Влияние Битлз друг на друга

Говоря о группе, мы говорим о неком взаимодействии, недостижимом кем-либо из них в одиночку.

Q: Are you the Beatles?

Lennon: No. I'm not the Beatles. I'm me. Paul isn't the Beatles. Brian Epstein wasn't the Beatles, neither is Dick James. The Beatles are the Beatles. Separately, they are separate. George was a separate, individual singer with his own group as well, before he came in with us. Nobody is the Beatles. How could they be? We all had our roles to play.

"Битлз - это Битлз. Если по одиночке - то они по одиночке".

Слова Леннона не совсем в тему. Но разве он скажет, как на него влиял Пол, в чем конкретно - never!

PLAYBOY: "Don't you think that cooperation, that magic between you, is something you've missed in your work since?"

LENNON: "I never actually felt a loss. I don't want it to sound negative, like I didn't need Paul, because when he was there, obviously, it worked. But I can't... it's easier to say what I gave to him than what he gave to me. And he'd say the same."

Мне очень нравится мысль Буркина:"Души людей - частицы Всевышнего. Каждая душа - это маленький Бог. Частицы стремятся воссоединиться. Когда люди сходятся душами, они становятся в тысячи раз больше. Они уже не просто люди. И с нами случилось это. Но соединившись, мы не устремились к Высшему духу, мы остались сами по себе, и сами стали как бы маленьким божеством. А значит, мы противопоставили себя Ему. Стали чем-то вроде дьявола. Бог - это Вселенная. И Вселенная боролась с нами. Даже когда двое становятся едины без мысли о Боге, они сеют смерть или гибнут сами. Как Ромео и Джульетта. Как Стью."

Я не стану продолжать высокодуховные мысли Буркина, а предлагаю обратиться к Питу Шоттону (из его книги "Джон Леннон в моей жизни").
"Никогда еще не существовало и, возможно, не будет больше такой замкнутой и дружной группы, какой были БИТЛЗ в те дни (1965 год). Их таланты и характеры сочетались удивительно гармонично. И до 1968 года я не был свидетелем и не слышал ни об одном серьезном разногласии между кем-то из них.
Однако близкие отношения редко бывают простыми, и в отношениях Джона к Полу и Джорджу были определенные полутона, которые впоследствии и стали создавать проблемы. Только с Ринго у него всегда были честные отношения: Джон никогда не считал его чем-то большим (или меньшим), чем добрым простодушным парнем из Дингла, которому, как поется в песне, нужна была "маленькая помощь его друзей". Пол был единственным из БИТЛЗ, кто мог соперничать с Джоном в авторитете и таланте. Понимая, что именно он является королем замка, и это само собой разумеющийся факт, Джон одновременно понимал, что держать в руках Джорджа и Ринго не так уж трудно, а более-менее равным себе он считал только Пола. Джон особенно уважал и восхищался – и в то же время слегка раздражался – независимостью Пола, его самодисциплиной и всесторонними музыкальными способностями: во всех этих качествах Джон уступал ему. Тем не менее, он никогда не забывал, что БИТЛЗ начинали как ЕГО группа, и когда Пол иногда забывал об этом, его это выводило из себя. К Джорджу Джон относился почти как к младшему брату; он испытывал к нему искреннюю привязанность и, вместе с тем, не мог принимать его всерьез. В его глазах Джордж по-прежнему был маленьким мальчиком, который ходил за ним по пятам, умел играть на гитаре и за счет этого и добился включения в группу, но, по сути, как и Ринго, оставался немногим более чем ассистентом, помощником,
"второсортным Битлом". И много лет ни Джону, ни Полу, считавшим свои собственные творческие гении единственным ключом к продолжающемуся успеху БИТЛЗ, просто в голову не приходило, что юный Джордж тоже может обладать каким-то своим талантом.
Естественно, как только Джордж вырос из преклонения перед коллегами, в группе стали возникать все более и более возрастающие разногласия. Когда же он утвердил себя как плодовитый композитор и поэт, Джон и Пол стали иногда уделять ему место на альбомах БИТЛЗ, но делали это с тем нежеланием, с каким бросают собаке кость, чтобы она замолчала. И когда через несколько лет такие композиции Харрисона, как "While My Guitar Gently Weeps" и "Here Comes The Sun" были провозглашены одними из наилучших вещей соответствующих альбомов, Джон был необычайно удивлен. Лично мне казалось, что творчеству Джорджа долгое время мешали монументальные самомнения Леннона и Маккартни. И хотя я понимал, что не мне им об этом говорить, я уверен, что его таланты расцвели бы еще раньше, будь их отношение к нему ободряющим, а не снисходительным".
Как следует из воспоминаний Шоттона, взаимоотношения битлов не были простыми, но только вместе они ощущали себя битлами.

Это больше о взаимоотношениях. Мало кто может говорить об этом - в силу и объективного (мало народу, имеющего на это право) и субъективного факторов (так трудно судить чужие отношения - если не принимаешь в них участия сам, то получится поверхностно. Если принимаешь - то кому какое дело до твоей личной жизни :)) О ней все равно полностью кому-либо ничего не расскажешь.

По поводу влияний - то есть конкретного РЕЗУЛЬТАТА взаимодействия - тоже мало может чего сказать. Из интервью прежде всего Пола и Джона эту информацию, мне кажется, приходится "выцеплять".

Для начала допустим вот такую гипотезу, такое вот влияние: начальный период Битлз - Джон влияет на Пола работать именно в рок-н-ролльной стилистике. С самого начала Полу были свойственны такие стилистические шатания как When I'm 64

Что же касается влияние Пола на Джона, то к этому имеет отношение этот отрывок из его интервью Майку Хеннесси

"Даже в самом начале, - говорил мне Джон, - мы обычно сочиняли порознь, потому что Пол всегда был на шаг впереди меня. Он всегда опережал меня на несколько аккордов, и в его песнях, как правило, было больше аккордов, чем в моих. Его отец играл на фортепьяно, в их доме постоянно звучала джазовая или поп-классика, и Пол многое перенял у отца".

Высказывание это имеет прямое отношение к идее совместных стандартов в сочинении музыки, к чему следовало бы стремится. Чего избегать. Насколько предлагаемым одним следующий музыкальный ход (будь то песня целиком или ее "части" - куплеты, припевы, слова) предопределит КАЧЕСТВО ответного высказывания другого.

2 EXPERT
Для того, чтобы с достаточной достоверностью сказать, кто и как на кого у Битлз влиял с музыкальной точки зрения, действительно, надо было быть одним из четверки. Никто из них самих не любил высказываться на эту тему, если не считать появивишиеся много времени спустя после смерти Джона высказывания Пола о том, что большинство созданных группой песен принадлежит его перу, а не совместно с Джоном. Скорей всего, так оно на самом деле и было, особенно если принять во внимание приведенное Вами свидетельство Майка Хеннеси. Но как они сочиняли свои песни? Как известно, и порознь, и совместно. В последнем случае взаимное влияние друг на друга особенно очевидно. Хочу привести пример такого совместного сочинения, описанный выщеупомянутым Питом Шоттоном (будучи близким другом Джона, он если и не стоял все время со свечкой рядом с ним, но на многих сеансах записи Битлз своих альбомов, а также просто в моменты их творчества присутствовал).

"Как ни странно, но песней из "Револьвера", в создании которой я принял самое непосредственное участие и о которой лучше всего помню, была "Элеонора Ригби" Пола. И хоть Джон, чья память могла быть крайне рассеянной, в одном из своих последних интервью приписал себе в заслугу почти весь ее текст, по моим личным воспоминаниям "Элеонора Ригби" была классическим образцом "Леннона-Маккартни", вклад в который Джона практически равнялся нулю. Правда, большая ее часть была написана в доме Джона во время одного из моих визитов на уик-энд. К обеду приехали трое других Битлов и их жены. После обеда все мы собрались у телевизора в любимой библиотеке Синтии, как и любая другая группа из 8-10 человек. А именно так – прозаично и обыденно –проводили чаще всего свои свободные вечера Битлз. Но как раз в этот вечер Джону, который весь день был не в духе, телевизор быстро надоел. "Хватит смотреть эту ххх..., – сказал он. – Пойдем наверх немного поиграем".
Все ребята – Пол, Джордж, Ринго и я – последовали по лестнице за Джоном и собрались в комнатке, примыкавшей к его маленькой студии звукозаписи. Женщины, конечно, остались внизу у телевизора. Пол, как обычно, принес с собой гитару, которую расчехлил и начал на ней что-то наигрывать. "У меня тут есть одна маленькая мелодия, – сказал он, – она все время вертится у меня в голове, но я никак не могу "довести ее до ума". После этих слов он спел первый куплет "Элеоноры Ригби". Мы все уселись вокруг и стали делать предложения и подбрасывать отдельные строчки или фразы – все, за исключением того самого Битла, который первым предложил сейшн. Затем Пол перешел к куплету, где поется о духовном лице, которое он нарек "Отцом Маккартни". Ринго тут же предложил строчку об отце Маккартни, "штопающем по ночам носки", которая всем понравилась. "Подожди-ка, Пол, – вмешался я. – Все подумают, что ты поешь про своего несчастного отца, покинутого в одиночестве в Ливерпуле и штопающего себе носки." "Ах, черт, – рассмеялся он, – об этом я не подумал. Лучше будет изменить фамилию. Как бы нам его обозвать?" Поскольку всем понравилась идея "Отец Мак-Такой-то", было предложено несколько "Маков", но ничего подходящего не нашлось. Тут я заметил валявшийся поблизости телефонный справочник и сказал: "Давайте глянем фамилии на "Мак-" в абонементной книжке". Больше всего нам пришлась по вкусу "МакВикар" (т. е. "Мак Викарий"), но она не слишком хорошо вписалась в строчку, когда Пол пропел ее. Тогда я попросил его попробовать "Отец Маккензи", и эта замена всем показалась удачной.
После того, как мы смастерили еще несколько фраз, Пол вдруг сказал: "Вся беда в том, что я не представляю, как закончить эту песню".
Весь захваченный творческим процессом, я выдал неожиданную блестящую идею. "А почему бы не кончить тем, что Элеонора Ригби умирает, а отец Маккензи отслуживает на ее похоронах – выпалил я. – Это, в конце концов, соединит двух одиноких людей – но слишком поздно".

Еще вот что хотел бы добавить. Вполне возможно, что в начальный период Джон, действительно, склонял Пола к рок-н-ролльной форме - и тот превосходно исполнял рок-н-роллы. Но в тот период большинство рок-н-роллов, исполнявшихся Битлз, были не их собственного сочинения, а из репертуара профессиональных рок-н-ролльщиков задолго до появления Битлз. А когда Битлз перешли к почти стопроцентному собственному сочинительству, я бы не рискнул утверждать о каком-то зримом давлении Джона на музыкальный стиль Пола (вклад Джорджа и Ринго пока оставим за скобками)- хотя Битлз и были "группой Джона", но не тем был человеком Пол, чтобы "играть под чью-то дудку". Позволю себе напомнить приведенное вчера свидетельство Пита Шоттона: "Пол был единственным из Битлз, кто мог соперничать с Джоном в авторитете и таланте. Понимая, что именно он является королем замка, и это само собой разумеющийся факт, Джон одновременно... более-менее равным себе считал только Пола. Джон особенно уважал и восхищался – и в то же время слегка раздражался – независимостью Пола, его самодисциплиной и всесторонними музыкальными способностями: во всех этих качествах Джон уступал ему". О каком уж тут влиянии одного на другого можно говорить!
Но, с другой стороны, Битлз, будучи на протяжении ряда лет очень сплоченной группой, в своем музыкальном творчестве, как я думаю, эволюционировали ВМЕСТЕ, а не по командам кого-либо одного из членов группы.

По поводу позопрошлой мессаги

надо было быть одним из четверки

Не совсем. Ведь такого не было – кто-то приходил в студию и Говорил – вот эта моя идея, навеянная нашим прошлым разговором или твоим последним хитом. Теперь мне хотелось бы предложить такое продолжение.

С другой стороны – и Джон, и Пол иногда даже намеренно избегали осознавать что они делали как продолжение идей другого.

И вообще в топике сконцентрировано большое количество самых разных вопросов относительно творчества группы – если говорить о вопросе "кого больше" – то и это не совсем корректная постановка вопроса. Да Пола больше на "Sergeant Pepper", но при этом Джон пишет "центровые": "Люси", "A Day In The Life", последовавшие за "Strawberry Fields Forever", без которой, по словам того же Мартина "Сержанта бы не было". Добавим в свою очередь, что концепция "Sergeant Pepper" явилась продолжением концепция "Revolver", предложенной Джоном. Так что Пол – автор идеи, но она возникла не на пустом месте. Этот контекст Взаимного творчества и являлся как будто основанием для постоянных изменений происходивших с Битлз, одной из причин их развития и движения.

Возьмем "Hard Day's Night" – центральный альбом студийной эпохи. Джон доминирует как автор, но, безусловно, аранжировки Пола, который, как известно, чаще, чем другие появлялся в аппаратной и подсаживался к Мартину для обсуждения "возможности" того или иного звука.

Есть и еще такое свидетельство – те раритетные кадры, снятые на Эбби Роуд в феврале 64 года – Пол вовсю дурачится вместе с Ринго. Но подходит Джон и что-то говорит ему, вроде "Пойдем разберемся, что-то не получается".

Мне кажется, что именно поэтому Джон подошел к нему. По крайней мере, настроен в тот момент весьма делово.

Все это к тому, что вопрос "Влияния" это один из подвопросов общей темы "Сотрудничество", где метод анализа очевиден – "разобрать" песню на строчки, такты, инструменты и дискутировать на тему "Кому и что принадлежит". Вопрос же влияния это вопрос "Почему" кто-либо из Битлз предлагает в следующей песне именно такой ход, совершает именно такое движение. Как правило, отвечая на такие вопросы все можно списать на творческую фантазию. Но не будем отрицать, что одной из причин явилась работа, личность другого. Джон, сочиняя битл-песню каким-то странным образом "имеет в виду" Пола и наоборот.

Продолжая тему влияния, напомню еще одно признание Пола по поводу его расширившихся интересов в 66, когда он целиком погрузился в мир андеграунда: "Все потом говорили, что это Джон. На самом деле это я. Джон как будто заменил себя собой". Вот еще один признак влияния друг на друга – ты ведешь себя так, как вел бы себя другой, оказавшись на твоем месте.


У Пола в Let Me Roll It есть потрясающая по своей емкости строчки о сотрудничестве и проблеме этого самого влияния.

You gave me something I understand,
You gave me loving in the palm of my hand.

В ней, по-моему, и коротко выражена суть этого сотрудничества

Ты дал мне что-то – я понимаю.
Ты дал мне любовь в ладони моей руки.

Теперь по поводу прошлой

Мне кажется, yellow submarine, что использование слова "давление" в вопросе сотрудничества Леннона-Маккартни не совсем правильно. Это добровольное сотрудничество, а не какое-то взаимное принуждение. К тому же в отношении рок-н-роллов – Пол являлся не менее страстным поклонником рок-н-ролла, чем Джон. Просто Джон в отношении рок-н-ролла был таким - "пуристом" – "ничего другого".

К тому же не следует говоря о Джоне и Поле, о сотрудничестве сводить его к такой "кровавой" конкуренции. Конкуренция была потрясающим стимулом для совершенствования того и другого. Но не будем забывать, что творчество не есть спортивное состязание "кто кого". Здесь не меньше конкуренции присутствует очевидная товарищеская поддержка.

Пол по этому поводу вспоминал, как Джон его подбадривал во время записи "Kansas City" – "Давай, давай. У тебя получится".

2Expert
<=Для начала допустим вот такую гипотезу, такое вот влияние: начальный период Битлз - Джон влияет на Пола работать именно в рок-н-ролльной стилистике. С самого начала Полу были свойственны такие стилистические шатания как When I'm 64=>

С т.з. логики не совсем понятно. Мы имеем дело с фактами или допущениями фактов? Если первое, то Джон не влиял на Пола "работать именно в рок-н-ролльной стилистике", потому что Пол, как и Джон, был рок-н-рольщиком по рождению. Элвис Пресли, Литл Ричард, Чак Берри, Лейбер/Столлер сделали из них обоих рок-н-рольщиков.

When I'm 64 сделана в стиле английского мюзик-холла 30-х годов. Но стиль был очень популярен и сразу после войны, и в 50-е годы. Склонность к стилизациям вовсе не свидетельствует о каких-то "шатаниях". Зачем это слово с явно негативным оттенком? Позднее в фокстротах пробовали себя и Джон (Crippled Inside) и Джордж (All Those Years Ago), про Ринго (как исполнителя) я уже и не говорю - все эти You're 16...

2yellow submarine
К Шоттону надо прислушиваться, но масштабы "зажима" творчества Джорджа несколько преувеличены. Начиная с Хелпа - в среднем по 2 песни на пластинку. С учетом невысокой плодовитости Джорджа как мелодиста, этого было вполне достаточно. ИМХО.
Между прочим, в книге "I Me Mine" Джордж среди людей, оказавших на него влияние, не назвал Джона Леннона. Джон был взбешен, о чем и заявил в интервью журналу Плэйбой.

2 EXPERT
Не вижу каких-либо с Вами противоречий в оценках. И я тоже утверждаю, что Джон и Пол творили ВМЕСТЕ, даже тогда, когда физически находились в разных местах. И Битлз как группа творила ВМЕСТЕ. Кто-то подавал идею, другой ее развивал, третий подхватывал, потом первый свой кусок полностью переделывал, а тут свою лепту вносил четвертый... Даже обслуга студии, "дорожники", тоже участвовали в общем деле (свидетельство Шоттона:
"Точно так же и Мэл Эванс, и Нейл Эспинол, и остальные Битлы порой вносили в композиции Джона свои предложения, если рядом оказывались они"). Согласен, что жесткая конкуренция двух музыкальных лидеров чаще шла на пользу общему делу, чем во вред. Шоттон: "И хотя Джон, несомненно, оказывал такие же услуги Полу, строка авторства "Леннон-Маккартни", которая продолжала украшать все их творения, была всего лишь "манифестацией" неуверенности Джона и еще одним проявлением его странной боязни "остаться одному". Вместе с тем присутствие Пола немало способствовало предохранению Джона от ухода в самоамбициозность и непонятность, равно как и влияние Джона сдерживало сентиментальные и банальные аспекты творчества Маккартни. И, по крайней мере, поэтому "Леннон и Маккартни" смогли создать именно то, что было бы не под силу Джону и Полу поодиночке".
Прекрасный (и, к сожалению, последний) пример совместного творчества - запись "лебединой песни" Битлз - "Abbey Road". Снова Шоттон: "Несмотря на все противоречия и раздоры, разрывавшие Битлз, Джон, Пол, Джордж и Ринго все же согласились собраться в студии звукозаписи для последней героической попытки забыть свои разногласия, чтобы создать еще один шедевр. В итоге появился "Abbey Road", один из наиболее впечатляющих и коммерчески успешных из всех альбомов Битлз. Впервые за несколько лет Джона, Пола, Джорджа и Ринго можно услышать играющими ВМЕСТЕ – и как! – почти в каждой вещи. Кроме того,"Эбби-роуд" содержал больше трехсложных гармоний, чем любой другой альбом Битлз. Вкладом Джона стали три наиболее характерные его композиции: "Come Together", "I Want You /She's So Heavy" и "Because", в то время как Джордж создал две свои самые популярные по сей день мелодии: "Something" и "Here Comes The Sun". А Пол, в свою очередь, вложил большую часть своих талантов в сочинение (с некоторым вкладом Джона) амбициозной песенной сюиты, занявшей большую часть второй стороны".

2 Mr. Moonlight
Согласен с Вашей критикой высказывания Expert'а относительно "стилистических шатаний" типа "When I am 64". Тем более, что эта песня появилась отнюдь не в начальный период. А в своем несогласии с мнением о том, что Джорджа в группе "зажимали", Вы, по-моему, сами себе противоречите. В словах Джорджа в книге "I me mine", приведенном Вами, так и сквозит его незабытая обида. Видимо, две песни на диск, "разрешенных" Джоном (и Полом) Джорджу, не соответствовали его ожиданиям (и он очень скоро это доказал, когда, "выйдя на свободу", выпустил шедевральный тройной альбом). Характерно, что еще задолго до того, как Джон сделал первый шаг в сторону ухода из группы, организовав в сентябре 69 года, еще до выхода в свет "Abbey Road", первый концерт с Yoko Ono Band в Торонто, и последующего за этим уединения Пола для записи своего первого сольного альбома "Маккартни", именно Джордж и Ринго, независимо друг от друга, первыми подняли тему о желании покинуть группу именно потому, что чувствовали себя в ней больше "не нужными" (об этом еще подробно рассказывается в "Антологии"). Так что многочисленные свидетельства из самых разных источников об их "зажиме" в группе, ставшие со временем хрестоматийными, мне вовсе не представляются преувеличенными.

Mr.Moonlight

Высказывания о When I'm Sixty-Four' были сделаны относительно этого высказывания Пола об этой песен

- Песню «Когда мне 64» я написал в 16 лет. Когда я писал эту мелодию, то весьма смутно представлял себе, во что это все выльется потом, ведь я не знал, какое будущее ждет меня впереди.

Анализируя это, что получим – и Джон, и Пол – очевидно, что и без Битлз их музыкальный талант рано или поздно бы проявился. Представим карьеру Пола, не будь Битлз. Иначе говоря, что давало каждому участие в Битлз? А то, что все участники квартета с самого начала могли выступать и выступали как исполнители. Единственная перспектива Пола – ехать в Лондон и писать для кого-то хиты, музыку вообще, в конце концов, возможно, стать продюсером (как Мартин) или возглавить какой-нибудь отдел в издательской компании (Дик Джеймс). Но я с трудом допускаю, что Пол в отсутствии Битлз пытался бы стать певцом, то есть франтмэном. Не знаю что, но он своей внешностью как-то не вписывается в формат "эстрадного артиста" тех лет (даже формата Клиффа Ричарда). Может быть, с течением времени он нашел бы возможность выступать. Но опять-таки очень сомнителен формат, в котором он выступал бы. Вероятность музыкальной карьеры Маккартни очевидна, но все остальное (возможности для развития) труднопредсказуемо.

Еще более проблематично то же сказать о Джоне. Почти невозможно хоть как-то предвидеть направление его музыкальных поисков вне Битлз вообще и вне рок-н-ролла в частности.

Это все предельно общие рассуждения по поводу оценки Полом "When I'm Sixty-Four". Что же конкретно. А то, что основное направление на протяжении всей музыкальной карьеры Пола – это гитарная музыка. Отметим, сколь неотделим сценический образ Маккартни от его Хоффнера. Есть отдельные исключения - When I'm Sixty-Four', музыка для "The Family Way", к сегодняшнему дню – это и увлечение и электроникой, и работы в академическом ключе. Но по сравнению с объемом гитарной музыки (где обязательна ритм-секция), которую написал Пол – это микро-эпизоды.

"When I'm Sixty-Four" – музыка не гитарная. Ее стилистика весьма определенно подразумевает те самые кларнеты.
Иначе говоря – как участие в такой группе предопределяло направление сочинительской работы Джон и Пола – они писали для группы (песни с самого начала репетировались на основе ритм-секции), они писали для себя (чтобы исполнить самолично, то есть под свои личные вокальные возможности). Для Битлз на сцене Каверны какого-то другого инструментального аккомпанемента на сцене не предполагалось. Ничего кроме гитарного звука.

PLAYBOY: "'When I'm Sixty-Four.'"

LENNON: "Paul completely. I would never even dream of writing a song like that. There are some areas I never think about and that is one of them."

Так что мое замечание " Джон влияет на Пола работать именно в рок-н-ролльной
стилистике" довольно-таки обще (готов даже признать его некорректность). Сделано оно было главным образом под впечатлением поздних заявлений Джона что-то типа "Я всегда писал рок-н-ролл". Если уточнить, то о каком-то "диктате" речи быть не может (кто кого заставлял). Такой был просто исполнительский диапазон Битлз, по крайней мере, в начальном периоде их творчества.

Crippled Inside фокстрот? Гармоническая основа вполне определенна – 12 тактов, опять-таки гитарный звук. Скорее это кантри-энд-вестерн, близко к этой американской манере. Из репертуара оркестра из какого-нибудь салуна времена Дикого Запада. А если Вам нужны свидетельства, что и Джон мог писать вне формата ритм-секции, то это в первую очередь "Good Night". Вопрос: является ли эта колыбельная следствием влияния Пола – по крайней мере, тот к моменту ее записи уже вовсю использовал скрипки в своих песнях (скрипки стилизующие как в "She's Leaving Home", а просто декорирующий элемент как в "Морже").

В слове "шатания" не было ничего негативного.

yellow submarine
Стоит ли так серьезно относиться к Шоттону? Не думаю, что это написал именно он. Когда у людей близкие отношения, какие у него были с Джоном, не думаю, что захочется так глубоко анализировать. Как делаются такие книги – зовут журналиста, а тот на основе нескольких интервью "героя" от его имени делает вот аткие заявление. Вспомните, кажется, Деррека Тэйлора или воспоминания Пита Беста о Гамбурге. Так что книга Шоттона – это не столько его текст, сколько то, против чего бы он не стал бы возражать. Уж слишком "дежурны" те характеристики, которые даются Джону и остальным битлам в ней.

Например, ему уж не стоит так заносится с "Eleanor Rigby" (Бобби Скотт, чье выражение Пол использовал в "Ob-La-Di, Ob-La-Da" даже гонорар за это требовал). Это была обычный "мозговой штурм". Иначе - иди и сам напиши чего-то подобного. Интерес представляет в данном случае не центрирование на его вкладе, а те механизмы группового творчества, существовавшие в Битлз, о которых ему пришлось рассказать. А так - у Пола Маккартни появился еще один соавтор?

Sorry
"Автора" "Ob-La-Di, Ob-La-Da" звали Джими Скотт.

Что-то мы как-то отвлекаемя. меньше всего хотелось бы говорить о том, что Леннон чуть ли не автор Элинор Ригби - в тексте был вклад, но это, вообще, как-то не принимается в расчет. Факт фиксируется - и все. На авторскую принадлежность песни это не влияет. Пол помог Джону в тексе Norwegian wood, причем в очень существенном моменте - в двусмысленной концовке, где речь идет о поджигании... чего? Но песня справедливо считается классикой Леннона.
А то я сейчас начну вспоминать о том, что Пол является автором музыки к песне In my life. Я даже тему такую выкладывал.

Строго говоря, я даже и не знаю, что говорить о влиянии их друг на друга. столько уже переговорено. Чуть позже наверное выскажусь, как они, Джон и Пол, дополняли друг друга.

"Norwegian Wood"? Это детальки на уже готовое.

столько уже переговорено

А вот два пункта, относительно которых и можно поговорить.

1)Влияние друг на друга людей выросших вместе, from the same cradle. Как могут быть похожи друг на друга родные братья. Так что вопрос можно поставить вообще и в отношении родственников. Как, например, отец Пола мог повлиять и влиял на сына. А ведь и это то, без чего бы не было Битлз – та поддержка, которую он оказал Полу. Или влияние Джулии на своего сына.
2)Влияние людей творческих друг на друга. Вот где собака. Или: что совершил бы другой без другого.

Мда!!! Вот где собака порылась!

Так, влияние, или кто что совершил бы без другого? Первое - факт, второе - предположение. Вещи разные. Я, как логик, могу отвечать только на четко поставленные вопросы.

<Первое - факт, второе - предположение.>

Факт, если есть свидетельства того самого "объекта" влияния? Это залог объективности данного факта? Смиримся с тем, что таких свидетельств – минимум. Почти нет. Особенно у Джона. Никогда не слышал "Я сочинил эту песню потому, что Пол мне сказал вот это". Скорее напротив вероятнее обратное: "Я всегда был независим от Пола как автор".

Почему же свидетельств так мало? Вспомним книгу Харрисона и проигнорированного в ней Леннона – свидетельства эти могут сознательно или бессознательно субъективны. По словам Леннона вообще необъективны: "На меня Джордж наехал".

Очевидно в силу самомнения как Леннона, так и Маккартни. С самого начала они выступали как самостоятельные и по большому счету независимые композиторы, авторы песен. С самого начала каждый из них мог сочинить ту самую песню полностью независимо от другого. Но при этом они продолжали обращаться друг к другу. Зачем, чего тебе надо, если ты сам приносишь в студию готовый хит?

Видимо в силу какого-то шестого, седьмого чувства они продолжали сочинять вместе, опять-таки добиваясь результата, который в одиночку был вероятно "не под силу".

Условие для этого обмена очевидны – огромная степень доверия друг другу. Или это предположение, Mr.Moonlight?

"Предположение" я относил к вопросу "кто что совершил бы без другого?"

Expert
Нет, с самого начала Джон и Пол решили (и это очень важно), что они СОАВТОРЫ, и первые их тетрадки, почти пустые, на титульном листе подписаны: песни Леннона и Маккартни. И думаю, что у них было некое право "вето" на идеи друг друга, которые по той или иной причине не устраивали одного из них. Поэтому столько и валялась When I'm Sixty Four. А эмансипация, случившаяся, ИМХО, году к 65-му повлекла за собой другие реакции.
Но никто из них в том же фильме Help не декларировал громогласно, что "сейчас будет моя песня!", как это сделал Джордж. Ему они дали это право.
А насчет "какого-то шестого, седьмого чувства они продолжали сочинять вместе", уверен, они друг с другом считались и соревновались. За счет этого и рождалась гармония. А когда Джона не стало, Полу стало скучно.
Прошу прощения, параллель из другой области. Молодой Пастернак был сильно подавлен мастштабом Маяковского, которого он и любил и побаивался. Дошло до того, что к середине 20-х Пастернак перестает писать лирику, переходит на поэмы, фактически сдается, признав перевенство Маяковского. И тут 1930. Самоубийство Маяковского и - как следствие - творческий подъем Пастернака, кончающийся выходом чуть ли не лучшей его книги "Второе рождение" (название говорит за само себя) в 1932 году.
А интересно другое: пока были Битлз взаимовлияние Джона и Пола было только благотворным. А вот что было в 70-е, это уже отдельный вопрос.

Джордж написал в своей книге "I Me Mine", что, мол, Леннон на него не оказал никакого влияния как на музыканта и композитора.. Джона очень обидел и оскорбил этот факт. Хотя наличие оного(я имею в виду влияние) вполне очевидно. Да и вообще Харрисон был более расположен к Леннону, нежели к Макке. А тут такое парадоксальное заявление в автобиографической книге. Насколько это задело Джона, видно из его интервью "Плейбою" в 1980-м.

Это упущение Джорджа до сих пор остаётся для меня загадкой. Хотя я искал объяснения и находил их, они всё равно не удовлетворяли меня полностью. Для меня наиболее вероятным кажется объяснение такое: Джордж имел в виду в первую очередь музыкантов, повлиявших на него как Учителя. Вдохновивших его, заразивших любовью к рок-н-роллу и, соответственно, научивших играть на гитаре "личным примером". А это прежде всего Карл Перкинс. Достаточно вспомнить внимательный и восторженный "ученический" взгляд Джорджа, когда он наблюдает за игрой Карла во время шоу "Carl Perkins and His Friends". Не думаю, что с таким же восторгом он хоть раз наблюдал за игрой Джона. И всё-таки - пусть ни как музыкант-исполнитель, но как творческая личность Джон не мог не оказать влияния на Джорджа. Это даже по его первым записанным песням заметно. "Don't Bother Me" - подражание "раздражённому Леннону", при чём даже более злое, чем сам Леннон.

И ещё: за неимением под руками первоисточника, коллеги, напомните, кого же Джордж в книге "I Me Mine" назвал в числе наиболее повлявших на него личностей?

2 Expert
Я вовсе не склонен переоценивать объективность суждений Пита Шоттона. Каждый имеет право на свой взгляд и свою оценку, включая исследования Голдмана и Хантер-Дэвиса, которые, вероятно, выглядят научнее и серьезнее. Но у Шоттона есть одно весомое преимущество перед ними: он описывает историю Битлз как бы "изнутри", он прожил с Джоном, а затем с битлами как группой все свои молодые годы, все происходило на его глазах и зачастую при его непосредственном участии. И даже если книгу написал не он сам, а с помощью профессионального журналиста, то все равно его воспоминания заслуживают внимания и доверия, не меньшего, чем тех, кто писал о Битлз по отдельным живым интервью и мертвым архивным материалам. Живым интервью, кстати, тоже не всегда можно доверять.

"ПИТ: Это как раз показывает, как много значит отношение автора. Я старался быть абсолютно честным. Я не хотел вставлять эти журналистские обороты, типа "об этом пишется впервые". Я старался избегать недомолвок и амбициозности. Я не углублялся в философию Джона. Я не увлекался своими собственными мнениями.
БИЛЛ: А читал ты "Дни в "Дакоте"" ("Dakota Days") и "Любовь к Джону" ("Loving John")?
ПИТ: Я не читал "Дней в "Дакоте"" и "Любви к Джону", не считая сериалов английских воскресных газет. Там они были в центре внимания недели три, так что остальным я себя утруждать не стану.
БИЛЛ: Как ты относишься к тому, что они написали эти книги?
ПИТ: Здесь свободная страна, и каждый имеет право написать книгу. Если человек считает, что ему действительно ЕСТЬ что сказать, и он хочет немного заработать, что ж, это его право...
БИЛЛ: Насколько точен их портрет Джона?
ПИТ: Я не читал их, так что не могу комментировать. Портрет Джона, каким Я его знал, во всех деталях дается в моей книге. Мне кажется, мое изображение Джона передает его полностью за те годы, что я был с ним знаком. Жаль, конечно, что я не читал этих книг. Тогда я, быть может, и сказал что-нибудь о них... а может быть, и не сказал бы... А вообще, честно говоря, они меня не очень интересуют...
БИЛЛ: Некоторые считают, что портрет Брауна отразил одни только негативные стороны БИТЛЗ...
ПИТ: Вот именно поэтому я и написал свою книгу. Меня просто выводит из себя то, что у людей хватает нахальства и наглости сочинять вещи, вроде "Причин гибели легенды". Какое они, не давшие этому миру ничего в сравнении с этими ребятами, имеют на то право?! Они только и делают, что ругают и критикуют. Я на днях давал радиоинтервью – и вот мне звонит какой-то парень и заявляет: "Брайан Эпстайн в своем деле ничего не смыслил, и из-за него они потеряли кучу денег. Он мог бы сделать все это намного лучше!". И я ответил: "Да Господи, что за позиция?! Брайан не знал, что они тогда делали! А скажите: в какой книге написано, КАК вывести БИТЛЗ к славе? Зато у него, по меньшей мере, была уверенность, вера. Он потратил на них кучу денег, потому что ВЕРИЛ в них. Он вывел их в люди, а о нем говорят, что из-за него они потеряли кучу денег, он был плохим бизнесменом, он был гомосексуалистом". Ну что за ххх...?! А почему вы не хотите взглянуть на положительную сторону и сказать: "он сделал то-то и то-то"? То же самое было и с Джоном. Другой парень звонит и говорит: "Джон мало сделал, он не раскрыл своего артистического потенциала, он никогда не учил нотной грамоты, не вел счета своим песням, не принимал никакого участия во всех событиях в Кампучии и им подобным". И я сказал ему: "Да что ты такое говоришь?! Какое ты имеешь право критиковать все это? За то, что этот человек дал тебе и всему миру, его нужно благодарить! А что, говорю, ты сделал для Кампучии?". Гробовое молчание. И я сказал: "Так вот, сначала наведи порядок в своем доме, а потом уже начинай критиковать других. Он для этого мира сделал столько, сколько тебе не сделать за всю твою жизнь".
БИЛЛ: Как отреагировали на твою книгу Битлы и Йоко?
ПИТ: Пока никак – по той простой причине, что как только книга была издана – а мы очень задержались с ней и неслись галопом, и Ник совсем чуть было не свихнулся, потому что мы хотели быть уверены, что в этой книге все как нужно ДО сдачи ее в набор; а как только она вышла в печать, я сразу приехал сюда. Вообще, Джордж был одним из первых, кому я сказал, что пишу ее, он был вне себя от радости и не мог ее дождаться. Он говорил: "Покажи мне ее сразу, как кончишь". Не думаю, что все там приведет его в восторг, но, думаю, он останется доволен ее честностью. Он считал, что если кому-то и писать книгу о Джоне, то уж кому, как не мне... Вернусь к разговору о подлещевании и прочем... Я не хотел делать этого не только потому, что Джон был честным в отношении к своей жизни, а, значит, для меня было важно быть честным к его жизни, как и к своей собственной, но еще и потому, что, опусти я что-нибудь из того, что знал, – это отразилось бы на ценности всего остального. То есть, это было сделано для создания целостной картины.
БИЛЛ: Ты не всем сообщил, что работаешь над этой книгой?
ПИТ: Нет, только Джорджу. В этом не было необходимости. А Джорджу я сказал просто потому, что мы с ним еще встречаемся.
БИЛЛ: Насколько тесен ваш контакт?
ПИТ: Я вижусь с ним 2 – 3 раза в год, провожу у него во Фрайэр-парке день или ночь, мы играем во что-нибудь или просто болтаем в саду...
БИЛЛ: А как насчет Пола и Ринго?
ПИТ: Нет, с ними я вообще не встречаюсь.
БИЛЛ: А давно ты видел их в последний раз?
ПИТ: С Полом я виделся лет десять назад, а с Ринго – и того больше. Мы пошли разными путями. Когда я ушел из жизни Джона, то вернулся к своему бизнесу. И в любом случае с миром шоу-бизнеса он ничего общего не имел. Я это понял, еще когда мне было 15.
БИЛЛ: После стиральной доски?
ПИТ: Совершенно верно! Этот мир был мне просто чужд. Так что, шоу-бизнес идет своим путем, а я – своим".

Простите, были перебои со связью, и второй кусок интервью Шоттона журналу "Битлфэн" в сентябре 1983 гола оказался перед первым.
Это к теме о степени довения авторам книг о Битлз.
"БИЛЛ: А ЧТО ИМЕННО из прочитанного побудило тебя написать книгу?
ПИТ: Мне попалась статья в "Дейли Экспресс", которая называлась "Причина гибели легенды", и вся информация, приведенная там, была скандальной, полемической или связанной с темными сторонами личности Джона – а они были у него: он не был безупречен и прекрасно знал об этом. Так вот, они собрали все это вместе, совершенно позабыв о том кайфе, что он доставляет миллионам людей – а ведь есть еще больше миллионов, которые пока не родились! И это, в целом, характеризует то, что мне довелось читать: извращение фактов и явная ложь. Я даже видел как-то одного из тех, кто заключил контракт на сочинение биографии Джона – Альберта Голдмана, написавшего книгу об Элвисе. Но я жутко ленив и нипочем не хотел оторвать свой зад от кресла и почесаться, чтобы это сделать, хотя два моих друга в один голос твердили: "Если бы ты видел, что там затевается, ты не стал бы тут сидеть и бездельничать. Ты должен сделать то же самое – но только ты сам. Ты знал его лучше, чем кто-либо другой. Ты был свидетелем всех больших и мелких событий его жизни. Ты знал его лучше любого другого человека, пока он не переехал в Штаты. И уж если вообще что-то о нем писать, то это должен сделать ты". Но я все как-то не решался...
БИЛЛ: Что же сыграло решающую роль?
ПИТ: По-настоящему меня толкнул на это разговор с моим 14-летним сыном Мэтью. Он рассказывал мне о том, чем они в тот день занимались с его другом, и это напомнило мне то, что мы когда-то делали с Джоном. И я начал рассказывать ему об этом. А в школе БИТЛЗ – это его "коронка", потому что "мой отец был с ним знаком" – и потому что он читает все книги о БИТЛЗ. Так вот я сказал, что мы с Джоном делали то-то и то-то – и тут он перебил меня на середине и заявил: "Подожди, па, всё было не так, потому что в "Shout!" написано так-то и так-то". Это меня совершенно ошеломило: я говорю со своим сыном, и он возражает мне, потому что вычитал что-то в книге человека, Джона даже в глаза не видевшего! И я сказал ему: "Сынок, я был там, и мне лучше знать". Вот в этот момент все и произошло: я сказал себе, что ДОЛЖЕН сделать это – написать...
БИЛЛ: Ты захотел написать ее вместе с британским писателем...
ПИТ: Я не рассчитывал на американских авторов, потому что мне было необходимо общение. Я очень хотел, чтобы эта книга получилась такой, как нужно. Мне хотелось, чтобы она донесла до читателя именно то, что мне хотелось, и чтобы я как бы лично разговаривал с ним. А для этого мне нужен был полный издательский контроль и, конечно, писатель, достаточно опытный и искусный для того, чтобы она звучала, как если бы я просто рассказывал об этом. И он был нужен мне в Англии, потому что мне постоянно было необходимо общение. Наверное, и дня не проходило, чтобы я ею не занимался. И то, что я повстречал Ника, было почти случайностью. Меня познакомили с ним где-то на обеде, и мы с полчаса поболтали. Но я и не думал использовать именно его. Я тогда вернулся в Англию и попробовал там кого-нибудь найти... Было несколько людей; я дал им определенные разделы, но то, что они приносили, было невероятно: это были сплошные выдумки! Разная чушь и вздор! И тогда я позвонил Нику, а я уже успел прочесть его книги, и спросил, заинтересует это его или нет. Он сказал "да". Мы с ним встретились и поговорили. Он кое-что написал, и с самого начала мне понравилось, что он был очень точен, что он старался, чтобы эта работа была выполнена на "отлично" – и не для кого-то, а для меня. Я сразу понял, ЧТО для него было очень важно: мой рассказ должен основываться на фактах.
БИЛЛ: Он как бы заполнял пустоты разными подробностями и деталями...
ПИТ: Вот именно! Потому-то наше сочетание и было таким крутым – потому что он знал все это. Как если бы я сказал, что "мы в тот вечер сходили туда-то", и он уточнил бы: "Это было 6 июля 1963 года". То есть, он знал все детали. И сочетание его – объективного фэна, и меня – субъективного друга, было удивительно и прекрасно. И вряд ли я смог бы найти кого-то еще, кто мог бы справиться с этой работой так же хорошо.
БИЛЛ: А были у вас проблемы, вроде таких, когда издатели хотят, чтобы книга была не такой, как хочется вам?
ПИТ: Нас просили изменить только одно место. Но мы отказались, и они взяли все, как было.
БИЛЛ: А что именно это было?
ПИТ: Они хотели, чтобы посвящение "Джону – за эти воспоминания" было помещено вверху (а не между личными посвящениями Пита и Ника – Б.К.), а мы сказали "нет", потому что, поместив его в центре, мы как бы соединили нас двоих.

"БИЛЛ: Ты упомянул Филипа Нормана. Расскажи о вашей встрече.
ПИТ: Я не хотел говорить ни с журналистами, ни с телевизионщиками, ни с кем. Ко мне постоянно обращались с просьбами...
БИЛЛ: Кроме Хантера Дэвиса...
ПИТ: Да, кроме Хантера Дэвиса – по личной просьбе Джона. И именно поэтому та книга так понравилась Джону: то, что я рассказал Хантеру Дэвису, было случаями, о которых он уже забыл – и когда он прочел это, он воскликнул: "Господи, а ведь я об этом совсем забыл! Вот было здорово!". Но вернемся к Филипу Норману... Он позвонил мне и сказал, что он – друг Дерека Тэйлора, милейшего человека, которого я очень уважаю, и Норман сказал, что он пишет книгу о событиях и положении дел в Ливерпуле "до появления БИТЛЗ". Другими словами – о самом городе, почему ЭТО произошло и как эволюционировало. Будучи очень наивным, я поверил ему. Он заехал ко мне, мы пошли в пивняк, и он задавал мне вопросы, на которые хотел услышать мои ответы – а потом перешел к разговору о Джоне и нашем детстве и спровоцировал меня на исповедь. И вот я узнаю, что вышла "Кричи!" – и первые страниц пятьдесят или около того – просто диалог со мной. Я не берусь категорически утверждать, что у него был магнитофон, но если нет – значит, у него в голове сидит кремниевый чип (полупроводниковый кристаллик с интегральной схемой – прим. пер.). Он не просто изложил суть разговора – он напечатал его слово в слово! Но независимо от того, фотографическая память у него, или нет, он все равно обманщик и жулик и добывает информацию под фальшивыми предлогами. Я ведь не единственный, кому он подсовывал эту басню, чтобы взять интервью.
БИЛЛ: Здесь будет уместно затронуть Питера Брауна, который, насколько мне известно, говорил в Англии, особенно знакомым БИТЛЗ и семье Брайана, что он работает над книгой о 60-х, а сам писал "Любовь, которую ты отдаешь" ("The Love You Make"). Он не говорил с тобой?
ПИТ: Нет. Он даже не обращался ко мне. И заметь: когда они писали ее, они знали, что и я тоже пишу книгу.
БИЛЛ: Что ты думаешь о книге Брауна?
ПИТ: По-моему, это подлость. Мне думается, что этим он очень многим нанес предательский удар в спину.
БИЛЛ: А сама его история соответствует действительности?
ПИТ: Ну, что касается фактических материалов, то там все более или менее соответствует фактам. Но его крикливое утверждение о том, что БИТЛЗ распались из-за пагубного пристрастия Джона к героину – это самая большая чушь, которая мне попадалась. Я могу привести целый ряд факторов, приведших к распаду БИТЛЗ – но это ни в коем случае не героин! А он даже ничего не объяснил, просто взял и брякнул: "Джон Леннон имел пагубное пристрастие к героину!". Он подло предал так много людей, помогавших ему... Он был доверенным сотрудником, но никогда не входил во "внутреннее окружение". И он никогда не был другом никого из них. Они знали его только по деловым отношениям. На работу принял его Брайан Эпстайн. Потом он пролез в "Эппл" и, проработав с нами столько времени, был доверенным сотрудником. И это доверие он использовал для "выхода" на очень многих людей, и лично я из этой книги понял, что он уже тогда затаил в себе злобу на них. Но, по-моему, у Питера Брауна нет никаких оснований за что-то обижаться на ребят, которые никогда не делали ему ничего плохого. Кроме того, то, что он написал, я считаю извращенной картиной. Поэтому я и написал свою книгу – мой портрет Джона. В ней всякого хватает, потому что я не хотел обвинений в подслащивании и изобилии розовых тонов.
БИЛЛ: В твоей книге немало таких же откровений, как и у Брауна, но она совсем не производит такого впечатления".

Далее следует середина мнтервью Шоттона.
"БИЛЛ: Ты упомянул Филипа Нормана. Расскажи о вашей встрече.
ПИТ: Я не хотел говорить ни с журналистами, ни с телевизионщиками, ни с кем. Ко мне постоянно обращались с просьбами...
БИЛЛ: Кроме Хантера Дэвиса...
ПИТ: Да, кроме Хантера Дэвиса – по личной просьбе Джона. И именно поэтому та книга так понравилась Джону: то, что я рассказал Хантеру Дэвису, было случаями, о которых он уже забыл – и когда он прочел это, он воскликнул: "Господи, а ведь я об этом совсем забыл! Вот было здорово!". Но вернемся к Филипу Норману... Он позвонил мне и сказал, что он – друг Дерека Тэйлора, милейшего человека, которого я очень уважаю, и Норман сказал, что он пишет книгу о событиях и положении дел в Ливерпуле "до появления БИТЛЗ". Другими словами – о самом городе, почему ЭТО произошло и как эволюционировало. Будучи очень наивным, я поверил ему. Он заехал ко мне, мы пошли в пивняк, и он задавал мне вопросы, на которые хотел услышать мои ответы – а потом перешел к разговору о Джоне и нашем детстве и спровоцировал меня на исповедь. И вот я узнаю, что вышла "Кричи!" – и первые страниц пятьдесят или около того – просто диалог со мной. Я не берусь категорически утверждать, что у него был магнитофон, но если нет – значит, у него в голове сидит кремниевый чип (полупроводниковый кристаллик с интегральной схемой – прим. пер.). Он не просто изложил суть разговора – он напечатал его слово в слово! Но независимо от того, фотографическая память у него, или нет, он все равно обманщик и жулик и добывает информацию под фальшивыми предлогами. Я ведь не единственный, кому он подсовывал эту басню, чтобы взять интервью.
БИЛЛ: Здесь будет уместно затронуть Питера Брауна, который, насколько мне известно, говорил в Англии, особенно знакомым БИТЛЗ и семье Брайана, что он работает над книгой о 60-х, а сам писал "Любовь, которую ты отдаешь" ("The Love You Make"). Он не говорил с тобой?
ПИТ: Нет. Он даже не обращался ко мне. И заметь: когда они писали ее, они знали, что и я тоже пишу книгу.
БИЛЛ: Что ты думаешь о книге Брауна?
ПИТ: По-моему, это подлость. Мне думается, что этим он очень многим нанес предательский удар в спину.
БИЛЛ: А сама его история соответствует действительности?
ПИТ: Ну, что касается фактических материалов, то там все более или менее соответствует фактам. Но его крикливое утверждение о том, что БИТЛЗ распались из-за пагубного пристрастия Джона к героину – это самая большая чушь, которая мне попадалась. Я могу привести целый ряд факторов, приведших к распаду БИТЛЗ – но это ни в коем случае не героин! А он даже ничего не объяснил, просто взял и брякнул: "Джон Леннон имел пагубное пристрастие к героину!". Он подло предал так много людей, помогавших ему... Он был доверенным сотрудником, но никогда не входил во "внутреннее окружение". И он никогда не был другом никого из них. Они знали его только по деловым отношениям. На работу принял его Брайан Эпстайн. Потом он пролез в "Эппл" и, проработав с нами столько времени, был доверенным сотрудником. И это доверие он использовал для "выхода" на очень многих людей, и лично я из этой книги понял, что он уже тогда затаил в себе злобу на них. Но, по-моему, у Питера Брауна нет никаких оснований за что-то обижаться на ребят, которые никогда не делали ему ничего плохого. Кроме того, то, что он написал, я считаю извращенной картиной. Поэтому я и написал свою книгу – мой портрет Джона. В ней всякого хватает, потому что я не хотел обвинений в подслащивании и изобилии розовых тонов.
БИЛЛ: В твоей книге немало таких же откровений, как и у Брауна, но она совсем не производит такого впечатления".

Далее следует середина интервью Шоттона.
"БИЛЛ: Ты упомянул Филипа Нормана. Расскажи о вашей встрече.
ПИТ: Я не хотел говорить ни с журналистами, ни с телевизионщиками, ни с кем. Ко мне постоянно обращались с просьбами...
БИЛЛ: Кроме Хантера Дэвиса...
ПИТ: Да, кроме Хантера Дэвиса – по личной просьбе Джона. И именно поэтому та книга так понравилась Джону: то, что я рассказал Хантеру Дэвису, было случаями, о которых он уже забыл – и когда он прочел это, он воскликнул: "Господи, а ведь я об этом совсем забыл! Вот было здорово!". Но вернемся к Филипу Норману... Он позвонил мне и сказал, что он – друг Дерека Тэйлора, милейшего человека, которого я очень уважаю, и Норман сказал, что он пишет книгу о событиях и положении дел в Ливерпуле "до появления БИТЛЗ". Другими словами – о самом городе, почему ЭТО произошло и как эволюционировало. Будучи очень наивным, я поверил ему. Он заехал ко мне, мы пошли в пивняк, и он задавал мне вопросы, на которые хотел услышать мои ответы – а потом перешел к разговору о Джоне и нашем детстве и спровоцировал меня на исповедь. И вот я узнаю, что вышла "Кричи!" – и первые страниц пятьдесят или около того – просто диалог со мной. Я не берусь категорически утверждать, что у него был магнитофон, но если нет – значит, у него в голове сидит кремниевый чип (полупроводниковый кристаллик с интегральной схемой – прим. пер.). Он не просто изложил суть разговора – он напечатал его слово в слово! Но независимо от того, фотографическая память у него, или нет, он все равно обманщик и жулик и добывает информацию под фальшивыми предлогами. Я ведь не единственный, кому он подсовывал эту басню, чтобы взять интервью.
БИЛЛ: Здесь будет уместно затронуть Питера Брауна, который, насколько мне известно, говорил в Англии, особенно знакомым БИТЛЗ и семье Брайана, что он работает над книгой о 60-х, а сам писал "Любовь, которую ты отдаешь" ("The Love You Make"). Он не говорил с тобой?
ПИТ: Нет. Он даже не обращался ко мне. И заметь: когда они писали ее, они знали, что и я тоже пишу книгу.
БИЛЛ: Что ты думаешь о книге Брауна?
ПИТ: По-моему, это подлость. Мне думается, что этим он очень многим нанес предательский удар в спину.
БИЛЛ: А сама его история соответствует действительности?
ПИТ: Ну, что касается фактических материалов, то там все более или менее соответствует фактам. Но его крикливое утверждение о том, что БИТЛЗ распались из-за пагубного пристрастия Джона к героину – это самая большая чушь, которая мне попадалась. Я могу привести целый ряд факторов, приведших к распаду БИТЛЗ – но это ни в коем случае не героин! А он даже ничего не объяснил, просто взял и брякнул: "Джон Леннон имел пагубное пристрастие к героину!". Он подло предал так много людей, помогавших ему... Он был доверенным сотрудником, но никогда не входил во "внутреннее окружение". И он никогда не был другом никого из них. Они знали его только по деловым отношениям. На работу принял его Брайан Эпстайн. Потом он пролез в "Эппл" и, проработав с нами столько времени, был доверенным сотрудником. И это доверие он использовал для "выхода" на очень многих людей, и лично я из этой книги понял, что он уже тогда затаил в себе злобу на них. Но, по-моему, у Питера Брауна нет никаких оснований за что-то обижаться на ребят, которые никогда не делали ему ничего плохого. Кроме того, то, что он написал, я считаю извращенной картиной. Поэтому я и написал свою книгу – мой портрет Джона. В ней всякого хватает, потому что я не хотел обвинений в подслащивании и изобилии розовых тонов.
БИЛЛ: В твоей книге немало таких же откровений, как и у Брауна, но она совсем не производит такого впечатления".

Еще раз пардон, средний кусок интервью получился три раза.