Обитаемый остров, бондарчук и гек, надо Федя, надо!

2 Грибушин

Сергей Иванович! При всем уважении к вам, но в данном случае вы ошибаетесь. Не обижайтесь, но сама суть кино подразумевает, что разжевывается зрителю не все.
По поводу шупалец? А почему нет? У вас есть иное визуальное решение для изображения Сигма-Д-звездолета?
По поводу вышел на планету, не задумываясь о воздухе
Так ведь Мак знал, что летит на планету с земными условиями. Вспомните - копался в каталоге ГСП, ткнул пальцем наобум и так далее. ИМХО - подразумевается, что он ЗНАЛ, какой воздух на планете.
По поводу заставы. Опять же, в книге прописано, в фильме это МОЖНО понять: армейцы ждут нападения с юга, не с севера. Никто в здравом уме не рискнет бежать к мутантам-выродкам за Голубую Змею. Поэтому танк, приехавший с севера, не воспринимается как угроза. ИМХО, все логично, нет? И так далее.
Я не утверждаю, что фильм шедевр. Ляпы есть. Причем в вещах, важных для понимания логики романа (=фильма). скажем, по книге, Максим выходит из корабля в одних шортах. Корабль после этого гибнет, Максим начинает абсолютную робинзонаду. ИМХО, прямые аллюзии на Адама, который приходит в мир и начинает понимать устройство мира. Естествено, это понимание разбито на этапы, что отражено в названии частей романа.
НО при всем при этом, фильм не плох. Он не дотягивает до уровня шедевра, но это хорошее кино.
Что касается оценки самого романа... Честно говоря, очень удивлен обилием отрицательных оценок этой книги. Имхо, но это лучший боевик в отечественной фантастики. Причем, что очень характерно для ХОРОШЕЙ фантастики, не одномерный, обладающей двумя, а то и тремя, смысловыми слоями.
Не знаю, в чем здесь причина. Не обижайтесь, Денис, наверное, вы просто не заставли советские времена и не очень представляете нынешную ситуацию в России.
Извиняюсь за многословность.

2КосухинСтепан:
>Имхо, но это лучший боевик в отечественной фантастики.
По крайней мере из тех, что я читал :-)

>не заставли советские времена и не очень представляете нынешную ситуацию в России.
Насколько могу судить по своим знакомым - уже даже мое поколение воспринимало эту книгу не как "антисоветчину", а как "боевик".
Честно говоря, даже удивился, что Вы (при нашей относительно небольшой разнице в возрасте) воспринимаете ее иначе.

КосухинСтепан
Понимание неодномерности книги (да и фильма)?
ПРЕКРАСНО!
Вот этот отзыв молодого (по моим меркам) человека - лучшая награда Стругацким!
Спасибо огромное!
Остальным - наслаждайтесь ляпами, ругайтесь в голос или цедите сквозь зубы (не смотря фильма и даже не прочтя КНИГИ зачастую)
Кстати, обращайтесь, готов выслать Стругацких в электронном варианте тем, кому лень искать в сети.
В отношении актёрских работ: Гай - "обречён успехом", больно мощные монологи, сценаристы - молодцы, тот самый случай, когда первоисточник обработан гармонично. Гармаш - ну ясно, что "сыграет и телефонный спрвочник", но как он говорит "Массаракш!" (Nich!), именно так, как зэк "Твою мать" произносит, уж поверьте, я знаю.
Бондарчук? Оригинально и прикольно, а кто сказал, что не такие генпрокуроры в тоталитарном государстве?:) Серебряков силён, жду второй части, Феклистов тоже на месте... Ну и что осталось? Рада - ну, её прелесть, можнт и впрямь какая-то "инопланетная", недоступная землянам:) Максим - твёрдая четвёрка Бондарчук, твёрдая четвёрка актёру, подумайте, прежле чем ругать - это же экспонат из стерильной и сахарной эпохи, молодой, это же не побитый жизнью Странник и даже не Дон Румата - он зкспормт свободного поиска...
Хреновый из меня защитник, но уж как мог:)

Да в советские времена всё настолько было глухо, что всё, немного выходящее за рамки "весна-комсомол-БАМ" воспринималось как антисоветчина. Например, старшее поколение мне говорило, что оливьешная комедия "Ирония судьбы" тоже воспринималась "между строк здравомыслящими людьми", как антисоветское кино. Дескать, это сатира на советский строй, с его стандартными квартирами, стандартными людьми, где у людей всё одинаковое, навязанное и т.д. Ну, а как я сейчас могу воспринимать эту "Иронию"? Заливная рыба, салаты да покоритель сердец пьнчуга-донжуан (советский вариант мачо).
Другие говорили, что песня Макаревича "Марионетки" на самом деле "истинная антисоветчина была". Дескать, мы все марионетки в руках коммунистической власти.
В той стране очень многое можно было при желаниии назвать "антисоветчиной", я так думаю.

Понимаете, с таким же успехом можно утверждать, следующее:

"Бондарчук-младший снял антипутинское кино. "Обитаемый остров" - это сатира на современную российскую власть. О, как хитро сделал Фёдор: использовал для критики власти, на первый взгляд, безобидную фантастическую книгу. О, как лихо маститый режиссёр соединил фантастическое и политическое начало. Фильм многослойный".
Понятно, что глупости, что ничего политического Федя не снимал, но если сильно захотеть, можно и такой слой найти. А зачем?

2seal:

>даже не прочтя КНИГИ зачастую)

Помоему предлагалось обсудить именно фильм, не так ли?

2seal:

>Максим - твёрдая четвёрка Бондарчук, твёрдая
>четвёрка актёру, подумайте, прежле чем ругать
>- это же экспонат из стерильной и сахарной эпохи,
>молодой,

Подумал. Ругаю. Если эпоха такая стерильная и сахарная, зачем тогда живушему в сахаре впечтляющие знания в области боевых искусств, стрельбы и прочее? Кстати, как в книге написано, все земляне "сахарной эпохи" такие каратисты и поклонники Нео из "Матрицы" или только Дэвид Бекхем, ой, простите, Мак Сим?

Денис Ки
А может всё-таки прочтёте? Федя-то явно читал, а сценаристы сочинили десятки вариантов...
А потом обсудим фильм, как экранизацию Стругацких, до того - не о чем с Вами говорить.
"Безобидная фантастическая книга"
Зто Вам кто сказал, если Вы не читали - внутренний голос?:)
"Понятно, что глупости, что ничего политического Федя не снимал, но если сильно захотеть, можно и такой слой найти. А зачем?
А я "по глупости" именно "такой слой" и нахожу в экранизации.
По СОБСТВЕННОЙ глупости, не слушая умных.

2 seal
Спасибо за комплимент :)
В оценке Федорова (Гай Гаал)согласен полностью - абсолютная удача кастинга и актер хорош. Меня в кинотеатре продрало до печенок, когда пошел диалог про Хонду и Пандею: "почему они вас не любят?" - "потому что мы раньше были одной страной!"
2 karp
Я бы не стал говорить, что книга антисоветская. Она антитоталитарна.
А что касается разницы в возрасте и восприятии. Многое зависит от жизненного опыта :(
Я успел ухватить Союз на излете и мне хватило. При том, что сам успел прикоснуться, пусть и косвенно, к системе и поработать в ней (на нее?) Ренегат-с, если угодно.
Спустя годы повторил ошибку, на те же грабли наступил. Иногда смею думать, что знаю, как "это" работает изнутри.
И анекдот из жизни к вопросу о восприятии. Кто-то из известных отечественных фантастов (ло ли Лукин, то ли Рыбаков, не помню точно) выступал перед школьниками и рассказывал, как сложно было напечаться. Те слушали, слушали да и спросили (на голубом глазу) "Если так сложно было, то почему вы свое издательство не создали?"
С одной стороны, это может быть и хорошо, что нынешняя молодежь не воспринимает антитоталитарный посыл книги. С другой - опасно жить без прививок.
Как-то так.

КосухинСтепан
С Гаем - самый мощный момент!
Ну ты даёшшь, парень, "Значит нужные книги ты в детстве читал"!
Успел, получил прививку от этого дерьма, как и я, некоторые - не успели, некотрые - не захотели.

2КосухинСтепан:

>С одной стороны, это может быть и хорошо, что
>нынешняя молодежь не воспринимает антитоталитарный
>посыл книги

Вы не так поняли. Я, например, воспринимаю антитоталитарный посыл, однако сделано это (в фильме) так убого и проштамповано, что ничего, кроме недоумения не вызывает. И посыл этот виден уже на 10 минуте фильма, и после этого весь фильм выпячено, а должен идти между строк. А то выходит, что весь фильм сплошная антитоталитарная агитка на фоне ржавых шестерёнок и суперменов. Поэтому и не впечатлило.

Пример гениальной книги советских времён, многослойной, сатиристичной, пародийной, антисоветской, какой хочешь: "Мастер и Маргарита". Кстати, и экранизация на уровне.
Я читал и мне ЧЕРТОВСКИ нравится! Но увы, я не даю, неправильные книги в детстве читал и не получил прививку от дерьма. Надо было братьями прививаться...

2КосухинСтепан:
>быть и хорошо, что нынешняя молодежь не воспринимает
>антитоталитарный посыл книги
Антитоталитарный - да, несомненно. Я немного о другом.
Этот антитоталитарный посыл воспринимается именно как часть боевика (ну должно там быть что-то подобное).
И не как "основа" книги. и никакой привязки "совок"/"америка" или что-то подобное...

2seal:

>А я "по глупости" именно "такой слой" и нахожу
>в экранизации.
>По СОБСТВЕННОЙ глупости, не слушая умных.

Вы на полном серьёзе готовы заявить, что Бондарчук снял антипутинское кино?

Денис Ки
Антитоталитарное?
Конечно!
Если кто (не читая книги) - не понял главного "юмора", а именно "Я прилетел из Москвы"...
Ну, мне жаль Вас

2seal:

>Если кто (не читая книги) - не понял главного
>"юмора", а именно "Я прилетел из Москвы"...
>Ну, мне жаль Вас

А может в том, что кто-то не понял главного "юмора" есть вина и режиссёра?


П.С. Не понял главного юмора - инвалид, ущербный, "мне жаль Вас".

2 karp
Теперь понял. То есть сугубо как боевик, да? Без контекста?
На самом деле, это нормально. С возрастом пройдет :)Без обид! Стругацкие тем и хороши, что при каждом новом прочтении открываешь для себя новые смысловые слои. Во всяком случае, у меня именно так.
2 Денис Ки
Да ладно Вам кипятиться. Ну не впечатлило. Жаль, конечно.
Мне, кстати, недавняя российская экранизация "Мастера и Маргариты" Владимира Бортко не понравилась.
Очевидно, вкусы у нас разные.
Что на самом деле хотел снять Бондарчук и что получилось на выходе - спорить, наверное, бессмысленно. В голову к нему все равно не залезешь. М-да. Хотя Федор чуть ли не в каждом интервью просит не воспринимать фильм в антигосударственном контексте. По-моему, симптом.

Ну, уже не смешно:
ПРОЧТИТЕ!

2КосухинСтепан:
>То есть сугубо как боевик, да? Без контекста?
Смотря что понимать под контекстом.
Если что-то "общечеловеческое" - нет. Стругацкие все-таки писатели (и мне кажется - хорошие), а не авторы саг про Конана-Варвара.
В первую очередь, без привязки к "совку"/...(нужное подставить).

Я бы сказал - без "сиюминутного" контекста.

>С возрастом пройдет :)
>Во всяком случае, у меня именно так
Опять же, смотря что.
У меня: чем дальше - меньше сиюминутно-политических интерпретаций хочется делать.

PS
Получилось как-то пафосно, но, думаю, Вы хоть приблизательно поняли о чем я.

2КосухинСтепан:
Еще чуть уточню.
"Обитаемы остров" для меня в первую очередь (но не ТОЛЬКО) боевик, с "контекстом" лишь в качестве "фона".

...Побитый Мика некоторое время следовал за Фулом молча и оживился только при виде книжных развалов. Они не сговариваясь остановились у крайнего лотка, хозяйкой которого была миловидная брюнетка в скрывавших фигуру свободных одеждах. Видимо, не особенно тревожимая редкими, как обитаемые миры в Галактике, покупателями, она рассеянно курила длинную дамскую сигарету, думая о чём-то своём.
Приковав себя к лотку на манер смертника-камикадзе, Мика принялся с упоением рыться в книгах, уподобившись одному древнему бородатому прожектёру-мыслителю. Вероятно, он разыскивал очередной выпуск с приключениями графа Рыгайло. Хозяйка лотка молча поглядывала на юного Мику усталыми материнскими глазами, пуская на ветер элегантные кольца дыма. Впрочем, она была ещё молода, хотя мешковатая одежда здорово старила её.
Фул тоже не удержался от искушения хотя бы вчерне изучить содержимое книжного развала, спрессованным пластом опавших осенних листьев придавившего лоток, не уступающий размерами космодромной плите. Именно листьев, именно осенних и именно опавших, потому что львиная доля возлежавших на лотке комиксов представляла собой старинную фантастическую классику, в подавляющем своём большинстве, если выразиться парадоксальным стилем Джина Айвэна Фула, не выдержавшую жестокую проверку временем. Именно листьев, именно осенних и именно опавших, ибо эти книги когда-то казались по-летнему сочными и зелёными зелёному же юнцу Джину, теперь-то отчётливо улавливающему исходившую от них приятную, вызывающую смутные надежды и воспоминания, сладостно-ностальгическую, но всё-таки, чёрт побери, истинно трупную, почему-то не замечаемую ранее гнильцу. Именно листьев, именно осенних и именно опавших, потому что сам Айвэн Фул теперь ощущал себя если ещё и не оторвавшимся и не опавшим, то определённо начавшим загнивать с корешка листом…
С невольно увлажнившимися глазами он по-афтерпостмодернистски воскрешал в памяти давно забытые, ничего не говорящие ровесникам Мики Флысника комиксы. «Туманность М31», «Гниада», «Возвращение с планет», «Нелегко быть Демиургом», «Соляпсис», «Время Буйвола» и многие, многие другие – все они присутствовали на лотке, что само по себе было очень странно. Фул не годился даже в одноразовые «котурновские» подмётки любому из маститых литераторов прошлого, но на его стороне была вся человеческая мудрость прошедших с тех далёких пор лет. Или, если угодно, накопленная историческая эрудиция, позволящая, например, современному скромному учителю геометрии не комплексовать перед великим Архимедом, а чувствовать себя на одной с ним доске и – да простит меня Архимед за маленькую ложечку самонадеянного «архидёгтя» в переполненную сладкоречивыми похвалами его большую бочку «архимёда», - даже на несколько более высокой «доске» нашего нынешнего знания. С высоты такого знания Фулу казалось странным, почему вся эта псевдофантастическая писанина некогда проходила под грифом «научная фантастика», и парень с грустной улыбкой недоумевал, отчего же он упорно не замечал этой очевидной нелепицы раньше? Лежавшая на лотке литература была просто-напросто плоским, неостроумным юмором – юмором пятиклашек, школьников. Ничтоже сумняшеся, герои комиксов устремлялись в глубокий, межзвёздный и даже межгалактический космос на примитивных кораблях с химической, ядерной, в лучшем случае, с фотонной, так сказать, тягой. Правда, уже тогда всё большую популярность у пишущей братии завоёвывал способ преодоления неизрекаемо чудовищных межзвёздных расстояний с помощью беззастенчивой эксплуатации так называемого Подпространства – писалось это словечко почему-то исключительно с прописной буквы, хотя, например, так же способствующие быстрому перемещению «семимильные сапоги» и «ковёр-самолёт» в сказках всегда писались со строчной. Самое смешное, что на краешке лотка сиротливо притулилась скромненькая книжечка современника сочинителей этих безумно-бездумных комиксов некоего Эдварда Парселла, большого, по-видимому, умницы, уже тогда прозорливо разглядевшего в гробу «размышления о межзвёздных полётах астронавтов». Фул не удержался, освежил в памяти пару строк. «На мой взгляд, большинство таких проектов полёта астронавтов бессмысленны… Все эти проекты путешествий по Вселенной в скафандрах – за исключением местного исследования, которое я сейчас не рассматриваю, - стоит выбросить в мусорную корзину. И помните, что к таким выводам нас вынуждают прийти элементарные законы механики». Но подавляющее большинство самоуверенных авторов комиксов пренебрегало элементарными законами механики и вслед за своими ходульными персонажами безоглядно устремлялось в высшие сферы, опираясь на популярное в те далёкие времена учение эксцентричного физика Айнштайна, кстати говоря, растерявшего свою популярность гораздо быстрее подпитывавшихся идеями этого учения (читай: внутренними неразрешимыми противоречиями и тяжёлыми парадоксами, в конце концов и «закопавшими» небрежно состряпанную «теорию» и водрузившими на ней окончательный и бесповоротный гносеологический крест) залихватских космических комиксов. Другая часть сочинителей с самого начала плевать хотела на подрезавшую им крылышки смурную гипотезу Айнштайна или вообще избегала каких-либо вразумительных и подробных «научно-популярных» объяснений чересчур уверенного перемещения физически и морально недоношенных персонажей по необъятному Универсуму. И всё равно они, то есть авторы, бездарно прокалывались, если не в механике, так в биологии. Один из мыслящих нестандартно тростников выдумал настоящую «воду для фокусов» - мыслящий же океан Соляпсис: уж больно хотелось эпатировать жаждующую развлечений публику. Современный ему автор «Туманности М31» и «Времени Буйвола», не сумевший додуматься до такого выигрышного для дела мелкооптовой торговли космическими комиксами бреда, ревниво оппонировал дилетанту в нашумевшей работе «Универсум и космопалеонтология»: «И ещё одно: никакой скороспелой разумной жизни в низших формах вроде плесени, тем более мяслящего океана, быть не может. Это, впрочем, знали ещё две тысячи лет назад». И в подкрепление напористо цитировал древнеиндийского поэта-философа из Бхагават-Гиты: «Нет разума для несобранного! И нет для несобранного творческой мысли…».

Да, в естественных, точных науках сочинители комиксов были не особенно сильны, что же касается наук неточных, дело обстояло вообще из рук вон плохо. Фул со вполне понятной брезгливостью наскоро перелистал страницы читанного в кои-то веки романа «Нелегко быть Демиургом». Авторам его можно было простить многое, но только не сверхнаивную прямолинейность (или сверхпрямолинейную наивность, если использовать любимый ими же «инверсионный» оборот) в деле прогнозирования счастливого будущего человечества. Мало того, что братья-писатели исподволь воспевали неизбежное (по их понятиям) укоренение в этом самом будущем так называемого коммунизма (читай: высшей формы и стадии обыкновенного фашизма), они не желали ограничиваться в своём в общем-то высокопрофессиональном тексте скромными «эллиптическими» намёками на социальное устройство общества, сплошь да рядом попиравшего Поле Личной Автономии (ПЛА) других цивилизаций грязными сапожищами по-шариковски неделикатных Прогрессоров (тот ещё термин!), а с демонстративной навязчивостью и навязчивой демонстративностью впрямую употребляли дефиницию «коммунизм», научно определяющую глубоко больной социум, которому принадлежал главный герой. Таким же незатейливо прямодушным и безальтернативно прямолинейным представал перед читателями и знаменитый автор сверхпопулярной «Туманности М31», не стеснявшийся открытым текстом говорить о коммунизме как о единственно возможной форме устройства общества будущего. Имелись и другие ловкие комиксоделы, с кокетливостью дешёвых проституток «Платинового города» натужно жонглировавшие гипнотизировавшим многих читателей непристойным словечком «коммунизм». Внезапно Фул испытал к стародревним сочинителям искреннюю человеческую жалость, которая вообще-то была им в буквальном смысле как мёртвому припарки, поскольку все они давным-давно переселились в параллельные, скрещивающиеся и просто тривиальные иные миры. Но всё же, всё же! Теперь-то Фул прекрасно понимал, как крепко были ангажированы все эти несчастные “paperback writers”, и ангажированы даже не столько режимом и сильными мира сего, сколько собственной внутренней цензурой, духовной неразвитостью и социальной незрелостью. И он сочувствовал, искренне сочувствовал им. Но даже при всём своём в сущности добром сердце Фул не смог пожалеть всех без исключения сочинителей уморительных комиксов, потому что среди бойких писак нет-нет да и попадались настоящие патологические типы, агрессивно проповедовавшие гнилые ценности и ложные идеалы, делая это отнюдь не по принуждению, а исключительно по велению своих изгаженных душ и чёрных сердец, хотя никто не тянул писак за язык и насильно не приставлял к их марионеточным устам ржавых идеологических рупоров, во всяком случае, тянул не так сильно и приятавлял не так назойливо-навязчиво. Одним словом, и в неточных общественных науках тяготеющие к так называемым социально-философским комиксам авторы выставляли себя такими же слабаками и маломощными хлипаками, как и в чистой, рафинированной и аполитичной физике и математике, призванными кое-как обосновать возможность межзвёздных перелётов и разнообразных технологических чудес будущего.
По части же обыкновенных бытовых несуразностей, фактических и смысловых ошибок и прочих потешных ляпсусов, нонсенсов и нелепиц древние комиксы представляли собой самое настоящее Эльдорадо для сатириков, юмористов, куртуазных маньеристов, пост- и афтерпостмодернистов. С головой окунувшийся в этот безумный мир Фул с грустной улыбкой неторопливо перебирал страницы некогда милых его сердцу книг.
Вот печально знаменитая «Гниада». Одного из персонажей, прилетевшего в нашу Галактику на огромном звездолёте-шаре (габаритами едва ли не с Джомолунгму), автор необдуманно назвал Уо, что хулиганистые читатели-мальчишки мгновенно расшифровали как Умственно Отсталый. А ведь этот чистый и неиспорченный, похожий на большого ребёнка благожелательный метагалактианин Уо приплюхал к нам, можно сказать, в гости из мест, страшновато вымолвить, не столь уж и отдалённых, спокойнёхонько отстоящих от ядра Галактики всего на каких-нибудь двести семьдесят паршивых миллиардов световых лет! И приплюхал, кажется, только лишь для того, чтобы быть окрещённым ироничными землянами Умственно Отсталым, поскольку никаких других особых командировочных заданий он вроде бы не имел. В том же романе действовал головастый старорусский профессор, настоящий человек коммунистического будущего, посрамивший и земляков-землян, и инопланетян (двух видов) тем, что сумел засунуть электронно-вычислительную машину размером с саквояж в задний карман своих коломянковых (?) порток. Интересно, а если бы он взял чуть левее (правее)?
Автор фантастических хитов «Туманность М 31», «Время Буйвола» и других пользовавшихся бешеным успехом комиксов был, вероятно, хронически сексуально неудовлетворённым. Его отличающиеся особой толщиной романы нельзя было читать без весёлого эротического смеха. Инопланетяне у него все без исключения страдалт эксгибиционизмом и при первой же встрече с простодушными землянами сразу стремились обнажиться и зажигательно исполнить какой-нибудь непристойный танец живота. Эти набившие оскомину у читателей сцены массовых нудистско-хореографических оргий с небольшими вариациями кочевали у него из романа в роман, из повести в повесть, из рассказа в рассказ, удачно подменяя так не любимые читающим народом лирические и философские отступления. Весьма эффектным получился подобный полупорнографический танцевальный этюд, исполненный инопланетянами при встрече с нашим звездолётом в открытом космосе, то есть вне пределов досягаемости полиции нравов и прочих тому подобных отсталых организаций. Особенную пикантность придавало эпизоду то обстоятельство, что усиленно вертящие голыми попами инопланетяне были «сконструированы» Природой не на кислородной основе, а на базе экзотического элемента фтора, то есть чем-то неуловимо напоминали дорогие патентованные фторосодержащие зубные пасты. Надо полагать, их слюна представляла собой обыкновенную синильную или какую там ещё кислоту, так что обалдевшие поначалу земляне быстренько сообразили , что на этих форосодержащих трясунов-плясунов лучше не залупаться, и зарубили свой вывод себе на носу. Не менее обалдевшие читатели этого шедевра, названного патологически сексуально озабоченным автором «Печень Змеи», потихоньку плевались нашей родной, замешанной на обыкновенной воде слюной, причём весьма обильной. Впрочем, и родимые земляне в эротико-исторических шлягерах этого мощного автора при каждом удобном и неудобном случае вдруг скидывали с себя трусики, хламиды или комбинации и принимались исступлённо отплясывать какую-нибудь космическую джигу по поводу, например, подвернувшейся годовщины так называемого Великого Кольца и, честное слово, не было пляскам ни края, ни, сами понимаете, сколько-нибудь вразумительного конца…

Создатель «Соляпсиса» и многих других чрезвычайно популярных вещиц описал в мрачном комиксе «Непобитый» одноимённый космический корабль, добравшийся на каких-то сверхсовременных фотонных двигателях аж до созвездия Лиры. Как это ему удалось – остаётся загадкой. После такого убийственного для топливных баков перелёта корабль умудрился совершить мягкую посадку на странной планете, взлететь, снова сесть в другом месте планеты и в конце концов опять исхитриться взлететь. Масса звездолёта, по словам автора, была не менее восемнадцати тясяч тонн. По странному и, вероятно, не известному автору совпадению, она точь-в-точь равнялась массе пресловуто-знаменитой Пизанской башни, которая, по непроверенным слухам, ещё более накренилась после выхода «Непобитого» в свет, правда, накренилась уже в противоположную сторону. Ко всему прочему, этот неказистый и мухортенький звездолётишко чем-то неуловимо напоминал брючный карман головастого профессора из «Гниады»: в его не таком уж объёмистом, исходя из заявленной массы, чреве наряду с умопомрачительными (по идее) запасами химического (?) топлива свободно размещались восемьдесят три героя-звездопроходца со своим немалым багажом, пропасть еды, индивидуальные анабиозные камеры для экипажа, а также уймища всякой тяжёлой и крупногабаритной, преимущественно гусеничной техники. Ну просто чистый летающий презерватив, причём летающий не налегке, а с как бы влитым в него ведром воды. Или даже не воды, а синильной кислоты, поскольку вся гусеничная техника имела жутко вредные и опасные для жиpни двигательные установки. Но, конечно, все эти жалкие выдумки просто бледнели перед мыслящим (правда, хреново) океаном Соляпсисом – бледнели хотя бы потому, что он включал в себя гораздо большее количество вёдер воды или неведомой даже автору суперпротоплазмы, нежели мог вместить самый большой презерватив будущего. И напрасно сексуально озабоченный автор «Туманности М 31» завистливо отрицал принципиальную возможность существования мыслящего океана. Ведь в отличие от главного героя «Соляпсиса» создатель комикса «Туманность М 31» мог бы легко найти с океаном общий язык. Хотя бы на почве совместных диспутов и дискуссий о присущих океану сексуальных перверсиях и девиациях. Потому что этот однобоко мыслящий океан, по-видимому, страдал – нет-нет, не эксгибиционистским, а самым настоящим вуайеристским комплексом, поскольку беспрерывно подсылал главному герою бабу за бабой и потом без зазрения совести наблюдал за развивающимися в ускоренном темпе отношениями полов, пуская похотливые протоплазменные слюни на свои псевдокисельные берега. Крошечный, но не выглядевший от этого менее смешным ляпсус произошёл и с одним из персонажей «Соляпсиса», имевшего придуманное автором не существующее в природе имя Гибариан, которое переводчики со старопольского и киносценаристы впопыхах приняли за фамилию, да вдобавок исказили его, что мгновенно превратило физиологически и анатомически косполитичного человека будущего в перманентно небритого староармянина Гибаряна, коему мыслящий океан так и недомыслил подарить бритву.
Авторы романов «Нелегко быть Демиургом», «Паук в термитнике», «Стажирующиеся» и других любимых в народе «литературных произведений из семи букв» (книжек, что ли?) слыли великолепными профессионалами, но им тоже случалось киксануть и загнать шар не в ту лузу. В «Стажирующихся» они неудачно предсказали победу в будущем всё того же притягивавшего их умы как магнитом коммунизма (fuck it!), одолевшего якобы начавший загнивать уже в пору написания повести пресловутый капитализм с разгромным, хотя и не сухим счётом. Именно не с сухим, поскольку по невероятному стечению обстоятельств в описываемом ими будущем сохранилась-таки одна-единственная частная фирма (как родимое пятно или рудимент треклятого капитализма), обеспечившая себе процветание в чуждом коммунистическом окружении производством чрезвычайно мягких волосяных матрасов. По-видимому, вся эта «раз-и-на-матрасная» бредятина посетила воспалённые умы одних из самых яростных апологетов коммунизма в социально-философских комиксах прошлого как раз во время возлежания на одном из таких вот уникальных волосяных изделий знаменитой фирмы. Выводы и предсказания диванно-матрасной философии потерпели полное фиаско: очевидно, под матрасом, на котором братья-писатели предавались своим глубоким «прогрессорским» размышлениям, всё ж таки оказалась какая-то не замеченная ими каверзная горошина. Еще один замечательный прокол произошёл при «первопечатании» одной из самых оригинальных их вещиц «Паук в термитнике». В поспешном журнальном варианте деятельность так называемых Прогрессоров (читай: шпионов и диверсантов) определялась как деятельность, направленная на сохранение мира (!) между двумя цивилизациями – Земной и инопланетной. Надо полагать, без участия Прогрессоров в процессе мирного урегулирования звёздные войны с инопланетянами, даже не подозревавшими о существовании Земли, стали бы просто неизбежными. Оно конечно, ведь кому война, а Прогрессорам – мать родна. Весьма показательный в этом плане случай с этой подлюкой-войной произошёл с одним из авторов «Паука». На фоне хронического писательского «безденежья» младшенький братишка принял посильное участие в устроенном одной бульварной газетёнкой футуристическом конкурсе (с призом в один миллион тогдашних галаксов), где один из вопросов стоял буквально ребром: «Будет или не будет в обозримом будущем гражданская война в нашей с вами, понимаете ли, стране проживания?». Писатель-фантаст на секунду высунулся из окна башни из слоновой кости уверенно ответил: «Не будет». И выиграл конкурс. Через месяц-другой после получения им обещанного приза в стране его проживания разразилась самая настоящая гражданская война – видимо, очень уж хорошо поработали на мир «Прогрессоры» тогдашнего министерства государственной безопасности и прочих коррумпированных министерств…