![Иен Гиллан: А вы знаете, что во мне течет и цыганская кровь!?]( "Иен Гиллан: А вы знаете, что во мне течет и цыганская кровь!?")
Иен Гиллан: А вы знаете, что во мне течет и цыганская кровь!?
«В тот вечер я почувствовал, что нужно ответить на зов природы, и, справляя малую нужду, увидел, как цыган танцор Манченио крадется вдоль здания, подбираясь к окнам моей комнаты. Все казалось очень странным: на цыпочках, согнувшись, он пробрался к моей спальне — что меня еще больше озадачило. Мне никогда не приходилось видеть, чтоб кто-нибудь поднимал себя за волосы, хотя именно это он и сделал. Он метался, как взбесившееся животное, но в полной тишине. Тогда я, конечно, еще не знал, что там происходит, так что мог только наблюдать в темноте за этим существом типа ниндзи, бьющимся в припадке.
— Эй, Манченио, в чем дело?
Увидев меня, его глаза зажглись, как факелы, и, спрыгнув с подоконника, он вытащил громадный кинжал. Манченио всегда носил сапоги с голенищами до колен, и только сейчас я понял, что он использовал их для того, чтоб прятать свое оружие.
— Я убить тебя! Ты трахать моя жена! Я убить тебя! Я думал, что ты мой друг, я убить тебя!
— Постой, Манченио, о чем ты говоришь?! — отступил я назад, но он постоянно повторял:
— Я убить тебя, ты трахать моя жена!
— Погляди, я ведь здесь, я ссу. Ты, придурок, как я могу «трахать твоя жена» отсюда? — вскричал я. На несколько секунд он застыл на месте:
— О Боже! Иен! Мой Бог! Извини! Я сейчас убить себя!
— Сначала ты хочешь убить меня, а сейчас — себя? — я пытался понять, о чем это он.
— Нет, нет Иен! Гордый цыган может сделать только одно — покончить с собой!
— Послушай, Манченио, — сказал я, — должен же быть другой способ, чтобы выйти из этой ситуации!
— Да, есть один способ, — ответил он.
— А он опасный? — очень осторожно уточнил я.
Когда он ответил отрицательно, я обнял его. Он решил, что выйти из этой ситуации можно, обменявшись кровью, и мы сделали это в лучших традициях кинематографа. Манченио взял кинжал, сделал надрез на своем и моем запястье, вытащил платок и соединил наши ранки, связав руки. Мы страстно обнялись, обменялись словами любви и уважения, вернувшись на вечеринку, где он полностью игнорировал свою жену, выпивая с нами, а потом отправился на сцену танцевать». Происшедшее послужит основой для песни 1977 года «Angel Manchenio».
