|
Что происходит в Вашей студии, когда рождается портретная фотография? Опишите акт сотворчества – акт сотрудничества между фотографом и моделью.
На выставке в Москве представлены 30 лет работы и естественно подход к модели за эти годы изменился. Как я формулирую для себя фотографа, специализирующегося в жанре портрета. Поскольку в прошлом в 70-е годы я была фотографом-документалистом, делала репортажи, переход от репортажной к портретной съемке был для меня сложным и постепенным. И первое что я поняла, что когда я делала репортажи это не было сухой фиксацией действительности. Любая репортажная фотография для меня все равно становилась портретом какого-то факта, потому что она отражала мою точку зрения. Со временем я стала понимать, что мой портретный стиль был рожден в моем репортаже. И так я перешла к концептуальной портретной фотографии – от документальной к творческой.
В 70-е годы я получила задание сделать серию портретов знаменитых поэтов. Я выбрала для себя Роберта Кэн Уорэна и Тэд Галлагер. Я хотела сделать портрет поэзии, а не поэта. Это была сознательная попытка, делая портрет, рассказать какую-то историю. Уорэн в момент съемки писал цикл стихов о смерти, и вот чтобы как-то приблизиться к ощущению смерти, он ежедневно плавал в бассейне, и лёжа в воде, сочинял свои стихи о смерти. Чтобы достичь, того что хотелось, мне пришлось трижды посетить поэта, потому что я была не удовлетворена результатом. Первая съемка была сделана в таком классическом традиционном духе: поэт величественно сидел в кресле и придавался размышлениям. Но тем не менее я чувствовала в нем какую-то уязвимость. В тот момент он был готов сделать все что угодно – я просила его сидеть, он и сидел – он уступал всем моим просьбам. Но чего-то я не могла достичь, в фотографии не было искренности, подлинности. Тогда я попросила посетить поэта второй раз (чтобы объяснить, почему я хочу прийти еще раз, мне пришлось сказать, что я хочу снять поэты вместе с женой). Весь дом был чрезвычайно декоративно оформлен и это меня не устраивало, это мне не очень нравилось, но в какой-то момент я проникла в спальню поэта. Спальня разительно отличалась от всех остальных интерьеров: она была абсолютно пуста, стены были выкрашены в глухой серый свет. И здесь как раз начался тот процесс, который потом был запечатлен на пленку – я попросила его снять рубашку, но вовсе не для того чтобы увидеть его плоть или как-то обнажить его, а мне хотелось передать таким образом как я снимаю слой за слоем и просто проникаю в глубину сущности поэта.
И после того как я добилась столь неожиданного образа от такого строгого поэта как Роберт Кэн Уорэн, когда он разделся, оголив себя до пояса, я поняла, что я могу просить свои модели, которые ей позируют сделать что угодно. Но главное, чтобы за моей просьбой стояла какая-то мысль, какая-то глубина, какой-то смысл, какая-то концепция. Поэтому сейчас мне удается делать неординарные вещи. Например, известный актер-комедиант висит на дереве вверх ногами, актриса Вупи Голдберг погружается в ванну с молоком, юмористы Розанна с супругом возятся в грязи обнаженными… Неслыханные вещи делают известные люди по моей просьбе, но они делают это охотно, потому что я передаю им свою идею и они понимают, что этими идеями можно выразить себя. Но работая в таком жанре и, имея такой подход, очень легко провалиться. Успех близок и его, казалось бы, легко достичь, но неудача вас поджидает на каждом углу. Самый главный грех – это, конечно, фальшь. И ее тоже не всегда удается избежать. Поэтому то, что вы видите сегодня на выставке – это результат редактуры, строго отбора. Очень тонкая грань между фальшью в фотографии и искусственностью. Меня часто обвиняют: а что такое происходит в вашей фотографии? – ситуации надуманные, они искусственные. Но искусственное и фальшивое – это абсолютно разные вещи, потому что, когда используется какой-то прием, и люди совершают необычные акты (затем все это фиксируется на пленку), но за всем этим стоит какая-то мысль и она выражена, то это, несомненно, нефальшиво и за этим успех.
Расскажите о начальной стадии Вашей карьеры, когда Вы работали в журнале “Роллинг стоун”. Вам, тогда молодой барышне выпала неслыханная удача – Вам поступил заказ на съемку знаменитых людей, но в тот момент Вы еще мало что знали, Вам приходилось учиться… Расскажите пожалуйста поподробней об этих необычайных встречах той поры.
Мне было тогда всего 20 лет. Я тогда еще мало чего знала технически, я например не умела снимать на цвет, но я совершенно нагло отвечала в редакции, что я умею. Но тем не менее я умела работать с черно-белой фотографией и я работала. Но вы должны понимать, что журнал “Роллинг стоун”, который сейчас такой роскошный, в те годы был жалкой газетенкой, он не был даже журналом, он был, можно сказать, местной газеткой Сан-Франциско. То есть начало было очень скромным, но журнал рос вместе со мной. Знаменитые фотографы не работали тогда в этом журнале (у журнала и денег таких не было, ведь известные фотографы требуют большие гонорары), поэтому, когда я появилась в редакции, они подумали – вот, молодая девушка, которая не запросит больших гонораров. И так я получила заказы на все свои первые командировки. Я была молода, я получила свои задания, я не выпускала камеру из рук, я можно сказать спала с камерой, я постоянно была в движении, перемещалась, пытаясь ухватить мир, все что вокруг меня. Жизнь дома была для достаточна скучна, и поэтому я жила только своей работой. Вокруг меня были такие люди как Джери Гарсия, группа “Грэтфул Дэт” и многие другие. Жизнь была свободная богемная, забытая ныне. Тогда люди не переодевались для съемки, все было запросто, по-дружески. Самый главный урок, который я получила, работая в журнале “Роллинг стоун” – это любовь в своей профессии. В редакции люди фанатично любили свою работу, они думали о ней, точнее - они только о ней и думали. Мир был в тот момент молод, шла вьетнамская война, молодежь выражала свое мнение, которое противоречило мнению истеблишмента. И хотя, казалось бы, журнал был о музыкальной культуре, на самом деле – все те, кто работали в нем, решали более важные проблемы, и журнал был гораздо шире. Большинство коммерческих фотографов придумывают себе стиль, получают признание, а потом они лишь тиражируют эти образы. У меня несколько другой подход в коммерческой фотографии: я использую площадку коммерческой фотографии, чтобы постоянно менять свой стиль, совершенствоваться в нем. Когда вы приходите на выставку, вы видите что это отражение длительной карьеры – 30-ти лет работы. И мне кажется, что любой человек замечает, что стиль менялся. Вот, например, стиль 70-х годов – это стиль молодого фотографа, который пристально наблюдает за всем, что происходит вокруг него и фиксирует эти немыслимые быстрые перемены. В 80-е годы стиль меняется: я начинаю снимать портреты.
И на уже приведенном примере с поэтом Уорэном, я поняла, что можно использовать съемку в студии для создания каких-то необычных ситуаций, которые бы отразили жизнь. Но стилистически, конечно же фотографии отличаются от предыдущего десятилетия. Яркие красочные цвета передают стиль жизни американцев 80-х, когда все было как бы больше, чем сама жизнь. 90-е годы это гибрид моих двух стилей – 70-х, когда я делала документальные репортажи, и стиля 80-х, когда я делала портреты с экстраординарными ситуациями, показывающих жизнь знаменитых богаты и прославленных людей. В 90-е мой стилистический словарь как бы расширился, и я могла себе позволить очень разные стили: документальные и постановочные. В 90-е годы я обрела роскошь выбирать сюжеты собственных работ. В 80-е я работала по заказам журнала в очень жестком темпе, а сейчас у меня есть возможность выбрать тему, глубоко ее исследовать, а потом передать ее или в виде выставки или в виде книги. Вот самая последняя работа, которая принесла мне большое удовлетворение, это книга “Женщины”. Это одновременно и выставка, которая будет переезжать из одной галереи в другую, и опубликованная книга с серьезными текстами. Мне было чрезвычайно приятно, что я могла выбирать свою тему. Началом этой книги стала небольшая серия посвященная танцовщицам казино, стриптизершам. Это женщины, которые, когда они одеты для сцены, это яркие такие красивые птицы, они полураздеты, они почти обнажены, т.е. это яркие эротичные женщины, которые своими танцами соблазняют посетителей казино. И замысел был такой, что я снимаю женщину на сцене, т.е. женщину, которая носит маску в момент исполнения, она играет роль, а потом я эту же женщину как бы разоблачит, я покажу ее внутреннюю сущность. Этих женщины, которые еще вчера были разодеты в перья, сегодня приходили ко мне на съемку, невозможно было узнать: они надевали очки, выглядели как скромные учительницы. Я фотографировала их такими, и теперь вы можете видеть, как под фотографией эротической красавицы расположен портрет простой женщины, у которой жизнь полна проблем.
Скажите, пожалуйста, какую аппаратуру вы используете, работаете ли вы с ассистентами, если да, то сколько ассистентов вы используете в своей работе, помимо костюмеров гримеров?
У меня три ассистента, которых я использую постоянно, и один ассистент стажер. Иногда трудно решить, сколько нужно ассистентов на каждую съемку – одного, двух или трех захватить. Очень часто бывают ситуации, когда я все-таки обходилась без помощи ассистентов, это требует отваги, но этого требует ситуация. Вот, например, когда я ездила в Сараево, я ездила одна. Еще пример. Недавно были гастроли Брюса Спрингстина. Это человек, который во время гастролей не принимает никого, и поэтому я , уважая его требования, пришла к нему одна. Деликатно (но мы старые друзья) он позволил мне снимать вне сцены.
Кто из фотографов имел на вас наибольшее внимание?
Я люблю фотографию, я страстно люблю фотографию, я коллекционирую фотографию, я коллекционирую книги по фотографии. И я восхищалась многими фотографами, и испытывала влияние многих фотографов. В качестве примера могу рассказать, что недавно в Австралии я снимала актрису Николь Кидман и сознательно копировала известного фотографа Эндрю Кертиш, его кадр танцовщицу кабаре. Вторым влиянием на себя, я могу назвать фотографа Мэна Голдина, он очень своеобразно использует цвет. В какой-то момент, когда я охладела к цвету и зациклилась на черно-белом, я вдруг увидела работы Мэн Голдин, и это привело к возрождению интереса и восторга к цвету. Очень большим влиянием были работы Дианы Аргус, и она научила меня смотреть на то, что люди считают отвратительным, на то, что люди предпочитают игнорировать и не замечать.
Были ли когда-нибудь кем-то отвергнуты ваши работы?
Пожалуй, нет. Практически всегда мои работы были использованы . Как-то я снимала Кейт Уинслит (которая прославилась в фильме “Титаник”) для какого-то издания. И фотографии не пошли в журнал не потому что редакция не одобрила качество съемки, а только потому что редактор посчитал, что эта публикация несвоевременна и работа легла “в портфель”.
Чувствуете ли вы себя когда-нибудь неудовлетворенной после работы?
Я вообще всегда чувствую себя неудовлетворенной после каждой документальной съемки – остается ощущение, что я что-то главное упустила. Я даже испытываю в таких случаях ощущение подавленности, депрессии. Мне хочется вернуться снова все переделать, сделать все намного лучше. И я такие возможности получаю, но это не значит что мои ощущения от последующей съемки меняется. Вообще я делаю очень много снимков, но за год получается всего пять или шесть, которые мне в итоге действительно нравятся.
На выставке присутствует ваш известный снимок с американским истребителем. Кстати, у нас есть тоже красивый, очень сексуальный, как вы сказали, самолет. И может быть, пользуясь случаем, того что вы в России, можно было бы осуществить такой же проект с ним. Одного объекта страсти хватит. И вообще-то я больше люблю снимать людей. А еще люблю снимать пейзажи.
Как вы относитесь к так называемой непосредственной фотографии?
Я знаю работы фотографов этого направления, но я не считаю это таким мощным и сформировавшимся движением. Дело в том, что я не считаю эту фотографию документальной и мне кажется, что в ней непосредственности мало. Меня вообще очень тревожит утрата фотографией непосредственности. Сейчас с появлением компьютерной фотографии, вот этот непосредственный контакт фотографа с объектом съемки он утрачивается и для меня это очень печальная ситуация. И вот примером того, что это происходит является ситуация с журналом "LIFE" , который славился именно тем, что мгновенно фиксировал быстроменяющуюся жизнь и был неслыханно популярен, а сейчас этот журнал не находит себе читателей. Это печально. Спрос на документальную фотографию сейчас падает, а большим спросом пользуется концептуальная (т.е. постановочная, портретная, с задумками и фантазиями, которые потом визуально реализуются). Мне постоянно заказывают именно концептуальную фотографию со знаменитостями. Мне же самой хотелось бы делать документальную съемку, когда есть непосредственный контакт с реальностью, но спроса на эту работу совсем нет, и очень трудно опубликовать эту работу, даже если вы ее для себя сделаете, ее можно опубликовать только в газетах.
Не значит ли это, что люди больше хотят сказок, нежели реальности?
Вот эта вот проблема между портретной съемкой знаменитостей и документальной съемкой, конечно, существует, потому что есть дисбаланс – есть потребность на одно и хиреет другая сфера. Но замечательно, что есть такие фотографы как Картье-Брессон. У него взлет документальной фотожурналистики позволяет ощутить этот контакт с реальностью, ощутить мощь этого жанра. Вот, если каждый человек заглянет себе в душе, похоже что каждому хочется большей реальности, меньше абстрактных моментов и меньше фальшивых моментов. А сейчас фотография больше ориентированна на искусство.
Как вам в России?
В России мне многое понравилось. Я здесь первый раз. Мне очень трудно было втиснуть эту поездку в свой график (я работаю каждый день и весь год расписан). Но четыре года я прилагала усилия, для того чтобы приехать в Россию и только благодаря энергии Ольги Свибловой мне это, наконец, удалось. И мне, несомненно, хочется приехать еще.
Знаете ли вы кого-то из русских знаменитостей?
Да я знаю, но в основном это русские, которые оставили Россию. Меня связывает глубокая дружба с великим танцовщиком Михаилом Барышниковым, он на мой взгляд величайший танцовщик 20-го столетия. Много общалась и снимала Иосифа Бродского. Но я все-таки хотела бы отметить, что я американский фотограф и я снимаю американскую массовую культуру, это моя специальность и свою сферу я очень хорошо знаю. Конечно, в американскую массовую культуру проникают явления со всего мира и, тогда я освещаю своей работой людей из многих стран, но все же больше тех, кто прославился в Америке. Когда я несколько минут назад отказалась вашей просьбе снимать русский истребитель, это не потому что он русский, а потому что мне неприятна тема орудия убийства. Вообще же чувствуется, что здесь время перемен и мне бы хотелось больше узнать Россию.
Насколько ваша работа это результат коллективного творчества: каков процент реализованных идей принадлежит лично вам, или может быть вы часто используете идеи своих помощников?
Я готова принять идею от любого человека в группе, но все же я главная направляющая сила. Я открыта и часто впитываю идею других людей, однако финальное решение всегда за мной. Я была бы счастлива, если бы можно было нанять человека и платить ему только за то, чтобы он подавал идеи для сюжетов съемки.
Придумываете ли вы свои фотографии умственно в мозгу, или же вы выискиваете их в реальности.
Вы знаете, я была бы счастлива, если бы могла снова превратиться в маленькую девочку с фотоаппаратом, которая бродит по улицам и снимает все, что попадается на глаза. Но сейчас после столь длительной карьеры я осознаю, что я явно разрываюсь между двумя тенденциями: я наслаждаюсь своей работой портретиста знаменитостей, но тем не менее это совершенно отдельно от того как перед тобой раскрывается мир – это абсолютно завораживающее явление. Поэтому могу сказать, что во мне живет два человека. Но даже в портретной фотографии, про которую я уже рассказывала, – сколько там усилий прикладывается, как инсценируются идеи и т.д. – тем не менее лучшие фотографии даже в этом жанре часто случаются в тот момент, когда ты вдруг себя чувствуешь отстраненным, когда ты как бы наблюдатель, когда ты вдруг ощущаешь, что тебе повезло, вот такая тебе выпала привилегия, ты оказалась здесь – этот необычайный момент произошел и ты уже точно знаешь , что фотография состоялась.
Дополнительные ссылки:
 Beatles.ru: "Ретроспектива" Анни Лейбовиц
К началу |
