RSS:

	Статьи
	Периодика

Beatles.ru в Telegram:

Кит Ричардс (из книги Б.Гребенщикова «Аэростат», 2009 г.)

Кит Ричардс — подлинный герой нашего времени, из­начальный пират XX века, гитарист группы Rolling Stones и один из величайших композиторов мира.

Его называют Мистер Рок-н-Ролл. Его называют Человек-Рифф. Он — сердце Rolling Stones, бессмен­ный шкипер этого корабля.

«Я всегда чувствовал себя благословленным. С тех пор как я ушел из школы, мне никому не при­ходилось говорить: «Да, сэр», и мне до сих пор пла­тят за это деньги. Иногда кажется, что тебе дали лицензию жить так, как остальные только мечта­ют — или думают, что мечтали бы, если бы могли, — и они хотят дать тебе невероятные суммы денег, чтобы ты так и жил».

Rolling Stones начались с того, что в вагоне при­городной электрички подросток Мик Джаггер с пластинкой Мадди Уотерса (Muddy Waters) под мышкой встретил подростка Кита Ричардса, они за­говорили о блюзе, который им обоим сносил кры­шу, из этой любви к блюзу выросла одна из вели­чайших групп XX века.

Наша беда в том, что обычно мы вычисляем ге­роев задним числом.

Сколько лет я слушал Stones — начиная с проби­вавшихся сквозь патриотические глушилки доволь­но хаотических звуков, — а только недавно до меня дошло, что Кит еще и один из лучших композито­ров XX века, как в XIX были Бетховен и Брамс. И это не преувеличение.

Ведь и Бетховен с Моцартом, и Брамс с Брукнером были для своего времени популярной музыкой — точно так же, как теперь Гленн Миллер, Beatles, R.E.M. и Red Hot Chili Peppers. А в этом ряду в XX веке Кит Ричадс и Мик Джаггер, как композиторы, стоят на первой ступеньке вместе с Ленноном и Маккартни. Так что это один и тот же порядок.

А сам Кит говорит: «Рок-н-ролл того же возрас­та, что и мы. Иногда я ставлю Баха и думаю: эх, был бы у него хороший ударник! »

Но поглядим издалека. В книге Дени Ломбара «Императорский Китай» сказано так:

«В эпоху Троецарствия появляются новые типы людей, некоторые из которых предстают настоящими героями. Например, тип отрешенного даоса, который, не проявляя ни малейшей воли к власти, отстраненно присутствует в этом перевернутом мире или удаляет­ся в отшельничество. Единственные его удоволь­ствия — это музыка, поэзия и вино в кругу друзей.

Такого рода был кружок Семи Мудрецов, глава которого, Си Кан, был казнен по приказу министра, глубоко задетого презрением даоса.

Другой из этих Семерых, Лю Лин, выезжал на прогулку в повозке, запряженной оленем. Его всегда сопровождало двое слуг, один из них вез глиняный кувшин с вином, а другой — лопату, чтобы похоро­нить хозяина прямо на месте, если тот умрет».

Я думаю, что Кит Ричарде в этом описании легко узнал бы самого себя.

Роуд-менеджер Rolling Stones вспоминает, как Кит на заре туманной юности объяснил ему суть дела. Во время одного из первых туров по Америке Stones в свободный час решили пройтись по городу и прикупить себе одежды. И пока они стояли в ма­газине и выбирали себе джинсы, этот роуди подсуе­тился, сбегал в магазин напротив и обнаружил там такие же джинсы, но дешевле, вернулся и торжест­вующе доложил о своем открытии. Кит лениво по­вернулся к нему и сказал: «Парень! Запомни: мы — Rolling Stones. Мы ради пятидесяти долларов дорогу не переходим».

А свой главный рифф Кит написал во сне. Не просыпаясь, нажал на кнопку магнитофона, намычал мелодию и продолжал спать далее. А поутру не сразу даже и понял, что это такое. Записанное и ста­ло великой песней «Satisfaction».

Начиная с юношеских дней, проведенных в рели­гиозной любви к блюзу, до теперешнего межзвезд­ного статуса главного удолбанного гитариста всех времен и народов, Кит не только продолжает играть и писать прекрасную музыку, он еще и стал живым мифом, которому так или иначе подражают все ги­таристы, — пират-музыкант круче всех вокруг. Сви­детели говорят, что в жизни он такой и есть — про­дубленный, сильно потраченный, мудрый, видев­ший все на свете человек, которому нечего скрывать, с юмором, не щадящим ни себя, ни других; другими словами — сила природы.

«Когда ты на сцене в лучах света и играет музы­ка — ты чувствуешь себя дома. Тут ты всем управля­ешь. Ты — Зевс, ты — император всего мира. И что бы ни случилось здесь, это случится, потому что ты решил, что так случится. На сцене ты обязан верить, что ты — полубог. Проблемы начинаются, когда ты продолжаешь так думать, сойдя со сцены».

И когда люди не могут понять, зачем Rolling Stones продолжают давать концерты, хотя им уже за шестьдесят и денег они заработали столько, что хва­тит на несколько жизней, это значит, что они просто не понимают Кита Ричардса.

«Это то, что я делаю, дорогуша, и я собираюсь продолжать это делать».

А что до писания новых песен: «Я знаю эти пес­ни. Я пишу их не за тем, чтобы они врезали вам между глаз сию же секунду — это можно сделать и винтовкой. Доходит до людей песня или нет — мне больше не важно. Я больше не обязан писать по новому хиту каждые восемь недель, как приходи­лось делать в 60-е.

Теперь я могу расслабиться и делать точно то, что хочу; и если песня не дойдет до тебя сейчас — ничего, не дойдет через десять лет — ничего; рано или поздно это случится.

В музыке я никогда не лгал. Я могу лгать кому угодно — особенно судьям! — но я никогда не лгу своей публике. Я делаю то, что делаю, в надежде, что у кого-то защемит сердце или кто-то улыбнется. Если быть до конца откровенным, зачем еще играть музыку? Я просто хочу передать людям радость, ко­торую я чувствую, и если у меня это получается — я сделал свое дело».

В школе Кит был одним из главных хулиганов. С возрастом он не изменился. Все 60-е и 70-е годы Ричарде был в довольно сложных отношениях с по­лицией. Похоже, что он и до сих пор носит ножик в голенище сапога. Менты вязали его при каждом удобном случае. Препаратов, принятых им внутрь, хватило бы на пожизненное обеспечение дивизии десантников.

«Я родом из крепкой семьи; то, что другого уби­ло бы, меня не убивает. Для меня единственный критерий в любом виде игры жизни — это знать са­мого себя, знать свои возможности. Пресса сделала из меня жупел, они полагают, что я должен считать себя ответственным за тех, кто сдуру мне подража­ет. Но это чушь. Я никогда не собирался служить примером для других людей, я ничего в этом не по­нимаю. Я знаю только самого себя.

Большую часть семидесятых я был номером один в списке смертников. Люди заключали пари, что я умру. И проиграли на этом массу денег. Я много чего употребил просто из чувства противоречия: будешь давить на меня, я буду еще хуже. Таков я: на­жми на меня, я стану еще упрямее».

«Мы до сих пор чувствуем, что можем сделать что-то еще, что еще не время выходить из автобуса. Никто не знает, как нужно, — мы единственные, кто занимается этим так долго; и нам это до сих пор нравится, мы до сих пор готовы перебиваться из одного отеля в другой, мариноваться в бесконечных самолетах. Нам интересно посмотреть, как далеко может зайти. Факт в том, что мне шестьдесят, а двадцатилетние девы до сих кидают мне под ногиi трусики — что на самом дело довольно нелепо.

А так — мы просто джазовая группа, замаскированная под рок-н-ролл. Нам не нужно знать, как должна идти песня. Эта группа играет лучше в когда все расслабились и о работе никто даже думает — все могут играть то, что они чувствуют в эту секунду. Это я и имею в виду, говоря про джаз».

Б. Гребенщиков о Харрисоне https://www.beatles.ru/books/articles.asp?article_id=1282

Б.Гребенщиков о Маккартни - https://www.beatles.ru/books/articles.asp?article_id=1278

Б.Гребенщиков о Ленноне - https://www.beatles.ru/books/articles.asp?article_id=1275

Обсудить - https://www.beatles.ru/postman/forum_messages.asp?cfrom=1&msg_id=1034&cpage=216&forum_id=3