Фольклор

Балули Зана судья

Как-то один человек нагрузил на коня стекло и повез в город предавать. А по другой стороне дороги шел в город бедняк наниматься в работники. Вдруг конь вырвался из рук хозяина.
- Ради бога, помоги мне поймать коня! - крикнул хозяин бедняку.
Подбежал бедняк к коню, но не смог его остановить, тогда он бросил в коня свою палку и нечаянно выбил ему глаз. Хозяин с трудом поймал коня, подошел к бедняку, схватил его и давай трясти:
- Ты что это? Я тебя просил остановить коня, а ты что сделал - выбил коню глаз? Бедняк ему отвечает:
- Дорогой, я не мог его остановить, потому и кинул палку. Разве я виноват, что она в глаз ему попала?
- Ты виноват в том, что покалечил моего коня, - кричит хозяин.
- Пойдем к халифу, пусть он нас рассудит. "Ах, чем все это кончится? Приведет он меня к халифу, а тот, чего доброго, велит казнить меня", - испугался бедняк. - Шли они, шли, пришли в одну деревню, остановились. Видят - женщина накалила докрасна сел и печет хлеб. Хозяин коня вытащил из мешка несколько рыбешек, дал бедняку и говорит:
- Разложи рыбу по краям села, она поджарится, и мы поедим, ведь до города еще далеко.
Разложил бедняк рыбу по краям села и стал ждать, пока она поджарится. А женщина, что пекла хлеб, была беременна. Захотелось ей рыбки, а просить стесняется. Бедняк же смотрит на испеченный хлеб и слюну глотает, думает, может, она угостит.
Рыба поджарилась, взял ее бедняк и ушел. А женщина тут же разрешилась мертвым ребенком.
Вернулся муж с пастбища, видит - жена родила мертвого мальчика, спросил:
- Жена, что с тобой случилось? Рассказала ему жена все, как было.
- Вон те двое, что сидят, виноваты. Поджарили на моем селе рыбу, мне захотелось ее попробовать, а попросить я не осмелилась, вот и родила преждевременно.
- Вай, да будет проклята могила их отцов, они от меня не уйдут!
Подошел муж к путникам, ударил бедняка по голове и закричал:
- Ты почему не дал попробовать рыбы моей жене? Что, от этого мир бы разрушился?
- Дорогой, - отвечает тот, - рыба принадлежала не мне, а вот этому человеку. Если бы твоя жена дала мне хлеба, я дал бы ей рыбы.
- Пойдем к халифу, он нас рассудит, - сказал муж женщины.
Пришли они в город. Видят - под минаретом сидит старик-мулла и молится.
Бедняк подумал: "Поведут меня к халифу и предадут мучительной казни, так лучше уж я поднимусь на минарет и брошусь оттуда вниз, хоть умру не мучаясь".
Вырвался он из рук спутников, взбежал по лестнице на минарет, закрыл глаза и прыгнул вниз, да упал прямо на молящегося старика, из того и дух вон. Увидел сын муллы мертвого отца, схватил бедняка и начал его бить, приговаривая:
- Негодяй, за что ты убил моего отца? Что он тебе плохого сделал?
- Дорогой, я бросился с минарета вниз, чтобы самому убиться, а упал на твоего отца случайно, - оправдывался бедняк,
Но обидчики не стали его слушать, связали ему руки ремнем и повели на суд к халифу. Увидел Балул, что ведут бедняка к брату на суд, раньше их прибежал во дворец к халифу и сказал:
- Брат, ты должен уступить мне своп трон на некоторое время. Сейчас я подброшу этот посох к потолку, а как только он упадет, я тут же уйду с твоего трона.
- Хорошо, брат, так и быть, можешь чуточку посидеть на троне.
Подбросил Балул свой посох, а он так и прилип и потолку. Все ждут, пока посох упадет, а Балул сидит себе на троне и ждет жалобщиков.
Вошли они все с шумом и криком.
А Балул говорит:
- Дайте дорогу этим людям, пусть подойдут ко мне, я их выслушаю.
Поклонились жалобщики халифу, хозяин коня выступил вперед:
- Будь в здравии, халиф, этот человек выбил глаз моему коню.
Балул обратился к бедняку:
- Куро, зачем ты выбил глаз его коню?
- Будь в здравии, халиф. Я шел своей дорогой в город на заработки. Вдруг слышу, кто-то кричит: "Ради бога, останови моего коня!" Я никак не мог его остановить, тогда я кинул в коня палку, а она случайно попала ему в глаз и выбила его.
- Вот мое решение, - начал Балул, коня отвести на бойню, убить, сиять с него шкуру и разделить ее на две половины. Пусть бедняк продаст половину шкуры, а тем, что за нее выручит, расплатится за другую половину.
- Халиф, да не разрушится твой дом, - закричал хозяин, - конь мой хоть и с одним глазом, но еще пригодится для работы, а за шкуру я получу не больше десяти медных монет. На что мне они?
- Так ты не согласен с моим решением? Тогда плати за напраслину один золотой, а не то велю снести тебе голову. Испугался хозяин коня, отдал золотой и сразу ушел. Подозвал к себе Балул мужа беременной женщины. Тот показал на бедняка и говорит:
- Из-за этого человека жена моя разрешилась мертвым ребенком. - И рассказал все, как было.
- Верно говорит этот человек? - обратился Балул к бедняку.
- Будь в здравии, халиф! Рыба была не моя, а хозяина коня. Женщина не дала мне хлеба, я не дал ей рыбы. В чем тут моя вина?
- Решение мое такое, - сказал Балул. - Ты иди работай, а бедняк будет спать с твоей женой до тех пор, пока она не забеременеет. Когда родится ребенок, бедняк вернется к своей семье, а ты к своей.
- О халиф, что ты говоришь? Да не разрушит бог мой дом, разве я допущу, чтобы чужой человек спал с моей женой?
- Не согласен, давай золотую монету, не то голову долой.
Отдал муж золотой и поскорее ушел, а Балул положил этот золотой рядом с первой монетой. Дошла очередь и до сына муллы.
- Этот человек прыгнул с минарета на моего отца и убил его, - разгневанно выкрикнул он.
- Куро, ты убил его отца? - спросил Балул. - О мудрый халиф, меня вели на суд, я и подумал: не избежать мне казни, так не лучше ли подняться на минарет, дрыгнуть с него и разбиться насмерть. Закрыл я глаза и прыгнул.
- Решение мое такое, - сказал Балул. - Пусть бедняк сядет на место твоего отца, а ты поднимись на минарет и прыгни на него сверху. Так ты отомстишь за смерть своего отца.
- Халиф, а если я не попаду на него, ведь сам разобьюсь.
- Так ты не согласен с моим решением? - рассердился Балул. - Тогда положи золотой и убирайся.
Взял Балул золотые монеты, отдал все бедняку и сказал:
- Куро, никогда не связывайся с нечестными людьми.
Поблагодарил бедняк Балула и пошел своей дорогой. Только Балул встал с трона, посох упал на пол. Отдал Балул посох брату и сказал:
- Теперь садись на свой трон.
- Балул, - обратился к нему халиф, - как тебе удалось их рассудить?
- Я судил по совести, - ответил Балул.

Дождёмся утра

Мастер Наджар был бедняком. Одна радость у него была - красавица-жена. Увидел как-то падишах жену мастера Наджара, и закралась в его душу зависть, захотелось ему заполучить ее себе в жены. Но как это сделать? Стал он думать: "Силой ее не взять, толки дойдут. Лучше я задам мастеру Наджару трудную задачу, не выполнит - отберу у него жену, да еще и голову велю отрубить".
Падишах отправил везира с наказом к плотнику.
- Наджар, - обратился везир к нему, - падишах велел тебе до утра собрать пять мешков опилок. Не выполнишь - голову отрубят.
Сказал это везир и удалился. Опечалился мастер Наджар. Понял, что не сносить ему головы, решил падишах сжить его со свету. Увидела жена, что мужу не спится, спросила:
- Наджар, что тебя мучает? Почему тебе не спится?
- Ах, жена, не под силу мне выполнить приказ падишаха, не собрать мне к утру пять мешков опилок. А значит, отрубят мне голову.
- Дорогой, спи, как спалось тебе в былые дни. Дождемся утра. Бог один, а выходов тысяча, - стала успокаивать его жена.
Только стало светать и проснулись петухи, раздался стук в дверь плотника: - Мастер Наджар! Мастер Наджар! ,
Наджар решил: "За мной пришли". Встал, открыл дверь.
- Мастер Наджар, скорее вставай, сколоти гроб, падишах умер,- закричали ему.
Услышала жена эти слова, обрадовалась:
- Я же говорила тебе: дождемся утра, бог один, а выходов тысяча.

Гроздь винограда

Искал юноша себе невесту. Нашел хорошую девушку, пошел к ней свататься. Девушка стол накрыла, полное блюдо винограда перед гостем поставила. Взял юноша гроздь винограда и нечаянно уронил ее на землю. Растерялся он: "Как же быть? Поднять гроздь или нет? Не подниму - скажет, что слишком гордый, подниму - скажет, что жадный, даже с земли виноград ест".
Поднял все же юноша виноград, положил на блюдо и стал есть.
Сказала девушка отцу:
- Я не выйду за него замуж, он такой жадный, что поднял с земли гроздь винограда и ест его. Отец девушки передал юноше:
- Моя дочь не хочет выходить за тебя замуж.
- Не хочет так не хочет, дело ее, - попрощался юноша и уехал.
Рассказал он родным о сватовстве. Но про себя решил во что бы то ни стало добиться этой девушки.
Переоделся юноша гусепасом, пришел к отцу девушки и нанялся гусей пасти.
Прошел год. За это время девушка полюбила гусепаса. Однажды пришла она к юноше со слезами на глазах и сказала:
- Увези меня куда хочешь. Отец узнает, что я жду от тебя ребенка, убьет нас обоих.
- С радостью увезу, почему бы и нет, - согласился он. Мать тайно снарядила дочь в дорогу, и пустились молодые в путь. Привел юноша девушку к себе домой, оставил ее во дворе ждать, а сам вошел в дом, поздоровался с родителями.
- Сынок, веди в дом невесту. Что же ты ее оставил на улице?
- Нет, отец, рановато, я еще должен отомстить ей за гроздь винограда.
Вышел юноша во двор, а жена сидит с узелком и ждет:
- Нашел ли ты в этом доме работу?
- Да вот лачугу нам дали, буду здесь гусепасом.
Каждый день юноша досыта ел в отцовском доме, а остатки приносил жене.
А жена-то не знает, кто ее муж на самом деле, думает, что он гусепас.
Вернулся как-то вечером муж домой и говорит жене:
- Хозяйка велела тебе завтра прийти помочь ей хлеб печь.
Жена ответила:
- Как же я пойду - такая оборванная, грязная?
- Какая есть, такая и сходи, - велел муж. - Когда будешь делать гереки, один комок незаметно положи за пазуху. Принесешь - испечем его и поедим.
Утром встала жена, пошла печь хлеб. А муж заранее переоделся в богатую одежду и расхаживает по дому.
Посмотрела жена по сторонам: все заняты делом - и спрятала потихоньку за пазуху комок теста.
Спросил юноша мать:
- Матушка, кому ты поручила печь хлеб? Эта грязная оборванка и смотрит-то, будто что-то украла.
- Да нет, сынок, ничего она не украла, просто застенчивая девушка.
Вдруг юноша подошел к бедной девушке, сунул руку ей за пазуху и вытащил злополучный комок теста. С позором выгнал он несчастную из дому.
И вернулась она в свою лачугу ни с чем. Пришел муж вечером домой и первым делом спросил:
- Где герек?
Рассказала она ему о случившемся. А он притворился, что не поверил, и избил ее.
Прошло некоторое время, настало время жене рожать. И бог подарил им мальчика.
Три дня жена аги кормила свою невестку досыта. На четвертый день сын сказал матери:
- А теперь, матушка, я сам приготовлю ей еду, а ты отнесешь.
Одну тарелку он наполнил опилками, вторую - углем, а третью - серебряными монетами.
Отнесла все это жена аги, молча поставила тарелки перед невесткой и вышла.
Посмотрела та на тарелки и заплакала. Тут вошел муж и спросил жену:
- Что случилось, почему ты плачешь?
- Посмотри, что мне принесла сегодня жена аги. К чему это, не пойму.
- Жена аги хотела дать тебе понять, - начал муж, - что сначала ты была легкомысленна и мало что понимала, как эти опилки. Затем жизнь твоя стала черной, как уголь. А теперь ты чиста, как эти серебряные монеты.
Тут жена поняла, что муж отомстил ей за гроздь винограда. Пришли родители юноши, повели невестку в дом. И зажили они в мире и согласии.

Добрый взгляд падишаха

Решили падишах и везир посмотреть, как живет народ. Переоделись они в одежду дервишей, зашли в одну деревню и остановились в доме одинокой старушки. Смотрят - старушка корову доит. Большое ведро наполнилось молоком. Подумал падишах и говорит везиру:
- Нужно и за корову взимать налог.
- Хорошо,- отвечает везир.- Будем взимать. Заночевали они в доме старушки. Проснулись утром, смотрят - старушка вновь доит свою корову, и молока на этот раз и полведра нет.
Дервиши спросили:
- Матушка, почему вчера ты надоила целое ведро молока, а сегодня еле-еле половину ведра?
- Наверное, наш падишах недобрый взгляд бросил на свой народ,- отвечала старушка.
Молча переглянулись падишах и везир, попрощались и ушли. По дороге падишах и говорит:
- Передумал я, везир, не надо взимать налог за корову. Прошла неделя. Решили они снова зайти к той старушке, Смотрят, а во дворе стоит ведро, полное молока. Не выдержал падишах, спросил:
- Матушка, отчего теперь твое ведро полно молока?
- Значит, падишах по-доброму посмотрел на свой народ,- ответила старушка.

Догадливый бедняк

Один бедный крестьянин решил обнести забором клочок своей земли. Но сначала ему надо было вспахать свой участок.
Проходил мимо дома бедняка богач. Подошел он поближе, спросил бедняка:
- Для чего ты землю копаешь?
Бедняк, не поднимая головы, вытер пот со лба и с ухмылкой ответил:
- Дед мой когда-то на этой земле пуд золота зарыл, вот я ищу его.
Богач ушел.
А бедняк тут же стал готовить доски для забора. Увидела это жена, удивилась:
- Ты еще не кончил землю рыть, а уже доски готовишь? Ответил ей муж:
- Не волнуйся, женушка, до утра вся земля будет вскопана.
Наступила ночь. Богач со своими домочадцами и слугами за ночь перекопали всю землю бедняка в надежде, найти золото.
Под утро, усталые и злые, с пустыми руками, вернулись они домой.
А бедняк утром огородил свой клочок земли, присел отдохнуть на камень и вдоволь посмеялся над глупым и жадным соседом.

Сын своего отца

Жил когда-то падишах. Пришла как-то к его жене цыганка с привязанным за спиной новорожденным сыном. Жена пади шаха тоже недавно родила мальчика, черного, как арап. Увидела она сына цыганки, красивого, белоликого малыша, и подума ла: "Сын падишаха черный, некрасивый, как арап, а у этой бродячей цыганки сын красавчик, прямо как ангел. Он достоин быть сыном падишаха".
Сказала она цыганке:
- Давай обменяемся сыновьями. Я тебя хорошо награжу.
- Слово твое закон,- говорит цыганка,- раз ты так желаешь, я согласна.
Отдала цыганка своего сына жене падишаха, а ее сына взяла себе и скрылась.
Прошли годы. Сын падишаха вырос, возмужал. Однажды падишах с семьей вышли прогуляться. Зашли они в лес. Сын падишаха подошел к большому, ветвистому дереву и сказал:
- Ох и много же сит выйдет из этого дерева.
Слова сына поразили падишаха, он подумал: "Я - падишах, а это мой сын. Откуда ему знать, из какого дерева делают сита и сколько. Бог свидетель, это не мой сын".
Вечером, когда они вернулись во дворец, падишах пристал к жене:
- Лучше сразу скажи правду, а не то я убью тебя. Где ты нашла этого мальчика? Это не мой сын. Я падишах, и сын мой должен быть похожим на меня.
В страхе жена залепетала:
- Падишах, выслушай меня, а потом суди, как велит совесть. Родила я тебе мальчика, черного и некрасивого, как арап. Зашла как-то ко мне цыганка. У нее был такой же, как и наш сын, младенец, красивый, как ангелочек. В душе моей заговорила зависть, я заставила ее обменяться сыновьями.
Переоделся падишах и отправился на поиски сына. Ходит он из города в город, из деревни в деревню. Видит - в одной деревне цыгане живут. Собрались юноши, один из них командует всеми, готовит к военной службе, заставляет ходить строем.
Подошел падишах и спросил:
- Чей ты сын?
- Я сын цыгана,- ответил юноша.
- Сынок, отведи меня к своим родителям. Падишах спросил у цыгана:
- Цыган, скажи, чей это сын?
- Чей же, как не мои, - ответил тот.
- Ну-ка, позови жену, пусть она правду скажет, чей это сын.
Спросил цыган жену:
- Скажи, где ты этого мальчика нашла?
- Мальчик - наш сын, откуда же мне его взять? Долго она не признавалась, пока падишах не сказал, кто он такой. Тогда цыганка покаялась:
- Что от бога таить, что от тебя, падишах. Твоей жене понравился мой сын, мы и обменялись детьми.
Взял падишах своего сына во дворец, а сына цыгана отослал домой.

Три товарища

Трех товарищей в дороге застала ночь, и решили они завернуть в ближайшую деревню. Постучали в первый попавшийся дом. Радушно встретил их хозяин, да никак не поймет, кто же из них за старшего. Вызвал он одного из них во двор, и спросил:
- Скажи на милость, кем вы приходитесь друг другу и кто из вас старший?
- Эти двое- мои ослы, - ответил гость, - им со мной рядом сидеть не положено.
Хозяин поблагодарил его и пригласил в дом. Через некоторое время он вызвал второго гостя:
- Будь добр, скажи, кто из вас старший, чтобы я мог по достоинству одарить его.
- След моей ноги дороже их голов, - ответил гость, - они мои собаки.
Хозяин и его поблагодарил. Наконец вызвал он третьего:
- Дорогой, не скажешь ли ты, кто у вас за старшего, я желал бы с ним побеседовать.
- О, я даже не решаюсь произнести их имена. Оба они умнее меня, и оба для меня старше. Ты можешь побеседовать с любым из них.
Хозяину понравился этот ответ:
- Дорогой мой гость, прости, что я тебя задержал, а теперь прошу за стол. И велел хозяин своим слугам:
- Накройте три стола. На один положите сена, на другой - костей, а на третий - все, что полагается для дорогого гостя.
Удивились гости. А хозяин говорит:
- Ешьте, дорогие гости, не стесняйтесь. Кем вы сами представились, то вам и положили.

Не ешь и не пей

Встретились двое. разговорились. Один говорит:
- Хочу тебе кое-что сказать, да не знаю, говорить или нет.
- Говори, я слушаю.
- Почему-то, когда я ем, меня жажда мучает, а когда пью, есть хочется. Как быть, не посоветуешь?
- Я дам совет, да ты ведь не послушаешься. Не ешь и не пей - избавишься и от жажды, и от голода.

Украинская.

Жил на свете пан, богатый и спесивый. Ни с кем знаться не хотел. А мужиков и совсем за людей не считал: от них потом пахнет. И приказывал своим лакеям гнать мужиков подальше.
Собрались раз мужики, стали говорить о пане. Один говорит:
- Я нашего пана близко видал - на поле встретил.
- А я вчера через ограду заглянул - видел, как пан на балконе кофей пьёт.
Подошёл к ним самый бедный мужик, послушал и стал смеяться.
- Эки,- говорит,- важности! Да я не то что через забор на пана посмотрю, я захочу - пообедаю с ним!
- Где тебе с паном обедать! Да он тебя как увидит, прикажет в шею вытолкать и близко к дому не подпустит! - отвечают ему.
Заспорили мужики.
- Брешешь ты! - кричат.
- А вот не брешу!
- Ну, если пообедаешь с паном - получишь от нас три мешка пшеницы и двух волов, а не пообедаешь - будешь делать всё, что прикажем.
- Согласен! - сказал мужик.
Пошёл он в панскую усадьбу. Как увидели его лакеи, выскочили, хотели выгнать.
- Постойте,- говорит мужик.- Есть у меня для пана хорошая весть.
- Какая весть?
- Никому не скажу, одному пану скажу! Пошли лакеи к пану, докладывают: так, мол, и так. Любопытно стало пану: не просить мужик пришёл, а с какой-то вестью. Может, от того польза какая будет... Приказал он лакеям:
- Пустите мужика!
Пропустили лакеи мужика. Вышел к нему пан и спрашивает:
- Что у тебя за весть?
Мужик посмотрел на лакеев и говорит:
- Мне бы, пан, с тобой с глазу на глаз поговорить. Взяло пана любопытство: что такое? Велел он лакеям уйти. Как остались они вдвоём, мужик тихонько спрашивает:
- Скажи мне, милостивый пан: сколько стоит кусок золота с конскую голову?
- А зачем тебе это? - спрашивает пан.
- Надобно мне...
У пана глаза разгорелись, руки затряслись. "Э,- думает,- неспроста мужик спрашивает! Видать, он клад нашёл..."
Стал он допытываться:
- Скажи, мужичок, зачем тебе знать это? Вздохнул мужик и говорит:
- Ну, если не хочешь сказать - твоя воля. А мне недосуг - обедать идти надо!
Пан и спесь свою забыл, от жадности трясётся:
"Обдурю я мужика - выманю у него золото!" Говорит пан:
- Постой, мужичок: зачем тебе домой спешить? Если ты голоден, пообедай со мной! Крикнул лакеям своим:
- Живей на стол накрывайте, горилки нам несите! Лакеи - раз-раз! - живо стол накрыли, закусок, горилки подали.
Стал пан потчевать мужика:
- Пей, мужичок! Ешь, мужичок! Вдоволь ешь! Не стесняйся.
Мужик ест и пьет, ни от чего не отказывается. А пан ему всё подкладывает и наливает.
Накормил, напоил пан мужика до отвала и говорит:
- Ну, теперь ступай скорее - неси мне кусок золота с конскую голову! Я им лучше распорядиться сумею. А тебе награда будет - карбованец тебе подарю!
- Нет, пан, не принесу я тебе это золото!
- Почему это, мужичок?
- А потому, что у меня его нет.
- Как так - нету? А зачем ты тогда спрашивал, сколько оно стоит?
- А так, для интересу.
Разгневался пан, посинел весь, затопал ногами, закричал:
- Пошёл вон, дурень! А мужик отвечает:
- Э нет, паночек, не такой уже я дурень безголовый, как ты думаешь: я и над тобой потешился, и три мешка пшеницы и двух круторогих воликов выиграл. Дурню это не по разуму.
И ушёл довольный.

Русские.

У мужика в сенях висел кусок сала

У мужика в сенях висел кусок сала. Один солдат взобрался на чердак; другой вошел в избу:
- Здравствуй, бабушка! Скажи, пожалуйста, как у вас звонят?
- Неужли ж ты не слыхивал?
- Не доводилось, бабушка!
- У нас звонят: тень-бом! тень-бом!
- А у нас: тини-тини, по-тя-ги-вай, на сто-ро-ну погля-ды-вай!
- Хорошо и этак! - говорит баба.
Ну, пока один звонил, другой (солдат) сало стащил.

Старик и волк

Старик да старушка жили на горушке в глиняной избушке. У старика, старушки была сивая кобыла, была бурая корова, была серая овечка, с тремя ягнятами.
Узнал волк, что у старичка скотины много, пришел ночью под окошечко и поет:
— Старик да старушка жили на горушке в глиняной избушке. У старика, старушки была сивая кобыла, была бурая корова, была серая овечка, с тремя ягнятами.
Старик, давай ягненка, а то съем старуху.
Отдал старик ягненка. А наутро пришел волк и поет:
— Старик да старушка жили на горушке
в глиняной избушке. У старика, старушки была сивая кобыла, была бурая корова, была серая овечка, с тремя ягнятами.
Старик, отдай ягненка, а то съем старуху.
Отдал старик ягненочка. Так волк у них и овечку и коровку и кобылку перетаскал. Вот уж черед и старушку есть. Старик и говорит:
— Старуха, сядь в подпол, а я привешу к потолку корзину, и сяду в корзину.
Села старуха в подпол, а старик в корзину. Пришел волк и запел:
— Старик да старушка жили на горушке
в глиняной избушке. У старика, старушки была сивая кобыла, была бурая корова, была серая овечка, с треми ягнятами.
Старик, давай старуху, а то я тебя съем.
А старичок сидит в корзине и молчит. Волк и зашел в избу, старик как гаркнет — волк и испугался — и побежал. И перестал ходить к стариковой хате.

Храбрый баран

Пошли козёл и баран в глухой лес травы пощипать, погулять на приволье. Ходили, ходили, и заблудились в тёмном лесу. Зашли они в глухую чащобу, смотрят: волки под деревом обед варят.
Козёл барану тихонечко говорит:
— Что будем делать, друг баран? Видно, пропали мы. Съедят нас лютые волки.
Баран ещё тише говорит:
— Давай полезем на дерево,— авось на дереве волки нас не достанут!
Полезли козёл и баран на дерево.
Лезли, лезли, и долезли до самой макушки. Сорвался с макушки баран, зацепился рогами за сук. Сук не выдержал, и полетел баран с дерева на землю, прямо туда, где волки обед варили.
Грохнулся о землю, заблеял с перепугу:
— Бэ-э-э!
Испугались волки, горшки повалили, огонь потоптали, разлили варево. Разбежались кто куда без оглядки.
Поднялся баран, встряхнулся и говорит козлу:
— Слезай, козёл, с дерева. Меня волки боятся, я всех волков разогнал. Вот я какой храбрый баран. Бэ-э-э!..

Дурак и берёза

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был старик, у него было три сына: двое умных, третий дурак. Помер старик. Сыновья разделили имение по жеребью. Умным досталось много всякого добра, а дураку один бык — и тот худой! Пришла ярмарка. Умные братья собираются на торг ехать. Дурак увидал и говорит:
— И я, братцы, поведу своего быка продавать.
Зацепил быка веревкою за рога и повел в город. Случилось ему идти лесом, а в лесу стояла старая, сухая берёза; ветер подует — и береза заскрипит.
«Почему береза скрипит? — думает дурак. — Уж не торгует ли моего быка?»
— Ну, — говорит, — коли хочешь покупать так покупай; я не прочь продать! Бык двадцать рублев стоит; меньше взять нельзя... Вынимай-ка деньги!
Береза ничего ему не отвечает, только скрипит, а дураку чудится, что она быка в долг просит.
— Изволь, я подожду до завтра!
Привязал быка к березе, распрощался с нею и пошел домой.
Вот приехали умные братья и стали спрашивать:
— Ну что, дурак, продал быка?
— Продал.
— За дорого?
— За двадцать рублев.
— А деньги где?
— Денег еще не получил; сказано — завтра приходить.
— Эх ты, простота!
На другой день поутру встал дурак, снарядился и пошел к березе за деньгами. Приходит в лес — стоит береза, от ветра качается, а быка нету: ночью волки съели.
— Ну, земляк, подавай деньги, ты сам обещал, что сегодня заплатишь.
Ветер подул — берёза заскрипела, а дурак говорит:
— Ишь ты какой неверный! Вчера говорил: «Завтра отдам» — и сегодня то же сулишь. Так и быть, подожду еще один день, а уж больше не стану — мне самому деньги нужны.
Воротился домой. Братья опять к нему пристают:
— Что, получил деньги?
— Нет, братцы! Пришлось еще денег подождать.
— Да кому ты продал?
— Сухой березе в лесу.
— Экий дурак!
На третий день взял дурак топор и отправился в лес. Приходит и требует денег. Береза скрипит да скрипит.
— Нет, земляк! Коли все будешь завтраками потчевать, так с тебя никогда не получишь. Я шутить-то не люблю, живо с тобой разделаюсь.
Как хватит ее топором — так щепки и посыпались во все стороны.
В той березе было дупло... а в том дупле разбойники спрятали полный котел золота. Распалось дерево надвое, и увидел дурак чистое золото; нагреб целую полу и потащил домой. Принес и показывает братьям.
— Где это ты, дурак, добыл столько?
— Земляк за быка отдал; да тут еще не сполна все, чай, и половины домой не притащил. Пойдемте-ка братцы, забирать остальное.
Пошли они в лес, забрали деньги и понесли домой.

Чудесные лапоточки

Жил-был в одной деревне мужик Иван. Задумал он брата Степана в дальнем селе проведать.
А день был жаркий, дорога пыльная. Идёт наш Иван, идёт — устал.
«дойду,— думает,— до речки; там водички попью, отдохну».
Приходит он к речке, а на берегу сидит незнакомый старичок. Лапти свои снял, под березку поставил, сидит, закусывает.
Попил Иван воды, лицо умыл, подходит к старичку:
— Ты, дедушка, далеко ли собрался?
— Далеко, милый. В Москву иду.
Удивился Иван:
— В Москву? Пешком? Да ты, дедушка, так полгода протопаешь!
А дедушка отвечает:
— Нет, милый, не полгода. Я себе лапти сплёл. Не простые они, чудесные. Обуюсь в них, — ноги у меня сами и побегут.
Посидели они рядом, побеседовали; потом дедушка лёг под берёзку и заснул. А Иван думает:
«Вот бы мне такие лапти! Сниму-ка я свои да обменяюсь с дедом. В чудесных лаптях я к брату-то мигом добегу».
Снял он свои лапти, под берёзку поставил, а дедовы-то взял потихоньку да обулся.
Толькб он обулся — как подхватило-то нашего Ивана, перекувырнуло в воздухе, да и понесло по дороге!
Бежит он со всех ног. Перепугался, кричит:
— Ноги, вы куда? Стойте!
А лапти так его и несут. Не может Иван остановиться.
Подбегает он к селу, где брат живёт. Вот и дом брата. Влетает в сени,— ведро опрокинул, на метлу наскочил, да и повалился на кучу сухих веников. Лежит, ногами в воздухе болтает.
«Ой,— думает,— беда! Плохо я сделал, чужое добро без спросу взял. Надо поскорее лапти сбросить!»
Развязал он лапти, скинул с ног — ноги остановились. Стыдно стало Ивану.
«Как же это я дедушку-то обидел? Ой, нехорошо! Стану возвращаться — отдам ему лапти. Ну, а уж теперь в избу пойду».
Входит он в избу, лапти в руках несёт. А в избе гости сидят, угощаются за столом. Увидали они Ивана и смеются:
— Ты что это — босой идёшь, а лапти в руках тащишь?
Отвечает Иван:
— А эти лапти мне, братцы, тесноваты, ногам больно. Я и снял.
Сел он за стол. А рядом с ним сосед Аким. Поглядел Аким на лапоточки, думает: «Эх, мне бы эти лапти как раз впору были. Обменяюсь-ка я с Иваном».
Взял Аким чудесные лапоточки, свои на их место поставил, вышел на крыльцо, сел да обулся.
Только обулся — тр-р-рах! — снесло его со ступенек и понесло по деревне. Бежит-бежит, бежит-бежит, остановиться не может. Испугался Аким, кричит:
— Люди добрые, ловите меня! Остановите меня!
Мчится он мимо своей избы. А навстречу ему сыновья выбегают. Остановились мальчики у дороги, смотрят на отца, спрашивают:
— Батюшка, ты куда поскакал-то?
А Аким кричит:
— Домой бегу!
А мальчики опять:
— Да что ты, батюшка? Дом-то вон где стоит, а ты куда ж это бежишь?
На счастье, тут большущая берёза стояла. Подбежал к ней Аким, обхватил её руками да кругом её так и вертится, так и вертится. Кричит сыновьям:
— Матушку скорее зовите!
Побежали мальчуганы домой, заплакали со страху.
Кричат:
- Матушка, беги скорее на улицу! Батюшка с ума сошёл,— вокруг берёзы так и гоняется, так и гоняется!
Побежала мать на улицу. А Аким кругом берёзы вертится да кричит:
— Ой, плохо я сделал: чужое добро без спросу взял. Снимай, моя милая, эти лапти скорее!
Бегает за ним жена, лапти развязывает. Скинул Аким лапти с ног — ноги остановились. Повели его жена и дети под руки в избу.
— Ой, умаялся! Чуть сердце не лопнуло! Кидай, Маланья, лапти в угол. Завтра отнесу их обратно Ивану. А уж теперь отдыхать стану.
Повалился Аким на лавку. Вдруг дверь отворяется — входят барин и кучер.
— Мужичок,— говорит барин,— мы на охоту ходили,— заблудились. Можно у тебя переночевать?
— Можно, барин, ночуй,— Аким отвечает. А сам еле дышит.
Посмотрел на него барин:
— Да ты что, мужичок, больной?
— Нет, барин, здоровыи. Вот только лапти меня замучили.
— Какие лапти? — барин спрашивает. Аким рассказал ему, что с ним случилось. Барин как схватит лапти — да к дверям.
— Не тебе, мужику, такие лапти носить! Мне, барину, они лучше пригодятся!
Оттолкнул он Акима, сам скорее обувается в лапти.
Только обулся — как подхватило его да как понесло по улицам! Несётся барин, только пятки сверкают. Перепугался он, заголосил:
— Держите, помогите, остановите меня!
А вся деревня уже спать легла, никто его не видит. И вынесло барина в поле. Прыгал он по кочкам, прыгал, сотню лягушек раздавил. А потом потащили его лапти в лес. В лесу-то темно, звери спят, только вороны:
— Каррр! Каррр!
В лесу река бежит — глубокая, берега высокие. Не удержался наш барин — да бултых в воду! Словно камень, ко дну пошёл. Только пузьтри по воде бегут.
Потонул барин. А лапоточки-то всплыли. Плыли всю ночь по реке, а к утру припльтли Туда, где их хозяин сидел.
Видит дедушка,— плывут его лапоточки. достал он их из воды, на солнышке обсушил, посмеялся, обулся, да и пошёл своей дорогой. Сам он их сплёл — они его и слушаются, не бегут, коли ему не надо.

Глупый змей и умный солдат

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был солдат. Отвоевал он войну и пошел домой. Идет, трубочку покуривает да песни распевает.
Шел он, шел и пришел под вечер в какую-то деревушку. Подошел к ближней избе и стучит в окно:
— Эй, хозяева, пустите солдата переночевать!
Никто не отзывается.
Пошел солдат к другой избе, постучал. И здесь молчат. Пошел солдат к третьей. Поднялся на крылечко, давай стучать в дверь. И здесь ни ответа, ни привета. Открыл солдат дверь, вошел в избу. Смотрит — никого нет, все кругом пылью да паутиной покрыто.
«Что за диво? — думает солдат. — Куда все люди из этой деревни подевались?»
Стал ходить по избам. Куда ни заглянет — везде пусто...
Вошел наконец в последнюю избушку. Сидит там на печке старик, вздыхает да плачет.
— Здравствуй, добрый человек! — говорит солдат.
— Здравствуй, служивый. Как ты сюда попал? Видно, тебе жизнь надоела. На войне уцелел, а здесь ни за что пропадешь.
— Это почему?
— А потому, что повадился к нам змей летать, людей пожирать. Всех проглотил, меня одного до утра оставил. А завтра прилетит и меня съест, да и тебе несдобровать. Разом двух проглотит!
— А может, и подавится? — говорит солдат. — Дай-ка я с тобой переночую да посмотрю завтра, какой такой змей к вам летает.
Легли, переночевали.
Утром поднялась вдруг сильная буря, затряслась изба — прилетел змей. Сунул голову в дверь, увидел старика и солдата.
— Ага, — говорит, — прибыль есть! Оставил одного, а нашел двух — будет чем позавтракать!
— Будто и взаправду съешь? — спрашивает солдат.
— Съем да облизнусь!
— Врешь, подавишься!
— А ты разве сильнее меня?
— Еще бы! Небось сам знаешь, что солдатская сила куда больше твоей.
— А ну давай попробуем, кто кого сильнее!
— Давай!
Поднял змей большущий камень и говорит:
— Смотри, солдат: я этот камень одной лапой раздавлю — только песок посыплется!
— Дави, посмотрю!
Змей взял камень в горсть и стиснул, да так крепко, что он в мелкий песок обратился, искры во все стороны посыпались.
— Экое диво! — говорит солдат. — А ты попробуй сожми камень так, чтобы из него вода потекла.
— Этого я не могу, — говорит змей.
— А я могу! Сейчас покажу.
Вошел солдат в избу — он еще с вечера углядел на столе узелок творогу, — вынес этот узелок и ну давить! Сыворотка так и потекла наземь.
— Что, видел? У кого силы больше?
— Правда, солдат, рука у тебя сильнее моей... А вот попробуем, кто из нас громче свистнет!
— Ну, свистни!
Змей как свистнул — деревья закачались, все листья с них осыпались.
— Хорошо ты свистишь, а все не лучше моего, — говорит солдат. — Завяжи-ка наперед свои глазищи, а то как я свистну, они у тебя изо лба выскочат!
Змей послушался и завязал глаза рогожей.
— А ну, свистни!
Солдат взял дубину да как стукнет змея по голове! Змей зашатался, во все горло закричал:
— Полно, полно, солдат, не свисти больше! И с одного раза глаза чуть не вылезли, а в ушах и сейчас звенит.
— Ну, как знаешь, а я, пожалуй, готов и еще разок-другой свистнуть.
— Нет, не надо! Не хочу больше спорить. Давай лучше с тобой побратаемся: ты будь старшим братом, а я — меньшим.
— Не к лицу мне с тобой брататься, ну да ладно уж, будь по-твоему!
— Ну, брат, — говорит змей, — бросим мы здесь этого старика, будем своим хозяйством жить. Ступай в степь, там стадо волов пасется. Выбери самого жирного и тащи сюда!
Нечего делать, пошел солдат в степь.
Видит — пасется большое стадо волов. Солдат давай их ловить да за хвосты связывать.
Змей ждал, ждал — не выдержал и сам побежал.
— Что так долго? — спрашивает.
— А вот постой, — отвечает солдат, — свяжу штук пятьдесят да за один раз и поволоку всех домой, чтоб на целый месяц хватило.
— Экий ты! Разве нам здесь век вековать? Хватит и одного.
Ухватил змей самого жирного вола за хвост, взвалил на плечи и потащил в деревню.
— Как же это так, — говорит солдат, — я столько волов связал — неужели их бросить?
— Брось, — отвечает змей. — На что они нам!
Пришли в избу, наложили два котла говядины, а воды нету.
— На тебе воловью шкуру, — говорит змей солдату. — Ступай набери полную воды и неси сюда — станем обед варить.
Солдат взял шкуру, потащил к колодцу. Еле-еле порожнюю тащит.
Пришел к колодцу и давай окапывать его кругом.
Змей ждал, ждал — не выдержал, побежал сам:
— Что это ты, брат, делаешь?
— Хочу колодец кругом окопать да в избу перетащить, чтоб не нужно было каждый день ходить по воду.
— Экий ты! Что затеваешь! На это много времени уйдет, а нам обед варить!
Опустил змей в колодец воловью шкуру, набрал полную воды, вытащил и понес домой.
— А ты, брат, — говорит он солдату, — ступай в лес, выбери сухой дуб и волоки в избу: пора огонь разводить.
Пошел солдат в лес, начал лыко драть да веревку вить. Свил длинную-предлинную веревку и принялся дубы опутывать.
Змей ждал, ждал — не выдержал, сам побежал в лес:
— Что так мешкаешь?
— Да вот хочу зараз дубов двадцать зацепить веревкою да и тащить, чтоб надолго дров хватило.
— Экий ты, все по-своему делаешь! — говорит змей.
Вырвал с корнем толстый дуб и сам поволок к избе.
Солдат сделал вид, что крепко сердит: курит свою трубочку, сам ни словечка не говорит.
Наварил змей говядины, зовет солдата обедать.
А солдат сердито отвечает:
— Не хочу!
Вот змей съел один целого вола, выпил воловью шкуру воды и спрашивает у солдата:
— Скажи, брат, за что ты сердишься?
— А за то и сержусь, — отвечает солдат, — что я ни сделаю, все не так, все не по-твоему.
— Ну не сердись, помиримся!
— Если хочешь со мной помириться, отвези меня в мою деревню.
— Изволь, брат, отвезу.
Сел солдат змею на спину и полетел на нем.
Подлетел змей к деревне, спустился на землю. Увидели его ребятишки. Бегут, во все горло кричат:
— Солдат приехал! Змея привез!
Змей испугался и спрашивает:
— Что они кричат? Никак я не разберу.
— А то и кричат, что сейчас за тебя примутся!
«Ну, — думает змей, — коли в этих местах малые ребята таковы, то взрослые и подавно спуску не дадут!»
Сбросил солдата — да бежать.
Убежал и пропал, как в воду канул. Перестал по деревням летать да людей пожирать — так напугался!

Как лиса училась летать

Встретился с лисицей журавль:
- Что, лисица, умеешь ли летать?
- Нет, не умею.
- Садись на меня, научу.
Села лисица на журавля. Унес ее журавль высоко-высоко.
- Что, лисица, видишь ли землю?
- Едва вижу: с овчину земля кажется!
Журавль ее и стряхнул с себя.
Лисица упала на мягкое место, на сенную кучу.
Журавль подлетел:
- Ну как, умеешь, лисица, летать?
- Летать-то умею - садиться тяжело!
- Садись опять на меня, научу.
Села лиса на журавля. Выше прежнего унес он ее и стряхнул с себя.
Упала лисица на болото: на три сажени ушла в землю.
Так лисица и не научилась летать

Клад

В некоем царстве жил-был старик со старухою в великой бедности. Ни много, ни мало прошло времени — померла старуха. На дворе зима стояла лютая, морозная.
Пошел старик по соседям да по знакомым, просит, чтоб пособили ему вырыть для старухи могилу; только и соседи и знакомые, знаючи его великую бедность, все начисто отказали. Пошел старик к попу; а у них на селе был поп куда жадный, несовестливый.
— Потрудись, — говорит, — батюшка, старуху похоронить.
— А есть ли у тебя деньги, чем за похороны заплатить? Давай, свет, вперед!
— Перед тобой нечего греха таить: нет у меня в доме ни единой копейки! Обожди маленько, заработаю — с лихвой заплачу; право слово, заплачу!
Поп не захотел и речей стариковых слушать:
— Коли нет денег, не смей и ходить сюда!
«Что делать, — думает старик, — пойду на кладбище, вырою кое-как могилу и похороню сам старуху».
Вот он захватил топор да лопату и пошел на кладбище; пришел и стал могилу готовить: срубил сверху мерзлую землю топором, а там и за лопату взялся. Копал, копал и выкопал котелок, глянул — а он полнехонько червонцами насыпан, как жар блестят! Крепко старик возрадовался: «Слава тебе господи! Будет на что и похоронить и помянуть старуху». Не стал больше могилу рыть, взял котелок с золотом и понес домой.
Ну, с деньгами знамое дело — все пошло как по маслу! Тотчас нашлись добрые люди: и могилу вырыли, и гроб смастерили; старик послал невестку купить вина и кушаньев и закусок разных — всего, как должно быть на поминках, а сам взял червонец в руку и потащился опять к попу.
Только в двери, а поп на него:
— Сказано тебе толком, старый, чтоб без денег не приходил, а ты опять лезешь!
— Не серчай, батюшка! — просит его старик. — Вот тебе золотой — похорони мою старуху, век не забуду твоей милости!
Поп взял деньги и не знает, как старика принять-то, где посадить, какими речами умилить:
— Ну, старичок, будь в надеже, все будет сделано.
Старик поклонился и пошел домой, а поп с попадьею стал про него разговаривать:
— Вишь, говорят: беден, беден! А он золотой отвалил. Много на своем веку схоронил я именитых покойников, а столько ни от кого не получал...
Собрался поп со всем причетом и похоронил старуху как следует.
После похорон просит его старик к себе помянуть покойницу. Вот пришли в избу, сели за стол, и откуда что явилось: и вино-то, и кушанья, и закуски разные — всего вдоволь! Гость сидит, за троих обжирается, на чужое добро зазирается.
Отобедали гости и стали по своим домам расходиться; вот и поп поднялся. Пошел старик его провожать, и только вышли на двор, поп видит, что со стороны никого больше нету, и начал старика допрашивать:
— Послушай, свет! Покайся мне, не оставляй на душе ни единого греха — все равно как перед богом, так и передо мною: отчего так скоро сумел ты поправиться? Был ты мужик скудный, а теперь, нá поди, откуда что взялось! Покайся-ка, свет! Чью загубил ты душу, кого обокрал?
— Что ты, батюшка! Истинною правдою признаюсь тебе: я не крал, не грабил, не убивал никого; клад сам в руки дался!
И рассказал, как дело было.
Как услышал эти речи поп, ажно затрясся от жадности; воротился домой, ничего не делает — и день и ночь думает: «Такой ледащий мужичишка и получил этакую силу денег. Как бы теперь ухитриться да отжилить у него котелок с золотом?»
Сказал про то попадье; стали вдвоем совет держать и присоветали.
— Слушай, матка! Ведь у нас козел есть?
— Есть.
— Ну ладно! Дождемся ночи и обработаем дело, как надо.
Вечером поздно притащил поп в избу козла, зарезал и содрал с него шкуру — со всем, и с рогами и с бородой; тотчас натянул козлиную шкуру на себя и говорит попадье:
— Бери, матка, иглу с ниткою, закрепи кругом шкуру, чтоб не свалилась.
Попадья взяла толстую иглу да суровую нитку и обшила его козлиною шкурою.
Вот в самую глухую полночь пошел поп прямо к стариковой избе, подошел под окно и ну стучать да царапаться. Старик услыхал шум, вскочил и спрашивает:
— Кто там?
— Черт...
— Наше место свято! — завопил мужик и начал крест творить да молитвы читать.
— Слушай, старик! — говорит поп. — От меня хоть молись, хоть крестись, не избавишься; отдай-ка лучше мой котелок с деньгами, не то я с тобой разделаюсь! Ишь, я над твоим горем сжалился, клад тебе показал — думал: немного возьмешь на похороны, а ты все целиком и заграбил!
Глянул старик в окно — торчат козлиные рога с бородою: как есть нечистый! «Ну его совсем и с деньгами-то! — думает старик. — Наперед того без денег жил и опосля без них проживу!»
Достал котелок с золотом, вынес на улицу, бросил наземь, а сам в избу поскорее. Поп подхватил котел с деньгами и припустился домой.
Воротился.
— Ну, — говорит, — деньги в наших руках! На, матка, спрячь подальше да бери острый нож, режь нитки да снимай с меня козлиную шкуру, пока никто не видал.
Попадья взяла нож, стала было по шву нитки резать — как польется кровь, как заорет он:
— Матка! Больно, не режь! Матка! Больно, не режь!
Начнет она пороть в ином месте — то же самое! Кругом к телу приросла козлиная шкура.
Уж чего они ни делали, чего ни пробовали, и деньги старику назад отнесли — нет, ничего не помогло: так и осталась на попе козлиная шкура. Знамо, Господь покарал за великую жадность!

Чешские.