The Rolling Stones Family: Brian Jones' Lonely Hearts Club

Из книги Джорджа Тремлетта - История Роллинг Стоунз
George Tremlett - THE ROLLING STONES STORY
1974

Как только Олдхэм и Истон впервые увидели "Роллинг Стоунз" в отеле "Стейшен", они немедленно приступили к действиям. В Ричмонде они побывали 28 апреля 1963, а уже 3 мая подписали контракт на менеджмент и представительство. Затем начались переговоры с "Декка", а 10 мая Олдхэм привез "Роллинг Стоунз" в студию "Олимпик" и записал их первые фонограммы – "Come On" и "I Wanna Be Loved". Уже 7 июня эти записи были изданы в виде первого сингла "Роллинг Стоунз" под этикеткой "Декка" – и в тот же самый день "Роллинг Стоунз" дебютировали на ТВ в программе телекомпании АВС "Thank You Lucky Stars". Даже по сей день немногие менеджеры действовали с такой скоростью. Но уверенность Олдхэма отвечала честолюбию "Роллинг Стоунз", они были достойны друг друга. В интервью для "Нью Мюзикл Экспресс" Олдхэм вспоминал свою поездку в Ричмонд. "Вероятно, я опередил других бизнесменов на 48 часов, но так было угодно Богу", – сказал он.
Именно такой человек и был нужен "Роллинг Стоунз" – архитолкач. У него также была необычная биография. Он был исключен из привилегированной школы в Веллингборо, отбыл тюремное заключение во Франции за бродяжничество, по утверждению "Рекорд Миррор", "...семья Эндрю не имела опыта в шоу-бизнесе, и он не получил никакой подготовки. Его первая, кратковременная, работа – разносчик чая в доме мод Харди Амиса, что объясняет страсть к нарядам, которой он был одержим до недавнего времени. "Мне нравилось носить хорошую одежду. Это было важно, когда у меня не было денег, потому что она привлекала внимание и помогала мне выделиться в мире шоу-бизнеса. Но я понял, что как только добьешься успеха, людям уже не нравится видеть тебя хорошо одетым – полагаю, они считают это показухой." Через несколько месяцев, проведенных в мире моды, Эндрю отправился на юг Франции, где стал мошенником – неоценимый опыт в общении с людьми. "Я жил за счет туристов, обращался к ним на акценте, характерном для выпускников привилегированных школ с такими словами: "Простите, сэр, вы не могли бы мне помочь? У меня кончились деньги, и я не могу получить работу, поскольку не сумел добиться лицензии. Моя мама будет болезненно переживать, получив от меня письмо с просьбой выслать деньги. В ближайшие дни я получу разрешение на работу, но до того времени вы не могли бы одолжить мне 10 франков?" Туристам нравилось это, особенно людям из высшего общества. Мне было всего 17 лет, и я сшибал по 8 фунтов в день, жил в Канне, Жуан-ле-Пине, Сен-Тропезе. Иногда я сталкивался со своими благодетелями в ночных клубах, но они были слишком пьяны, чтобы узнать меня! Я жил на Ривьере 8 месяцев, ненадолго попал в тюрьму за бродяжничество. В целом это оказалось совсем просто, я чувствовал себя как Гэри Грант в комедии."
В другом интервью, на сей раз в "Санди Миррор", Олдхэм был описан как "...длинноволосый, долговязый юноша, который пользуется косметикой и ругается как страдающий расстройством пищеварения строевой сержант. Некоторые говорят, что он безумен как часы за 5 шиллингов. Другие провозглашают его гением попа."
В то время он разделил кров с "Роллинг Стоунз" и объяснил это так: "Меня вытурила мать, я появился у них на пороге и попросил приюта. Это было очень забавно, если принять во внимание, что я являлся их менеджером." Он также рассказывал о своем посещении психиатра: "На групповой терапии один тип признался нам, что он боится поцеловать свою подругу, потому что у него угри. У меня после этого не было времени слушать остальных, все это было очень забавно." Еще он высказал объяснение того, почему он день и ночь носит черные очки – чтобы "...видимо, за их прикрытием уйти в себя".
Впрочем, несмотря на все свои странности, Олдхэм разбирался в рок-н-ролле, знал, что значит хороший звук, и когда слышал его, был несгибаемым оппортунистом. На вопрос в интервью для "Нью Мюзикл Экспресс", что привлекло его в "Роллинг Стоунз", когда он впервые увидел их в Ричмонде, он ответил: "Музыка. Помню, как я увидел "Битлз" в Донкастере, когда они шли в программе где-то восьмыми после таких людей, как Элен Шапиро и Томми Роу. Я сидел с комком в горле, всего за одну ночь я понял, что у них большое будущее, совершенно инстинктивно я поверил в это... После того вечера в моем сознании отложилось, что когда они добьются успеха, другой части публики потребуется нечто противоположное.
"Роллинг Стоунз" обещали стать этой противоположностью, и так оно и вышло. В ранние дни пресса вела курс типа: вы можете пригласить на чай "Битлз", но не "Роллинг Стоунз"... Кое-кто заявлял свои претензии на менеджмент группы, но я никогда не видел никаких контрактов. По-моему, у них не было менеджера, так что мы пошли напролом и записали их первую фонограмму "Come On". Мы сделали ее на четырех дорожках, до этого я никогда не продюсировал записей, и когда в конце процедуры инженер обернулся ко мне и спросил: "Будем микшировать?" – я спросил: "Что это такое?". Он посмотрел на меня как на болвана и медленно объяснил, я только пожал плечами: "А, давай, я вернусь утром."
Поначалу я занимался поисками приличных контрактов на запись и ангажементов. Я всюду ходил с ними, сначала пришлось пойти на пару компромиссов. Некоторые даже заявили, что нам необходимо избавиться от солирующего певца, потому что он никогда не пройдет пробы на ВВС. На первом выступлении в программе "Thank You Lucky Stars", только ради того, чтобы увязать его с выходом первой пластинки, мы дошли до того, что согласились надеть нечто вроде униформы. Мы понимали, что так надо... Если бы "Роллинг Стоунз" надели то, что им хочется, их никогда не пустили бы в здание. Поэтому все нарядились в эти проверенные френчи. Но мы постарались избавиться от них как можно скорее."