Тот год был недобрым к певцам и музыкантам. Летом умер Владимир Высоцкий. За ним – Джо Дассен и Джон «Бонзо» Бонэм из «Лед Зеппелин». Казалось, что «старуха с косой» решила основательно взяться за популярных певцов и музыкантов. Скорей бы уж прошел этот, недобрый к поп-музыке год – думалось мне.
Отслеживая новости музыки, я знал о последних работах Пола, Джорджа и Ринго.
Не слышно было только про Джона Леннона. Как он, что с ним?
В ноябре появилась радостная весть: Джон вместе с Йоко после длительного затворничества выпускают диск «Двойная фантазия». Достаточно было услышать заглавную композицию альбома под званием «(Just) Like Starting Over» («Как будто всё начинается сначала»), чтобы понять – Джон снова на подъеме! Как вдруг…
9 декабря 1980 года я оказался в Москве вместе с двумя своими курсантами: мы покупали какую-то «канцелярию». Один из них, позвонив по телефону-автомату домой, вдруг сказал:
«Говорят … Джона Леннона… убили…»
«Брехня! – даже не задумываясь, с ходу ответил я - «такие слухи появляются всегда, когда известных людей обходят официальным молчанием. Леннон жив, здоров и выпускает новую пластинку. Сам об этом слышал»
О том, что я знал об этом из «Голоса Америки» - курсанту говорить не следовало.
Вечером мы вернулись в Подольск. И вновь, кто-то повторил «мерзкий слух». Это насторожило меня и сердце защемило…
А на другой день все центральные советские газеты дали небольшие сообщения о трагической гибели Джона Леннона. В этот же вечер, я прильнул к приемнику и настроился на «Голос Америки». Увы, это был уже не слух…
«Все. Конец – подумал я – ОНИ уже никогда не воссоединятся. А значит - никогда уже и не приедут в СССР».
Мечты в одночасье рухнули. Я был в отчаянии…
На другой день я созвонился со своим приятелем Сашей - младшим братом Валерки Суряева, а ныне – студентом Университета дружбы народов имени Патриса Лумумбы. Он уже знал о гибели Джона.
А еще он сообщил мне о том, что у них в университете висит объявление о том, что в ближайшее воскресенье , в полдень на Ленинских горах состоится траурный митинг молодежи и студентов московских вузов, посвященный памяти Джона Леннона.
Узнав об этом, я твердо решил быть там. Мы договорились встретиться на месте.
В назначенный день, утренней электричкой я выехал из Подольска и в двенадцать дня был уже на станции метро «Ленинские горы».
Поднявшись наверх, я увидел у входа в метро какого-то парня с магнитофоном в руках, слушавшего «Битлз».
«Где… собираются?» - спросил я его.
«Там!» - указал он рукой в сторону смотровой площадки, откуда открывалась панорама всей Москвы.
Я поспешил в указанном направлении и вскоре увидел у парапета смотровой площадки,( рядом с лыжным трамплином ) людей – человек сто.
Траурный митинг только начался, но к центру было не протолкнуться.
Я сразу же увидел Сашу Суряева. Мы пожали руки, и он мне рассказал, что в центре, у парапета стоит большой портрет Джона Леннона. Перед портретом – горят две зажженные свечи. За портретом – развернутый флаг США. Но на флаге отсутствуют белые звезды. Только сине и белые полосы.
«Я уже интересовался у организаторов, что это означает» - пояснил Саша: «коль Америка не уберегла Джона, митингующие символически лишили ее национальное полотнище звезд».
Между тем, митинг продолжался. Выступавшие говорили в микрофон и их голоса, усиленные небольшим динамиком, были слышны всем собравшимся.
Все скорбели и говорили от души, прерываясь на исполнение отрывков из песен Джона. Кто-то предлагал назвать именем Леннона улицу в Москве, кто-то – послать телеграмму вдове, другие – собираться здесь каждый год.
Особенно мне запомнился один парень провинциального вида – точная копия моего дмитровского приятеля Сергея Астраханова. (Я даже вначале подумал, что это – он).
«Вы только вдумайтесь, что произошло: НЕ СТАЛО ЛЕННОНА!!!» – выкрикнул он таким надрывным голосом, что у меня к горлу подкатился комок.
Между тем, народ прибывал. Появились и представители западной прессы: корреспондент «Голоса Америки» в клетчатой зимней кепке стенографировал выступления участников митинга в свой блокнот.
Естественно, вскоре появилась и «доблестная» милиция. Поначалу, одиночные милиционеры прохаживались неподалеку, не вмешиваясь в происходящее.
Но вскоре подъехала дежурная машина, из которой вышел какой-то чин с мегафоном в руке и объявил:
«Граждане! Вы создаете помехи для движения общественного транспорта. Прошу вас разойтись и освободить смотровую площадку!»
Просьба блюстителя порядка повисла в воздухе. Все прекрасно понимали, какую «помеху» и кому представляла собравшаяся здесь и сейчас советская молодежь. И митинг продолжился.
Сделав несколько безуспешных попыток призвать народ разойтись, милицейский чин вызвал по рации подкрепление.
Подъехали милицейский «РАФ» и «ПАЗ», из которых стали выскакивать милиционеры и строиться в шеренгу.
Митингующие ответили на их появление дружным улюлюканьем и свистом.
«Последний раз предупреждаю: разойтись. В противном случае нарушители общественного порядка будут задержаны» - не унимался «чин».
Кто-то крикнул из толпы:
«Ребята! Не поддавайтесь! Возьмемся крепче за руки!»
Милиционеры двинулись на митингующих. Менее стойкие дрогнули и отбежали в разные стороны на некоторое расстояние.
Между тем, «стражи порядка» пробились к центру митинга и стали хватать его организаторов. Кто-то из студентов попытался фотографировать происходящее, но милиционеры тут-же «засвечивали» пленку.
Чтобы избежать серьезного столкновения с молодежью, милиция пошла на компромисс. По мегафону было сделано объявление, что митинг закончен, но желающие могут пройти траурным пешим маршем через парк до станции метро «Университет». И там - мирно разойтись.
Митингующие приняли это предложение. И народ пошел.
Впереди несли портрет Леннона. Кто-то держал на вытянутых руках транзисторный магнитофон, из которого звучал голос Джона. Спонтанно пели песни «Битлз».
…Но вот и станция «Университет». Колонна разбилась на небольшие группы молодых людей, которые продолжали горячо обсуждать события дня. Но оказывается нас здесь…уже ждали.
Стоя внутри вестибюля станции, мы говорили о том, что такие митинги нужно проводить не в Москве, а где-нибудь за городом, например в Малаховке.
Неожиданно, к нам подошел невзрачный парень и с любопытством спросил:
«А что случилось, ребята? Откуда народ идет?»
Один из студентов начал горячо объяснять, что к чему. «Любопытный» кивал головой и вдруг, неожиданно заломив руку студенту, свистнул в милицейский свисток. Из дежурной комнаты выскочили милиционеры и потащили парня в «ментовку». Мы бросились вниз по эскалатору. На ходу попрощались с Сашкой и договорились созвониться позже.
Весь перрон станции была наводнен людьми в «штатском»…
….Домой я вернулся как раз к вечернему выпуску новостей «Голоса Америки»:
«Сегодня студенты московских вузов собрались в Москве на Ленинских горах, чтобы почтить память трагически погибшего от рук убийцы участника ансамбля «Битлз» Джона Леннона. Собравшиеся студенты вели себя мирно: читали стихи и пели песни. Однако прибывшие на место наряды милиции, разогнали молодежь. Арестовано восемь человек….»
…Траур продолжался и в последующие дни. В тот момент, когда прах Леннона был развеян его вдовой над побережьем Тихого океана и по всему миру, согласно ритуала на несколько минут наступило молчание, я сидел на кухне и поминал своего кумира по русскому обычаю: стопкой водки. Рядом стояла еще одна, накрытая кусочком черного хлеба.
Я плакал и жена, как могла, утешала меня. Прав тот, кто сказал, что «у кого-то был Ленин, а у кого-то – Леннон…»
Через несколько дней я созвонился с Сашей и узнал, что к организаторам митинга были приняты суровые меры, вплоть до отчисления из ВУЗов. Спрашивается: за что?
… В годовщину памяти Леннона, мне захотелось вновь придти на Ленинские горы. Но этому не суждено было случиться, поскольку, я заболел и попал в Красногорский госпиталь. Находясь в больничной палате, мы с сержантом из нашей части, тщетно пытались настроить транзистор на волну того же «Голоса Америки», чтобы послушать соответствующую передачу. Но, то ли «радиоглушилки» в тот вечер работали отменно, то ли окружной узел связи был в «работе», да только в радиоэфире стоял невообразимый шум и треск.
…А в это время в Военно-политической академии учился старший брат Саши – Валерий. Он хотел отметить годовщину вместе со мной. Но узнав, что я - в госпитале, поехал на Ленинские горы самостоятельно.
Прибыв на место, он не обнаружил ничего похожего на митинг – лишь какие-то разрозненные группы людей со скучающим видом прохаживались вдоль парапета смотровой площадки.
Валерий подошел к какому-то мужику, стоящему поодаль и стал расспрашивать его про митинг.
Тот внимательно выслушал его и говорит:
«Вижу: ты – парень неплохой. И потому тебе дам дельный совет: уходи быстрей отсюда, пока тебя не «замели». Мы здесь все - в штатском, и уже с утра дежурим, чтобы пресечь любые попытки провести митинг молодежи. Мероприятие - на контроле высоких начальников».
Память о Джоне Ленноне для них продолжала оставаться опасной…
