![Хотя мультиинструменталист Эдгар Винтер изначально сильно интересовался наукой и техникой, успех его блюзового брата Джонни Винтера изменил ситуацию. По просьбе Джонни Уинтера Эдгар Винтер играл на альбомах своего брата и выступал в перерывах между выступлениями на концертах своего брата.]( "Хотя мультиинструменталист Эдгар Винтер изначально сильно интересовался наукой и техникой, успех его блюзового брата Джонни Винтера изменил ситуацию. По просьбе Джонни Уинтера Эдгар Винтер играл на альбомах своего брата и выступал в перерывах между выступлениями на концертах своего брата.")
Хотя мультиинструменталист Эдгар Винтер изначально сильно интересовался наукой и техникой, успех его блюзового брата Джонни Винтера изменил ситуацию. По просьбе Джонни Уинтера Эдгар Винтер играл на альбомах своего брата и выступал в перерывах между выступлениями на концертах своего брата.
В перерывах между блюзовыми номерами Уинтер работал над одной из своих новых мелодий, инструментальной, которая служила витриной. В центре песни был характерный рифф, который позже стал визитной карточкой «Франкенштейна». «На самом деле у нее не было названия, но мы начали называть ее «Песня о двух барабанах», потому что на сцене у нас было две полные барабанные установки, и я исполнял соло на двух барабанах с барабанщиком Джонни, Редом Тернером». Уинтер играл «The Double-Drum Song» по всему миру, и о ней забыли — до 1971 года, когда Винтер забрел в магазин Manny’s Music в Нью-Йорке и заметил синтезатор ARP 2600. «Как клавишник, я всегда был разочарован», — говорит он. «Вы никогда не могли достаточно хорошо настроить акустическое пианино, чтобы услышать его на фоне гитар, и вы были заперты в одном месте».
ARP 2600 понравился Винтеру. Она была подключена к базовому блоку с помощью одного пуповины, в отличие от клавиатуры Муга, которая должна была оставаться на базе. «Когда я увидел это в магазине Мэнни, я сказал: «Ого, посмотрите на эту клавиатуру». Это довольно легко. Похоже, на него можно просто надеть ремень и играть на нем, как на гитаре. В первый вечер, когда я вышел на сцену и включил синтезатор, толпа обезумела. Это был просто один из тех рок-н-ролльных моментов».
Винтеру нужна была мелодия, которая продемонстрировала бы его новый инструмент, поэтому он обратился к своему старому фавориту. «Я подумал: «Готов поспорить, что этот рифф из старой «Double-Drum Song» будет звучать действительно великолепно, с усиленным инфразвуковым синтезаторным низом». Мы попробовали его, и он был просто убийственным».
В течение месяца Винтер изучал и исследовал ARP с помощью гуру синтеза Боба Маргулеффа, с которым он обменивал уроки игры на фортепиано на уроки синтеза. «Многие люди в то время использовали синтезатор просто для имитации звука уже существующих инструментов», — говорит Уинтер. «Мой подход заключался в том, чтобы представить синтезатор как ведущий инструмент. Я хотел использовать его для создания ранее не слышанных звуков».
Уинтер был похож на пресловутого ребенка в кондитерской со своим новым инструментом, когда он применял его к пьесе «Double-Drum». «Песня становилась все длиннее и длиннее. Каждый раз, когда я создавал звук, я создавал новую часть музыки, включающую этот звук». В конце концов он стал 15-минутным фаворитом, закрывавшим каждое шоу. «Наконец-то я смог играть на этой клавиатуре и делать это новым и интересным способом, когда люди действительно могут видеть мои руки и видеть, что я делаю», — говорит Винтер. «Это было удивительное чувство свободы, и оно произвело такой эффект».
Примерно в это же время, в 1972 году, Уинтер привел в студию для записи новую группу музыкантов, получившую название Edgar Winter Group, заменив его предыдущую группу Edgar Winter’s White Trash. Уинтер сформировал новую группу с гитаристом Дэном Хартманом, надеясь воспользоваться талантом дуэта в написании песен. К ним присоединились гитарист Ронни Монтроуз, басист Рэнди Джо Хоббс и барабанщик Чак Рафф, которых пригласил Монтроуз.
Группа Эдгара Уинтера записала две песни: «Free Ride» и «We All Had a Real Good Time». В первом участвовал Джонни Баданьек на барабанах, а Хартман играл фирменный гитарный рифф песни. Но Винтер быстро решил, что квартет будет менее громоздким, чем квинтет. «Просто казалось, что с четырьмя людьми зрителям было легче сосредоточиться на всех отдельных участниках», — говорит Уинтер. Итак, Хоббс ушел, а Хартман перешел на бас, оставив Монтроуза единственным гитаристом группы.
