Любимые стихи

* * *

Однажды ты останешься один,
Без путеводных маяков и знаков,
Кроимый мраком на иной аршин,
В ловушку угодивший, как Иаков.

Не важно, где это с тобой произойдет,
В кошмарном сне, в смердящей богадельне,
Дела серьезный примут оборот,
Дохнув непоправимостью смертельной.

И верткий ум не выручит тебя,
И в кротости уже не будет толку,
И вступишь ты, придушенно хрипя,
В сраженье с предстоящим втихомолку.

Прошепчешь в потолок: - Не выбирал
Я ни любви, ни стен, ни лиц, ни улиц,
Я в жизнь вошел, как в темный кинозал,
Где кадры сами по себе тянулись.

За что теперь цепляться мне, какой
Защиты ждать, зачем воспоминаний
Обшаривать труху и перегной,
Давясь слюной напрасных причитаний?

Я ничему не научился здесь.
И вот я в одиночестве глубоком
Плыву куда-то, исчезаю весь,
Влекомый уносящимся потоком.


(с) В. Трофимов

"Баллада о таланте, боге и черте"

Все говорят - "Его талант от бога!"
А ежели - от черта? Что тогда?
Выстраиваясь медленно в эпоху,
ни шатко и ни валко шли года...

И жил талант... больной, нелепый, хмурый,
Всего Гомера знавший назубок...
Его считал своею креутарой
тогда еще существовавший бог...
Бог находил, что слог его прекрасен,
что на земле таких - наперечет...
Но с богом был, конечно, не согласен
тогда еще не отмененный черт...

Таланту черт шептал: "Опомнись, бездарь!
Кому теперь стихи твои нужны?!
Ведь ты, как все, погибнешь в адской бездне...
Расслабься! Не отягощай вины".
И шел талант в кабак... и расслаблялся...
Он пил всерьез! Он вдохновенно пил!
Так пил, что черт глядел и умилялся -
Талант себя талантливо губил...

Бог тоже не дремал - в каморке утлой,
Где - стол, перо и пузырек чернил,
Бог возникал раскаяньем наутро,
загадочными строчками дразнил...
Вставал талант, почесываясь сонно...
Утерянную личтность обретал...
И банка огуречного рассола
была ему нуждее, чем нектар...
Небритый, с пересохшими губами
Упрямо ждал он часа своего...
И сторки на бумаге проступали,
как письмена - отдельно от него...
И было столько гнева и напора
в самом возникновенье этих строк...
Талант, как на медведя, шел на бога!
И черта скручивал в бараний рог!
Таланат работал... Зло... Ожесточенно...
Перо макая в собственную боль...
Теперь он богом был! И был он чертом!
А это значит: был самим собой...

И восходило солнце над строкою...
Крестился черт и чертыхался бог:
"Да как же смог он написать такое?!"

... а он еще и не такое мог.

Р. Рождественский.

Мне другую ночь не спится,
Невеселые дела --
То ли кошка, то ли птица,
То ли женщина была?

То она в огонь глядела,
То, забившись в уголок,
После плакала и пела,
Или билась в потолок.

Я подумал -- если баба,
Для чего ей два крыла?
Если птица -- то она бы
Улететь вполне могла.

Но ходила у окошка
И лежала у огня
То ли птица, то ли кошка,
То ли баба у меня.

Если птица -- не годится
Ей стирать и убирать,
Надо ж ей собой гордиться,
Птичью гордость не терять.

Но если вовсе ты не птица
И живешь в моем дому,
То зачем в окошко биться,
И кричать, и петь к чему?

Но она не только пела --
Ясно помню: по ночам
Все она в огонь глядела,
Жарко делалось очам.

Но если ты породы дикой --
Для чего тебе крыла?
Ты царапай, ты мурлыкай, -
А она вот не могла.

И однажды поздно ночью
Растворил я ей окно --
Раз она свободы хочет,
То добьется все равно.

И шагнула на окошко,
И махнули два крыла...
То ли птица, то ли кошка,
То ли женщина была...

/В.Долина/

ГОЙЯ

Я - Гойя!
Глазницы воронок мне выклевал ворон,
слетая на поле нагое.

Я - Горе.

Я - голос
Войны, городов головни
на снегу сорок первого года.

Я - Голод.

Я - горло
Повешенной бабы, чье тело, как колокол,
било над площадью голой...

Я - Гойя!

О, грозди
Возмездья! Взвил залпом на Запад -
я пепел незваного гостя!
И в мемориальное небо вбил крепкие звезды -
Как гвозди.

Я - Гойя.

1959 (с) А.В.

Перед этим речь была о женщинах. Дивное стихотворение А.Н.Вертинского.

ПАРИЖАНКА

"Тaille quarante-quarante deux", я держусь золотой середины.
Вес cinquante et trois потому что характер cinquante.
Цвет лица от "Калю". Ноги стройны, изящны и длинны,
И сантюр "Sens unique" и для обуви кожа "Serpante".

Никаких панталон. Это пошло, вульгарно и грубо.
Это только толстит - убивая при том.
Маquillage от Гарлен. Как цветок разворочены губы.
Бровь летит в потолок, и в глазах замороженный пыл!

Муж для платы за Terme. Друг для денег и платья,
Un amant pour sortir и encore un amant для души...
От пяти до семи настоящая страсть и объятья;
Дальше вечная ложь и тоска. Остальное "щищи"

Voiture "Voisin", голубой или беж, для прогулки.
"Рик" и "Рак", chien де luхе для коктейлей в Булонском лесу.
Псы едят раз в году Harrcot и немножечко булки,
Сердобольный шофер иногда им дает колбасу.

Двое хрупких детей. Как цветы... настоящие душки.
У мамаши в "Ваnlieu" .А мамаша имеет бистро.
Дети чинны, милы, любят мать, шоколад и игрушки.
Это даже юнит. Получается очень остро.

Что ж добавить еще. Жизнь удобна, легка и красива.
Правда, годы идут,но идут "Document", не спеша.
Смерть придет от Прюнье. От испорченных устриц и пива
Тело бренно конечно. За то ведь бессмертна душа.

Париж. 1934

на фсяки случай перевод терминов:
"Тaille quarante-quarante deux" - талия 40-42(см),
вес 53 кг, потому что характер (по русски сказали бы "на 100")здесь 50;
И senture(пояс) Sens Unique-так называется размер на идеальную фигуру;
кожа Serpente-змеиная;
Маquillage - макияж;
Voiture "Voisin" марка а/м 30х годов;
chien де luхе - великолепные псы;
Harrcot - тогдашний собачий "Вискас";
Terme,по-нонешнему,spa-салон;
Un amant pour...любовник на выход(куда пойтить)и еще один (любовник) для души;
в Banlieu-в пригороде.
Document - по справке, если уменьшать возраст, чтобы считаться моложее

Роберт Бернс

Перевод С.Я. Маршака

СТРОЧКИ О ВОЙНЕ И ЛЮБВИ

Прикрытый лаврами разбой,
И сухопутный и морской
Не стоит славословья.
Готов я кровь отдать свою
В том жизнетворческом бою,
Что мы зовем любовью.

Я славлю мира торжество,
Довольство и достаток.
Создать приятней одного,
Чем истребить десяток!

ЗАСТОЛЬНАЯ

У женщин нрав порой лукав
И прихотлив и прочее, -
Но тот, в ком есть отвага, честь,
Их верный раб и прочее.

И прочее,
И прочее,
И все такое прочее.
Одну из тех, кто лучше всех,
Себе в подруги прочу я.

На свете чту я красоту,
Красавиц всех и прочее.
От них отпасть,
Презреть их власть -
Позор, и грех, и прочее.

Но есть одна. Она умна,
Мила, добра и прочее.
И чья вина, что мне она
Куда милей, чем прочие!

История про Кошку и ее Человека

В пыльной Москве старый дом в два витражных окошка
Он был построен в какой-то там –надцатый век.
Рядом жила ослепительно-черная Кошка
Кошка, которую очень любил Человек.

Нет, не друзья. Кошка просто его замечала –.
Чуточку щурилась, будто смотрела на свет
Сердце стучало… Ах, как ее сердце мурчало!
Если, при встрече, он тихо шептал ей: «Привет»

Нет, не друзья. Кошка просто ему позволяла
Гладить себя. На колени садилась сама.
В парке однажды она с Человеком гуляла
Он вдруг упал. Ну а Кошка сошла вдруг с ума.

Выла соседка, сирена… Неслась неотложка.
Что же такое творилось у всех в голове?
Кошка молчала. Она не была его кошкой.
Просто так вышло, что… то был ее Человек.

Кошка ждала. Не спала, не пила и не ела.
Кротко ждала, когда в окнах появится свет.
Просто сидела. И даже слегка поседела.
Он ведь вернется, и тихо шепнет ей: «Привет»

В пыльной Москве старый дом в два витражных окошка
Минус семь жизней. И минус еще один век.
Он улыбнулся: «Ты правда ждала меня, Кошка?»
«Кошки не ждут…Глупый, глупый ты мой Человек»

(с) Саша Бес
http://poem.com.ua/category/modern/sasha-bes

Случай с Афродитой

Эта женщина вышла из пены морской,
Наготу на свету заслонила рукой
И в толпе затерялась людской.

Потный пекарь дышал над мешками с мукой,
Потный плотник сколачивал доску с доской,
Два цирюльника в окна смотрели с тоской.
Эта женщина вышла из пены морской
И в толпе затерялась людской.

Мухи жрали навоз за стеной городской,
Убегала от смерти старуха с клюкой,
Ложку каши младенец держал за щекой.
Эта женщина вышла из пены морской
И в толпе затерялась людской.

Люди кланялись ей, возвращаясь с полей,
Узнавали ее, зазывали в жилье
И шептали, прижавшись к младенцу щекой:

Эта женщина вышла из пены морской,
И она преисполнена воли такой,
Что внушает блаженный покой.

(с) Ю. Мориц

***

Молчали листья, звезды рдели.
И в этот час
С тобой на звезды мы глядели,
Они - на нас.

Когда всё небо так глядится
В живую грудь,
Как в этой груди затаится
Хоть что-нибудь?

Всё, что хранит и будит силу
Во всем живом,
Всё, что уносится в могилу
От всех тайком,

Что чище звезд, пугливей ночи,
Страшнее тьмы,
Тогда, взглянув друг другу в очи,
Сказали мы.

***

Одна звезда меж всеми дышит
И так дрожит,
Она лучом алмазным пышет
И говорит:

Не суждено с тобой нам дружно
Носить оков,
Не ищем мы и нам не нужно
Ни клятв, ни слов.

Не нам восторги и печали,
Любовь моя!
Но мы во взорах разгадали,
Кто ты, кто я.

Чем мы горим, светить готово
Во тьме ночей;
И счастья ищем мы земного
Не у людей.

(c) А.Фет

Сегодня День памяти А.С. Пушкина...

ПОЭТУ

Поэт! не дорожи любовию народной.
Восторженных похвал пройдет минутный шум;
Услышишь суд глупца и смех толпы холодной,
Но ты останься тверд, спокоен и угрюм.

Ты царь: живи один. Дорогою свободной
Иди, куда влечет тебя свободный ум,
Усовершенствуя плоды любимых дум,
Не требуя наград за подвиг благородный.

Они в самом тебе. Ты сам свой высший суд;
Всех строже оценить умеешь ты свой труд.
Ты им доволен ли, взыскательный художник?

Доволен? Так пускай толпа его бранит
И плюет на алтарь, где твой огонь горит,
И в детской резвости колеблет твой треножник.
(с) А.С. Пушкин

...Увы! куда ни брошу взор -
Везде бичи, везде железы,
Законов гибельный позор,
Неволи немощные слезы:
Везде неправедная Власть
В сгущенной мгле предрассуждений
Воссела - Рабства грозный Гений
И Славы роковая страсть.

Лишь там над царскою главой
Народов не легло страданье,
Где крепко с Вольностью святой
Законов мощных сочетанье;
Где всем простерт их твердый щит,
Где сжатый верными руками
Граждан над равными главами
Их меч без выбора скользит

И преступленье с высока
Сражает праведным размахом;
Где не подкупна их рука
Ни алчной скупостью, ни страхом.
Владыки! вам венец и трон
Дает Закон - а не природа;
Стоите выше вы народа,
Но вечный выше вас Закон.

(с)0 Он же

ЗИМНЕЕ УТРО

Мороз и солнце; день чудесный!
Еще ты дремлешь, друг прелестный -
Пора, красавица, проснись:
Открой сомкнуты негой взоры
Навстречу северной Авроры,
Звездою севера явись!

Вечор, ты помнишь, вьюга злилась,
На мутном небе мгла носилась;
Луна, как бледное пятно,
Сквозь тучи мрачные желтела,
И ты печальная сидела -
А нынче... погляди в окно:

Под голубыми небесами
Великолепными коврами,
Блестя на солнце, снег лежит;
Прозрачный лес один чернеет,
И ель сквозь иней зеленеет,
И речка подо льдом блестит.

Вся комната янтарным блеском
Озарена. Веселым треском
Трещит затопленная печь.
Приятно думать у лежанки.
Но знаешь: не велеть ли в санки
Кобылку бурую запречь?

Скользя по утреннему снегу,
Друг милый, предадимся бегу
Нетерпеливого коня
И навестим поля пустые,
Леса, недавно столь густые,
И берег, милый для меня.
(с) А.С. Пушкин

Пушкин все-таки гений, бесспорно!

Продолжая тему:

Что в имени тебе моем?
Оно умрет, как шум печальный
Волны, плеснувшей в берег дальный,
Как звук ночной в лесу глухом.
Оно на памятном листке
Оставит мертвый след, подобный
Узору надписи надгробной
На непонятном языке.
Что в нем? Забытое давно
В волненьях новых и мятежных,
Твоей душе не даст оно
Воспоминаний чистых, нежных.
Но в день печали, в тишине,
Произнеси его тоскуя;
Скажи: есть память обо мне,
Есть в мире сердце, где живу я...

А.С.Пушкин

Он слышал ее имя, он ждал повторенья.
Он бросил в огонь все, что было не жаль.
Он смотрел на следы ее, жаждал воды ее,
Шел далеко в свете звезды ее,
В пальцах его снег превращался в сталь.

Он встал у реки, чтобы напиться молчанья,
Смыть с себя все, и снова остаться живым.
Чтобы голос найти ее, в сумрак войти ее,
Странником стать в долгом пути ее,
В пальцах его вода превращалась в дым.

И когда его день кончился молча и странно,
И кони его впервые остались легки,
То пламя свечей ее, кольца ключей ее,
Нежный, как ночь, мрамор плечей ее
Молча легли в камень его руки.

БАЛЛАДА 41го ГОДА

Партизанам Керченской каменоломни

Рояль вползал в каменоломню.
Его тащили на дрова
К замерзшим чанам и половням.
Он ждал удара топора!

Он был без ножек, черный ящик,
Лежал на брюхе и гудел.
Он тяжело дышал, как ящер,
В пещерном логове людей.

А пальцы вспухшие алели.
На левой — два, на правой — пять...
Он
опускался
на колени,
Чтобы до клавишей достать.

Семь пальцев бывшего завклуба!
И, обмороженно-суха,
С них, как с разваренного клубня,
Дымясь, сползала шелуха.

Металась пламенем сполошным
Их красота, их божество...
И было величайшей ложью
Все, что игралось до него!

Все отраженья люстр, колонны...
Во мне ревет рояля сталь.
И я лежу в каменоломне.
И я огромен, как рояль.

Я отражаю штолен сажу.
Фигуры. Голод. Блеск костра.
И как коронного пассажа,
Я жду удара топора!

(С) А. Вознесенский

Александр Блок

"Девушка пела в церковном хоре"

Девушка пела в церковном хоре
О всех усталых в чужом краю,
О всех кораблях, ушедших в море,
О всех, забывших радость свою.

Так пел её голос, летящий в купол,
И луч сиял на белом плече,
И каждый из мрака смотрел и слушал,
Как белое платье пело в луче.

И всем казалось, что радость будет,
Что в тихой заводи все корабли,
Что на чужбине усталые люди
Светлую жизнь себе обрели.

И голос был сладок, и луч был тонок,
И только высоко, у Царских Врат,
Причастный Тайнам, - плакал ребёнок
О том, что никто не придёт назад.

"Если только она подойдет"

Если только она подойдет -
Буду ждать, буду ждать...
Голубой, голубой небосвод...
Голубая спокойная гладь.

Кто прикликал моих лебедей?
Кто над озером бродит, смеясь?
Неужели средь этих людей
Незаметно Заря занялась?

Всё равно - буду ждать, буду ждать...
Я один, я в толпе, я - как все...
Окунусь в безмятежную гладь -
И всплыву в лебединой красе.

"Ночь, улица, фонарь, аптека"

Ночь, улица, фонарь, аптека,
Бессмысленный и тусклый свет.
Живи ещё хоть четверть века -
Всё будет так. Исхода нет.

Умрёшь - начнёшь опять сначала
И повторится всё, как встарь:
Ночь, ледяная рябь канала,
Аптека, улица, фонарь.

Мокрый асфальт.
Сухие слова.
Белая зависть.
Чёрное солнце.
Тайна, раскрывшая
Формулу дна.
Песня, убившая
Звуком торговца.

Птицы всплывают
Клювами вниз.
Рыбы летят,
Задевая карнизы.
Добрый маньяк
Снова рубит на бис.
Злая сиделка
Подделала визы.

Кирпичик обоев.
Рулоны стекла.
Милый зверёк.
Похотливые люди.
Каждый мечтает
О грамме тепла.
Все полагают,
Что вора осудят.

Старый комар
Выпил кровь из змеи.
Молокосос
Прячет деньги от мамы.
С неба летят
Комья чёрной земли.
У проститутки
Роман на диване.

Новый теракт
Удивил никого.
Сдохла в подъезде
Облезлая кошка.
Над президентом
Особый контроль -
На дверь нужника
Приковали к окошку.

Талон на любовь
Выдают раз в пять лет.
Чувства на ветер
Привычно бросают.
Чёрную кровь
Выпивают в обед.
Мечтают о смерти,
Но лишь подыхают.