Интервью 1981-го года опубликованное в журнале Modern Drummer. Перевод Александра Пиковского.
Ричард Старки родился 7 июля 1940 года в Дингле, одном из самых бедных районов Ливерпуля. Когда ему было три года, отец оставил семью, и Ричарда воспитывала только мать. Снова она вышла замуж только спустя 10 лет. В первом классе у Ричарда произошел прорыв гнойного аппендицита, который вызвал воспаление брюшины и другие осложнения. После двух операций и более года, проведенного в больнице, он вернулся в школу, но начал сильно отставать в учебе. В 13 лет Ричард снова заболел, простуда перешла в воспаление легких, и ему пришлось провести в больнице два долгих года. После возвращения из больницы закончилось его более чем формальное обучение в школе; Ричард начал работать посыльным в управлении железной дороги. Позже он сменил еще несколько низкооплачиваемых работ, пока не обосновался окончательно в группе " Rory Storm and the Hurricanes", где и решил посвятить себя музыке, как основной профессии. В этот же период он взял псевдоним Ринго Старр.
Сейчас не имеет смысла подробно разбираться в том, почему менеджер Битлз Брайен Эпштейн захотел, чтобы Ринго заменил Пита Беста, прежнего ударника группы. Это произошло в августе 1962 года. Позже, когда Битлз стали популярны во всем мире, Ринго участвовал в создании всех альбомов группы и снимался в их фильмах, самыми знаменитыми из которых стали "A Hard Day’s Night." и "Help". После официального распада группы в 1970-м году, Ринго начал выпускать сольные альбомы: "Sentimental Journey", "Beaucoups of Blues", "Ringo" и другие. Некоторые песни из этих альбомов становились хитами. Продолжал он и сниматься в кино. Вот некоторые фильмы с его участием: "Candy ", "The Magic Christian", "Lisztomania ", " Sextette ", "200 Motels" Фрэнка Заппы. Во время съемок фильма "Caveman", где Ринго играл главную роль, он познакомился с актрисой Барбарой Бах. Вскоре, весной 1984 года они поженились. Оба стояли перед алтарем во второй раз, уже имея по несколько детей в первом браке.
Во время телефонного разговора, который предшествовал интервью, Ринго предупредил, что не очень много знает о барабанах, тем не менее разговор с ним - это встреча с одним из самых центральных ударников в истории музыки, который вдохновил многих сесть за установку. Коллеги-журналисты предупреждали меня не спрашивать Ринго о прошлом и о Битлз, так как он не любит говорить об этом. Но благодаря помощи Джима Келтнера (сессионный барабанщик из США – прим. Drumspeech.com – форум барабанщиков ), Ринго не только согласился дать интервью, но и охотно говорил о Битлз и своей роли в группе, делился воспоминаниями и опроверг многие расхожие легенды.
Мы встретились в солнечный, воскресный полдень, в саду дома, который он снимает на Бэверли Хиллз.
Почему именно ударные?
Мои дедушка и бабушка были очень музыкальные люди, играли на мандолине и банджо. У нас дома было пианино, на котором я, когда еще был маленьким, бренчал изо всех сил. В семье я был единственным ребенком и к тому же часто болел, и мама мне все позволяла. Я ходил брать уроки фортепиано, но мало чему научился. Когда мне исполнилось семь лет, дедушка купил мне губную гармошку. В игре на ней я тоже не достиг больших успехов. Подобная история повторилась и с банджо. Однако с малых лет у меня было теплое отношение к барабанам. Когда мне было 13 лет, и я лежал в больнице, то постоянно занимался тем, что отбивал ритм на прикроватном столике. Чтобы мы не очень скучали, в больницу раз в неделю приходил специальный бэнд из перкуссионистов. С нами занимались музыкой, когда показывали зеленую ноту нужно играть в барабан, желтую – в тарелку или треугольник и все в таком духе.
Когда меня выписали, единственным музыкальным инструментом по которому я скучал, был барабан. Чтобы играть в группе мне нужен был инструмент и в шестнадцать лет я купил себе за три доллара бас-барабан и вырезал палочки из полена. Я играл на нем для развлечения соседей. Играть я, конечно, не умел и просто стучал. Затем я сделал себе установку из жестяных банок. Плоские жестянки играли роль тарелок, средний это малый, а глубокие жестянки том-томы.
Мой отчим Гарри Грэйвз был родом из Южной Англии, а мы северяне. Однажды на Рождество он уехал к своим родственникам. Один из его дядюшек, как раз продавал ударную установку за 12 фунтов, это примерно 30 долларов на тот момент. Это была великолепная старая установка и отчим купил ее для меня. Я получил ее в январе 1958-го года.
Это была фирменная установка?
Нет, она была составлена из разных частей. С этой установкой у меня были две основные проблемы. Во-первых, в моем распоряжении не было автомобиля для ее перевозки, а во-вторых у меня не было группы, где я бы мог играть. Вторую проблему я решил уже спустя месяц. В феврале меня приняли в группу, хотя играть я не умел. Однако в то время никто толком не умел играть. Все только начинали. Это были деньки стиля скиффл.
Как называлась эта группа?
Назывались Eddie Clayton Skiffle group. Мой сосед играл в ней на гитаре, другой приятель на контрабасе, сделанном из большой жестяной чайной коробки. Мы исполняли песни в стиле "скиффл", как например "Hey Lidy Lidy Lo". В основном мы играли для фабричных рабочих, во время их обеденного перерыва. Тогда все проще, - если у тебя есть инструмент, то ты желанный участник коллектива. Умеешь ты играть или нет, это не играло никакой роли. Мне было хуже всех, потому что на концерты мы ездили в основном на автобусе, и я не мог тащить с собой всю установку. Позднее мы стали выступать чаще. Мы играли где угодно и, конечно, бесплатно. Играли везде, где нас только ждали. У нас не было хорошо отрепетированных песен, а главное, мы не чувствовали ритма. Таким образом, каждый номер начинался с отсчета - раз, два, три, четыре, ритм возрастал, как у движущегося с ускорением поезда. Мы играли все быстрее и быстрее, и люди прыгали на полу, как блохи и кричали нам - "Эй, вы сбавьте ритм, вы что, не м...
https://www.beatles.ru/books/paper.asp?id=2358
