Польская мозаика

М.К. Чюрлёнис, «Сказка замка», источник: ciurlionis.eu

Янка Купала (1882-1942)

Национального белорусского поэта Янку Купалу звали Иван Доминикович Луцевич, родился он в деревне Вязынка (нынешняя Минская область) в безземельной обедневшей шляхетской семье.

Его дебютное стихотворение 1904 года написано по-польски, но уже годом позже, вдохновившись творчеством таких белорусских патриотов, как Франциск Богушевич и Винцент Дунин-Марцинкевич, Янка Купала начал публиковаться по-белорусски (его мать так и не смогла с этим смириться, поскольку верила, что языком настоящей поэзии может быть только польский).

Ранняя поэзия Купалы связывает традицию польского романтизма со славянским фольклором и русским символизмом.
С 1907 года он сотрудничал с главной белорусской газетой «Наша Нива» в Вильнюсе, став ключевой фигурой белорусского национального движения.

Йозеф Рот (1894 - 1939)

Этот великий австрийский писатель, автор романа «Марш Радецкого», родился в 1894 года в маленьком городке Броды в западной Галиции, население которого составляли поляки, украинцы и евреи.

Как и Иван Франко, своим знанием польского Рот обязан школьным годам в Бродах, где он посещал немецкую гимназию, которая, правда, к тому времени превращалась в польскую. В результате некоторые предметы, например, польскую литературу, Рот изучал по-польски.

Его первые школьные стихи были написаны по-польски и по-немецки (увы, сохранилась только одно польское стихотворение). В 1913 году, сдав выпускные экзамены в Бродах, Рот поступил в польскоязычный Львовский университет, однако спустя два месяца бросил учебу.

Он переехал в Вену, чтобы изучать немецкую литературу и впоследствии стать великим немецкоязычным автором. Многими годами позже Рот говорил о своем польском: «Мое знание польского языка протянулось от Бродов до Кракова».

Авром Суцкевер (1913-2010)

Классик поэзии на идише ХХ столетия Авром Суцкевер (1913-2010) родился в Сморгони (Российская империя, сегодня территория Беларуси), но большую часть своего детства он провел в Сибири. В 1921 году его семья переехала в Вильно, где Суцкевер посещал хедер и гимназию, а после окончания гимназии поступил в Университет Стефана Батория.

Суцкевер был членом авангардистской литературной группы «Jung Vilne», писал стихи, свидетельствующие о влиянии на него русской и польской поэзии, прежде всего Болеслава Лесьмяна и Циприана Камиля Норвида, которому Суцкевер посвятил центральное стихотворение своего дебютного сборника 1937 года «Lider». Говоря об этом стихотворении, Даниэль Кац, исследователь Суцкевера, заметил, что в нем Суцкевер сумел наделить идиш звуком и формой, присущими Норвиду. Во время войны Суцкевер бежал из Вильнюсского гетто, некоторое время провел в партизанском отряде, а затем перебрался в Советский Союз. После войны он вернулся в Польшу, а в 1947 году эмигрировал в Израиль.

В авангардистских кругах довоенного Вильно Суцкевер познакомился с Чеславом Милошем. Много лет спустя, в 1979 году поэты возобновили контакт и стали переписываться… по-польски. Даниэль Кац вспоминает, что даже в последние годы жизни Суцкевер по памяти цитировал польские стихи Лесьмяна и свое любимое стихотворение «Девушка» («Dziewczyna»).

Переписка с Чеславом Милошем; источник: www.bohomaz.eu
Может быть, как раз одно из этих стихотворений и прочитал Суцкевер Борису Пастернаку в 1944 году, в свой приезд в Москву. Отзыв Пастернака был таков: "Такой большой поэт, а я даже не знал!"

Иосиф Бродский (1940-1996)

Иосиф Бродский преподает в Мичиганском университете, примерно 1972, фот. из Michiganensian 1973, p. 55, CC / Wikimedia

Иосиф Бродский, русский поэт и лауреат Нобелевской премии по литературе 1978 года, по-польски практически не писал, но был сильно увлечен польской культурой и польским языком. Корни этого увлечения в хрущевской оттепели 1960-х, когда Польша стала самой либеральной страной соцлагеря.

В то время многим советским гражданам Польша казалась дверью в открытую культуру без цензуры, окном на Запад. В результате многие советские интеллектуалы, например, Владимир Буковский, Наталья Горбаневская, Томас Венцлова и Иосиф Бродский выучили польский язык. Бродский переводил польских поэтов: Галчинского, Норвида, Харасимовича и Милоша.

Даже много лет спустя, будучи русским диссидентом и эмигрантом, Бродский с удовольствием говорил по-польски с друзьями-поляками, несмотря на то, что знал его не очень хорошо.

Бродский также восхищался польской культурой, он верил, что польский дух бунтарства был главной силой, стоявшей за падением коммунистической системы, режима, который поэт считал одним из величайших зол за всю историю человечества.
В 1993 году во время церемонии присуждения ему звания почетного доктора Силезского университета в городе Катовице, Бродский сказал, что именно поляки преподали ему урок неповиновения и сопротивления и что в этом смысле он достоин звания почетного поляка.

Автор - Миколай Глинский

Andrzej Szablewski!!!!!Напиши малость историю Чеслава Немена!!!!!Конечно можно читнуть и в инэте...Ну раз Хорошую Тему открыл,о Чеславе здесь должно БЫТЬ!!!!!

О культовом польском исполнителе, музыканте, композиторе очень много написано в темах "Czerwone gitary...." и "Czeslaw Niemen".
Думаю, что нет смысла повторяться?

2Andrzej Szablewski:

>О культовом польском исполнителе, музыканте,
>композиторе очень много написано в темах "Czerwone
>gitary...." и "Czeslaw Niemen".
>Думаю, что нет смысла повторяться?

Андрей!!!!Малость о польской экономике,средней зарплате...вообщима о жизни простого поляка!!!!

Этот странный мир ... Чеслав Немен / Гэты дзiўны свет... Чэслаў Немен (2009)

Прапаную прэм'еру новага фільма "Гэты дзіўны свет", створанага на студыі дакументальнага кіно Белтэлерадыёкампаніі, пра польскага музыканта Чэслава Немена.
Фільм сцэнарыстаў Веры Савінай, Аляксандра Нілава і рэжысёра Валерыя Гаравога прысвечаны польскаму музыканту стагоддзя Чэславу Немену, чые песні дагэтуль займаюць высокія месцы і ў сусветных рэйтынгах, і ў чалавечых сэрцах. Назва фільма перагукаецца з адным з самых вядомых хітоў Немена - Dziwny jest ten swiat.
Нарадзіўся Чэслаў Немен 16 лютага 1939 года ў вёсцы Старыя Васілішкі Шчучынскага раёна Гродзенскай вобласці. Ужо праз паўгода пасля нараджэння хлопчыка Заходняя Беларусь апынулася ў складзе БССР.
У 1958 г. разам з апошняй хваляй польскіх рэпатрыянтаў сям'я Выджыцкіх пераехала ў Польшчу. Аднак памяць аб родных мясцінах Чэслаў захоўваў усё жыццё, нездарма і псеўданім ён узяў у гонар ракі, што праходзіла на гістарычнай радзіме.
Спяваць Немен пачаў яшчэ ў дзяцінстве ў хоры касцёла, дзе і хрысціўся. Напэўна, таму ўся яго творчасць была прасякнута дабрынёй і любоўю. Магчыма, дзякуючы таленту і гэтым двум складнікам, музыка Немена стала культурнай падзеяй і аказала ўплыў на ўсю сусветную музыку ХХ стагоддзя. Чэслаў выступаў на адной сцэне са Стыві Уандэрам, Марлен Дытрых, удзельнічаў у цырымоніі адкрыцця Алімпійскіх гульняў у Мюнхене, заваёўваў прэстыжныя ўзнагароды ў міжнародных конкурсах.
Але, нягледзячы на свой зорны статус, Немен ніколі не забываўся пра сваіх аднавяскоўцаў: пісаў ім лісты, тэлефанаваў, прыязджаў, запрашаў на канцэрты.
У студзені 2004 года Чэслаў Немен памёр у Варшаве ад раку. У гэты ж год у Польшчы ў яго гонар выпусцілі паштовы канверт і марку з адлюстраваннем музыканта.
Творчасць Немена і сёння цікавая як людзям старэйшага пакалення, так і моладзі. Кожны можа знайсці ў яго песнях часціцу сваёй душы, нешта каштоўнае, кранальнае і непераходзячае.
У фільме "Гэты дзіўны свет" пра Чэслава Немена распавядаюць не толькі музыказнаўцы, але і яго сябры, аднавяскоўцы. Распавядаюць шчыра - так, як памятаюць...

Польские гуру секса: супружеская терапия, коммунистическая цензура и польская камасутра

Кадр из фильма «Искусство любви», реж. Яцек Бромский, 1989. Фото: Киностудия Zebra / Национальная фильмотека www.fototeka.fn.org.pl

В 1960-е пионерские исследования Альфреда Кинси в США вдохновили группу отважных поляков публично заговорить "про это" в Польше. Несмотря на яростное сопротивление государства и католической церкви, такие люди, как Михалина Вислоцкая, добивались права помогать тысячам соотечественников, которые отчаянно нуждались в советах на тему интимной жизни.

Первый лицензированный сексолог в мире

Мало кто знает, что именно в Польше появился первый в мире лицензированный сексолог. Звали его Казимеж Имелинский, и тогда, в 1963 году, он был единственным в своем роде. Имелинский первым возглавил польскую школу сексологии: в 1960-80-е годы группа ученых-поляков разработала оригинальные научные концепции сексуальной жизни и просветила тысячи пациентов и миллионы читателей в стране, где «об этом» не принято было говорить вслух.
Всего через несколько лет после скандальных «Отчетов Кинси» группа польских врачей и просветителей основала «Общество осознанного материнства» (Towarzystwo Świadomego Macierzyństwa), позже переименованное в «Общество развития семьи» (Towarzystwo Rozwoju Rodziny), существующее и поныне. Черпая вдохновение в западных исследованиях и создавая собственные теории, они занялись семейным и супружеским консультированием, отвечали на вопросы, которые люди подавляли в себе много лет. Это помогло изменить жизнь многих поляков. Опираясь на открытия таких исследователей, как Мастерс и Джонсон, польские ученые основали междисциплинарную школу, ориентированную в меньшей степени на биологические и в большей степени на социальные и культурные проблемы.

В лучших традициях интеллигенции они считали просвещение главным инструментом общественных перемен. Можно смело утверждать, что им пришлось нелегко: коммунистическому правительству не нравилось их увлечение западными идеями и интерес к личной жизни и любви, а не к труду и классовым конфликтам. Церковь тоже не одобряла все эти передовые идеи о контроле рождаемости и семейном планировании. Тем не менее, получив отзывы обычных поляков, ученые убедились, что эти вопросы стояли крайне остро.

Иллюстрация из книги Миколая Козакевича «Почти идеальный брак», изд. Iskry, 1972, фото: Дагмару Смольная

Все, что вы хотели знать о сексе, но боялись спросить

Имелинский был автором и соавтором примерно 70 книг и 260 научных статей. Ему удалось обобщить все, что на тот момент было известно о сексуальности.

Вместе с коллегами из разных стран он опубликовал три огромных тома, которые по-прежнему считаются важнейшими работами в этой области:

«Биологическая сексология» («Seksuologia biologiczna»), «Социальная сексология» («Seksuologia społeczna») и «Культурная сексология» («Seksuologia kulturowa»).
В то время как Кинсли измерял гетеросексуальность и гомосексуальность по шкале от 1 до 6, а Мастерс и Джонсон наблюдали за бесчисленными оргазмами, чтобы вывести универсальную формулу полового акта, поляки демонстрировали совершенно иной подход: они верили в существование единой системы знаний о человеке, которая предполагала объединение усилий различных специалистов для более полного понимания человеческого поведения и мотивационных установок.

Польские врачи сотрудничали с представителями общественных наук, литературоведами, психологами и даже юристами с целью создать более полную картину того, что они называли «сексуальной культурой». Секс никогда не рассматривался ими вне контекста человеческих отношений, и они никогда не считали его чисто биологической функцией. Это не значит, что они непременно были консерваторами (хотя, конечно, с современной точки зрения они были консервативны с их предпочтением гетеросексуальности и неприятием секса до брака), однако они не относились к людям, как к подопытным кроликам.

Польские ученые видели свою задачу не только в описании сексуальной жизни, но и в просвещении публики, что было не так-то нелегко – отсутствовали соответствующие институты и финансирование. Врач Кшиштоф Куля писал: «В каждой книге о сексе видели порнографию, ведь коммунисты в святости превосходили папу римского». В 1982 году в Польше было всего девятнадцать центров супружеского консультирования. Некоторые из них пользовались невероятной популярностью, например, тот, что находился на площади Трех крестов в Варшаве.

Сотрудница центра Анна Садовская вспоминала:
«Клинику осаждали толпы мужчин и женщин, твердо верившие, что это единственное место, где они могут получить непредвзятую информацию о контрацепции. Вскоре они поняли, что такие доктора, как Михалина Вислоцкая, не только помогали решить весьма интимные проблемы, но и предоставляли компетентные медицинские консультации, подкрепленные опытом и здравым смыслом. Люди отчаянно нуждались в информации о функционировании семьи и сексе».

Польская камасутра

Свидетельством острой потребности в сексуальных советах стал ошеломительный успех одного из самых известных бестселлеров в истории польской литературы. «Плевать мне на научную степень, которую я разве что смогу высечь на могильном камне. Вот уже несколько дней я пишу книгу», – написала гинеколог Михалина Вислоцкая в своем дневнике в 1964 году. Из-за цензуры на публикацию книги ушло больше десяти лет, но когда Вислоцкая наконец ее издала, то обнаружила, что в своих исследованиях она продвинулась дальше, чем американцы Мастерс и Джонсон. Успех книги стал неожиданным и невероятным.

Книга Вислоцкой «Искусство любви» («Sztuka kochania») разошлась тиражом примерно в семь миллионов экземпляров. Точное количество доступных экземпляров назвать сложно: в Польше не было «свободного рынка», не было официальной статистики, не было рейтинга бестселлеров «New York Times». Книги перепечатывали дома на пишущей машинке (что было не так уж сложно в стране с отлаженной системой самиздата) и распространяли всеми возможными способами. Говорят, что копию книги Вислоцкой можно было найти в каждом доме. Многие дети, рожденные между 1970 и 1980 годами, читали ее по ночам тайком от родителей.

Издать книгу оказалось очень сложно: как уже говорилось, «пуританство» коммунистических цензоров не давало публиковать ничего о сексуальности, не говоря уже о том, что можно было назвать сексуальным пособием. Официально книга Вислоцкой вышла в 1976 году, но на черном рынке «Искусство любви» появилось гораздо раньше: по легенде, жена одного из цензоров выкрала рукопись и собственноручно сделала первую копию. История борьбы за книгу легла в основу фильма «Искусство любви: история Михалины Вислоцкой», который выйдет на экраны в 2017 году.

Обложки двух книг: «Почти идеальный брак» Миколая Козакевича и «Искусство любви» Михалины Вислоцкой, фото: Дагмару Смольная

Кадр из фильма «Искусство любви», реж. Мария Садовская, фото: промо-материалы

Вислоцкая хотела проиллюстрировать книгу фотографиями, но цензоры сочли фотографии излишне откровенными. Когда автор увидела рисунки, то ее охватило негодование – по требованию цензора их сделали крошечными, не больше почтовых марок. Вислоцкая попросила иллюстратора раскрасить одну из фигур черным, чтобы представленные позиции выглядели четче и понятнее, но в итоге ее замучили вопросом: «Почему белая женщина занимается сексом с негром?».

Приступив к чтению «Искусства любви», вы поймете, что книга в первую очередь адресована молодым людям, которые задумываются о браке. Внимание к эротической стороне отношений призвано помочь читателям установить более глубокую связь со своим партнером. Автор – профессиональный врач, она много пишет о сексе и цитирует Кинси, но помимо этого ссылается на Стендаля с Фроммом, а также напоминает читателям о значении романтики в жизни. Интересно, что она упоминает опасность телефона и телеграфа (!) в современной жизни с ее бешеным ритмом, хотя по сравнению с сегодняшним днем ритм жизни в социалистической Польше был, скорее, размеренным.

Книга Вислоцкой восхитительно старомодна в описании различий между мальчиками (которые в период полового созревания с «щенячьей любознательностью» жаждут общения с девочками) и девочками (чья врожденная потребность в сексуальных контактах не столь развита). Книга настаивает на необходимости прелюдии, подчеркивает равноценность потребностей обоих партнеров, советует попробовать «битву на подушках». Важно, что Вислоцкая учитывает особенности социалистической реальности, знать которые западная литература попросту не могла. Например, тот факт, что многим молодым парам приходится жить с родителями, что квартиры маленькие, а денег всегда не хватает.

Автору не приходит в голову советовать читателям отправиться в кругосветное путешествие, чтобы научиться есть, молиться и любить, зато она предлагает простые и вполне осуществимые советы – подарить жене цветы или приготовить вместе ужин (да, пусть даже в крохотной кухне из немно

Михалина Вислоцкая, польский сексолог, фото: Петр Лишкевич / Agencja SE / East News

Долой стыдливое молчание

Михалина Вислоцкая, а также Миколай Козакевич, еще один автор популярных пособий из серии «помоги себе сам» (например, «Почти идеальный брак»), сталкивались с этими проблемами в своей повседневной работе. Оба осознавали, что людям необходима информация о базовой анатомии (например, как устроены половые органы, когда женщина может забеременеть и какие существуют методы контрацепции), и никогда не стеснялись других, более сложных вопросов: что такое оргазм и как его достичь (особенно женщинам), как завести своего партнера и как отказать ему, не ранив его чувств; ну и, конечно, чем заняться в постели, чтобы хоть немного развлечься.

Вислоцкая и Козакевич стремились выработать язык, с помощью которого можно было бы говорить о сексе, не прибегая к медицинской терминологии и вульгарным выражениям, а это – как подчеркивали многие писатели – по-польски получается плохо. Вислоцкая писала: «Включаю сигнал тревоги: давайте спасем язык любви и отбросим стыдливое молчание. Давайте будем людьми!». В отличие от американцев, чьи книги читали несмотря на их сложный медицинский язык, польские сексологи пытались достучаться до масс – и им это удалось.

Последний из гуру – Збигнев Лев-Старович. Он лет на десять младше Вислоцкой и Козакевича и по-прежнему много пишет, печатается и выступает в качестве эксперта на различных медиа-площадках. Никто не может точно сказать, сколько книг и статей написал Старович, хотя он явно стремится попасть в Книгу рекордов Гиннеса как самый плодовитый автор. Многие современные сексологи критикуют его консервативные взгляды на некоторые спорные темы, связанные с сексуальностью, однако нельзя отрицать, что на протяжении последних десятилетий он сделал очень многое для того, чтобы взрастить молодых специалистов, а также научить широкий круг читателей, как решать свои интимные проблемы и добавить огня в свою жизнь.

IИллюстрация из книги Миколая Козакевича «Почти идеальный брак», изд. Iskry, 1972, фото: Дагмару Смольная

В посткоммунистической Польше достижения польской школы сексологии не были оценены по достоинству. Ее представители слишком опережали свое время в годы коммунизма, но из-за консерватизма так и не смогли стать лидерами современной науки, на которую большое влияние оказывают открытия западных ученых в области гендерных исследований.

И все-таки стоит помнить, что польским сексологам удалось совершить то, чего не смогли сделать современные ученые: они обеспечили людей информацией, не только рассказывая им о технических и медицинских аспектах секса и помогая им решать проблемы интимного характера, но и предложив видение человека как целостного биологического, психологического, социального и сексуального существа.

Другими словами, полноценного человека.

Автор: Наталия Ментрак-Руда

Дача – наше все, или национальное хобби поляков


Семья за работой. Садовые участки на ул. Вашингтона, Варшава, 1974, фото: Михал Броварский / Forum

В феномене популярности в Польше садовых участков одни видят продолжение крестьянских традиций, другие – ностальгию по шляхетским усадьбам. В любом случае, грядки – польский национальный спорт. В преддверии дачного сезона узнайте, как все начиналось.

Работа на даче – лучше нет дела,
И для души, и, конечно, для тела,
Отдых ударный с тяпкой на грядке –
Мысли в порядке, здоровье в достатке! – писал поэт Людвик Ежи Керн.

Статистика впечатляет: в польских садовых хозяйствах, расположенных в черте города, – почти миллион обустроенных участков. Добавим к этому загородные дачи, которых в Польше примерно столько же. Минимум каждое десятое городское семейство предпочитает отдых за прополкой грядок и гриль в тени беседки. Давайте посмотрим, как формировался этот феномен.

От усадебных садов до садовых участков

Семья Октавиана Пиотровского на маёвке в лесу, 1890, фото: Национальная библиотека – Полон

На пороге Нового времени собственный сад был привилегией аристократии и клира. Зеленые территории окружали поместья и усадьбы. «Башня с голубятней и павильоном в мавританском стиле, гроты, искусственные развалины, хаты, китайские домики, индийский шалаш, коринфская экседра, вольер для птиц, пасека, каскады, мостики…» – читаем в описании объектов варшавского парка “Морское око”, созданного для княгини Изабеллы Любомирской из рода Чарторыйских.

Со временем частные сады стали открывать для широкой публики, удрученной состоянием городских пейзажей, деградирующих из-за стремительной индустриализации. Безликие ряды доходных домов, темные дворы-колодцы, переполненные квартиры и ужасающие санитарные условия – таковы были урбанистические стандарты рабочих районов той эпохи.

На рубеже XIX–XX веков в планировании городских зеленых территорий произошла революция. Британский урбанист Эбенизер Говард изложил в своей книге «Завтрашний день: мирный путь к истинной реформе» (1898) теорию города-сада. Низкие здания, продуманная инфраструктура, много зелени, близость крупных центров, другими словами – идеальное сочетание города и деревни. В Польше эта концепция воплотилась, например, в подваршавском городке Подкова-Лесьна и катовицком районе Гишовец. На польских землях в ту пору возникают Товарищества украшения городов, в задачи которых входит создание зеленых городских зон.

Садовые участки, которые стали устраивать в городах, – плод этих же идей. Первый зафиксированный в документальных источниках комплекс таких участков появился в Грудзёндзе в 1899 году. Он называется «Солнечные ванны» и существует до сих пор. А окрестили его так потому, что основатель, доктор Ян Ялковский, пропагандировал соответствующие методы лечения. Члены созданного им Товарищества естественного образа жизни, «полуобнаженные, занимались гимнастикой, загорали, принимали ванны в специально сооруженных резервуарах с торфом, разогретым солнечными лучами», – читаем в хрониках.

Растительная экспансия была обусловлена соображениями не столько гигиены, сколько общественной пользы. Руководимые позитивистскими идеями и лозунгом «помогать бедным, а не давать милостыню», организаторы озеленения городской среды на первое место ставили интересы самых бедных слоев населения. Предполагалось, что работа на свежем воздухе убережет рабочих от туберкулеза и алкоголизма.

Владелец журнала «Ogrodnik polski» («Польский садовод») и страстный пропагандист «рабочего садоводства» Эдмунд Янковский писал в 1909 году:
«В Варшаве впервые устроила их в 1907 году в количестве более десяти пани Прачкувна с подругами, которая выпросила для этой цели несколько бесхозных территорий. В 1908 году этих участков было уже несколько сотен, поскольку благотворительному делу люди стали содействовать, понимая его чрезвычайную важность. Ибо речь здесь идет о том, чтобы дать возможность рабочему наслаждаться не только свежим воздухом, но и чувством собственности; оздоровить его самого и семью, помочь в воспитании детей: не в тесной душной коморке или грязном дворе – рассаднике преступности, а в нормальных условиях. Наконец, мы желаем, чтобы труды (…) рабочего (…) и его семьи могли быть использованы для пропитания всего семейства».

В период Первой мировой войны, когда не хватало продовольствия, садовые участки оказались особенно кстати. Как ни парадоксально, война дала импульс их развитию: в пригородах спешно обустраивали незадействованные земли в попытке улучшить продовольственное снабжение граждан.

Зеленая Речь Посполитая

Белянский парк, майский отдых 1959, Варшава, фото: Анджей Марчак / Forum

Разделы Польши отразились и на судьбе садовых участков. К 1918 году самыми зелеными регионами в результате немецкой садоводческой кампании (названной по имени ее инициатора «шреберовской») оказались Великая Польша и Силезия. Настоящий героизм проявили садоводы в Силезии, где большая часть земли находилась в руках частных угольных концернов, а если и попадались свободные участки, то они были засыпаны пеплом, обломками породы и шлаком.

Вот как говорилось об этих «садоводах-партизанах» в брошюре 1938 года:
«Это был (…) чрезвычайно смелый шаг – устройство садовых участков на пустырях и безнадежно изрытых полях (…). Однако нашлись смельчаки, которые решили каким-то чудом озеленить эту пустыню, сделать ее цветущим розовым садом (…)».

В Царстве Польском это явление наблюдалось в самых промышленно развитых городах. В Галиции почти не было садовых участков, зато она могла похвастаться «иордановскими садами». Краковский врач Хенрик Иордан, заботясь о здоровье и витальных силах молодежи, предложил создать городские пространства для отдыха и занятий спортом. Сегодня «иорданки» ассоциируются с компактными детскими площадками, хотя первоначально они имели гораздо более внушительные размеры. В краковском Парке Иордана, например, размещались гимнастический павильон, санная трасса, образовательная зона, двенадцать игровых площадок для разных видов спорта, в т. ч. для футбола (первое зафиксированное документально футбольное поле в Польше), площадки для крикета и хождения на ходулях.