Репетиции материала, вошедшего на пластинку, состоялись в поселке Уэлком-Бэй, в усадьбе the Hermitage, на границе Девона и Корнуолла.
Р. Гловер: «Первый серьезный раскол в группе наметился, когда мы застряли в деревне. Пару раз Джон и Ричи ожесточенно ссорились, и я оказывался в качестве посредника. Гиллан большую часть тех сессий провел в обнимку с бутылкой виски. А Ричи вел себя крайне непонятно. С ним было непросто…»
Блэкмор, в ту пору увлекавшийся «магическими» экспериментами, придавал напряжения творческому процессу. Гловер описывает тогдашнее житие следующим образом:
«Сеансы «магии» стали чем-то обыденным, таким же привычным, как завтрак или ужин. Но всему есть предел: однажды Ричи довел меня до такого состояния, что я ночью гонялся за ним по всему дому с ножкой от стула и, настигнув в темном закоулке, еле удержался от того, чтобы вышибить из него дух: в такой я был ярости… А все потому, что он разнес топором дверь моей комнаты в щепки, поскольку я отказался одолжить ему крест для очередного «сеанса».
Репетиции в Уэлком-Бэй привели к созданию сингла `Strange Kind of Woman`, а также песен `Freedom` и `Slow Train` (не вошедших в альбом), но окончательные контуры альбом приобрел, когда музыканты вернулись в Лондон и приступили к записи под руководством Мартина Берча в студиях De Lane Lea и Olympic.
На диске были представлены: скоростная заглавная композиция с яркими соло на бас-гитаре и органе «Хэммонд», драйвовая `Demon's Eye`, а также юмористическая, профолковая `Anyone's Daughter`;
`The Mule`, звучавшая, как смесь ранних Floyd и битловских психоделических опусов;
жесткая `Fools` с гитарными пассажами, имитирующими звук виолончели;
`No One Came` с мировоззренческим текстом, спетым по большей части речитативом.
И. Пэйс: «Когда мы записывали `Fireball`, я придумал к нему вступление. На одной бочке оно попросту не звучало, недоставало физической мощи. К счастью, the WHO только за день до нас закончили запись своего альбома, и установка Кита Муна все еще стояла в углу. Я взял бас-бочку Кита, приставил ее к своей установке – вот и двойные бочки в `Fireball`. Если вслушаетесь, бочки справа и слева звучат совершенно по-разному. Одна из них – моя, другая – Кита Муна».
Четверо участников группы впоследствии отзывались о пластинке нелестным образом, но Гиллан придерживается иного мнения:
`Fireball` имел для нас очень большое значение, поскольку позволил нам вырваться за рамки хард-рока. Если бы мы записали еще один `In Rock`, то он бы занял первые места в хит-парадах всего мира, но я не уверен, что о нем кто-нибудь бы помнил сейчас».
P. S.
«I believe that I must tell the truth
And say things as they really are
But if I told the truth and nothing but the truth
Could I ever be a star…?»
