Влияние Битлз друг на друга

И ещё: за неимением под руками первоисточника, коллеги, напомните, кого же Джордж в книге "I Me Mine" назвал в числе наиболее повлявших на него личностей?

2 Expert
Я вовсе не склонен переоценивать объективность суждений Пита Шоттона. Каждый имеет право на свой взгляд и свою оценку, включая исследования Голдмана и Хантер-Дэвиса, которые, вероятно, выглядят научнее и серьезнее. Но у Шоттона есть одно весомое преимущество перед ними: он описывает историю Битлз как бы "изнутри", он прожил с Джоном, а затем с битлами как группой все свои молодые годы, все происходило на его глазах и зачастую при его непосредственном участии. И даже если книгу написал не он сам, а с помощью профессионального журналиста, то все равно его воспоминания заслуживают внимания и доверия, не меньшего, чем тех, кто писал о Битлз по отдельным живым интервью и мертвым архивным материалам. Живым интервью, кстати, тоже не всегда можно доверять.

"ПИТ: Это как раз показывает, как много значит отношение автора. Я старался быть абсолютно честным. Я не хотел вставлять эти журналистские обороты, типа "об этом пишется впервые". Я старался избегать недомолвок и амбициозности. Я не углублялся в философию Джона. Я не увлекался своими собственными мнениями.
БИЛЛ: А читал ты "Дни в "Дакоте"" ("Dakota Days") и "Любовь к Джону" ("Loving John")?
ПИТ: Я не читал "Дней в "Дакоте"" и "Любви к Джону", не считая сериалов английских воскресных газет. Там они были в центре внимания недели три, так что остальным я себя утруждать не стану.
БИЛЛ: Как ты относишься к тому, что они написали эти книги?
ПИТ: Здесь свободная страна, и каждый имеет право написать книгу. Если человек считает, что ему действительно ЕСТЬ что сказать, и он хочет немного заработать, что ж, это его право...
БИЛЛ: Насколько точен их портрет Джона?
ПИТ: Я не читал их, так что не могу комментировать. Портрет Джона, каким Я его знал, во всех деталях дается в моей книге. Мне кажется, мое изображение Джона передает его полностью за те годы, что я был с ним знаком. Жаль, конечно, что я не читал этих книг. Тогда я, быть может, и сказал что-нибудь о них... а может быть, и не сказал бы... А вообще, честно говоря, они меня не очень интересуют...
БИЛЛ: Некоторые считают, что портрет Брауна отразил одни только негативные стороны БИТЛЗ...
ПИТ: Вот именно поэтому я и написал свою книгу. Меня просто выводит из себя то, что у людей хватает нахальства и наглости сочинять вещи, вроде "Причин гибели легенды". Какое они, не давшие этому миру ничего в сравнении с этими ребятами, имеют на то право?! Они только и делают, что ругают и критикуют. Я на днях давал радиоинтервью – и вот мне звонит какой-то парень и заявляет: "Брайан Эпстайн в своем деле ничего не смыслил, и из-за него они потеряли кучу денег. Он мог бы сделать все это намного лучше!". И я ответил: "Да Господи, что за позиция?! Брайан не знал, что они тогда делали! А скажите: в какой книге написано, КАК вывести БИТЛЗ к славе? Зато у него, по меньшей мере, была уверенность, вера. Он потратил на них кучу денег, потому что ВЕРИЛ в них. Он вывел их в люди, а о нем говорят, что из-за него они потеряли кучу денег, он был плохим бизнесменом, он был гомосексуалистом". Ну что за ххх...?! А почему вы не хотите взглянуть на положительную сторону и сказать: "он сделал то-то и то-то"? То же самое было и с Джоном. Другой парень звонит и говорит: "Джон мало сделал, он не раскрыл своего артистического потенциала, он никогда не учил нотной грамоты, не вел счета своим песням, не принимал никакого участия во всех событиях в Кампучии и им подобным". И я сказал ему: "Да что ты такое говоришь?! Какое ты имеешь право критиковать все это? За то, что этот человек дал тебе и всему миру, его нужно благодарить! А что, говорю, ты сделал для Кампучии?". Гробовое молчание. И я сказал: "Так вот, сначала наведи порядок в своем доме, а потом уже начинай критиковать других. Он для этого мира сделал столько, сколько тебе не сделать за всю твою жизнь".
БИЛЛ: Как отреагировали на твою книгу Битлы и Йоко?
ПИТ: Пока никак – по той простой причине, что как только книга была издана – а мы очень задержались с ней и неслись галопом, и Ник совсем чуть было не свихнулся, потому что мы хотели быть уверены, что в этой книге все как нужно ДО сдачи ее в набор; а как только она вышла в печать, я сразу приехал сюда. Вообще, Джордж был одним из первых, кому я сказал, что пишу ее, он был вне себя от радости и не мог ее дождаться. Он говорил: "Покажи мне ее сразу, как кончишь". Не думаю, что все там приведет его в восторг, но, думаю, он останется доволен ее честностью. Он считал, что если кому-то и писать книгу о Джоне, то уж кому, как не мне... Вернусь к разговору о подлещевании и прочем... Я не хотел делать этого не только потому, что Джон был честным в отношении к своей жизни, а, значит, для меня было важно быть честным к его жизни, как и к своей собственной, но еще и потому, что, опусти я что-нибудь из того, что знал, – это отразилось бы на ценности всего остального. То есть, это было сделано для создания целостной картины.
БИЛЛ: Ты не всем сообщил, что работаешь над этой книгой?
ПИТ: Нет, только Джорджу. В этом не было необходимости. А Джорджу я сказал просто потому, что мы с ним еще встречаемся.
БИЛЛ: Насколько тесен ваш контакт?
ПИТ: Я вижусь с ним 2 – 3 раза в год, провожу у него во Фрайэр-парке день или ночь, мы играем во что-нибудь или просто болтаем в саду...
БИЛЛ: А как насчет Пола и Ринго?
ПИТ: Нет, с ними я вообще не встречаюсь.
БИЛЛ: А давно ты видел их в последний раз?
ПИТ: С Полом я виделся лет десять назад, а с Ринго – и того больше. Мы пошли разными путями. Когда я ушел из жизни Джона, то вернулся к своему бизнесу. И в любом случае с миром шоу-бизнеса он ничего общего не имел. Я это понял, еще когда мне было 15.
БИЛЛ: После стиральной доски?
ПИТ: Совершенно верно! Этот мир был мне просто чужд. Так что, шоу-бизнес идет своим путем, а я – своим".

Простите, были перебои со связью, и второй кусок интервью Шоттона журналу "Битлфэн" в сентябре 1983 гола оказался перед первым.
Это к теме о степени довения авторам книг о Битлз.
"БИЛЛ: А ЧТО ИМЕННО из прочитанного побудило тебя написать книгу?
ПИТ: Мне попалась статья в "Дейли Экспресс", которая называлась "Причина гибели легенды", и вся информация, приведенная там, была скандальной, полемической или связанной с темными сторонами личности Джона – а они были у него: он не был безупречен и прекрасно знал об этом. Так вот, они собрали все это вместе, совершенно позабыв о том кайфе, что он доставляет миллионам людей – а ведь есть еще больше миллионов, которые пока не родились! И это, в целом, характеризует то, что мне довелось читать: извращение фактов и явная ложь. Я даже видел как-то одного из тех, кто заключил контракт на сочинение биографии Джона – Альберта Голдмана, написавшего книгу об Элвисе. Но я жутко ленив и нипочем не хотел оторвать свой зад от кресла и почесаться, чтобы это сделать, хотя два моих друга в один голос твердили: "Если бы ты видел, что там затевается, ты не стал бы тут сидеть и бездельничать. Ты должен сделать то же самое – но только ты сам. Ты знал его лучше, чем кто-либо другой. Ты был свидетелем всех больших и мелких событий его жизни. Ты знал его лучше любого другого человека, пока он не переехал в Штаты. И уж если вообще что-то о нем писать, то это должен сделать ты". Но я все как-то не решался...
БИЛЛ: Что же сыграло решающую роль?
ПИТ: По-настоящему меня толкнул на это разговор с моим 14-летним сыном Мэтью. Он рассказывал мне о том, чем они в тот день занимались с его другом, и это напомнило мне то, что мы когда-то делали с Джоном. И я начал рассказывать ему об этом. А в школе БИТЛЗ – это его "коронка", потому что "мой отец был с ним знаком" – и потому что он читает все книги о БИТЛЗ. Так вот я сказал, что мы с Джоном делали то-то и то-то – и тут он перебил меня на середине и заявил: "Подожди, па, всё было не так, потому что в "Shout!" написано так-то и так-то". Это меня совершенно ошеломило: я говорю со своим сыном, и он возражает мне, потому что вычитал что-то в книге человека, Джона даже в глаза не видевшего! И я сказал ему: "Сынок, я был там, и мне лучше знать". Вот в этот момент все и произошло: я сказал себе, что ДОЛЖЕН сделать это – написать...
БИЛЛ: Ты захотел написать ее вместе с британским писателем...
ПИТ: Я не рассчитывал на американских авторов, потому что мне было необходимо общение. Я очень хотел, чтобы эта книга получилась такой, как нужно. Мне хотелось, чтобы она донесла до читателя именно то, что мне хотелось, и чтобы я как бы лично разговаривал с ним. А для этого мне нужен был полный издательский контроль и, конечно, писатель, достаточно опытный и искусный для того, чтобы она звучала, как если бы я просто рассказывал об этом. И он был нужен мне в Англии, потому что мне постоянно было необходимо общение. Наверное, и дня не проходило, чтобы я ею не занимался. И то, что я повстречал Ника, было почти случайностью. Меня познакомили с ним где-то на обеде, и мы с полчаса поболтали. Но я и не думал использовать именно его. Я тогда вернулся в Англию и попробовал там кого-нибудь найти... Было несколько людей; я дал им определенные разделы, но то, что они приносили, было невероятно: это были сплошные выдумки! Разная чушь и вздор! И тогда я позвонил Нику, а я уже успел прочесть его книги, и спросил, заинтересует это его или нет. Он сказал "да". Мы с ним встретились и поговорили. Он кое-что написал, и с самого начала мне понравилось, что он был очень точен, что он старался, чтобы эта работа была выполнена на "отлично" – и не для кого-то, а для меня. Я сразу понял, ЧТО для него было очень важно: мой рассказ должен основываться на фактах.
БИЛЛ: Он как бы заполнял пустоты разными подробностями и деталями...
ПИТ: Вот именно! Потому-то наше сочетание и было таким крутым – потому что он знал все это. Как если бы я сказал, что "мы в тот вечер сходили туда-то", и он уточнил бы: "Это было 6 июля 1963 года". То есть, он знал все детали. И сочетание его – объективного фэна, и меня – субъективного друга, было удивительно и прекрасно. И вряд ли я смог бы найти кого-то еще, кто мог бы справиться с этой работой так же хорошо.
БИЛЛ: А были у вас проблемы, вроде таких, когда издатели хотят, чтобы книга была не такой, как хочется вам?
ПИТ: Нас просили изменить только одно место. Но мы отказались, и они взяли все, как было.
БИЛЛ: А что именно это было?
ПИТ: Они хотели, чтобы посвящение "Джону – за эти воспоминания" было помещено вверху (а не между личными посвящениями Пита и Ника – Б.К.), а мы сказали "нет", потому что, поместив его в центре, мы как бы соединили нас двоих.

"БИЛЛ: Ты упомянул Филипа Нормана. Расскажи о вашей встрече.
ПИТ: Я не хотел говорить ни с журналистами, ни с телевизионщиками, ни с кем. Ко мне постоянно обращались с просьбами...
БИЛЛ: Кроме Хантера Дэвиса...
ПИТ: Да, кроме Хантера Дэвиса – по личной просьбе Джона. И именно поэтому та книга так понравилась Джону: то, что я рассказал Хантеру Дэвису, было случаями, о которых он уже забыл – и когда он прочел это, он воскликнул: "Господи, а ведь я об этом совсем забыл! Вот было здорово!". Но вернемся к Филипу Норману... Он позвонил мне и сказал, что он – друг Дерека Тэйлора, милейшего человека, которого я очень уважаю, и Норман сказал, что он пишет книгу о событиях и положении дел в Ливерпуле "до появления БИТЛЗ". Другими словами – о самом городе, почему ЭТО произошло и как эволюционировало. Будучи очень наивным, я поверил ему. Он заехал ко мне, мы пошли в пивняк, и он задавал мне вопросы, на которые хотел услышать мои ответы – а потом перешел к разговору о Джоне и нашем детстве и спровоцировал меня на исповедь. И вот я узнаю, что вышла "Кричи!" – и первые страниц пятьдесят или около того – просто диалог со мной. Я не берусь категорически утверждать, что у него был магнитофон, но если нет – значит, у него в голове сидит кремниевый чип (полупроводниковый кристаллик с интегральной схемой – прим. пер.). Он не просто изложил суть разговора – он напечатал его слово в слово! Но независимо от того, фотографическая память у него, или нет, он все равно обманщик и жулик и добывает информацию под фальшивыми предлогами. Я ведь не единственный, кому он подсовывал эту басню, чтобы взять интервью.
БИЛЛ: Здесь будет уместно затронуть Питера Брауна, который, насколько мне известно, говорил в Англии, особенно знакомым БИТЛЗ и семье Брайана, что он работает над книгой о 60-х, а сам писал "Любовь, которую ты отдаешь" ("The Love You Make"). Он не говорил с тобой?
ПИТ: Нет. Он даже не обращался ко мне. И заметь: когда они писали ее, они знали, что и я тоже пишу книгу.
БИЛЛ: Что ты думаешь о книге Брауна?
ПИТ: По-моему, это подлость. Мне думается, что этим он очень многим нанес предательский удар в спину.
БИЛЛ: А сама его история соответствует действительности?
ПИТ: Ну, что касается фактических материалов, то там все более или менее соответствует фактам. Но его крикливое утверждение о том, что БИТЛЗ распались из-за пагубного пристрастия Джона к героину – это самая большая чушь, которая мне попадалась. Я могу привести целый ряд факторов, приведших к распаду БИТЛЗ – но это ни в коем случае не героин! А он даже ничего не объяснил, просто взял и брякнул: "Джон Леннон имел пагубное пристрастие к героину!". Он подло предал так много людей, помогавших ему... Он был доверенным сотрудником, но никогда не входил во "внутреннее окружение". И он никогда не был другом никого из них. Они знали его только по деловым отношениям. На работу принял его Брайан Эпстайн. Потом он пролез в "Эппл" и, проработав с нами столько времени, был доверенным сотрудником. И это доверие он использовал для "выхода" на очень многих людей, и лично я из этой книги понял, что он уже тогда затаил в себе злобу на них. Но, по-моему, у Питера Брауна нет никаких оснований за что-то обижаться на ребят, которые никогда не делали ему ничего плохого. Кроме того, то, что он написал, я считаю извращенной картиной. Поэтому я и написал свою книгу – мой портрет Джона. В ней всякого хватает, потому что я не хотел обвинений в подслащивании и изобилии розовых тонов.
БИЛЛ: В твоей книге немало таких же откровений, как и у Брауна, но она совсем не производит такого впечатления".

Далее следует середина мнтервью Шоттона.
"БИЛЛ: Ты упомянул Филипа Нормана. Расскажи о вашей встрече.
ПИТ: Я не хотел говорить ни с журналистами, ни с телевизионщиками, ни с кем. Ко мне постоянно обращались с просьбами...
БИЛЛ: Кроме Хантера Дэвиса...
ПИТ: Да, кроме Хантера Дэвиса – по личной просьбе Джона. И именно поэтому та книга так понравилась Джону: то, что я рассказал Хантеру Дэвису, было случаями, о которых он уже забыл – и когда он прочел это, он воскликнул: "Господи, а ведь я об этом совсем забыл! Вот было здорово!". Но вернемся к Филипу Норману... Он позвонил мне и сказал, что он – друг Дерека Тэйлора, милейшего человека, которого я очень уважаю, и Норман сказал, что он пишет книгу о событиях и положении дел в Ливерпуле "до появления БИТЛЗ". Другими словами – о самом городе, почему ЭТО произошло и как эволюционировало. Будучи очень наивным, я поверил ему. Он заехал ко мне, мы пошли в пивняк, и он задавал мне вопросы, на которые хотел услышать мои ответы – а потом перешел к разговору о Джоне и нашем детстве и спровоцировал меня на исповедь. И вот я узнаю, что вышла "Кричи!" – и первые страниц пятьдесят или около того – просто диалог со мной. Я не берусь категорически утверждать, что у него был магнитофон, но если нет – значит, у него в голове сидит кремниевый чип (полупроводниковый кристаллик с интегральной схемой – прим. пер.). Он не просто изложил суть разговора – он напечатал его слово в слово! Но независимо от того, фотографическая память у него, или нет, он все равно обманщик и жулик и добывает информацию под фальшивыми предлогами. Я ведь не единственный, кому он подсовывал эту басню, чтобы взять интервью.
БИЛЛ: Здесь будет уместно затронуть Питера Брауна, который, насколько мне известно, говорил в Англии, особенно знакомым БИТЛЗ и семье Брайана, что он работает над книгой о 60-х, а сам писал "Любовь, которую ты отдаешь" ("The Love You Make"). Он не говорил с тобой?
ПИТ: Нет. Он даже не обращался ко мне. И заметь: когда они писали ее, они знали, что и я тоже пишу книгу.
БИЛЛ: Что ты думаешь о книге Брауна?
ПИТ: По-моему, это подлость. Мне думается, что этим он очень многим нанес предательский удар в спину.
БИЛЛ: А сама его история соответствует действительности?
ПИТ: Ну, что касается фактических материалов, то там все более или менее соответствует фактам. Но его крикливое утверждение о том, что БИТЛЗ распались из-за пагубного пристрастия Джона к героину – это самая большая чушь, которая мне попадалась. Я могу привести целый ряд факторов, приведших к распаду БИТЛЗ – но это ни в коем случае не героин! А он даже ничего не объяснил, просто взял и брякнул: "Джон Леннон имел пагубное пристрастие к героину!". Он подло предал так много людей, помогавших ему... Он был доверенным сотрудником, но никогда не входил во "внутреннее окружение". И он никогда не был другом никого из них. Они знали его только по деловым отношениям. На работу принял его Брайан Эпстайн. Потом он пролез в "Эппл" и, проработав с нами столько времени, был доверенным сотрудником. И это доверие он использовал для "выхода" на очень многих людей, и лично я из этой книги понял, что он уже тогда затаил в себе злобу на них. Но, по-моему, у Питера Брауна нет никаких оснований за что-то обижаться на ребят, которые никогда не делали ему ничего плохого. Кроме того, то, что он написал, я считаю извращенной картиной. Поэтому я и написал свою книгу – мой портрет Джона. В ней всякого хватает, потому что я не хотел обвинений в подслащивании и изобилии розовых тонов.
БИЛЛ: В твоей книге немало таких же откровений, как и у Брауна, но она совсем не производит такого впечатления".

Далее следует середина интервью Шоттона.
"БИЛЛ: Ты упомянул Филипа Нормана. Расскажи о вашей встрече.
ПИТ: Я не хотел говорить ни с журналистами, ни с телевизионщиками, ни с кем. Ко мне постоянно обращались с просьбами...
БИЛЛ: Кроме Хантера Дэвиса...
ПИТ: Да, кроме Хантера Дэвиса – по личной просьбе Джона. И именно поэтому та книга так понравилась Джону: то, что я рассказал Хантеру Дэвису, было случаями, о которых он уже забыл – и когда он прочел это, он воскликнул: "Господи, а ведь я об этом совсем забыл! Вот было здорово!". Но вернемся к Филипу Норману... Он позвонил мне и сказал, что он – друг Дерека Тэйлора, милейшего человека, которого я очень уважаю, и Норман сказал, что он пишет книгу о событиях и положении дел в Ливерпуле "до появления БИТЛЗ". Другими словами – о самом городе, почему ЭТО произошло и как эволюционировало. Будучи очень наивным, я поверил ему. Он заехал ко мне, мы пошли в пивняк, и он задавал мне вопросы, на которые хотел услышать мои ответы – а потом перешел к разговору о Джоне и нашем детстве и спровоцировал меня на исповедь. И вот я узнаю, что вышла "Кричи!" – и первые страниц пятьдесят или около того – просто диалог со мной. Я не берусь категорически утверждать, что у него был магнитофон, но если нет – значит, у него в голове сидит кремниевый чип (полупроводниковый кристаллик с интегральной схемой – прим. пер.). Он не просто изложил суть разговора – он напечатал его слово в слово! Но независимо от того, фотографическая память у него, или нет, он все равно обманщик и жулик и добывает информацию под фальшивыми предлогами. Я ведь не единственный, кому он подсовывал эту басню, чтобы взять интервью.
БИЛЛ: Здесь будет уместно затронуть Питера Брауна, который, насколько мне известно, говорил в Англии, особенно знакомым БИТЛЗ и семье Брайана, что он работает над книгой о 60-х, а сам писал "Любовь, которую ты отдаешь" ("The Love You Make"). Он не говорил с тобой?
ПИТ: Нет. Он даже не обращался ко мне. И заметь: когда они писали ее, они знали, что и я тоже пишу книгу.
БИЛЛ: Что ты думаешь о книге Брауна?
ПИТ: По-моему, это подлость. Мне думается, что этим он очень многим нанес предательский удар в спину.
БИЛЛ: А сама его история соответствует действительности?
ПИТ: Ну, что касается фактических материалов, то там все более или менее соответствует фактам. Но его крикливое утверждение о том, что БИТЛЗ распались из-за пагубного пристрастия Джона к героину – это самая большая чушь, которая мне попадалась. Я могу привести целый ряд факторов, приведших к распаду БИТЛЗ – но это ни в коем случае не героин! А он даже ничего не объяснил, просто взял и брякнул: "Джон Леннон имел пагубное пристрастие к героину!". Он подло предал так много людей, помогавших ему... Он был доверенным сотрудником, но никогда не входил во "внутреннее окружение". И он никогда не был другом никого из них. Они знали его только по деловым отношениям. На работу принял его Брайан Эпстайн. Потом он пролез в "Эппл" и, проработав с нами столько времени, был доверенным сотрудником. И это доверие он использовал для "выхода" на очень многих людей, и лично я из этой книги понял, что он уже тогда затаил в себе злобу на них. Но, по-моему, у Питера Брауна нет никаких оснований за что-то обижаться на ребят, которые никогда не делали ему ничего плохого. Кроме того, то, что он написал, я считаю извращенной картиной. Поэтому я и написал свою книгу – мой портрет Джона. В ней всякого хватает, потому что я не хотел обвинений в подслащивании и изобилии розовых тонов.
БИЛЛ: В твоей книге немало таких же откровений, как и у Брауна, но она совсем не производит такого впечатления".

Еще раз пардон, средний кусок интервью получился три раза.