Pink Floyd

Агитатор-миротворец

Агитатор-миротворец Флойдов устраивает чумовое шоу

Главный музыкальный критик газеты Нил МакКормик ставит концерту Роджера Уотерса в Бирмингеме максимальные пять звёзд. The Daily Telegraph сегодня.

Роджер Уотерс открыл свое британское турне эмоциональным 10-минутным разглагольствования о плохом обращении с ним в Германии, о том, как хорошо было вернуться в Британию, но как он был расстроен из-за недавней «топорной работы» в «гребаном Телеграфе» и о том, как эта газета (и лондонская «Таймс», справедливости ради) пришли на его концерт в Birmingham Arena только для того, чтобы «оторвать мне яйца». Очевидно убежденный, что британская пресса не будет счастлива, пока его карьера не будет разрушена, он вызывающе зарычал: «Меня никто не отменит! Особенно, когда всё это ложь. Я сопротивляюсь, мистер Телеграф!»
Заметно дрожащий и временами почти плачущий, 79-летний исполнитель поблагодарил 15-тысячную аудиторию за шумную поддержку. Тем не менее я хочу не хоронить Уотерса, а восхвалять его. Он создает мощные, ослепительные, эмоциональные и политически резонансные шоу уже более 60 лет, и эта последняя итерация вполне может быть его лучшей.
Бывший басист, автор текстов и вокалист Pink Floyd, явно чувствуя себя довольно взвинченным, прибыл в Бирмингем, охваченный возмущением и спорами, что, честно говоря, было его состоянием по умолчанию с конца 1970-х годов.
Уотерс находится под следствием берлинской полиции за «разжигание общественной ненависти» за ношение формы «нацистского стиля» во время концертов на прошлой неделе. «Я ношу это кожаное пальто со времен «Стены» в 1980 году», — с горечью заметил он на сцене.
Сатирическая форма была оставлена в гардеробе за кулисами в Бирмингеме, чтобы не отвлекать внимание. Не то чтобы Уотерс раскаялся. «Если вы один из тех, кто говорит: «Я люблю Pink Floyd, но терпеть не могу политику Роджера», вам лучше пойти в бар», — было его обращение к сомневающимся.
Любой, кто следил за карьерой Уотерса, знает, что он не тайный фашист; на самом деле, возможно, как раз наоборот, он экстремистский агитатор-миротворец, который гастролирует по миру, устраивая огромные рок-шоу, отстаивая взгляды, противостоящие, ну, «авторитаризму, угнетению, фашизму, фанатизму и несправедливости во всех её формах», как выразился Уотерс.
Он открыто выступает за палестинцев, призывая к бойкоту «государства апартеида» Израиля, и занимает неоднозначную позицию в отношении российско-украинских событий, изображая НАТО главными злодеями, что Уотерс оправдывает мучительными аргументами о мире. Его взгляды «апологета Путина» уже привели к тому, что эти концерты запрещены в Польше.
Но вам многое может сойти с рук, когда вы создаете музыку настолько возвышенную, завораживающую и проникающую внутрь, как эту.
Огромные экраны высокой четкости отображали яркие и недвусмысленно политические образы, над головой летали надувные свиньи и овцы, а группа из девяти музыкантов захватывающе воссоздавала эпический саунд Флойда с современным динамизмом и добавлением гневного кусочка врожденной свирепости Уотерса. Это абсолютно чумовое шоу.
«Я думаю, всё прошло хорошо», — сказал заметно повеселевший Уотерс, купающийся в лести и аплодисментах в конце. На мой взгляд, что бы вы ни думали о его политике, Уотерса невозможно отменить, если только он не начнет считать это слишком большим раздражением и не отменит себя.
Эти концерты позиционируются как Первый прощальный тур Уотерса. Это будет печальный день для рок-н-ролла, если он действительно окажется для него последним. Так говорит мистер Телеграф.

Если не обращать внимания на разглагольствования, это было величественно

Марк Бомон, лондонская The Times сегодня.

Стена Роджера Уотерса снова рухнула у залитого выпивкой пианино, изображающего сценический бар. «Меня не отменят!» — кричал он в начале первого британского шоу своего прощального тура, «разозлившись» на «антисемитскую чушь», преследующую его по всей Европе, обвиняя эту и другие газеты в заговоре против него, а позже нападая на члена парламента Кристиана Уэйкфорда («придурок!») за то, что он рассказал парламенту о содержании шоу.
«Я умираю здесь», — признался он, бредя тем, что его преследование было связано с его пропалестинской позицией: «Все это исходит из Тель-Авива, — утверждал он, пробивается старая паранойя Пинка.
Если оставить в стороне эту тревожную тираду, жажда осуждения в Твиттере затмила здесь большую часть контекста. В сочетании с тем, что он включил Анну Франк в широкий список жертв авторитарного насилия, неубедительный фурор взорвался вокруг изображения Уотерсом ультраправого демагога, облитого неонацистскими регалиями, во плоти. Любой фанат Флойдов знал, что это была антифашистская постановка ещё со времен тура The Wall в 1980-х — вы могли бы также отменить герра Флика, — но полицейское расследование по делу о «подстрекательстве народа» и попытки запретить концерты в Германии придали туру мрачный и политизированный характер, соответствующий самой постановке.
Уотерс собирался разглагольствовать. Под плавающими экранами, взрывными лозунгами и жесткими образами — разбомбленные городские пейзажи, кровожадные ополченцы, кадры военных преступлений США в Ираке — он доносил фрагменты из пика Pink Floyd 1970-х годов, отобранные за их непоколебимое понимание угнетения и контроля. Нео-Нюрнбергский отрывок «чтобы не забыть» — исполненный без костюма диктатора, но с летающей боевой свиньей — был вторым из их шедевра масштабной паранойи «Стены»; Уотерс начал наркотической переработкой Comfortably Numb перед Another Brick In Te Wall, Part 2 была перепрофилирована как урок контроля западного правительства.
Полная, величественная вторая сторона «Темной стороны Луны» 1973 года стала напоминанием о том, что Уотерс воет о войне, жадности и неравенстве уже 50 лет. И спорадические сольные вставки доказывали, что с возрастом он становился только более полемичным, выступая против президентов, выносящих смертные приговоры, боевых действий беспилотников и жестокости полиции.
Это был шквал, призванный шокировать и ошеломить, но Уотерс вернулся к фортепиано для душераздирающей репризы The Bar, в которой подробно рассказывалось о смерти своего отца, когда Уотерс был младенцем. Таким образом, исполнитель, часто погружённый в зрелище, заканчивался внутренне гуманным шоу величественной музыки, непоколебимых идеалов и душераздирающих эмоций. Было бы пародией сводить это к буре в Твиттере.