The Rolling Stones Family: Brian Jones' Lonely Hearts Club

"Я Марианна Фэйтфулл. Странные были эти 60-е. Я поняла это, когда писала свою книгу - всё, что помнила, и что забыла. А забыла я много прекраснейших моментов. Я лучше помню горькие минуты, чем счастливые - к хорошему привыкаешь, и оно проходит само собой. А трудности не забываются. Потому и об этом событие я помню тёмные его стороны. Помню, что это случилось как раз перед нашим с Миком отъездом на съёмки "Неда Келли". Это было последнее выступление "Стоунз" с Брайаном и его последнее появление перед публикой - что бы не ожидало впереди.(sic!) Я осознавала это. Там было восхитительно. "Стоунз" проявили себя благородными людьми, как всем известно. Перед тем, как появиться перед публикой самим, они каждому дали шанс отличиться, хотя ко времени их выхода было уже очень поздно. Чудесный был момент. Опять же, никто не думал "Сейчас я выйду в блеске своего эго и сотворю произведение искусства". Мы-то этого хотели, но "сотворить" - это же не так просто. Ясно, что Мик и Джон, например, точно сотворили что хотели. И это интересно выглядит. Должна сказать, я сама не осознавала, какие предстоят трудности. Уж очень это было забавно делать. Но, правда, я и выступала совсем не на их уровне. Леннон, Тауншенд, Клаптон, Кейт. Через несколько лет они вместе в одной комнате не усидели бы. Всё равно, никто не собирался тешить своё эго, это я точно могу сказать. Не в этом была цель. Бывают такие сбои в бизнесе, это нормально: приходишь с лучшими намерениями, прячешь свои пороки, но всё равно выпирает. Собрания всех этих "Я" вместе - вот на что нужны эти огромные фургоны - всегда есть куда пойти, когда надо побить внутри собственное эго. Я тоже не хотела видеть никаких посторонних в своей раздевалке. Я хотела покоя и тишины. Я знала, что мне предстоит - нешуточный корсет и высокие каблуки, полный парад, что для меня было непривычно и некомфортно. Помню своё главное ощущение - страх сцены, страх, что я не справлюсь. Нормальное чувство для такого крупного предприятия - когда от страха тошнит.И многие чувствовали себя так же. Я вся сидела на иголках, я вижу это на плёнке. Помню, мизансцена так и задумывалась - петь сидя, и выглядит это так, будто я сижу на арене, но это не так. Это была деревянная тумба, укрытая тканью. Я уверена, что всё это было просчитано, причём с целью создать для меня максимум комфорта. Платье от- кутюр, надетое на - как это называется - бюстье, цельнокроенное, не раздельное, такое и надеть-то непросто. Мик проявил себя на высоте, когда я пела, он очень помогал мне - само то, что он уделил мне столько внимания и так поддерживал меня. Я прошла свой номер заранее, дома мы с Миком немного порепетировали. Но полнноценной репетицией это нельзя считать...Я вообще в те годы не имела представления, как профессионально работать над песней. Просто пела - и всё. "Something Better" была А-стороной, на гитаре играл Рай Кудер, а аранжировал Джек Ницше. А В-стороной была "Sister Morphine". Она так и не была представлена на шоу, не была записана, этому не суждено было сбыться. Мы же не сошли с ума. Эта песня не подошла бы для сингла даже по нынешним временам, не то, что тогда. Мы представили "Something Better" на А-сторону, это прелестная песня, и мне она очень нравилась. Мы считали, что из неё может получиться хит. Мне не хотелось птичкой порхать перед носом моих поклонников, которые считали меня ангелом. Я хотела сделать это утончённо. Я пыталась показать людям медаль с двумя сторонами. Нет хороших и плохих, есть сложные. Вышло не совсем то, но это уже не моя вина. Таково было общество, в котором мы жили. Внутри я не такая, какой выглядела снаружи. Я была разумной, логичной. А люди ожидали совсем другого. Они видели прелестную мордашку на точёной фигурке и не понимали, насколько это неважно. Я обычно не смотрю такие вещи, я живу здесь и сейчас. Смотреть этот фильм в первый раз мне было тяжело, из-за Брайана. Горечь этой ситуации сильно действовала на меня, невиданным прежде образом. Уж очень сильно это выступает - как неловко чувствовал себя тогда Брайан и каким он выглядел больным. Этого нельзя не заметить. Высказать можно было, но ПОДЕЛАТЬ с этим ничего нельзя было. Это одна из тех ситуаций...Я и сейчас, много лет спустя не могу сказать, что можно было сделать. Мы не обращали на это никакого внимания, мы в самом деле ничего не знали. Я ничего из этих всех деталей не помню, помню только их жёсткую манеру разговора. Это не относилось ко мне, это витало в воздухе."