечным.
Единственной тревожной нотой прозвучало - "печатная машинка" на 228 стр. (как то не в стиле Сорокина такие ляпы), а в остальном - рекомендую.

Я убил на сие творение весь праздничный день 1-го мая. Не жалею - действительно неплохой роман. Сказать, что было жутко - не могу. И абсурда как раз МНОГО больше в Голубом Сале было, по моему скромному мнению. Я это Сало так дочитать и не смог... А Лед - просто хороший фантастический роман. Только мата и порнографии много.

Александр Панин, приятно знать, что в этом форуме есть люди, которым интересно не только - С кем из битлов вы бы отправились на необитаемый остров или Кто из битлов тебе нравится больше. Потратьте еще пару дней и прочтите "Сердца Четырех" или "Норму". Не пожалеете. "Роман" не советую, очень длинный, но если вы знакомы с творчеством Тургенева, то получите истинное наслаждение, при этом ни в коем случае не заглядывайте в конец книги, и вас ждет настоящее потрясение.

А вообще Сорокин далеко не фантаст. Когда я слышу фантастика, сразу представляю какие-то космические корабли, приключения. Здесь все гораздо тоньше, тончайший стеб. Если вы начали знакомиться с Сорокиным со Льда, въехать во все это крайне сложно. Критики сравнивают его даже с Набоковым, хотя он сам о мэтре отзывался непочтительно. Но это одно из условий игры Сорокина - эпатировать публику. Матерных слов у него действительно много, но об этом целые диссертации написаны, о том, что мат является частью языка и проч. и проч. А вот чистой порнографии, в принципе нет, смотря что называть порнографией. Моя бабушка, например, называла порнографией песни Слейд - выключи эту порнографию!

Если попадете на "Норму", покупайте, не раздумывая. Это просто супер. Там у него есть стилизация-пародия "а-ля" Письмо ученому соседу. Такие письма ветерана войны с дачи. Чехов отдыхает!
Так что можно сказать и фантастика, только в другом смысле.

Спасибо за информацию. Романов кроме недочитанного на треть Сала и Льда и правда не читал. Читал только еще сборники - Пир и Первый Субботник. Купить романы - не проблема, проблема - нету времени читать, увы :((( Надо ждать какого-нибудь очередного праздника.

Я думаю, что въехал все же, стеб прекрасно понимаю. Конечно, тоньше. Но не уверен, что мне все это нравится, вот в чем дело.

Насчет фантастики - Ваше ее понимание, пожалуй, обусловлено ее традиционным, советским, толкованием, когда переводили практически именно такую литературу. Затевать споры по этому поводу бессмысленно, я просто скажу, что понимаю фантастику в более широком смысле, и Сорокин с Пелевиным, бесспорно, являются яркими ее представителями.

Но вообще - у меня с чтением 1-го мая связаны неприятные воспоминания... как-то я неудачно сидел читая, и мне прострелило шею на следующий день, из-за чего не смог быть на Северной встрече битлз.ру. Вот так еще связаны Сорокин и Битлз.

Фильм "Москва", снятый по роману Сорокина, произвел на меня неприятное впечатление. Хотя и было несколько прикольных моментов....

"Роман" - это название произведения Сорокина. Фильм не смотрел, так как не поверил, что все это можно прилично перенести на экран во-первых, из-за участия в фильме Друбич - во-вторых.

Господа, читать Сорокина, Пелевина и Павича - уже стало пошлостью.
Рекомендую прозу Егора Радова :о)

О да! Егор Радов - это сила. Змеесос особенно.

Уймите, критики, свой лепет -
Сорокин вам покажет класс:
он из говна конфетку слепит,
А есть ее заставит - нас!

Корвин ты не прав
это хороший отличный от других фильм
есть над чем могзи развернуть
особенно понравились театральный актрисы и, конечно, Друбич

Работы Сорокина напоминают мне изящные скульптуры из дерьма. Тоже материал. А что пахнет... Мы ж не идиоты принюхиваться к скульптурам, верно.
Но не хотел бы я дома иметь такой статуй.
И дело именно в "материале", ладно бы другого не было...
Нет, я пониаю, конечно, десакрализация литературы, все такое. И чего? Ну станет мат частью литературной нормы. Что, язык от этого станет богаче? Xyz! Просто лишится пласта, Перестав быть табу, мат перестанет нести дополнительную смысловую нагрузку, станет просто обозначением частей тела и действий...
Язык, жизнь сама будут противиться такому развитию событий...
В общем, конфеты - из шоколода, статуи - из бронзы... Кучи - из дерьма. Но если кому-то нравится иначе, чтож, Сорокины - для них...

2 : Серг ЦветкOFF (Ph.D.)

Понял по вашей мессаге, что для себя вы открыли далеко не все пласты творчества Сорокина. Он отнюдь не так однозначен, как вам (пока) представляется. Не дерьмом единым! Читал я серьезные статьи серьезных критиков, где иные его опусы сравниваются с творчеством Гоголя и Набокова, а это дорогого стоит. Жаль, вы не читали «Роман», а так бы я напомнил описание различных типов блинов и их приготовления или трапезы барина – с каким смаком все описано! Вообще Сорокин - писатель, скорее для специалистов филологов, для любителей языковых упражнений и трюков. Его здесь можно сравнить с уже упоминавшимся Набоковым, у которого языковой стилистике чаше уделялось больше внимания, чем сюжетной. Как писал кто-то - Набоков даже чернильницу опишет так, что заплачешь. В этом плане показательна пьеса Сорокина "Землянка". Совершенно изумительное смешение стилей газетных статей на фоне убогих разговорчиков убогих солдатиков. Короче, кто понимает, тот поймет, а кто не поймет, дай ему Бог здоровья. Я просто хотел прозондировать почву в поисках братьев по разуму, просто приятно было бы узнать, что кто-то получил такое же удовольствие от чтения сего автора, как и я. Но не более того, и без всяких далеко идущих выводов. А вкусы у всех разные, естественно. Кто-то и Шолоховым с Чейзом зачитывается...
2 Александр Панин

Жутко было читать о блокаде, о жизни «под немцами» и о перевозке рабсилы в Германию. Здесь применялся прием контрастного повествования, когда об ужасах рассказывают спокойным повествовательным тоном, местами даже с юморком. Ну такой стиль Московского Комсомольца.

Сорокин - Землянка (полностью http://sorokin.rema.ru:8100/texts/zemlyanka1.shtml)

ВОЛОБУЕВ Да... вот вам, ребята, и война. Дождались, е...и ее мать. А то, бывало, на маневрах все думаешь - как подождать, да как что... а теперь чай пьем с жиром!

СОКОЛОВ (усмехаясь) Да. Война - это тяжелое испытание.

ДЕНИСОВ Это испытание на прочность. А жир тут ни при чем.

РУБИНШТЕЙН Зато мороз дает про..аться!

Все смеются.

ВОЛОБУЕВ (хлопая жующего Пухова по плечу) Пуховец, ну что ты жуешь, как жаба! Почитай газету!

ПУХОВ Есть, товарищ генерал (жуя, разворачивает газету) Так. Я уж вам почти все прочел. Тут... что осталось-то... а, вот (читает) Рецепт N8. Говядина вареная 500 г, яйцо куриное 2 шт, кефир 200 г, крупа манная 50 г, масло подсолнечное 50 г, лук репчатый 3 головки, чеснок 5 долек, соль 2 г, перец 1 г, тмин 0,5 г, уксус 20 г. Встать в 5.00 утра. Порезать говядину небольшими кубиками, посолить, поперчить. Мелко порубить лук, положить в эмалированную посудину, добавить два яичных желтка, манную крупу, тмин, и тщательно перемешать. Ссыпать говядину в полученную массу, перемешать и съесть, тщательно пережевывая. Затем, подогрев масло, перелить его в кефир и быстро выпить. Лечь в постель и спать вплоть до позывов к испражнению. Испражниться в эмалированную посудину, добавить белки, мелкорубленный чеснок, соль, перец и уксус. Перемешать, накрыть крышкой и поставить в холодное место. Через шесть часов вынуть массу из посудины, слегка обсушить на полотенце и, придав форму яйца, положить на горячий противень и выпекать в духовке в течение 40 минут. Дать остыть вместе с духовкой, достать "яйцо" и аккуратно распилить вдоль. Растолочь одну из половин в ступе или кастрюле, добавить 1 стакан воды, дать постоять 1 час. Затем, раздевшись донага, обмазать тело образовавшейся кашицей, взять в правую руку другую половину "яйца", выйти на улицу. В выбранном по вашему усмотрению месте положить половину на землю разрезом вниз, присесть над ней на корточках и, хлопая себя руками по ягодицам, кричать через равные промежутки времени:


- Я е...ный петух, говном протух, у меня в жопе ноги, несусь на полдороги, бздеть не умею, а е...ться не смею!

ВОЛОБУЕВ Да... но а как же десант? Ведь говорили, что вот-вот должен быть?

ПУХОВ (сворачивая газету) Будет, будет тебе десант. Еще попотеть придется.

ДЕНИСОВ Вообще-то про десант я слышал еще под Ельней. Но там говорили, что будут главкома менять.

РУБИНШТЕЙН Зачем?

ДЕНИСОВ А я почем знаю. Я слышал, наш майор сказал.

ВОЛОБУЕВ Десант нам нужен, братцы, как крепкий, по-домашнему заваренный чаек.

ПУХОВ Десант будет, вот-вот. Сейчас их из города выбьем и привет.

РУБИНШТЕЙН (сворачивая самокрутку) Главное - закрепиться на новом рубеже.

ВОЛОБУЕВ Правильно.

ПУХОВ У нас хорошая артиллерия.

ВОЛОБУЕВ Артиллерия - бог войны. Без нее в современной войне - как в жировой банке! Сейчас - техника решает.

СОКОЛОВ Без техники - труба.

Я читаю Пелевина, Кастанеду, Булычева - всего не перечислишь. А вообще всего не перечислишь:((
Где можно взять почитать Сорокина?

mARGO

http://sorokin.rema.ru:8100/texts/zemlyanka1.shtml)
Кликните Тексты

Или

sorokin.rema.ru

ПУХОВ... Знакомое имя. Герой повести "Сокровенный человек" Платонова. Этого "старичка" небось уж никто не читает? :)

Старичка читывали в далеком отрочестве...

Хе, а что же теперь? Не актуально?..

Хорошая литература всегда актуальна. Кстати, у Сорокина в Голубом Сале (в самой первой, "Китайской" части) есть кое-что, на интересующую Вас тему. Почитайте, должно понравиться

Монстр66, не совсем понятны претензии к Татьяне Друбич. Прекрасная актриса, я бы сказал, культовая для своего времени, при этом совершенно не страдающая звёздной болезнью. Лет уж 25, как на экране, а всё в одной поре.

Или это что-то личное? ;)

А мне Татьяна Друбич активно не нравится. ЕЕ внешность (приятная) во много раз опережает ее актерские способности (отсутствующие). По молодости еще ничего было, свежачок, но посмотрела я как-то фильм жуткий с ней (Рязанова, кажись) и просто пришла в ужас: редко где такой наигрыш увидишь. Прошу прощения за оффтоп.

Carla, Вы меня чуть-чуть опередили, причем та же мысль и почти теми же словами, но все равно отправляю...:
Да нет, ничего личного. Просто мне она очень нравилась в детстве по фильму 100 дней после детства (если не переврал название), а дальше с каждым фильмом было все хуже и хуже, (насколько я могу судить). Был там какой-то фильм, где она играла такую интеллигентную бедную женщину в роговых очках, а в нее влюбился какой-то бастард, короче, дичь полная. Понятно, что кушать нужно всем, но надо же себя уважать хоть немного. Поэтому инфо об её участии в фильме Москва воспринял болезненно. Может быть зря.

Вот у Соловьева наверняка есть что-то личное...:)

А вообще я люблю Джейн Мэнсфилд

© Владимир Сорокин, 2000

Поездка за город

- Вот по этой проселочной, - Степченко показал сигаретой в темноту.

Шофер кивнул, вывернул руль и, мягко урча, "волга" закачалась на ухабах. Фары высветили дорогу: подсохшая глина, ободранные кусты и редкий березовый лес вокруг.

- Тут места хорошие, грибные, - тихо проговорил Степченко. - Лес редковат, а места что надо. Белых много... Не бывал здесь раньше? - он повернулся к Виктору.

- Нет, не приходилось.

- А я частенько. Как август, сентябрь - так сюда. В августе белые. Белые обалденные. И других грибов много, но белые - с ума сойти!

- Много? - спросил шофер, не отрываясь от дороги.

- За день ведро спокойно наберешь... правей, Петь, правей. Там низина... вот... а в сентябре - опята. Правда, не здесь, а подальше немного. Пройти отсюда километра два.

- А мы прошлый год по Ильинке ездили, - проговорил Виктор. - В начале октября. Опята почти сошли тогда, но ничего, ведра два набрали...

Степченко рассмеялся:

- Сразу видно, Витек, - не грибник ты! Два ведра опят! Да их машинами собирать нужно! Брезент постелил в лесу и носи охапками.

- Точно, - пробормотал шофер, огибая низину с мутно-коричневой водой. - Мы, бывало, как поедем, так по два мешка набьем опят. Жена всю неделю перерабатывает.

Степченко докурил, бросил окурок в окно:

- Петь, вон возле тех березок остановимся...

Шофер подъехал к березам и заглушил мотор.

- Ну, вот и приехали, - Степченко вылез из машины, закинув руки за голову, потянулся. - Оооо... тишина-то какая...

Виктор тоже вылез и осмотрелся.

Кругом стоял ночной лес.

Виктор потрогал влажные листья молодой березы:

- А тут один березняк в основном?

- Да, - Степченко захлопнул дверцу, посмотрел на светящийся циферблат. - Полодиннадцатого. Нормально. Как раз вовремя...

Шофер откинул переднее сиденье назад, снял пиджак и, кряхтя, растянулся.

- Подремешь, Петь? - Степченко заглянул в кабину.

- Подремлю.

- Ну, давай, - Степченко выпрямился, хлопнул Виктора по плечу. - А мы пойдем потихоньку.

- Счастливо, - пробормотал шофер, устраиваясь поудобнее.

- Пошли, Витек. Там вон тропиночка.

Виктор шагнул за ним в темноту.

Под ногами зашелестела трава, захрустели сучья, влажные листья скользнули по лицу Виктора.

Степченко вынул сигареты, закурил:

- Я тут позапрошлым летом лося встретил. Идем с приятелем, а он поперек нам чешет. Здоровый, черт!

- Большой?

- Здоровый. Они, вообще-то, щас измельчали что-то, а этот - бык здоровый.

- Я под Брянском был когда, тоже видел. Правда, лосиху. И кабанов видели. Мы на уток ездили. Утром пошли, а кабан в бурте колхозном роется. Они только картошку убрали, поздняя осень.

- А он, значит, жрет ее? Здорово!

- Нас увидел, повернулся. А потом, как паровоз - деру. И сопит, прям, как танк.

- Ну, они мощные звери. Особенно осенью. Жирные. Я троих угрохал...

Переступили через поваленное дерево, вышли на более широкую тропку.

- А мне вот не приходилось, - проговорил Виктор, вглядываясь в сырую тьму поредевшего леса. - Тогда вроде и пуль-то не было. И стрелять по нему не хотелось...

- Да, с ними поосторожней надо. Если бить - так уж бить. А то один знакомый нулевкой решил по секачу пальнуть. Ранил, а тот за ним. Хорошо, друг выручил - добил пулей. А то б кишки выпустил.

- Да...

Лес кончился, по бокам дороги всплыли одинокие кусты. Слабый ветер шевелил их.

- Ну вот, - Степченко бросил сигарету. - Почти пришли.

- Действительно близко...

- А ты как думал. Я ж говорил - десять минут ходьбы...

Дорога пошла через поле.

Впереди показались серые коробки домов, мелькнул свет и послышалась музыка.

- Слышишь, раскочегариваются? - усмехнулся Степченко.

- Слышу.

- У них это на краю поселка, так что удобно... Дорогу назад найдешь?

- Найду. Здесь вроде недалеко...

- Ну, и порядок, - Степченко сплюнул. - Иди, я следом за тобой.

Виктор кивнул и пошел дальше.

Вскоре свет стал поярче - показалась вереница уличных фонарей, музыка заиграла громче, дома приблизились и обступили Виктора.

Он прошел по улице до крайнего дома и стал медленно обходить его. Музыка загремела, голос певца стал жестким, отчетливей зазвенели тарелки. Виктор обогнул дом и сразу оказался перед танцплощадкой: лучи двух прожекторов протянулись над прыгающей толпой, скрестились на музыкантах.

Танцплощадка была покрыта потрескавшимся асфальтом. Поломанный забор огораживал ее. Вместо сцены в дальнем углу забора лежали сдвинутые вместе бетонные плиты, из размозженных торцов которых торчала гнутая арматура.

Виктор купил билет в фанерной будочке, отдал контролеру и вошел в распахнутые ворота. Музыканты только что кончили играть - ударник прошелся по барабанам, а гитаристы прощально качнули грифами. Толпа расползлась по краям площадки и принялась шумно занимать лавочки. Рядом с Виктором собралась группа подростков. Они курили, шумно разговаривали, толкая друг друга.

Возле будочки послышался голос Степченко. Виктор обернулся.

Семен Палыч покупал билет:

- И мне билетик, девушка... Всего-то? Дешево. Нет, не был. Да, приезжий я, в гостях. На молодежь хочу поглядеть. Спасибо.

Он вошел в ворота, не торопясь побрел вдоль лавочек, улыбаясь и рассматривая сидящих.

К группе подростков подходили все новые и новые, она росла и вскоре Виктору пришлось потесниться - вокруг замелькали лохматые головы, какой-то парень в цветастой рубахе толкнул его и примирительно коснулся рукой:

- Извини, старик.

Виктор пошел вдоль забора. На лавках сидели девушки, ребята стояли рядом.

Всюду валялись окурки, смятые пачки из-под сигарет. Возле заставленных аппаратурой плит стояла группа девушек. Виктор подошел и встал рядом.

Музыканты взобрались на плиты, повесили на шеи электрогитары. Один из них - коренастый, с плоским загорелым лицом - приблизился к микрофону и быстро проговорил, пощипывая струны:

- Раз, два, три, раз, два, три...

Микрофон засвистел.

Одна из девушек что-то громко сказала и подруги дружно рассмеялись.

Виктор посмотрел на нее. Она была стройной, полногрудой и белокурой. Сильно подкрученные волосы рассыпались по ее плечам. На ней было зеленое платье и белые лакированные туфли.

(Продолжение 2)
Она опять что-то сказала, показав пальцем на музыкантов, и снова все засмеялись.

Виктор оглянулся. Рядом стоящие парни смотрели на девушку.

- Эй, Васька, давай дю папал! - крикнули из толпы музыкантам.

Коренастый гитарист кивнул своим партнерам, они взялись за гитары и посмотрели на ударника. Ударник разгладил подстриженные в кружок волосы, стукнул палочкой раз, другой. На третий они заиграли - сумбурно и оглушительно.

Виктор осторожно протиснулся между девушками и, подойдя к белокурой, протянул руку:

- Можно вас пригласить?

У нее было широкое лицо и ярко накрашенные губы. Она удивленно подняла брови, усмехнулась и шагнула к Виктору. Он взял ее за руку и вывел на середину танцплощадки.

Солист схватил микрофон и что-то запел, силясь перекричать рев динамиков.

Девушка положила руки Виктору на плечи, он обнял ее за талию.

- Вообще-то это быстрый танец, - проговорила она.

- Я быстро не умею.

- Что ж так?

- Не научили вовремя.

- Почему?

- Да вот не научили и все тут... - Виктор мельком глянул вокруг и понял, что вся танцплощадка смотрит на них. Рядом танцевали несколько пар, поодаль девушки образовали круг.

- Вас как зовут?

- Люба. А вас?

- Миша, - Виктор сильнее привлек ее к себе и, уткнувшись ртом в ее волосы, прошептал:

- Вы очень хорошая девушка, Люба.

Она отстранилась, быстро взглянула на него:

- Вы всегда так обнимаетесь?

- Нет, только в исключительных случаях.

- Вы что - приезжий? Из Щелково, наверно?

- Да, из Щелково.

Он снова попытался прижать ее, но Люба уперлась ему ладонями в плечи:

- Вы что? Вы всегда так?

- Я же говорил, Любаша, что не всегда. Просто ты мне понравилась.

- Я многим нравлюсь. И если вы так еще раз сделаете, я с вами танцевать не буду.

- Ну вот, сразу и обиделась! - Виктор на мгновенье отстранился, но потом вдруг схватил ее за талию, поднял в воздух и громко поцеловал в лоб.

Девушка вскрикнула и стала вырываться:

- Пусти, пусти, дурак!

Виктор отпустил ее. Она повернулась и быстрым шагом пошла к выходу - кудряшки подрагивали на ее поджавшихся плечах. За ней побежали подруги.

Виктор огляделся.

Со всех сторон на него смотрели лица. Смотрели, перешептываясь, накрашенные девчонки, смотрели подвыпившие парни в мешковатых пиджаках, смотрели музыканты, смотрел Степченко.

- Ну вот и совсем обиделась! - Виктор рассмеялся и неторопливо пошел вдоль лавок.

- И что, у вас все такие обидчивые? - спросил он у какой-то девушки, беря ее за локоть.

Она прыснула и нырнула в толпу подруг.

- Ну вот. Та обидчивая, а эта хохотушка. А вот вы, - Виктор обнял за плечи другую девушку. - Вы какая? Целочка наверно? Ну, сознайся, здесь все свои.

Девушка оттолкнула его:

- Черт пьяный!

Виктор обиженно развел руками:

- Ну какой же я пьяный? А? Разве я пьяный? Вы тоже думаете, что я пьяный? - он взял за руку другую девушку. Она вырвалась, а рядом стоящий парень пошел на Виктора:

- Ты чего грабли распустил? Что - здоровый что ли?

- Ну вот, - Виктор вздохнул, - и пошутить нельзя.

- Я тебе пошучу! А-ну катись отсюда! - парень толкнул Виктора.

Рядом появились еще два парня. Один из них - высокий, с некрасивым рябым лицом глухо проговорил:

- Поприехали фраера наших девок прикалывать.

Виктор снова вздохнул, махнул рукой:

- Да ну вас. Шуток не понимаете.

- Я кому говорю, вали отсюда! - не унимался парень. Он был рыжий, в темно-синем костюме.

- Да что я тебе мешаю, что ли? Чего ты разорался, дурачок?

Рыжий удивленно выпятил челюсть:

- Чтооо?

Рябой подтолкнул рыжего:

- Вломи ему, Паш. Хули он права качает.

Вокруг собралась толпа парней. Их потные, загорелые лица выжидающе смотрели.

- Пи...ани ему, Паш. Он Любку Болдину подписывал.

- Ишь, фраер, развые....вался, б...я...

- Чо смотришь, Пашк! Бей в лоб, делай клоуна!

- А ты, фраер, ху..и стоишь - гони мышцу!

- Ребята, не деритесь, - раздался за их спинами девичий голос. - Что вы все на одного? Он пошутил.

- Я вот ему пошучу, - рыжий провел языком по губам.

Виктор рассмеялся. Вокруг загалдели:

- Урой его, Пашка!

- Во, б..я, и лыбится еще!

- Бей, чего стоишь?

Пашка кинулся на Виктора. Виктор отстранился и вдруг легко и страшно ударил его ногой в лицо. Рыжий полетел через голову. Стоящий рядом рябой размахнулся, но ответный удар в печень согнул его пополам. Кто-то сзади схватил Виктора за волосы, но его голова сделала странное круговое движение, рука нападающего скользнула ему на плечо и вслед за хрустом страшный крик разнесся по танцплощадке.

Толпа отшатнулась и через мгновенье бросилась на Виктора. Секунду он был накрыт мешаниной серо-коричневых спин, но вдруг выскользнул, взвился над ними. Его руки замелькали - раздались крики покалеченных, он метнулся в сторону и, проложив себе дорогу сквозь тела и лица, махнул через забор.

Толпа с ревом бросилась за ним. Затрещал забор, завизжали девки, мелькнули кулаки с отодранными штакетинами, заматерились упавшие и отстающие.

Виктор обогнул дом и побежал по улице.

Толпа неслась за ним.

(Продолжение 3)
Он кинулся влево, сквозь кустарник, прыгнул через груду щебня и скрылся во дворе. Преследователи с треском рванулись через кусты:

- Там, Сашка, там он!

- Лови его, гада!

- Ху..рь!

- За сараями он, робя!

Виктор пробежал мимо сараев, прыгнул за батарею мусорных контейнеров и затаился.

Толпа рассыпалась по двору:

- Здесь он, здесь, падла!

- В проходе посмотри, Сега!

- Сука городская, недоносок х..ев!

- За гаражами, наверно! Айда туда!

Большинство бросилось к гаражам.

Подождав мгновенье, Виктор выскочил из-за контейнера. На него бросились четверо. Он встретил их градом странных, замедленно-размашистых ударов. Двое упали, один, зажав нос, бросился прочь, а четвертый отскочил к контейнерам и, беспорядочно махая штакетиной, закричал:

- Сюда, ребята, сюда!

Виктор уклонился от палки, перехватил его руку, крутанул - штакетина вылетела, парень взвыл. Виктор схватил его, качнул на себя и со всего маху ударил головой об угол контейнера. Парень обмяк и беззвучно повалился, контейнер опрокинулся, из него посыпался мусор и выскочила крыса.

- Вот он, гад, бей его! - толпа уже летела из-за гаражей, заполняя двор.

Виктор бросился за сарай, через кусты бузины, прыгнул на что-то жестяное, громко ухнувшее, перемахнул невысокий заборчик и оказался в соседнем дворе. Здесь в окружении молодых сосен стояли одноэтажные домики, посередине торчал детский грибок с покосившейся шляпкой. Виктор подбежал к грибку и встал за его столбик.

Преследователи продрались сквозь забор, замелькали меж сосен:

- Он к воротам побежал, я видел!

- Да за домом он, ни х.. ты не видел!

- Туда, к клозету, там он!

- Бей его, суку, лови!

- Возле кустов, смотри там!

Толпа разделилась в поисках Виктора. Большинство парней полезли обшаривать кусты возле забора, другие побежали к туалету, третьи - за ворота.

Несколько человек оказались возле грибка.

Виктор пропустил их, выскочил и в два прыжка оказался рядом: задний парень вскрикнул, схватился за голову, другой отлетел к грибку, оставшиеся бросились бежать, крича и призывая товарищей. Виктор легко догнал их, но возле кустов трое других парней бросились на него. Виктор сбил первого, но второй крепко ударил его палкой по спине.

Он бросился к воротам, опрокинул двоих, вырвал кол у третьего и сломал его об одного из нападавших. Сзади кто-то достал его кулаком по голове. Виктор прыгнул в сторону, развернулся, нога его прошла около головы парня, разнесла штакетник. Парень испуганно присел.

Виктор пробежал ворота, перепрыгнул через канаву и понесся по улице.

Поредевшие преследователи бежали за ним. Один из них оторвался от остальных и стал догонять Виктора. Возле слабо светящейся витрины продуктового магазина он догнал его:

- Ах ты сука, бл....ь!

Виктор резко бросился на землю, парень полетел через него и встать не сумел - молниеносный удар размозжил ему лицо.

У витрины Виктора попытались окружить. Он оттолкнул одного, ударил другого, а третьего - высокого и худого - раскрутил за руку, отгоняя махающих кольями и метнул в витрину.

Зазвенели, посыпались на асфальт осколки, протяжно закричал покалеченный.

Виктор забежал за угол, пронесся вдоль трех подъездов и нырнул в четвертый. Внутри было темно и пахло блевотиной.

Тяжело дышащий Виктор встал за второй дверью, прислонившись к прохладному радиатору.

Преследователи захлопали дверьми подъездов:

- Здесь он!

- Ну, б..я, поймаю гада, убью, сука е..ная!

- Во втором он, там дверь хлопнула!

- Не выпускать его! Из подъезда не сбежит!

Трое забежали в четвертый подъезд. Виктор вжался в радиатор, но парни заметили его светлую безрукавку:

- Вот он!

Виктор пригнулся, штакетина с треском разлетелась об радиатор.

Он напролом бросился через них, стукнулся лбом о чью-то голову, задел плечом за дверь и выбежал из подъезда.

Какой-то парень схватил его за руку, но Виктор вырвался.

Кинутый кем-то кол больно попал ему по ногам. Выругавшись, он схватил его, кинулся на своих преследователей.

Они бросились врассыпную.

Возле угла дома Виктор догнал одного, ударил колом по голове. Кол сломался, парень повалился со стоном. Четверо других парней, бросив палки, понеслись по улице. Виктор побежал за ними и вскоре догнал - возле той самой канавы. Двоих он сбил, третьего столкнул в канаву. Оставшийся парень рванулся через кусты. Виктор настиг его у забора, сбил с ног, приподнял и ударил лицом о штакетник. Парень взвыл, неожиданно вывернулся из рук Виктора, побежал вдоль забора. Виктор бросился за ним. Парень бежал, плача и повизгивая, оторванная щека болталась возле скулы. Виктор с трудом догнал его, ударил ногой в голову. Парень упал, ноги его конвульсивно задергались.

Виктор выбрался на шоссе.

Кругом было пусто - безмолвно стояли дома и где-то за ними, на танцплощадке, музыканты настраивали электрогитары.

Он огляделся, отряхнул испачканные колени и пошел по тускло освещенному асфальту. Пройдя три дома, он свернул, пересек небольшой пустырь с чахлыми деревцами и оказался снова перед танцплощадкой.

По-прежнему играла музыка, по-прежнему прыгала пестрая толпа под скрестившимися лучами прожекторов.

Виктор подошел ближе.

Забор в одном месте был повален и переломан, в проеме толпились танцующие.

Виктор прошел вдоль забора и оказался у будочки с билетами. Прямо возле нее стояла небольшая кучка парней. Заметив Виктора, они бросились в разные стороны.

Двое побежали через пустырь.

(ПРОДОЛЖЕНИЕ 4)
Виктор кинулся за ними. Одного парня догнал на пустыре, ударил кулаком в шею, другой оказался проворней - увернулся, перебежал улицу и понесся по проселочной дороге.

Виктор преследовал его.

Дорога неслась через поле.

Вскоре кусты обступили ее. Парень пробежал еще немного, остановился и, скинув ремень, обмотал его конец вокруг кисти:

- Ну что, б... попробуй только... попробуй, б...

Виктор остановился, медленно подошел к нему. Оба тяжело дышали.

- Попробуй, б..., - парень испуганно смотрел на него. - Попробуй... А то думаешь - здоровый? Соберемся, п...ы дадим... монинских позовем... а в Щелково у меня полгорода родни... скажу, б..., кому надо, так таких пи.....юлей...

Виктор шагнул к нему, парень взмахнул ремнем. Виктор нырнул под свистнувшую пряжку и ударил его в солнечное сплетение. Парень согнулся, осел на колени. Его вырвало. Виктор выхватил из его разжавшейся руки ремень, размахнулся. Пряжка свистнула над головой парня, он судорожно вскинул руки.

- Что, ссышь, котенок? - Виктор легонько тюкнул его пряжкой по спине.

Парень поднял бледное лицо. Виктор помедлил минуту и ударил его ногой в живот. Парень захрипел. Виктор склонился над ним и нанес ему страшный удар в основание шеи. Парень беззвучно повалился на дорогу.

Виктор схватил его за руки, раскрутил и зашвырнул в кусты:

- Вот и вся история...

Отдышавшись, он поднял широкий солдатский ремень с желтой бляхой и, похлестывая им по влажным веткам, пошел по дороге.

Впереди, за кустами виднелось поле.

Виктор остановился, потер затылок:

- Шишку набили, обормоты...

Потом повернулся и неторопливо побежал через поле, шурша мокрым от росы овсом.

Брюки его быстро намокли, пряжка болтающегося в руке ремня посверкивала в темноте.

Поле пошло под уклон и вскоре Виктор спустился в широкий и длинный овраг. Здесь было совсем темно и сыро. Где-то журчал ручей.

Раздвигая переросшую траву, Виктор нашел ручей, зачерпнул рукой темную воду и сполоснул лицо.

Ручей был узкий, полузасохший. От воды пахло прелью.

Виктор перепрыгнул через него, выбрался из оврага и снова пошел по полю, на этот раз ничем не засеянному.

Из-под ног его выпорхнула перепелка, попискивая, полетела прочь.

Виктор махнул ей вслед ремнем.

Поле пересекала дорога.

Он огляделся:

- Ну вот. Кажется наша... ага...

Дорога шла через знакомые кусты.

Виктор пошел по ней.

Вскоре поле кончилось и лес встал вокруг. Было черно, сыро и прохладно. Деревья стояли словно декорации - неподвижно.

В черных проемах меж ветвями посверкивали звезды.

Виктор нашел тропинку, перешагнул поваленное дерево.

Где-то наверху сорвалась с ветки птица, вяло захлопала тяжелыми крыльями.

Сквозь листву мелькнул свет.

Виктор прошел по тропинке, перепрыгнул лужу, раздвинул орешину: посреди лужайки стояла "волга", в кабине горел свет и Степченко что-то со смехом рассказывал шоферу.

Виктор подошел сзади, постучал по крышке:

- Можно к вам?

- Ааааа! Герой вечера! Илья Муромец! - Степченко вылез, обнял Виктора. - Ну, молчу! Один в поле воин! Не ожидал! Нашел дорогу? Все в порядке? Цел? Не поранили?

- Да нет вроде...

- Ты лесом возвращался? Полем? А может через Бобринское?

- Дорогой.

- Ну, молодец! Молодец! А это что - ремень? Что - трофей боевой? Ух... тяжелый, б....... башку проломить ничего не стоит... Видел я, как ты начал, как дуру эту поддел. Как кодла на тебя ломанулась - испугался даже, подбежал поближе, думаю - втопчут козлы Витьку в землю! Да куда мне! Махнул парень через забор! А эти мудаки, - он заглянул в кабину, - за ним! За ним, б.....! Ну, молодец!

Степченко потянул его в кабину:

- Давай, полезай сюда.

Виктор влез и сел рядом с ним. Степченко, улыбаясь, разглядывал его:

- Ну, молодец парень, молодец, Первый выезд, а так сработал... Постой, постой, что это...

Он повернул голову Виктора к свету. На левом виске краснела ссадина.

- Ну, это в кустах, наверно...

- И рубашка порвана, вон, смотри... - Степченко потрогал разорванный рукав и присвистнул, посмотрев на спину Виктора. - Ни х... себе! Во, полоса какая. Чем это они тебя? Колом что ли?

- Да, наверно... но это пустяки...

Шофер тоже посмотрел, перегнувшись через сиденье.

Степченко рассмеялся:

- Ну, ладно, это не в счет. Я-то после того, как они за тобой ломанулись, сюда пошел, ничего не видел. Ну, откровенно скажи - скольких угробил? Десять? Двенадцать?

Виктор устало улыбнулся:

- Да я не считал...

- Ха-ха-ха! - Степченко захохотал, мигнул шоферу. - Я ж говорил, он заводной. Ну, молодец. А некоторые теряются в первый выезд...

- Почему?

- В зале-то привыкнут к своим, рожи примелькаются - тренеры да партнеры. Хоть и нападают и замахиваются, так знаешь ведь, что свои, что ни х...... не сделают. А тут другое... Тут - замахнулся - бей! Слыхал пословицу?

(Окончание)

- Слышал.

- Ну вот. Шпана она и есть шпана. МГ - 18. По правде сказать - все они вставлены в 22. Дохляки. Попадаются, конечно, 64 и 7. Те, что армию отслужили. А так в основном - пшено, малолетки. Отцы - из запоя в забой, из забоя в запой, днем на заводе въ.....ывают, вечером буханут и козла забивают, а пацаны - хули им делать? В школе отсидят, днем х...и проваляют, вечером футбол посмотрят, бутыль красного раздавят на семерых - и на танцы. А там дело ясное. Думаешь - танцевать они пришли? Ни х...! Он, б..., ни рожей ни кожей не вышел, как и родители алкоголики, он и поговорить-то с девкой толком не умеет, не то что - танцевать. Зато свинца под ременную бляху он залил, не забыл. На танцы придут кодлой и ждут, кого б отп....ить. Найдут чужака какого или своего понезнакомей да посамостоятельней – отх....ят и по домам: на неделю впечатлений - во! - Степченко провел ребром ладони по горлу. - Будут по сто раз перемалывать - как я его, да как мы его. А то кодла на кодлу полезет. Но это - реже... Значит, Витек. Коротко. По 17 все в порядке, по 9 нормально. Не дотягиваешь по касаниям. Ртуть, ртуть, помни, не скатывайся к 7. И главное, я тебе много раз в зале говорил и здесь повторю - забудь про свой бокс раз и навсегда.

- Да я стараюсь забыть, Семен Палыч, да трудно. Восемь лет ведь...

- Кротов Вася одиннадцать отстучал и ничего. Словно и не занимался, посмотри на него. А ты - чуть что - в стойку горбишься. Кому нужна твоя стойка? Ты не боксер, не каратист, не ниндзя. Ты уе..оха. Помни про 9.

Шофер улыбнулся:

- А что, много было их?

- Человек сорок, - Степченко скатывал ремень. - Заводи, Петь, поехали... Вообще, постой-ка, надо отлить...

Он вылез из машины.

- Я с вами, - Виктор выбрался следом.

Шофер заворочался и тоже вылез.

Через минуту три струи зашелестели по траве.

От травы пошел пар.

Степченко посмотрел на неподвижные деревья, поежился и, отряхиваясь, проговорил:

- Тихо падают листья с ясеня. Ни х.... себе, сказал я себе.

Шофер тихо добавил:

- Глянешь в небо, а там действительно...

Виктор застегнул брюки, глянул на звезды и прошептал:

- Ох.....ельно, восхитительно.

Монстр66***

ALL YOU NEED IS LOVE

Эх, Голубяка, причем здесь любовь, Вы посмотрите, какой слог, какой язык, какой динамичный рассказик. Еще раз эх...

Да уж... Таким слогом бы о любви к ближнему писать, а не о проломленных черепах и разорванных щеках, бррррррррррррр!!!!!!!!!!

Новый сборник "Белый Квадрат" кто осилил?Рассказы есть забавные.На сей раз обошлось без калоедов,правда е..ля присутствует -куда ж без неё.Объясните прикол-повторять одну и ту же фразу на полстраницы.в чём тайный смысл?