RSS:

	Статьи
	Периодика

Beatles.ru в Telegram:

Удачи и неудачи встреч с моим кумиром Брайаном Уилсоном

Удачи и неудачи встреч с моим кумиром Брайаном Уилсоном
15 июня 2025 года

Ник Кент, легендарный рок-писатель, вспоминает два своих интервью с блестящим, но проблемным Бич Боем, который умер на прошлой неделе

Последний раз, когда я видел живым Брайана Уилсона, был, когда его вели в кинотеатр на показ очередного документального фильма о The Beach Boys, группе, которую он создал и которая добилась мирового успеха. Я смотрел его на YouTube, и это мероприятие было одним из тех шикарных голливудских мероприятий. Уилсон прибыл в инвалидной коляске, которую толкали сопровождающие. Его лицо ничего не выражало. Несколько старых друзей помахали ему, но не дождались ответа. Вероятно, он не знал, где находится и кто все эти люди. Он был в своей личной зоне. Я чувствовал, что он недолго проживет в этом мире. Ему было 82 года, и он уже достаточно достиг и настрадался. Пусть отдохнет.
Поэтому я был опечален, но не удивлен, когда 11 июня пришло известие о его смерти. Появившиеся некрологи были в основном искренними, уважительными и содержали важные сведения о карьере и личной жизни: его рождение в июне 1942 года, его скромное начало, детство в Хоторне, Калифорния, и группа, которую он создал со своими младшими братьями Карлом и Деннисом, их двоюродным братом Майком Лав и другом по соседству, когда все были еще подростками. Брайан был их композитором и аранжировщиком, объединив близкий к гармонии стиль вокального квартета The Four Freshmen 1950-х годов с зажигательным рок-ритмом в стиле Чака Берри. За этим последовал необычайный успех.
Ранняя биография Уилсона полна замечательных достижений. В начале 60-х он и его группа были инициаторами увлечения серфингом, затем ненадолго переключились на автомобильные гонки, а потом превратились в самую успешную американскую поп-рок-группу середины 60-х. Только The Beatles могли соперничать с ними. Это было бурное время.
Затем что-то произошло. Уже в 1964 году у Уилсона случились нервные срывы. Неуклюжий юноша, он просто не был приспособлен к требованиям, которые предъявлял к нему крупный шоу-бизнес. В детстве он пережил жестокость своего отца, Мурри, автора песен-любителя. Уилсон сказал о нем: “Он слишком много пил и превратился в монстра – и он не знал, как справиться со страхами своего сына. Всякий раз, когда я чего-то боялся, он кричал на меня или давал пощечины”.
Отказавшись от гастролей со своей группой, Уилсон продолжил записываться с ними, ведя довольно затворнический образ жизни. Какое-то время эта договоренность работала хорошо. В 1965 году он написал и записал "California Girls", самый великий и хрестоматийный хит The Beach Boys на сегодняшний день, а в 1966 году выпустил альбом "Pet Sounds", а также еще один шедевральный сингл "Good Vibrations". Следующий альбом, который, предположительно, должен был выйти в 1967 году и называться "Smile", с нетерпением ждали все ценители того времени.
Но "Smile" так и не появился на свет, и вот тут-то и начался настоящий спад в жизни Брайана Уилсона. The Beach Boys по-прежнему выпускали альбомы, но их старый наставник, казалось, отошел на второй план, поскольку другие участники пытались взять инициативу в свои руки и управлять кораблем самостоятельно. Время от времени в сети появлялись фотографии небритого мужчины с избыточным весом, который выглядел немного потерянным. В начале 70-х годов Уилсон был в значительной степени известен широкой публике.
Наркотики часто упоминались как причина упадка работоспособности Уилсона в ту эпоху. Безусловно, употребление ЛСД в середине 60-х годов оказало длительное негативное влияние на его психику. Наркотики, безусловно, усугубили его проблемы. Но они не обязательно были главной причиной. Что-то более глубокое и таинственное было причиной его недомогания.
Отчасти именно поэтому я переехал в Лос—Анджелес в 1975 году — почти 50 лет назад, чтобы провести собственное расследование того, что на самом деле произошло с человеком, известным как “беспокойный гений” the Beach Boys. Я говорю “отчасти”, потому что главным стимулом, двигавшим мной, было то, что в подростковом возрасте я был его большим поклонником и мне нужно было знать, сохранился ли у него талант, которым он когда-то обладал. Иногда у него появлялись проблески, но, казалось, он не мог довести идею до конца. Коллеги, которые пытались записываться вместе с ним в 70-е годы, рассказывали мне, что это было все равно, что иметь дело с парнем с запущенным случаем синдрома дефицита внимания.
Короче говоря, я впервые встретился с Брайаном Уилсоном и взял у него интервью для NME пять лет спустя, в 1980 году. Он был не в лучшей форме. Поначалу он показался мне внушительной фигурой. Ростом более 6 футов, весом 300 фунтов и с бесформенной бородой, он был похож на человека, от которого родители предостерегают своих детей. Дом, в котором он жил, был арендуемым (он недавно развелся), и атмосфера в гостиной, где мы оба сидели, была мрачной и несколько сюрреалистичной. Уилсон был убедителен, когда говорил, но в его мозговой сфере происходило что-то еще. Его тело часто непроизвольно вздрагивало. Наше интервью длилось ровно полчаса. Оно внезапно закончилось, когда он вскочил со своего места, пробормотал извинения, объяснил, что на следующий день рано утром ему нужно встретиться со своим психиатром и выбежал из комнаты.
После этого, на протяжении почти всех 80-х годов, печальная сага о Брайане Уилсоне и его психических проблемах продолжала развиваться. Были печально известные годы Юджина Лэнди, когда Уилсона поместили под строгое наблюдение этого психиатра, страдающего манией величия, который, по словам одного из коллег, был “совсем как Чарльз Мэнсон, только он еще никого не убивал”. (Уилсон и Лэнди также недолго работали вместе в конце 70-х.) Поначалу Уилсон, казалось, хорошо относился к своему новому хозяину. Он сильно похудел и стал более общительным. Но Лэнди серьезно превысил свои полномочия опекуна Уилсона и пытался контролировать все аспекты его жизни, часто в корыстных целях. Он также прописал Уилсону лекарства, которые, как позже выяснилось, были вредны для его хрупкого душевного состояния. В 1987 году, когда они были вместе, Брайан Уилсон выпустил свой первый в истории сольный альбом, но это дорогостоящее мероприятие было омрачено тем, что Лэнди настаивал на том, чтобы он и его девушка написали большую часть текстов. Он плохо продавался, и звукозаписывающая компания отклонила второй альбом.
Однако в 90-е годы дела пошли на поправку. Родственники Уилсона обратились в суд, чтобы успешно изгнать Лэнди из его жизни. Он встретил свою вторую жену Мелинду и женился на ней, которая стала для него столь необходимым эмоциональным якорем. Постепенно, по мере того как шло десятилетие, можно было заметить постоянное улучшение социальных навыков Уилсона и его музыкальных амбиций.
Уилсону также посчастливилось в течение этого десятилетия найти бэк-группу, идеально подходящую для исполнения его часто эксцентрично аранжированных оркестровок. Музыканты, известные на своей родине в Лос–Анджелесе как the Wondermints, были несгибаемыми фанатами, которые стремились воспроизвести каждую звуковую деталь, скрывающуюся в бэк–каталоге Брайана Уилсона. Поскольку они были еще молоды и полны энтузиазма, им удалось оживить песни и создать для Уилсона музыкальную зону комфорта, в которой он мог чувствовать себя в безопасности.
Часть его так и не покинула среднюю школу. Он все еще был занудой, уродливым ребенком, над которым издевались.
Внезапно этого парня стало невозможно прогнать со сцены. К концу десятилетия он и его группа выступали повсюду. Затем им пришла в голову блестящая идея исполнить альбом "Pet Sounds" полностью, и некоторые будут утверждать, что эти выступления стали кульминацией всей карьеры , Брайана Уилсона. Другие с этим не согласны. Они предпочитают то, что было дальше: Уилсон и его коллеги по группе собрали осколки прерванного проекта "Smile" и создали из них законченное целое.
Должно быть, примерно в это время я встретился с ним во второй и последний раз. Только что появилась в продаже его новая запись "Тhe Smile project", и он приехал в Париж, где я живу, чтобы продвигать ее. Он выглядел намного лучше, чем во время нашей последней встречи. Однако вскоре я обнаружил, что наше интервью не обещает стать бурной встречей умов. Бедняга страдал от перелета и уже выдержал несколько часов допросов со стороны иностранных журналистов. Поэтому его ответы были односложными, и он продолжал называть меня “Стив”, что сбивало с толку. Я простил его. Я был просто рад видеть, что впервые за всю его взрослую жизнь он чувствует себя комфортно в своей собственной шкуре.
Пока мы разговаривали, другой звукорежиссер из Лос-Анджелеса, который добился больших успехов в 60-х, предстал перед судом за убийство. Фил Спектор был во всех новостях, носил нелепые парики и заявлял о своей невиновности. У Уилсона и Спектора была общая история. В молодости Уилсон боготворил Спектора. Но потом они стали соперниками. В какой-то момент, в середине 60-х, они оба наняли частных детективов, чтобы те просто следили друг за другом.
“Так вы думаете, это сделал он?” - спросил я, но Уилсон отказался даже допустить возможность того, что Спектор виновен. Как мог человек, создавший такую прекрасную музыку, убить другого человека? Это было его логическим обоснованием. Для него “Спектор по-прежнему оставался величайшим. Более великим, чем the Beach Boys.” Тот факт, что он давным-давно превзошел Спектора как талантливый музыкант – что он взял "стену звука" Спектора и придал ей новые яркие детали и измерение, – казалось, до сих пор ускользал от него.
В последние 20 лет своей жизни Уилсон большую часть времени был активен. Он записал и выпустил несколько новых альбомов. В 2012 году он даже воссоединил The Beach Boys для записи альбома и тура. Он продолжал выступать с the Wondermints, но его голос стал проблемным. В июне 2024 года его жена Мелинда умерла от рака. Переходим к сцене, описанной в начале этого фрагмента. И постепенно исчезаем.
Каким его запомнят? Как одного из величайших авторов песен и композиторов конца 20-го века, с которым в 60-е годы соперничали только Леннон, Маккартни и Берт Бакарах. Как человек, который в значительной степени изобрел неотразимый имидж калифорнийского образа жизни и продал его миру завистливых подростков. Немного жутковато видеть, как некогда беззаботное государство, которое пропагандировали The Beach Boys, теперь охвачено огнем и дымовыми шашками и в значительной степени подчинено военному законодательству в тот самый момент, когда Брайан Уилсон, их величайший музыкальный представитель, скончался.
Был ли он гением? Я думаю, да. Музыка, которую он сочинял с 1964 по 1966 год, является достаточным доказательством. Уилсон не был музыкантом по образованию. К тому же он был глух на одно ухо. Просто не верится, как ему удавалось придумывать такие красивые смены аккордов и гармонии, а также такие сложные аранжировки.
Каким он был в ситуации один на один? Странный, безобидный, доверчивый, эксцентричный, но в целом приятный. Какая-то часть его так и не закончила среднюю школу. Он все еще был занудой, уродом, к которому все приставали, одиноким мальчиком, гуляющим по пляжу и мечтающим встретить Мисс Правильность.
Это чувство пост-подростковой тоски пронизывает все его ранние работы. Другие поп-певцы начала 60-х пытались использовать тот же подход, но неизменно заканчивали тем, что звучали неотесанно и безвольно. Брайан Уилсон, напротив, смог поднять свои песни одинокого мальчика в звуковую стратосферу, приблизив их к высокому искусству.
За прошедшие годы было обнародовано множество диагнозов, связанных с психическим равновесием Уилсона. “Параноидальный шизофреник” был одним из тех, которые упоминались, хотя бы для того, чтобы лучше объяснить его творческий процесс. На пике своих сил Уилсон писал с двух разных точек зрения. Один из них был праздничным, гимническим, динамичным и вдохновляющим. Другой был глубоко меланхоличным и погруженным в себя, но в то же время странно и возвышенно очищающим.
Именно этот катарсис будет поддерживать его музыку до тех пор, пока ее можно слушать.
Хватит с меня того, что я объективный журналист. Я не слышал песен Брайана Уилсона с тех пор, как мне сказали, что он умер. Я сыграю что-нибудь сегодня вечером. Я никогда не переставал быть его фанатом. Я начал, когда мне было 11 лет; сейчас мне 73. Именно тогда я почувствую, как мои глаза наполняются слезами, и на меня накатывают волны печали.
Но это продлится недолго, потому что музыка снова поднимет мне настроение и защитит от уныния. Так было всегда. Каким редким, замечательным даром он обладал. И какой часто ужасающей жизнью он жил.