Поздравляем с днем рождения! |
|
limliza (32), Потолок)McCartney (33), igorechka (37), Wild Thing (37), Ирина (37), Glam (38), Eireen O Bary (39), Follow/the/sun (39), Salty (46), Scouse (47), Osiris (48), ДЕДУШКА (50), BuuSuuSuuSuuS (54), Олег Гладков (64), narrizon (72), Sergey S. (74) |
|
Поздравляем с годовщиной регистрации! |
|
enuff_znuff (11), lenaa (11), PtelBenzol (13), Lenka2 (13), dorfor (14), GirlWhoEatss (17), Good Old Bad Guy (18), dtikh (18), Шахин (18), светлейшая (19), SergeK (20), КРИСТИ (20), Rosco (20), Dasha (20), Чаплин (21), fearless (21), Manderly (22) |
|
|
|
rbd
|
|
Поговорим о суровой любви. Когда я был подростком, я впервые напился вина "Тандерберд". Я так накурился и у меня закружилась голова, что я, спотыкаясь, добрался домой и постучал в ее дверь. Она открыла его, и я просто упал на пол, меня вырвало, и я потерял сознание. Когда я пришел в себя, она стояла надо мной. “Ты хочешь выпить? Ты думаешь, это все забавы и игры? Что ж, это другая сторона дела”. По сей день от слова "Тандерберд" у меня сводит живот. Когда дело дошло до школы, я получил не жесткую любовь: это был чистый садизм, любезно предоставленный монахинями в моей католической школе. Я ходил в Преображенский, примерно в двенадцати кварталах от дома моей матери. Я начал ходить туда в детском саду и помню, как страшно было в первый день. Я окаменел, подняв глаза и увидев этих старых сестер Святого Иосифа в больших черно-белых одеяниях, с огромными черными крестами на шеях и четками, свисающими с талии. В первом классе у меня действительно был тот же учитель, что и у моей матери, когда она туда ходила. Эта монахиня была древней. От нее даже пахло так, словно она умирала. Мы кидали в нее мелом, стреляли в нее плевками, а она даже не могла попасть в тебя, потому что была такой слабой. Она пыталась ударить тебя линейкой по костяшкам пальцев и хлопала, но промахивалась и ударялась о стол. Но я действительно уважал ее, несмотря на то, что мы пытали ее. Мои ближайшие друзья в школе были самыми большими нарушителями спокойствия: Питер Кудерески, Джордж Дэвидсон, Томми Гэннон, Луи Демандо и Джимми Грир. Мы всегда ввязывались в проказы и драки. Так что, конечно, мы стали алтарными мальчиками. Мне это показалось классным выступлением. Вы должны подражать священникам и носить ту же одежду, что и они. Они проявили бы к вам немного больше снисхождения, дали бы вам немного больше свободы, потому что мы были немного более благочестивы, находясь так близко к священнику. Что ж, эксперимент длился около двух лет. В обязанности служки входило проводить похороны, а это означало, что вы должны были прийти туда в шесть утра, потому что похороны начинались в семь. Это было чертовски удручающе для двенадцатилетнего мальчика. Люди были все в черном, плакали; там стоял большой гроб. Однажды утром мы с моим приятелем Джимми сказали: “К черту это”, - и вернулись туда, где священник хранил вино, и напились. Когда священник зашел за ним, вино было наполовину выпито, и он посмотрел на нас двоих, и мы невнятно произносили слова. “Я не верю вам двоим!” - закричал он. “Снимайте свои мантии! Никогда больше не приходи в мою церковь. Я собираюсь позвонить вашим мамам, как только закончу с этой мессой”. Мы знали, что нам крышка. И действительно, когда мы вернулись в школу, монахиня вывела нас на игровую площадку и заставила стоять там два часа под самым ярким летним солнцем. Это было похоже на Шталаг 17. Вы не отправляете ребенка на солнце, где он может получить солнечный удар и умереть. Откуда у них эти гребаные идеи? Так что я ненавидел школу. Честно говоря, я не был умным ребенком. Я думаю, что, возможно, у меня была дислексия. В седьмом классе я был отстранен на один год. Я, казалось, не понимал того, чему они учили. Но у меня были другие мысли на уме. Я бы предпочел остаться дома с мамой, посмотреть телевизор и отправиться в свою страну никогда-никогда. Я не хотел иметь дело с этим дерьмом ABC. За исключением истории. Я всегда получал пятерку с плюсом по этому предмету. Я знаю, что меня удерживал от желания учиться мой страх перед монахинями. Это определенно было старое дерьмо с огнем и бримстоуном в моей католической школе. Ты дрочишь, ты слепнешь. Ты никогда не должен прикасаться к себе. Они даже пытались разрушить мою любовь к музыке. Я был другим: у меня в крови были искусство и музыка. Я шел домой во время обеденного перерыва, независимо от того, какая была погода, и играл на барабанах на кастрюлях и сковородках моей мамы, слушая радио. Я даже вступил в корпус барабанщиков в школе, но, будучи самим собой, я выпендривался перед ребятами, когда там стоял учитель игры на барабанах, и он выгнал меня. Потом они запретили Элвиса Пресли. Я помню, как моя монахиня поднялась туда и сказала: “В это воскресенье Элвис Пресли будет на шоу Эда Салливана. Никто в этом классе не может это смотреть”. Это был удар кинжалом в мое сердце. Я подражал Элвису. У меня были бы длинные волосы, как у Элвиса, и девочкам бы это понравилось, но монахини взбесились. Они вплели мне в волосы розовую ленту и заставили меня пойти в классы для девочек и встать перед их классом, чтобы показать им, как выглядит мальчик, которому нужна стрижка. Я хотел умереть. Потом они заставили меня подстричься. Боже, это было травмирующе. К тому же я терпеть не мог лицемерия. Мы ходили смотреть "Десять заповедей", и все монахини были зациклены на Чарльтоне Хестоне на экране. “Кого они обманывают?” Я шепнул своему приятелю Луи. “У них есть этот парень, полуголый, потный, все болтается. Я думаю, монахиням это нравится.” Некоторые старшие монахини были очень грубы со мной. Может быть, потому, что я был другим, я был ребенком, который резался в комнате и выставлял себя дураком, чтобы привлечь внимание. Я не был красивым ребенком. Я был очень худым и болезненным. Я уверен, что одной из причин, по которой я так сильно болел, было желание избежать пыток этих монахинь: “Я плохо себя чувствую”. “У меня болит живот”. Это был список оправданий, которые я давал своей маме, чтобы мне не пришлось ходить в школу. Кто мог бы винить меня? Допустим, мне нужно было сходить пописать. Я бы поднял руку: “Сестра, сестра, мне нужно в ванную”. “В чем ваша проблема, мастер Крискуола?” “Я должен идти, сестра”. “Ну, я думаю, вы могли бы подождать час, верно, мастер Крискуола?” Что! Мне десять лет. Мне пора идти. “Садитесь, мастер Крискуола”. Так что я описался в штаны. Мне пришлось целый день ходить в мокрых, обоссанных штанах, и на улице было холодно. Я помню, как шел домой, и мои штаны стали жесткими, и моя мама накричала на меня. В другой раз — о Боже — я наложил в штаны. “Сестра, сестра!” “В чем проблема, учитель?” “Я должен пойти вторым”. “Подожди”. Что ж, ты не можешь ждать: ты же ребенок. Так что я наложил в штаны. И это воняло. И я сижу в нем. Потом, в конце дня, я спускался по ступенькам, и дерьмо стекало по моей ноге, и все смеялись надо мной. Это был один из худших дней в моей жизни. Я пришел домой и сказал: “Ма, монахиня мучает меня. Она не разрешала мне ходить в ванную, и я наделал в штаны, и мне пришлось сидеть в них весь день”. Откуда они взялись с этими пытками? Однажды монахиня бросила меня на несколько часов в кромешно-черную раздевалку. Ну, тебе тринадцать, и твое воображение начинает работать, и пальто превращаются в монстров, и рукава пальто начинают двигаться. Я кричал о кровавом убийстве, но монахиня не выпускала меня. После этого мне пришлось спать с включенным светом в своей спальне, я был так травмирован.
|
|
|
|
Когда я был подростком, моя мать уговорила меня вступить в YMCA, чтобы я не попадал в неприятности. Я любил плавать, может быть, потому, что у меня были большие, толстые, дряблые ноги, и я преуспел в этом. Я выиграл трофей за фристайл, и у них был большой ужин с курицей в Y, и пришли мои бабушка и мама. Я был так горд, что поднялся наверх и получил свой маленький трофей. Это была единственная вещь, которую я когда-либо выигрывал в своей жизни. Я начал заниматься боксом в Y и два года дрался с "Золотыми перчатками". Но район начал меняться, и даже Y начал становиться немного опасным: люди не хотели идти, потому что тебе надерут задницу. Рождество в доме Крискуолы было действительно особенным. Несмотря на то, что мы не были настолько богаты, мы отпраздновали это в пух и прах. В канун Рождества все наши родственники ходили в церковь, а потом были по-настоящему разбиты и возвращались домой, и мы открывали, может быть, маленькую вещицу. Рождественским утром я вставал, открывал свои подарки и играл с ними месяцами подряд. Но самым ярким моментом моей юности должны были стать поездки, которые мы совершали на Кони-Айленд. Это было просто величайшее место в мире. Мы вставали рано утром в субботу, моя бабушка набивала чемодан бутербродами, и мы садились в поезд, который тогда еще был безопасным. Мы целый день плавали, бегали и ели. Пляж был забит, казалось, миллионом людей, набившихся, как сардины, насколько хватало глаз. На закате мой дядя Джордж выезжал и встречал нас. Потом каждый из нас получил бы по три поездки, хот-дог и выпивку у Натана. Этот хот-дог был на вкус не похож ни на один другой хот-дог в мире. Раз в год Pfizer, крупная химическая компания, устраивала День бега с препятствиями; мой дядя Билли работал там, поэтому он выдавал нам пропуска, и мы ходили в парк с препятствиями. У них были лучшие аттракционы, особенно бег с препятствиями, который представлял собой катание на механических лошадях, которые мчались по дорожке, опоясывающей здание. После того, как вы оседлали лошадей, вы должны были выйти из аттракциона определенным образом, и у них были бы эти клоуны, которые шокировали бы парней шокером в задних концах. И женщины проходили через вентиляционное отверстие, и порыв воздуха раздувал их платья. Но лучше всего было пройти под дощатым настилом и посмотреть на платья цыпочек, когда они проходили мимо. Иногда тебе везло, и на ней не было нижнего белья, и мы спрашивали: “Святая макрель, что это было?” Мы все еще были мальчиками: мы не были знакомы с сексуальным снаряжением девушки. Я мог бы жить в Кони. Это взорвало Диснейленд. Люди приехали со всего мира, никто не искал неприятностей, все хотели хорошо провести время. Ни ненависти, ни убийств, ни грабежей, ни изнасилований. Просто хорошие флюиды. Этот опыт был у меня в полном распоряжении, пока мне не исполнилось семь. Именно тогда появилась моя сестра Нэнси, за ней последовал мой брат Джоуи и мои сестры Джоанна и Донна Донна. Было странно быть семилетним мальчиком, возвышающимся над кроваткой, в которой лежала эта маленькая девочка. Я сразу же разозлился на свою сестру Нэнси, потому что она была девочкой, и все уделяли ей много внимания. Я действительно ревновал. Наверное, именно поэтому я взялся за барабаны. Мне нужна была привязанность, и я нуждался во внимании. Моя бабушка говорила моей матери: “Пусть Джорджи приедет ко мне домой на выходные. У тебя там двое младенцев, и это даст тебе передышку”. Джорджи был только рад пойти! Я не хотел слышать, как дети кричат и плачут всю ночь. Это было благословением для меня. Все это пространство было полезно для моего мозга. Моя бабушка жила внизу в том же здании, так что мне нравилось там останавливаться. Она покупала мне картофельные чипсы, и у нее был маленький телевизор. У меня была своя комната и своя кровать. Через некоторое время я просто остался у бабушки, а маме было все равно, потому что она по-прежнему видела меня каждый день. Это было почти как жить двумя жизнями, спать в доме моей бабушки, но жить с моими мамой и папой. Когда они стали старше, мои сестры и брат возненавидели меня за это. Они бы сказали: “Избалованный маленький ублюдок. У тебя есть своя комната, ты приходишь сюда, набиваешь себе морду и уходишь”. Но это не всегда было так просто. Я тоже помогал своей бабушке. Я бы раздел ее и уложил спать. В этом возрасте я бы спал рядом с ней. Для десятилетнего мальчика раздеть пожилую женщину и уложить ее в постель было нелегко. Но я любил ее до смерти, и она любила меня. Она была лучшим, что было в моей жизни. Моя бабушка научила меня шить, как подшивать брюки, как гладить одежду, как стирать. Сначала я сопротивлялся, но она говорила: “Когда-нибудь ты, возможно, будешь совсем один в этом мире, и ты никому не будешь нужен. Поверь мне, это важные вещи, которые нужно знать”. Я был таким по-детски наивным, я думаю, что она знала, что мне придется нелегко в этом мире. Когда мне было около пятнадцати, моя бабушка переехала в квартиру на втором этаже более красивого здания. Она работала на двух работах и получила прибавку, и эти квартиры были более просторными. Ее новое жилище находилось в пяти минутах ходьбы от дома моей матери, и я был счастлив оказаться еще дальше от своих братьев и сестер. Моя няня была наполовину немкой, поэтому, конечно, она содержала это новое место в чистоте. И ей было тяжело. Однажды она купила мне красивое пальто, и однажды я его не повесил. Когда я вернулся из школы, вся моя одежда валялась на улице. Мои туфли, мои носки, мое нижнее белье и мое новое пальто — она просто выбросила все это в окно. Люди смеялись, наблюдая, как я собираю их. И она высунула голову из окна и крикнула вниз: “Ты получил сообщение? Ты знаешь, как усердно я работала, чтобы купить тебе это пальто? И ты просто бросаешь это на пол? Может быть, теперь ты это повесишь”. Всю оставшуюся жизнь все было развешано, аккуратно сложено и убрано в ящики. Я был крутым маленьким ублюдком, вечно попадал в неприятности, но моя бабушка была круче. Мою маму я мог одурачить, моего отца было легко, но моей бабушке, блядь, удачи. Она бы проломила мне голову битой.
|
|
|
|
Для такого одиночки мой отец во всем зависел от моей матери. Моя мать оплачивала счета, ходила по магазинам, наводила порядок по дому. Когда они только поженились, они иногда ходили в кино или, может быть, в китайский ресторан, и моя бабушка нянчилась со мной. Но это длилось недолго. Как только у него появилось еще четверо детей, его свободное время сократилось, и казалось, что, вернувшись с работы в эту квартиру, он никогда оттуда не уходил. Его радость от жизни, казалось, угасала, и ему было наплевать на то, чтобы куда-то идти. Однако я не хочу, чтобы это звучало так, будто между ними не было любви. Я знаю, что они глубоко любили друг друга, но они просто не знали, как это показать. Мой отец не был любителем целоваться и обниматься. Даже моя мама не любила, когда к ней прикасались. Я был их полной противоположностью. Я был очень эмоциональным и обнимал всех, кто оказывался рядом. Но когда я хватал свою маму и шел, чтобы крепко поцеловать ее, она как бы уклонялась и говорила: “Давай, Джорджи”. Я так и не получил тех объятий и поцелуев, которых хотел от своих мамы и папы. Они защищали меня и делали все, что могли, но они просто не были эмоционально доступны. У них обоих была тяжелая жизнь, но они любили меня до смерти. Несмотря на то, что я был старшим ребенком, они называли меня “малыш”, а иногда “Бабба”. Я должен был бы сказать, что вырос в бедности, но в то время мне так не казалось. Мы жили в многоквартирном доме, по шесть семей на дом. У нас была четырехкомнатная квартира на железной дороге. В гостиной была газовая плита, а на кухне - угольная. Я помню, как мы с папой ходили за дровами в середине зимы, спускались в подвалы людей, ломали их мусорные баки и воровали дрова, чтобы принести их домой и подбросить в огонь, чтобы согреться. Если вы хотели принять ванну, ванна была на кухне, так что вы нагревали кастрюлю с водой, выливали ее в ванну и прыгали в нее. На самом деле мы не голодали, но и не ели как короли. По дороге в школу я бы позавтракал по-спартански. Моя мама готовила мне чашку кофе, а потом накалывала вилкой ломтик белого хлеба, ставила его на огонь газовой плиты — когда у нас наконец появился газ — поджаривала его, смазывала маслом, и это был завтрак. Когда я был маленьким, нам приходилось делить ванную комнату с семьей по соседству. Они были ирландской семьей, и они были чистоплотны, но они были такими же бедными, как и мы. Иногда вы заходили в ванную, а там не было туалетной бумаги, только газета, нарезанная ломтиками. Поверь мне, подтирать задницу приколами - это болезненная ситуация. Единственным плюсом было то, что в семье по соседству жила пара горячих девочек-подростков. Я обычно выходил на пожарную лестницу, заглядывал в окно ванной и наблюдал, как они писают. Взросление с этими лишениями было для нас просто образом жизни. Если вы были бедны, то и люди наверху были такими же, а люди внизу были еще беднее. Так что все помогали друг другу. Это всегда было “Выпей немного молока”, или ”Можно мне одолжить картошку?“, или "Возьми немного масла”. В Уильямсбурге было смешение национальностей, настоящий плавильный котел ирландцев, итальянцев, поляков и евреев, и все прекрасно ладили. Единственный раз, когда я получил представление о том, как живут другие люди, - это когда я навещал некоторых своих родственников, которые были более состоятельны и жили в более приятных районах. Моя двоюродная бабушка Мэй, сестра моей бабушки, вышла замуж за действительно хорошего парня по имени Джон, который делал ортопедическую обувь и стоил очень дорого. Она заставляла мою бабушку выходить и убирать в ее доме, а моя няня иногда брала меня с собой. У них был один мальчик, Джонни, который учился в колледже, так что я мог оставаться в его комнате. Это была типичная комната "Оставь все как есть": идеальный письменный стол, плакаты колледжа над кроватью, модели самолетов, свисающие с потолка. У них был подвал с баром и телевизором, и я смотрел на свою бабушку и говорил: “Когда-нибудь, если я когда-нибудь разбогатею, няня, у меня тоже будет все это”. Тем временем я носил обноски, которые мне не подходили. Перед нашим отъездом Мэй давала моей бабушке коробку с одеждой, остатки еды и пару долларов. Она была моей крестной матерью, но она была дешевкой. Но потом Джон приходил домой и совал моей бабушке пятидесятидолларовую купюру. В целом, Бруклин был феноменальным местом для взросления в пятидесятые годы. Сначала все, что у нас было для развлечения, - это радио. Помимо музыки, я бы послушал "Одинокого рейнджера", "Амоса и Энди" и "Шоу Артура Годфри". Когда мне было пять лет, у нас появился телевизор. Первое шоу, которое я когда-либо видел, было Шоу “Привет, Дуди”, и я бы подпевал теме "Пришло время "Привет, Дуди"". Все эти шоу были великолепны — "Шоу Либераче", "Королева на один день", "Я люблю Люси", "Флэш Гордон". Но моим любимым были мультфильмы. Ковбойские шоу были популярны в пятидесятые годы. У меня всегда была ковбойская шляпа, два шестизарядных револьвера и ковбойские сапоги. Затем я получил свою шапку из енотовой шкуры Дэви Крокетта и длинное пластиковое ружье Дэви Крокетта с кремневым замком. Может быть, именно так я увлекся оружием. Я мог бы превратиться во всех этих персонажей, которых я смотрел бы по телевизору, и мое воображение просто воспарило бы. Даже в этом возрасте я начал выступать. Я смотрел эту танцевальную программу из "Янки Дудл Денди", и когда у моей мамы были гости, я исполнял ее для них на кухне. Я зачесал волосы в прическу помпадур, вышел с метлой и изобразил Элвиса, исполняющего “Синие замшевые туфли”. Я хотел всегда быть в центре внимания. До семи лет я был единственным ребенком в семье и просто построил свой собственный маленький мир. Я обычно копался в вещах под раковиной моей матери и был похож на сумасшедшего ученого, готовящего какие-то химикаты. Я сделал большие палатки из столов с одеялами и устраивал в них войны. Я мог бы играть со своими солдатами двадцать часов, разыгрывая воображаемые сражения. Я был драматичным ребенком. Жаркими летними ночами все сидели на крыльце и приносили еду и что-нибудь выпить. Мы включали пожарные гидранты — мы называли их Джонни помпами — и остывали. Но когда мы включали их на полную мощность, мы пропитывали дома и мочили взрослых, и они кричали на нас, а копы приходили с гаечным ключом и выключали их. Если бы всю ночь было жарко, мы бы даже спали на пожарных лестницах под звездами. У нас не было бейсбольных полей, как в пригороде, поэтому мы играли в стикбол на улице. Если вы отбивали мяч с расстояния в три канализации, это был хоумран. Было нелегко ловить мяч, когда на улице были припаркованы машины, а на пути стояли бутылки и мусорные баки. Все старые итальянские парни сидели в стороне и делали ставки на игры.
|
|
|
|
Re: Что новенького! (обсуждение "лицензионных дисков") Автор: rbd Дата: 03.06.23 08:20:44 | Перейти в тему |
|
|
|
У меня лично такие мысли про "лицензионные" cd с 4-страничными буклетами.
1. Если издание 90-х - то это типа "антиквариат", привет из молодости, интересно. 2. Если это современное серийное переиздание старых каталогов, то можно рассматривать как аналог фирменных переизданий в картонных коробках с усеченным оформлением, что тоже приятно как по цене, так и по "правильному" боксу. 3. Если же это издание свежего альбома современного исполнителя и нет никакой альтернативы, кроме как раскошеливаться на "фирму", то куда деваться? Зарплата же не безразмерная.
Другими словами, я здесь исполнен смирения, которое можно рассматривать как своеобразный "налог" на пользование "лицензионной" продукцией.
|
|
|
|
Re: ИгорьИзМагазинаЦветы, с Днем Рождения! Автор: rbd Дата: 26.05.23 08:09:05 | Перейти в тему |
|
|
|
С Днем Рождения! |
|
|
|
Re: Внимание: опрос! Любимый сборник лучших песен Автор: rbd Дата: 23.05.23 08:10:49 | Перейти в тему |
|
|
|
Queen - Greatest Hits Deep Purple - 24 Carat Purple Slade - Sladest Slade - Wall Of Hits Kiss - Smashes, Trashes and Hits Jethro Tull - Original Masters John Lennon - Shaved Fish Smokie - Greatest Hits George Michael - Ladies and Gentlemen: The Best Of George Michael Alan Parsons Project - The Best Of The Alan Parsons Project Rolling Stones - Singles Collection - The London Years Yello - Essential Секрет - Лучшее
Отношусь к разряду тех, для кого прослушивание сборников и отсюда их любимость - большое исключение из общего правила. Приведенный материал содержит лишь то, что реально "зацепило" и повлияло, как вспоминается.
|
|
|
|
Моя бабушка Клара, казалось, так и не смогла смириться с его уходом. Она происходила из большой ирландской семьи, которая сильно пила. Ее семья приходила в заведение моей бабушки, напивала ее в стельку, а потом уходила. К тому времени, как мой дедушка вернулся домой с работы, они ушли, а моя бабушка была в отключке. Ее пьянство стало настолько сильным, что моя мама и ее брат начали пропускать школу, а когда моей маме было десять, штат забрал их и поместил в приют. Моя мать ненавидела это место. Она никогда по-настоящему не увлекалась этим со мной, но некоторые вещи выводили ее из себя. На всю оставшуюся жизнь, если бы она хотя бы почувствовала запах мармелада, она бы сошла с ума. “Никогда не приноси это дерьмо с собой. Они подавали мне это каждый день моей жизни, когда я была маленькой девочкой”. Моя мать так и не простила сестер и братьев своей матери за то, что они не вмешались и не помогли им до того, как государство забрало ее и ее брата. У них была очень тяжелая жизнь, и когда они наконец воссоединились со своей матерью, Клара перестала сильно пить, и они попытались возобновить нормальную семейную жизнь. Итак, это был сумасшедший мир, в который был втянут Питер Джордж Джон Крискуола. Я только сделал это еще более безумным. Я был болезненным ребенком и заставил свою мать пройти через сущий ад. Я подхватил все — корь, свинку, коклюш, опухшее яичко, ветряную оспу, ушные инфекции и тому подобное. Я даже подхватил стригущий лишай от бабушкиной кошки. Когда я пошел в школу, у меня была такая анемия, что я каждую неделю ходил на переливание свежей крови и витаминов. Я был в полном беспорядке. Я, должно быть, весил все шестьдесят фунтов, тощий ребенок с большой головой, большими мешковатыми глазами и большими ушами. К счастью, священник в моей школе оплатил визиты к врачу. Мы не могли себе этого позволить. Когда я не болел, мне было больно. Когда мне было семь, моя мама поехала навестить подругу. Они пили кофе, и я каким-то образом оторвался от нее и вышел на задний двор. Там была маленькая собачка. Собака ела, и я сунул морду в то, что происходило, и собака решила, что я собираюсь взять ее еду, поэтому она вцепилась мне в рот и наполовину оторвала верхнюю губу. Моя мать услышала крики, увидела, что у меня обильное кровотечение, и срочно отвезла меня в больницу. У моих родителей не было ни денег, ни страховки, так что пришлось обратиться в отделение неотложной помощи, мой второй дом в молодые годы. Должно быть, за мной присматривал ангел, потому что там был крупный пластический хирург из Германии, который проводил семинар. Он увидел меня в коридоре, истекающего кровью, и сразу же сказал: “Приведите этого ребенка”. Они даже не выставили меня. Они просто привязали мои ноги и руки и принялись за мое лицо. Мне казалось, что миллион пчел ужалили меня в лицо. У меня были галлюцинации, боль была такой сильной. Я был перевязан в течение нескольких месяцев, ел через соломинку. Мой отец и моя бабушка оба винили мою мать в том, что я облажался. Они думали, что я буду изуродован на всю жизнь. Наконец пришло время снимать бинты. Мы вернулись в больницу, врачи и медсестры окружили меня, а моя мама, как всегда, грызла ногти. Они сняли последнюю повязку, и я помню, как все уставились на меня — то ли в изумлении, что я так уродлив, то ли потому, что губа выглядела так хорошо, я не знал. Моя мама начала плакать, и я посмотрел в зеркало и вроде как заметил рану на своей губе, но она не выглядела ужасной, и со временем она полностью прошла. Но с того дня я бы не стал заходить в дом, если бы там была собака. После этого моя мать держала меня поближе к себе. Я всегда был с ней в постели; она всегда держала меня за руку. Мы были неразлучны. Мой отец был совсем другой историей. Он либо работал, либо пытался найти работу, либо был бы наверху, на крыше, со своими голубями. Казалось, он не хотел вмешиваться в жизнь других людей. Он был погружен в свой собственный мир и был очень похож на ребенка, эту черту я унаследовал от него. Такой же жесткий, каким бы итальянским беспризорником он ни был, я думаю, большую часть времени он был напуган. У него не было никакого образования. Он бросил школу после третьего класса, поэтому был неграмотен. Он работал на нескольких случайных работах, когда действительно работал. И в конце концов ему нужно было растить пятерых детей, так что на него оказывалось огромное давление. Он был просто очень консервативным, чопорным парнем. Он вообще не допустил бы сквернословия в доме. За исключением моей матери, которая ругалась, как матрос. Временами я думаю, что моему отцу никогда не следовало жениться или заводить детей. Он никогда не казался счастливым. Я думаю, он хотел большего для себя в этом мире, но у него ничего не получилось, поэтому он просто ушел в свой собственный маленький мирок. Но, несмотря на его отдаленность, у него было золотое сердце. Если вы приходили к нему домой и восхищались чем-то, он говорил: “Возьми это, это твое”. Его положение на работе никогда не было стабильным. Некоторое время он работал на заводе по производству автомобильных запчастей. Он чинил машины в гараже. Но лучшей работой, которая у него когда-либо была, было натирание полов в здании ООН. Ему платили кучу денег тайком, работая в ночную смену, и ему это нравилось. Моя мама боялась оставаться дома одна, поэтому я ложился с ней в постель, и она не давала мне спать всю ночь, смотря "позднее шоу", а затем "позднее, позднее шоу" и даже "позднее, позднее, позднее шоу". У меня были огромные черные круги под глазами из-за того, что я не спал. На Рождество мой папа брал меня посмотреть большую рождественскую выставку в ООН, и я думал: “Вау, мой папа - дерьмо. Он работает в ООН. ”Я и не подозревал, что он был буфером на полу. Один из немногих случаев, когда мы с отцом сблизились бы, был из-за его голубей. Я помню много летних дней, когда солнце садилось, я ходил и сидел с ним на крыше, и мы ели яблоко, и он показывал мне разные виды птиц и рассказывал мне о гонках, в которых он будет участвовать. Мой отец не увлекался спортом; ему нравилось оставаться дома. Но брат моей матери, мой дядя Джордж, всегда был доступен для меня. Он был бывшим морским пехотинцем, который тогда был бездетен, потому что у моей тети Рози было два выкидыша, поэтому мой дядя, как я его называл, стал моим суррогатным отцом. Я действительно любил его. Мы ходили на рыбалку, или на игры с мячом, или в Саннисайд Гарденс, чтобы посмотреть на рестлеров. Иногда по воскресеньям он брал меня ловить крабов, и мы приносили обратно все эти синие клешни. Моя мама готовила большую порцию, а я брал пепси и часами сидел на улице, поедая крабов и мечтая наяву. Тогда жизнь казалась такой легкой.
|
|
|
|
Глава 1.
Я появился на свет 20 декабря 1945 года, ногами вперед, задницей назад, грудным младенцем. В те дни у них не было кесарева сечения, поэтому им пришлось вытаскивать меня пинцетом, как вы бы использовали для приготовления салата. Моя мама, Лоретта, сказала, что весь процесс был настолько болезненным, что она не хотела больше детей после меня. Конечно, у нее было еще четверо. Я тоже был нетерпелив, выйдя из материнской утробы на два месяца раньше срока, крошечное создание с длинными черными волосами на шее. Медсестры были бы без ума от меня; они никогда не видели ребенка с таким количеством волос. Самое классное, что я был ребенком любви. Моя мама забеременела, а через несколько месяцев они с моим отцом поженились. Но мой отец, Джо, на самом деле не был готов остепениться. Он был красивым молодым итальянцем, который любил бальные танцы. Моя мать рассказала одной из моих сестер, что мой отец уехал на три года, когда я был маленьким, а затем вернулся в семью. Но мне этого никогда не говорили. Что за семья. Меня назвали Питером в честь отца моего отца. Он и его жена Нэнси переехали в США из Неаполя и поселились в Хартфорде, штат Коннектикут, где у них была ферма. Помимо своих собственных детей, они усыновили еще кучу, так что в семье было что-то около двадцати детей. Мой отец родился на ферме, но в конце концов его отец купил многоквартирный дом на шесть семей в Бруклине, где он получил работу каменщика. Он был настоящим итальянцем, который говорил только по-итальянски, поэтому один из парней на работе, чтобы надуть его за яйца, учил его английским фразам вроде “Пошел ты. Поцелуй мою задницу. Я бы хотел немного киски.” Он не понимал, что это значит. Однажды он пришел домой с работы, а моя бабушка готовила, и он сказал: “Эй, пошел ты, съешь мой член”. Моя бабушка взбесилась, и моему отцу пришлось сказать ему, что это нехорошо говорить, так что старик пришел в ярость, а на следующий день пошел на работу и вышиб дерьмо из своего коллеги. Я любил навещать своего дедушку. На своем заднем дворе он выращивал виноград, баклажаны и помидоры. Я сидел у него на коленях во дворе, и он был мне как крестный отец. У него была бы большая шляпа, большие брюки с поясом и большой свитер с дырками. Он был высоким, около шести футов одного дюйма, действительно симпатичным мужчиной. Он держал голубей на заднем дворе, а в подвале у него были все эти кролики в клетках, с которыми я обычно играл. Моя мама рассказала мне, что однажды она ела его соус для пасты и сказала: “Это восхитительно, папа. Немного жирновато, но вкусно.” Потом она узнала, что он был приготовлен с кроликом, и больше никогда не ела этот соус. Он был жестким человеком. Он не верил в врачей. Он сам вырывал себе зубы плоскогубцами. Он был религиозным католиком, пока однажды не пошел в церковь и не застукал священника, трахающегося с монахиней, и все. Он отказался от своей религии после того, как получил настоящую дозу реальности. Я действительно любил его и гордился тем, что меня назвали в его честь. Но мне не нравилась его жена, Нэнси. Раньше она выбивала из меня все дерьмо. Моя мать рассказывала мне, что, когда я был совсем маленьким, она перевернула меня вверх ногами, и у меня началось кровотечение, и из моего члена буквально потекла кровь. В конце концов я отомстил. Моя бабушка переехала к нам в свои последние дни. Она сидела на кухне, ворча и жалуясь, ее ноги всегда были погружены в теплую английскую соленую воду. Она всегда чего-то хотела и проклинала меня по-итальянски. Однажды мой друг Винни пришел поиграть в ковбоев, и она была очень зла, потому что нам было весело, поэтому мы пошли в заднюю часть железнодорожной квартиры, разделись догола и бегали по дому, насмехаясь над ней. Она ничего не могла с этим поделать, потому что была в инвалидном кресле. Наконец мой отец пришел домой, и она что-то пробормотала ему. Он подошел к нам. “Что! Ты разделся перед своей бабушкой?” “Зачем мне это делать, папа?” Я сказал, все невинно. “Я пришел домой, чтобы занести свои книги. Мы пообедали и ушли. Ей что-то мерещится.” Она становилась немного дряхлой, поэтому он купил это, и она была в ярости. Я поквитался за все те годы, когда она издевалась надо мной в детстве. Когда я рос, я никогда по-настоящему не знал отца моей матери, моего дедушку Джорджа, в честь которого меня тоже назвали. Он был настоящим жиголо, который бросил мою бабушку, когда моя мать и ее брат были совсем маленькими. Ее брат, мой дядя Джордж, так и не простил своего отца за то, что он их бросил. Старик редко появлялся в Нью-Йорке, но обычно присылал мне вещи со всего мира: ковбойские сапоги, безделушки. Он путешествовал по миру, потому что продолжал жениться на разных богатых женщинах. Через несколько лет он разведется с первой, а затем женится на другой. Он был действительно умным парнем. Он читал словарь ради забавы. Когда ему было за семьдесят, он переехал в Сан-Франциско, он начал курить травку со всеми профессорами в Беркли, и они дали ему почетную степень, чтобы он повесил ее у себя на стене. Когда я жил в Канарси со своей первой женой, он приехал к нам в гости с одной действительно богатой женщиной из Амарилло. Она была коллекционером произведений искусства. Она купила ему салун. Потом он бросил ее и нашел другую богатую, которая купила ему ресторан в Олбани. Когда он жил у нас, он вставал утром, надевал белую рубашку и галстук и клал розу на стол моей жены. “Доброе утро, дорогая. Как ты себя чувствуешь сегодня?” Он знал волшебные слова. Я навестил его много лет спустя в Сан-Франциско, когда он был намного старше, и он встретил приятную женщину, и они жили в фургоне. Мы вместе принимали душ в трейлерном парке, и когда он обернулся, парень был повешен, как лошадь. У него не было члена, у него была детская рука! Мой дедушка увидел удивление на моем лице и сказал: “Вот почему у меня так хорошо получается в жизни. Я членосос.” Я никогда раньше не слышал этого слова. “Это мужчина, который знает, как пользоваться своим членом. Я ни дня в своей жизни не работал, потому что как только женщина получает что-то из этого, все кончено”, - объяснил он.
|
|
|
|
Re: Что новенького! (обсуждение "лицензионных дисков") Автор: rbd Дата: 14.05.23 21:20:52 | Перейти в тему |
|
|
|
2Camillo:
... И однажды он получил топором по голове. >Хорошо, спасла реакция и ему удалось обратить >противника в бегство...
Какой удар - такая и реакция :) В пору новую рубрику "Обсуждатели "лицензионных дисков" шутют" вводить. Или проще "чуть не" в первую фразу добавить. |
|
|
|
2Heffalump:
>Пора открыть “альтернативную” “ветку”: >“Музыканты НЕ шутят”… >:)))
Да! "Музыканты МЫСЛЮТЬ". |
|
|
|
2VadLit:
>Пипл, мы женщин не поймём никогда🙂 это нереально, >я много раз пробовал. Мы два разных вида.
Полностью мы не поймем ничего и никогда. Но это не значит, что не следует даже и пытаться. Понять же, что на уме у женщины - наука о-о-чень занимательная и часто в практическом смысле полезная.
Их просто >нужно любить и принимать такими какие есть.
К сожалению, попадаются и такие, которых любить не нужно, а нужно гнать скорее взашей. Но для этого их нужно во-время распознать (см. пункт первый).
А >мудрые мысли я всё-же лучше послушал от Мика Джаггера, >у него то ли 8 то ли 9 детей, не помню, так что >опыту явно больше. Я, правда, сомневаюсь что у >него есть умные мысли по этому поводу🙂
И я тоже очень сильно сомневаюсь, что он большой знаток женской психологии. Пользоваться своим VIP-положением как секс-физкультурник ума много, по-моему, не надо.
>Как говорят - детей я не люблю, но сам процесс... Да, "наше дело не рожать...". |
|
|
|
Re: Лучшее из музыки DISCO ( музыка Диско ) Автор: rbd Дата: 14.05.23 16:48:30 | Перейти в тему |
|
|
|
2docart:
>Смесь поп-рока и мелодик хард-рока с небольшими >вкраплениями поп-соул и фанка. >Я никогда до этого дня не слышал этот альбом. >Восторг!!! Класс!!!
Очень нравится ее "припанкованное" для диско-музыки пение. Оригинально, как для прогрессива пение Питера Хэммилла в VDGG, такие вот у меня ассоциации. Сам же альбом не весь одинаково хорош, имхо, если брать качество сочинения материала. Но лучше, как мне кажется, чем третий альбом Belle Epoque. |
|
|
|
2еж ушастый:
>Я не воспринимаю мысль Райли буквально...
Конечно. Я и сделал оговорку во избежание соблазна такого восприятия, потому что, вообще говоря, Райли неправ.
>«Господи, дай мне душевный покой, чтобы принимать >то, чего я не могу изменить, мужество — изменять >то, что могу, и мудрость — всегда отличать первое >от второго».
Словами Райли, можно перефразировать: "инструкцию мне, Господи, хорошую дай по пользованию разумом моим". И получить данный Райли ответ выше. |
|
|
|
2VadLit:
>Ага, Фредди знаток женщин, каких поискать😁😁😁 ... >а то Фредди Меркьюри - знаток женской психологии😁😁
2еж ушастый:
>Дык, Фредди я в этом вопросе всерьез и не воспринял. >Мне его вообще всегда было трудно всерьез воспринимать.
Фредди, между прочим, прожил несколько лет в паре с Мэри Остин. Возможно, ему этого хватило от слова "вообще", но дело здесь конкретно в том, что уж в женской психологии ему и времени, и материала разобраться хватало. А если Моисеев, царствие обоим небесное, тоже что-то дельное по теме сказал, то не вижу причины спорить с мудрой мыслью, заглядывая человеку в штаны. |
|
|
|
2еж ушастый:
>Современная живопись сродни женщинам. Попытаешься >понять - не получишь никакого удовольствия. >Фредди Меркьюри
Еще одно глубокое и яркое высказывание. Можно добавить, что и женщины не любят, когда их понимают: мужчины им больше нравятся управляемыми. |
|
|
|
2еж ушастый:
>to rbd >Рад! Мысли, безусловно, дельные и выражены ярко.
Я бы добавил, правда, такую оговорку. Конечно, для нас важно, что с нами случается в жизни - от этого зависит ее качество и даже сама жизнь как явление. Однако, если уже случилось, мы никак на это не повлияем. Принять же произошедшее мы часто не можем - не хватает смирения, разум начинает бунтовать и работать деструктивно против нашего интереса успешно двигаться дальше. Инструкции же правильно пользоваться им, увы, нет. С учетом сложности самого разума - невероятно, что нет. Поэтому, на самом деле, очень важно, насколько разум конкретного человека может заменить себе такую инструкцию, чтобы обеспечить жизненный прогресс.
|
|
|
|
Re: Что новенького! (обсуждение "лицензионных дисков") Автор: rbd Дата: 13.05.23 20:07:31 | Перейти в тему |
|
|
|
2mishana:
..А паскудство в >аранжировках началось в 00-е. Все относительно. 91-й, на мой взгляд, проигрывает всем ранним, до 95-го включительно. Причина, думаю, такая: немеряно вложились в 89-й, Даджеона в продюсеры взяли, а альбом не оправдал ожиданий. Поэтому следующий уже малобюджетный был.
|
|
|
|
Re: Что новенького! (обсуждение "лицензионных дисков") Автор: rbd Дата: 13.05.23 20:03:44 | Перейти в тему |
|
|
|
2mishana:
>Да и сам он , пёс , виноват , что >с Дитером закусился.
У Дитера все просчитано, по-моему. Как продажи вниз пошли - дело к тому, чтобы проект под сукно. А для шоу-бизнеса надо разосраться так, чтобы народ запомнил. Вот и много всяких историй про то, как они либо насмерть воюют, либо в любви клянутся.
|
|
|
|
Re: Что новенького! (обсуждение "лицензионных дисков") Автор: rbd Дата: 13.05.23 19:59:01 | Перейти в тему |
|
|
|
2mishana:
>91-крутой альбом.И Роксеттовскую песню он лучше >спел чем Мари.
А мне этот меньше. Аранжировки электронные одноклеточные убивают материал. |
|
|