В этом году день памяти Джона – особенный. 40 лет со дня гибели. А недавно мы отметили его 80-летие. Он прожил 40 лет. Мы без него прожили тоже 40 лет. Life begins at 40… Нашёл свой дневник советского второклассника – что же было со мной 8 декабря? Ничего особенного: математика, русский, одна четверка…
Джон появился в моей жизни спустя 3 года и 4 месяца, когда в эфире Центрального телевидения 8 апреля 1984 года шла передача «Мир и молодёжь», и Мэлор Стуруа рассказывал о «видном борце за мир» Джоне Ленноне. Видимо, другого способа легализовать Джона на советском телевидении тогда просто не было. Помню фото на экране – Джон в джинсовке с надписью PEOPLE FOR PEACE.
Леннон, как и у многих, был сначала моим «любимым битлом». И я всегда жалел о том, что лично для меня в реальном времени 8 декабря 1980 года ничем тогда приметно не было. Этот день стал важен для меня гораздо позже и остаётся той датой, о которой не нужно напоминать.
Последний день жизни Джона Леннона изучен практически поминутно. Обычно в таких днях ищут какие-то особые знаки или намёки на что-то. Но день был совершенно обычным. Только продюсер Джек Даглэс, с которым Джон и Йоко делали «Двойную Фантазию», вспомнил позже, что на Record Plant в тот день Джон наедине с ним вдруг как-то особенно явно заговорил о скорой смерти, как о чём-то решённом. Но просил не говорить об этом Йоко. Джек не придал значения этому разговору, потому что Джон часто говорил о смерти и своём наследии. Впрочем, задним числом все склонны искать символы и знаки.
Утром 8 декабря Джон постригся. Потом было длинное интервью для RKO Radio Networks. Ничего удивительного. Как раз вышел первый альбом после пятилетнего перерыва, и шла промокампания. 6 декабря было интервью для BBC (в ночь с 11 на 12 декабря российский Первый канал покажет документальный фильм по мотивам того разговора). А 8 декабря пришли Дэйв Шолин, Лори Кей и их коллеги из Сан-Франциско. Говорили несколько часов, сделали известные совместные фото. Планировали хорошенько поработать над материалом и выдать его в эфир где-то к Рождеству или даже позже. А пришлось всю работу выполнить за четыре дня. Дэйв говорил, что день, который он считал счастливейшим днём в жизни, обернулся ночным кошмаром, когда, приземлившись в Сан-Франциско, он узнал об убийстве. Трёхчасовой разговор вылился в отличную программу.
К обеду в фешенебельный жилой дом «Дакота», что на пересечении 72-й улицы и Сентрал-Парк-Вест, приехала Энни Лейбовиц, чтобы сделать фотографии Джона для журнала «Rolling Stone». Это будет одним из самых знаменитых фото в истории музыки.
После фотосессии Джон и Йоко поехали на последнюю в жизни Джона запись. У подъезда «Дакоты» была сделана другая знаменитая фотография. Опять же, возможно, самая знаменитая в истории фотография убийцы и его жертвы.
Джон оставил Марку Чепмену автограф на пластинке и поехал сводить песню Йоко, которая должна была стать, по его мнению, хитом. Хитом эта песня не стала, но получила впоследствии номинацию на Грэмми. Точнее, номинацию посмертно получил Джон как продюсер.
А потом работа закончилась, Джон попрощался до следующего утра, когда в девять часов собирался вернуться в студию, и они поехали домой. Выйдя из машины не у самого подъезда, а чуть подальше…
…Первым о смерти Джона сообщил знаменитый комментатор американского футбола Ховард Коселл: «Футбол – всего лишь игра...»
История сохранила километры плёнки и тысячи фотографий того, что происходило в Нью-Йорке.
Сохранила история и реакцию Маккартни на смерть бывшего друга и соавтора. Пола потом многие упрекали в бездушии и безразличии: «Я работал в студии». Но каждый справляется с бедой по-своему. И сегодня, годы спустя, мы видим, что гибель Джона стала для Маккартни раной, которая так и не затянулась. Его постоянно об этом спрашивают, и он сам постоянно возвращается к этому. Когда ничего уже не исправить и не загладить.
Убийство Леннона убило и последнюю надежду на реюнион группы. Но через 15 лет трое оставшихся в живых запишут две песни, использовав демокассеты с черновиками, сделанными в «Дакоте». Для нас, советских октябрят, просто проживших свой обычный день 8 декабря 1980 года и не заставших битлов, это было осуществлением невероятной мечты. Как ты к этому эксперименту не относись. Были это истинные «Битлз» или имитация спиритического сеанса – значения не имело.
А теперь уже нет и Джорджа. 19 лет. Ни у того, ни у другого нет могилы. Прах Харрисона развеяли на тайной церемонии где-то на берегу Ганга. Прах Леннона, если верить язвительному биографу Альберту Голдману, стоит где-то в коробке под кроватью Йоко. А все, кто хотят поклониться Джону, приходят в Центральный парк.
40 лет с Джоном, 40 лет без Джона. Оба сына уже давно старше погибшего отца. И мы, советские октябрята из 1980-го, тоже давно старше Джона.
Помню как узнал об убийстве Леннона, мне сказал об этом товарищ-меломан, он услышал новость на короткой волне. Шок был, конечно, и не верилось, что битла Джона не стало.
Я читал, что часть праха Йоко похоронила в могиле матери Джона, в Ливерпуле. В 2010 году я был на её могиле, поблагодарил за сына и поклонился памяти Джона.
