RSS:

	Статьи
	Периодика

Beatles.ru в Telegram:

Майк Хеннесси вспоминает о Битлз

Майк Хеннесси, главный корреспондент Европейского бюро Billboard 18 января 1990 года

Было 10 часов утра. В одной из первоклассных гостиниц Стокгольма, в номерах 205, 208, 209 и 210 крепко спали четверо молодых людей — Джордж Харрисон, Джон Леннон, Пол Мак­картни и Ринго Старр. «Битлз» отдыхали — за все эти восемь дней напряженных гастролей в Швеции поспать им удавалось нечасто. В комнатах темно, молчат гитары.

Это было в октябре 1963 года. Я приехал в Швецию в качестве корреспондента английского иллюстрированного еженедельника «Today», чтобы собрать материал об этом удивительном явлении поп-музыки — лохматой четверке из Ливерпуля, которой вскоре предстояло совершить подлинную революцию в музыкальном мире.

В комнатах все было вверх дном: повсюду разбросаны пись­ма, открытки и сувениры от шведских поклонников; в беспорядке навалены груды гитарных струн, соединительных шнуров, губ­ных гармоник; тут же — пачка сигарет с фильтром и коробочки таблеток от кашля, на столике — недопитый стакан с кока-колой.

В номере 206 прямо на кровати сидел сопровождающий их в этих гастролях Нил Эспинол. Он чистил ботинки и терпеливо ждал, когда все четверо будут наконец готовы и он сможет отвезти их на репетицию в телестудию.

Первым появился Джон Леннон. Он был в нижней рубахе и брюках и, судя по всему, еще не совсем проснулся. Рассеянно откусив кусочек тоста, принесенного Эспинолу на завтрак, он уставился на городской пейзаж за окном, слегка озадаченный тем, что все это почему-то совсем не похоже на его родной Ливерпуль.

Немного погодя в дверях возник Ринго Старр. Все еще в пижамной куртке и полосатых брюках, он недовольно покосился на льющийся из окна яркий утренний свет. Следом за ним, свежевыбритый и бодрый, появился Джордж Харрисон.

В номере 209 стоял, склонившись над умывальником и бросая в лицо пригоршни холодной воды, по пояс голый Пол Маккарт­ни, пытавшийся проснуться. Отчаявшись получить обещанное к завтраку яйцо всмятку, он отважился наконец выйти навстречу солнечному шведскому утру.

Дальнейшие хождения из номера 206 и обратно, продолжавшиеся в течение следующего получаса, были еще более сложными и невразумительными, чем вся процедура вставания. Но благо­даря какому-то чуду телепатии все четверо ухитрились все же собраться в вестибюле гостиницы как раз в тот момент, когда за ними пришла машина.

И хотя до начала концерта оставалось еще три часа, у здания телестудии, где шла репетиция, начала собираться толпа поклон­ников. Всеобщая истерия обожания, разразившаяся в Англии, похоже, достигла и берегов Скандинавии.

Концерт состоялся. «Битлз» спели четыре песни, среди кото­рых были «She Loves You» и «Twist and Shout». С невероятным трудом их удалось провести сквозь безумствующую толпу шведских фанатов, засунуть в машину и увезти обратно в гостиницу.

На следующий день мы возвращались в Англию самолетом Скандинавской авиакомпании «Каравелла». Мы не успели взле­теть, как из салона первого класса к нам потянулась за автогра­фами вереница смущенно краснеющих бизнесменов. А в аэропор­ту Хитроу своих героев уже встречали полторы тысячи поклон­ников. Началось что-то невероятное: полицейский эскорт, тамо­женная служба, тысячи рук, жаждущих получить автографы... Но вот «Великолепную четверку» запихивают в лимузин и везут в их лондонскую гостиницу.

Такой была моя первая встреча с «Битлз». Вскоре я заключил с ними контракт на серию статей для моего журнала, в результа­те чего тираж «Today», как по мановению волшебной палочки, подскочил с 600 тысяч до более чем миллиона экземпляров. Вот что значили «Битлз»! Вот какова была их сила. По-видимому, эта же сила заставила мое руководство еще на целый год сделать меня их личным, почти бессменным репортером, которому пред­стояло освещать все события, связанные с этой четверкой, вклю­чая их гастрольные поездки по Англии, а также памятные турне во Францию и Соединенные Штаты.

Потрясающее сочетание особого мужского обаяния всех че­тырех и великолепного музыкального и сочинительского таланта Джона Леннона и Пола Маккартни — создателей явления, кото­рое сам Джон назвал однажды «электрофольклором XX столе­тия», — все это сделало «Битлз» выдающимся событием поп-культуры 60-х годов.

Лишь очень немногие смогли приблизиться к их уровню по притягательной силе зрительного образа и виртуозности, с кото­рой были сделаны их песни. Но равных им ни в том, ни в другом, безусловно, не было. Сегодня, когда в своем взлете к вершинам славы и популярности многие певцы имеют мощную поддержку маркетинга и широкой системы видеокассет, пластинки и альбо­мы таких суперзвезд, как Майкл Джексон, Принс и Мадонна, расходятся несравненно большими тиражами, чем в свое время пластинки «Битлз». Однако как социальный и музыкальный фе­номен «Битлз» по-прежнему уникальны и недосягаемы.

«Пройдет время, — писал я в своем очерке для «Record Mirror» в 1971 году, — и со всей очевидностью станет ясно, что главным и непреходящим фактором их беспрецедентного и неповторимого успеха является блестящий талант Леннона и Маккартни».

Их творческий союз замечателен не только тем, что им обоим претили песенные трафареты типа «луна — весна», «грущу — люблю»... И вместо этого они писали обо всем, что составляет простую земную суть вечных отношений между Им и Ею, а их песни несли в себе приметы родного города. Этот союз замечате­лен еще таким совпадением текстовых и музыкальных идей, что они уже не могли существовать отдельно друг от друга. Их творческий дуэт не был похож на союз Джорджа и Аиры Гершвинов, Роджерса и Харта, поскольку оба они писали и музыку, и тексты.

«В те годы, — вспоминал Джон Леннон, — на многое в музыке мы с Полом смотрели одними глазами. По теории астро­логов, Близнецы и Весы должны прекрасно ладить друг с другом. Мне кажется, нам так хорошо работалось друг с другом еще и потому, что нам обоим нравились одни и те же люди, одна и та же музыка».

Большое влияние оказали на них такие певцы, как Чак Берри, Бо Диддли, Фэтс Домино, Бадди Холли и братья Эверли. Вдох­новение, которое черпали они у кумиров своей юности, помогло им начать новую главу в истории популярной музыки. Они встали в авангарде тех, кто повел в наступление на американские хит-парады звезд. И сегодня, вот уже более четверти века спустя, сила этого натиска по-прежнему не ослабевает.

Тесно общаясь с «Битлз» в течение всего 1964 года, я пришел к выводу, что, вопреки официальному мнению, они ни в коем случае не были продуктом мощного механизма, формирующего общественное мнение. Наоборот, их несчастному пресс-атташе почти все свое время приходилось тратить на то, чтобы защи­щать «Битлз» от средств массовой информации, публикуя в печати бесконечные опровержения очередных возмутительных измышлений прессы.

«„Битлз" добились успеха, — писал я в своей статье 1966 года, — так как играли хорошую музыку. Даже если бы они все разом облысели, это все равно не имело бы уже никакого значе­ния. Феноменального успеха они добились благодаря своей музыке».

«Джон Леннон и Пол Маккартни наделены громадной музы­кальной изобретательностью, природным чувством гармонии. У них есть оригинальный взгляд на то, что такое песня, отчасти объясняемый полным отсутствием у них формальной музыкаль­ной подготовки. Многие блестящие аранжировщики и оркестровщики, за плечами которых годы учебы и практического опыта, многое отдали бы за то, чтобы уметь писать песни подобные „Michelle"   или   „If  I   Fell".   Но   они   не   могут   писать   так именно потому, что им не хватает свежести и новизны взгляда. Их музыкальное мышление испорчено ортодоксальностью и коммерческим подходом».

С другой стороны, в песне «There's a Place» они могли запросто сделать одиннадцатитактовый переход вместо обычно­го в таких случаях восьми- или шестнадцатитактового и не видели в этом ничего плохого.

Сопровождая «Битлз» в течение целого года незабываемых гастрольных поездок, я вдруг понял, что мне выпала честь быть свидетелем происходящего прямо на моих глазах явления огром­ной важности и значения, явления, которое до неузнаваемости изменило всю картину мира популярной музыки.

«Их возникновение, — писал я в 1964 году, — означает, что дни картонных певцов-марионеток сочтены; в хит-парадах начи­нают участвовать мелодии высокого музыкального качества. Их успех в каком-то смысле отбрасывает нас в те времена, когда не было ни пластинок, ни телевидения, ни широкой рекламы в прессе, когда певцы всего добивались сами, разъезжая по стране со своими песнями и завоевывая слушателей не прекрасной аку­стикой залов и не сенсационными статьями на первых газетных полосах... а тем, что они делали на сцене — своей искренностью, честностью, собственным талантом».

«Битлз» были бродячими менестрелями своего времени, и след, оставленный ими в мировой поп-культуре, неизгладим.