Компания Iconic Artists Group выкупила права на творчество группы The Beach Boys. Как это обычно бывает, фанатов ждет несколько «эксклюзивных» изданий, юбилейных бокс-сетов и других подобных релизов. Однако этим Iconic не ограничится.

Главная задумка заключается в использовании записей The Beach Boys для создания уникальных VR/AR/3D/CGI-материалов. В частности, представители Iconic заявили о намерениях создать виртуальные интерактивные шоу, основанные на студийной работе группы.

«Через 5 лет я отправлю вам сообщение с предложением надеть очки Oculus Rift и сходить посмотреть, как The Beach Boys пишутся на студии Western Recorders», — заявил глава Iconic Оливер Чэстэн. Более того, Оливер отметил, что его компания раздумывает над созданием точных VR-копий музыкантов, а также над воссозданием их голосов с помощью ИИ-технологий.

Отметим, что по условиям сделки Iconic Artists Group получила не только мастер-записи группы, но и возможность использовать название коллектива, а также все архивные материалы. Другими словами, компания получила все права управлять наследием The Beach Boys.

В возрасте 90 лет скончался бухгалтер Битлз Гарри Пинскер. Он ушел из жизни еще 24 января 2021 года, но ряд изданий опубликовали некрологи только недавно. Не стала исключением и газета Telegraph.

Пинскер работал бухгалтером у битлов с 1962 до 1970 года. Он занимался их налоговыми вопросами, помогал запускать компании, содействовал в покупке домов и даже разбирался с их чеками из продуктовых магазинов. «Гарри был единственным, кто на самом деле знал, что происходит», — вспоминал Пол Маккартни.

Именно Пинскер зарегистрировал первую компанию группы — Beatles Ltd, именно он помог битлам во внеочередном порядке установить телефоны в их лондонских квартирах. Именно он сказал музыкантам в 1964 году о том, что они стали миллионерами. И именно он в 1967 году предложил создать Apple.

Гарри занимался и переговорами с Синтией Леннон по поводу соглашения о разводе с Джоном Ленноном.

Участники группы часто приходили к Пинскеру в гости — на чай и поболтать. Среди других его клиентов — Силла Блэк, Gerry and the Pacemakers, Cream и Yes.

The Doors просуществовали всего 8 лет, но за этот срок успели стать легендой и внести собственный вклад в развитие искусства и культуры 60-х годов прошлого столетия.

Концерт состоялся 30 августа 1970 года на музыкальном фестивале на острове Уайт, поставившем в тот год рекорд по численности зрителей.

Группа была на пике скандала из-за судебной тяжбы солиста Джима Моррисона, но, несмотря на это "...Джим был в отличной вокальной форме, он пел и выкладывался на полную катушку..." - по словам музыкантов группы.

Запись отреставрирована в 2018 году.

Гостевая книга с автографами битлов из Grand Hotel в Бирмингеме продана на аукционе за £6,7 тыс., сообщает «Би-би-си».

Раритет датируется 1965 годом — именно тогда гостиница возобновила работу. В гостевой книге также оставил свою подпись Эдвард Хит (премьер-министр Великобритании в 1970 — 1974 гг.). В 1966-м он был упомянут в песне Taxman.

Кроме того, представлены автографы Перри Комо, Джина Винсента, Лонни Донегана и других знаменитостей.

В 1979 году гостевую книгу за £100 купил владелец одной из местных рыночных палаток, с тех пор она хранилась в его семье. Нынешней продажей занимался Fieldings Auction House. Лот приобрел инвестор из США.

«Бирюзовая Катунь» примет фестиваль Because Of The Beatles 31 июля 2021 года.

Он будет посвящен 50-летию благотворительного концерта Джорджа Харрисона The Concert for Bangladesh.

Фестиваль проводится ежегодно. В 2014 году был открыт памятник Джону Леннону, и благодаря этому событию появилась традиция каждое лето собираться у предгорья Алтая и слушать песни Битлз в живом исполнении.

Классику хэви-метала признали лучшей музыкой для расслабления. К таким выводам пришли исследователи из турецкого медицинского центра Vera Clinic. Результаты исследования опубликовал британский журнал Mixmag.

В эксперименте приняли участие 1500 добровольцев в возрасте от 18 до 65 лет. Ученые включали им плейлисты на музыкальном сервисе Spotify и отслеживали, как музыка разных жанров влияет на частоту сердцебиения и уровень кровяного давления. Как оказалось, именно классика хэви-метала наравне с поп-хитами 80-х и 2000-х снижала эти показатели, уменьшала уровень тревожности и помогала участникам исследования расслабиться.

Поп-хиты 1980-х могут вызвать у многих людей положительную ностальгию, а их веселое звучание — выброс эндорфинов и серотонина в мозг, усиливая чувство счастья и спокойствия. Что касается хеви-метала, я заметил, что злая музыка может помочь слушателям осознать свои чувства и, как следствие, привести к хорошему самочувствию, — прокомментировал один из исследователей, доктор Омер Авламниш.

А вот наименее подходящими для расслабления и возбуждающими нервную систему оказались жанры электронной музыки: техно, дабстеп, а также, как ни странно, классический чилл-аут.

Возрождение виниловых грампластинок как популярного звуконосителя перешло в иную фазу.

Теперь винил отвоевывает себе площадки нового формата, оставаясь при этом экзотической штукой: магазин грампластинок под названием «Vinyl Is» открылся в жилом комплексе «Level Павелецкая» в Жуковом проезде.

Строго говоря, это не первая точка такого рода (можно вспомнить «Аудиоманию» в апарт-отеле «На Ходынке»), но яркий показатель новой тенденции. К тому же магазин открыла та же команда, что создавала легендарный «Мир кино» на Маросейке и не менее знаковое «Новое Искусство», базирующееся сейчас на Савеловской, то есть люди, хорошо знающие рынок и искренне любящие свое дело.

В Москве магазины винила продолжают оставаться штучным, нишевым форматом розничной торговли, полноценных точек площадью хотя бы 50 кв. м не больше двух десятков, по большей части они находятся в центре. Есть, конечно, полусекретные лабазы и склады, адреса которых знают только истовые фанатики из олдовых, поклонники Uriah Heep и Deep Purple, но это совсем уже сектантство, конечно. А появление такого магазина в жилом квартале означает, что у него есть шанс стать точкой притяжения, местом встреч, где сами пластинки становятся чем-то большим, чем просто источники звука. И не случайно в «Vinyl Is» открыта кофейня — за кофе и пирожным проще найти единомышленников и поспорить о любимых исполнителях.

Глядишь, сперва в одном ЖК начнут массово слушать хорошую музыку, а там и по всей Москве пойдет.

27 февраля группа The Single's представит публике свой новый второй англоязычный альбом под вкусным названием "Double mint".

Презентация пластинки состоится в Самаре, в Клубе Звезда.
В пластинку вошли 14 композиций, которые группа исполнит на сольном концерте, а также прозвучат несколько песен с первого альбома "One", который группа выпустила в 2018 году.

Музыканты также планируют исполнить несколько песен The Beatles, которые составляют и по сей день основной репертуар коллектива, а также впервые в своей карьере кавер на песню Creep группы Radiohed.
Приглашаем всех любителей качественной музыки на презентацию нашего нового альбома!

Начало концерта в 19 часов.
Билеты от 300 до 600 р.
Ссылка на билеты https://www.zvezda-club.ru/the-singles-2021/

сайт группы https://thesingles.ru/

В день рождения именинникам желают здоровья, удачи, успехов. Но битломаны, битлофилы и битлолюбы в день рождения Йоко могут произнести все эти слова разве что из вежливости и уважения к возрасту дамы – но мало кто сделает это от души и с теплотой. Почти для каждого из нас Йоко – та женщина, «которая развалила «Битлз». Распад любимой группы – как незаживающая рана – должен же быть кто-то конкретный, кто в этом виноват!

А виноват, вообще, Пол! Какого лешего он познакомил Джона с «этой женщиной»?!

Впрочем, у Йоко были припасены для Джона специальные приворотные магниты. На той самой выставке стояла там самая лестница, на которую нужно было подняться, чтобы увидеть в лупу маленькое слово «Да!». А Джон был «человек-да». Открытый ко всему новому и необычному, постоянно ищущий и экспериментирующий. Он хотел быть не просто великим музыкантом и поэтом – он хотел быть кем-то ещё. Он хотел быть не просто членом величайшей группы в истории человечества – он хотел быть кем-то бóльшим.

Йоко тоже хотела быть кем-то бóльшим, но при этом хорошо понимала, что может стать по-настоящему великой только как спутница великого человека. Вряд ли её картины и прочие арт-объекты имели бы какой-то серьёзный успех, если бы она не была женой и вдовой Леннона. Вряд ли её песни были бы хоть сколь-нибудь интересны, если бы не 12 лет совместной жизни с членом «Битлз».

После смерти Джона у неё не было иного выхода, как продолжать борьбу за мир, хотя гуманистические идеи, наверное, вполне соответствовали её собственным взглядам и характеру. Но она, так или иначе, навсегда стала заложником этого образа. Образа вдовы самого Джона Леннона. Пускай, с Сэмом Хавадтоем она прожила намного дольше, чем с Джоном – двадцать лет.

Но мы, битломаны, битлолюбы и битлофилы всё равно должны поздравить Йоко от чистого сердца, не держа за пазухой камень. Ведь Джон любил её по-настоящему! И это чувство вдохновляло его. Скольких песен, возможно, так и не было бы им написано, если бы не она! А «Битлз» распались потому, что четверым великим музыкантам и творцам было уже объективно трудно удержаться в рамках даже такого фантастического коллектива. Чуть позже развод всё равно состоялся бы. Да и вообще не факт, что влияние Йоко на это было на самом деле велико. Просто время пришло.

А сейчас тем более делить нечего, когда половина группы здесь, а половина – Там. И нет уже с нами Синтии, Линды, Морин. А из всех первых жён битлов осталась только Патти.

ПС. 1 июня 2007 года Йоко Оно была у нас на «Эхе Москвы» в эфире. Необычное ощущение: стоишь рядом с человеком, который с пионерского детства был частью самой важной для тебя легенды. Йоко подарила на память значок Imagine Peace, а я решил над ней немножко подшутить. И теперь у меня есть, наверное, единственный на планете автограф Йоко Оно на книге, написанной Альбертом Голдманом. Знала бы Йоко, чьё сочинение ей дали на подпись))).

Антон Орехъ

В Великобритании нашли редкие фотографии Битлз и The Rolling Stones. Снимки лежали в коробке, которую не открывали 26 лет, сообщает Daily Mail.

Стэн и Бетти Маллетт из Эксетера фотографировали всех знаменитостей, приезжавших в графство Девон, в том числе ливерпульскую четверку. Стэн был бухгалтером, Бетти — патрульной, а их дополнительным бизнесом был Photography by Mallett.

Стэн скончался в 1990 году, Бетти — спустя восемь лет.

Как рассказал их сын Фрэнк, его брат Стив обнаружил более 500 фотографий, сделанных в 1961 — 1964 годах, когда искал документы для семейного древа. Пока что снимки оцифрованы с помощью приложения. Не исключено, что в будущем братья сделают профессиональную оцифровку.

По словам Фрэнка, в сложный период пандемии они надеются принести людям радость, поделившись фотографиями.

21 февраля , в воскресенье, в предверье аж двух выходных , Stone Shades, единственная и неповторимая Рок-н-Ролльная и ещё Rolling Stones кавер группа столицы будет выступать в легендарном Ритм-н-Блюз Кафе!

Этим концертом Stone Shades поздравят с наступающим праздником всех защитников Отечества .

А так же все вместе , весело , начнем провожать зиму !
Растопим сугробы горячим Рок-н-Роллом!

Будет много свежих песен.

Кроме каверов Роллингов будут сыграны всякие рок-н-роолы и ритм-н-блюзы под знаменем Чака Берри и позитивные поп/рок хиты!)

сбор гостей с 18.30

начало концерта в 19.00

адрес: м. Библиотека им. Ленина, Боровицкая ,Староваганьковский пер. ,19стр.2.

8 (495) 697-6008
http://rhythm-blues-cafe.ru/

Дорогие Друзья!
Московский бит-квартет DANS RAMBLERS приглашает всех на Битловские проводы зимы! Всё произойдёт в субботу, 20 февраля, в легендарном столичном РИТМ-БЛЮЗ Кафе по адресу: м.Библиотека им.Ленина, Александровский сад, Арбатская, Боровицкая, Староваганьковский пер., д.19, стр.2.
В программе - напитки и закуски, а также полтора часа хитов и редкостей от Ливерпульцев в нашем искромётном исполнении и зажигательных танцев - в вашем. Обязательно прозвучат Песни О Погоде (ведь скоро весна) и Песни про Настоящих Мужчин (ведь скоро 23 февраля)!
Начало в 20:00. Вход 600р. Бронь столов по тел. +7(495)697-78-91
Ждём вас! Будет весело!

Боб Дилан, Шакира и другие звезды неожиданно для многих продают права на свои каталоги. Sky News решили разобраться в ситуации.

На самом деле, ничего нового в продаже прав на дискографию нет, но если внимательно посмотреть, то в последние месяцы такие события участились. В декабре, например, стало известно о масштабной сделке Дилана и Universal Music Group — 600 треков, от Blowin' In The Wind (1962) и The Times They Are A-Changin (1964) до Murder Most Foul (2020). Точная сумма соглашения неизвестна, но по некоторым данным, это от $300 млн до $600 млн.

Похожие сделки за недавнее время заключили Нил Янг, Дебби Харри, Стиви Никс и Мик Флитвуд, список можно продолжать.

Почему это происходит именно сейчас? Из-за роста стриминговых сервисов изменилось то, как слушатели потребляют музыку, и то, как артисты на этом зарабатывают. Инвесторы способны заметить ценность неувядаемых хитов и выступают с предложениями, от которых трудно отказаться. Свое влияние оказало и то, что из-за пандемии коронавируса стали невозможны гастроли. Еще одним фактором названо избрание нового президента США.

Как считает музыкальный журналист Дэвид Синклер, «золотую лихорадку» с бэк-каталогами принес «идеальный шторм»: «Думаю, более возрастное поколение авторов песен внезапно осознало, что у треков, которые они сочиняли в течение долгого периода времени, есть невероятная ценность, которую можно реализовать прямо сейчас. Это совпало с осознанием определенных инвесторов, что наступил очень хороший момент для того, чтобы поймать любые выставляемые каталоги. Деньги в настоящее время очень дешевые, процентные ставки очень низкие». Как отметил Синклер, Дилану, Янгу и многим другим музыкантам, которым сейчас за 70 лет, предлагают суммы, примерно в 20 раз превышающие их ежегодные доходы с авторских прав.

Одной из компаний, покупающих права на тысячи песен, стала британская Hipgnosis. За последние несколько лет она заключила сделки с такими артистами, как Blondie, Барри Манилоу, Timbaland и Марк Ронсон. Основатель компании Мерк Меркуриадис в беседе с газетой The Guardian в 2020 году заявил, что музыка так же хороша или даже лучше, чем золото или нефть, потому что ее всегда потребляют, независимо от того, что происходит в мире.

Влияние COVID-19. Во многих странах из-за пандемии отменены концерты, так что артисты наверняка провели большую часть 2020 года в раздумьях о том, что для индустрии готовит будущее. Когда у Дэвида Кросби из Crosby, Stills and Nash спросили, последует ли он примеру Дилана, музыкант ответил утвердительно, но судя по всему, такая перспектива его не особенно радовала: «Я не могу работать… стриминг украл мои деньги от звукозаписи… У меня семья и ипотека, я должен позаботиться о них, так что это мой единственный вариант… Уверен, остальные чувствуют то же самое».

Синклер, со свей стороны, отметил, что многие музыканты размышляют о том, когда именно они смогут выступать с концертами «по старинке»: «Даже когда они возобновят выступления, это будут не огромные, битком набитые залы, которые в свое время стали нормой». По мнению эксперта, будет совершенно другая экономическая модель.

Налоговые льготы. Когда артисты получают ежегодные выплаты от авторских прав, то самые высокодоходные из них должны заплатить подоходный налог в 40%. Если же продать каталог целиком, то в США, к примеру, достаточно разово заплатить 20% налога на прирост капитала. Хотя новый американский президент Джо Байден планирует повысить этот налог до 40% для тех, кто зарабатывает больше $1 млн в год. Как пояснил Синклер, благодаря продаже всех песен сразу Дилан, например, получает доход за 20 лет в один год, а налогов платит меньше.

Личные причины. Многим артистам, которые сейчас продают бэк-каталоги, уже за 70 лет. Крупная сумма на банковском счете может быть большим стимулом, но не исключено, что музыканты думают и о потенциальных трудностях для семьи, которые возникнут после их смерти. Филипп Уэсли, пианист из Нэшвилла, продал права на свой каталог в 2019 году за $4,25 млн. По его словам, он никогда не думал об этом, пока ему не предложили: «Я поговорил с родными, и мы решили, что это хорошая идея. Я не буду жить вечно, я старею. А моя семья, она не очень знакома с музыкальным бизнесом, и думаю, что после моей смерти они не захотят выяснять, как ориентироваться в этом бизнесе, как искать авторские и все такое». Поэтому, добавил Уэсли, он решил, что настало удачное время, чтобы продать каталог.

В декабре Долли Партон в интервью с Music Week заявила, что рассматривает возможность продажи своих песен по похожим причинам.

Продажа себя? Сделка Дилана, определенно, вызвала у кого-то удивление. Но со всеми теми миллионами на банковском счету его вряд ли беспокоит такая реакция. Мысль о том, что деньги не мотивируют почитаемых нами звезд рок-н-ролла — «мираж», говорит Синклер. По его словам, никто из артистов не достиг высот, на которых они находятся сейчас, игнорируя коммерческие возможности — это очень грамотные бизнесмены, что бы фанаты ни думали.

Да и «продажа себя» уже не имеет таких негативных оттенков, как когда-то. «Помню, один из моих любимых артистов однажды дал интервью, которое в чем-то сформировало мое подростковое мнение, так вот, он сказал: «Если ваша песня используется в рекламе, это ужасно, потому что вы взяли чьи-то чувства и приделали их к стиральному порошку», — заявил музыкальный журналист Пол Стоукс. По его словам, этот же артист был задействован в автомобильной рекламе около 18 месяцев назад.

С другой стороны, считает Стоукс, это довольно умный ход, потому что песня «пылилась» в бэк-каталоге, она была популярным синглом 30 лет назад, а сейчас благодаря рекламе люди вспомнили, какая она отличная: «Очевидно, если ваша песня используется в автомобильной рекламе, люди могут сразу ее найти. Им не нужно смотреть рекламу 27 раз, чтобы понять, что это за песня, они могут сразу включить ее в стриминге».

Почему инвесторы готовы платить так много? В январе было объявлено о сделке, касавшейся продюсерских прав на некоторые ранние хиты Take That. Их продавал продюсер Иен Левин, а покупателем выступила One Media iP Group. По словам ее главы Майкла Инфанте, музыкальные права находятся в эпицентре того, как работает сама индустрия. Инфанте прогнозирует, что в будущем число таких сделок продолжит расти.

Кёрт Лодер интервьирует Пола Маккартни для журнала "Rolling Stone"

В Лондоне понедельник, два дня до королевской свадьбы (имеется в виду свадьба герцога Йоркского и Сары Фергюсон которая состоялась в среду 23 июля 1986 года), и площадь Сохо наполнена цветами, солнечным светом и молодыми туристами. Некоторые валяются на траве покуривая косяк. Другие с надеждой разглядывают стеклянные окна городского дома в стиле арт–деко через дорогу, где в просторном офисе на третьем этаже Пол Маккартни руководит суетливыми делами компании MPL Communications которая управляет профессиональными проектами певца и его жены Линды.
Маккартни приехал из своего загородного дома в Сассексе, где у него есть новейшая студия звукозаписи, чтобы продвигать свой новый альбом Press to Play. Это пятнадцатый альбом, который он выпустил с тех пор, как он объявил о распаде Beatles в 1970 году, и эти годы уже сказываются: теперь его волосы в основном седые. Но он как всегда бодр, кипит энтузиазмом. После восьми лет в основном вялых выпусков на Columbia он вернулся на Capitol — старый лейбл Beatles — и, похоже, серьезно настроен восстановить свою несколько потрепанную артистическую репутацию.
Press to Play включает в себя несколько новых хороших песен и новый жесткий поп–саунд, созданный с помощью Хью Паджема, который сопродюсировал альбом. Бэк–вокал Линды Маккартни — единственный слуховой пережиток бывшей группы Пола Wings; на этот раз его поддерживают гитаристы Эрик Стюарт и Карлос Аломар, барабанщик Рик Марротта и такие известные друзья рок–звезды, как Пит Тауншенд и Фил Коллинз. Наливая чай из фарфорового чайника, Маккартни рассказывает о своих новых композициях (одна песня, "However Absurd" представляет собой несвязный поток мыслей, вызванный загадочными фразами, взятыми у таких поэтов как У.Х.Оден) и о своих амбициозных планах на будущее. Но он не может игнорировать свое прославленное прошлое и постоянное напоминание того эмоционального настроя. Будет ли он когда–нибудь снова замечен в таком же приятном свете, как тот, что озарял Битлз двадцать лет назад? Эта тема кажется открытой для обсуждения. Поли передает сливки.
На твоем новом альбоме есть почти панковская песня под названием "Angry". Такое отношение обычно не ассоциируется с Полом Маккартни. На что ты злишься?
Ну, на тоже самое что и многие из нас.
Пробки на дорогах и все такое?
Вещи, которые раздражают каждый день. Но я больше думаю о том, что британские профсоюзы останавливают добычу угля, а в это время умирают старушки в неотапливаемых домах, а мы как бы просто думаем: «Да, ну, профсоюз имеет право». И отношение Великобритании к апартеиду на данный момент просто безумие. Я имею в виду, что после всех этих лет после убийства Мартина Лютера Кинга и всего остального они все еще возятся с разделением на черных и белых. Это безумие. Разве они не могут просто поумнеть? Но Мэгги говорит: «Нам не нужно вводить санкции (по отношению к ЮАР)», в то время как все остальные — все эти группы за гражданские права — говорят: «Но вам надо сделать».
Учитывая такие взгляды, парадоксально, что лондонский таблоид The Sun недавно спросил, а не был ли ты расистом, после того, как The Sun услышал пиратские копии отрывков из битловской записи альбома Let It Be, в которых ты упоминаешь пакистанцев — кажется, нелестно — в песне Get Back.

Сенсационная журналистика — The Sun — газета с невысокой репутацией. Я думаю, что это то, что, когда мы записывали Let It Be, в Get Back была пара куплетов, которые на самом деле вовсе не были расистскими — они были антирасистскими. Тогда в газетах было много статей о том, что пакистанцев выселяют из квартир. Они живут по шестнадцать человек в комнате или что–то еще. Итак, в одном из куплетов Get Back, который мы сочиняли на съемках Let It Be, в одном из отрывков есть что–то о «слишком большом количестве пакистанцев, живущих в муниципальной квартире» — вот в чем суть. Что для меня фактически выступало против перенаселенности пакистанцев. Sun хочет рассматривать это как расистское замечание. Но я скажу вам, что если и была какая–то группа, которая не была расистской, то это были The Beatles. Я имею в виду, что все наши любимые артисты были черными. Мы были в некотором роде первыми, кто в некотором смысле открыл глаза на «Мотаун» для всего мира. Каждый раз, когда мы приезжали в Штаты, нас спрашивали: «Кто ваши любимые артисты?» И мы отвечали: «В основном это черные, а среди американских исполнителей — это Мотаун. Вот и всё". Не думаю, что Битлз сильно на этом зацикливались.
А как насчет сенсационности в рок–н–ролле — переизбытка секса и насилия, на который многие из музыкальных критиков указывают в наши дни. Беспокоишься ли ты о том, что на твоих детей влияют подобные вещи?
Нет. Я думаю, что им нравится довольно хорошая музыка — Simple Minds, Dire Straits, Tears for Fears и тому подобное. Я никогда не пытался делать чему–либо предпочтение, потому что, полагаю, мне бы не понравилось, если бы мой отец сказал мне чтобы он любит Элвиса. Это бы меня оттолкнуло.
Ты знаком с организацией PMRC в США — группой вашингтонских жен, которые присваивают рейтинги записям поп–музыки?
О, тексты песен. Я как бы понимаю их точку зрения. Полагаю, что есть момент, как в случае с газетами, когда хочешь подвергнуть материал цензуре. Не думаю, что вам следует, но... Допустим, есть действительно замечательная группа и вы склонны думать, что она играет хэви метал чтобы сказать (смеется) что они отстаивают убийства и сатанизм. И они выпустили действительно отличный альбом, и многие люди обратились к сатанизму. Должен быть момент, когда вы собираетесь сказать: «Послушайте, ребята, мы все за свободу творчества, но мы просто не хотим, чтобы дьявол топтал Америку». Что бы ты сделал? Я не знаю. Но я считаю, что цензура очень опасна...
Но дела идут все дальше и дальше. На днях я видел передачу по телевидению... Меня не обидело — я имею в виду, меня это не особо беспокоит — но это заставило меня задуматься, не слишком ли далеко некоторые заходят. Там была гейская сцена и парочка парней действительно этим занимались. Я не возражаю против того, чтобы кто–то мастурбировал так, как он хочет. Но, может быть, публичный телеканал не для этого. И видео гадости "Я просверлю твой мозг", "Я плюю на ваши могилы". Сам я не смотрел эти фильмы — я становлюсь старым — но как далеко они позволено этому зайти? Я думаю, что в каком–то смысле не больно, когда кто–то следит за всем этим. Сторожевые группы — это не плохо, но вы должны не давать им слишком много власти.
В более позитивное русло: ты активно поддерживал разные организации, в которые вы верите, например LiveAid.
Я не самый лучший участник различных объединений, но многое поддерживаю. Я какое–то время поддерживал Amnesty International, и, конечно, Live Aid, которая была и есть отличной организацией.
Обеспокоены ли вы сообщениями о том, что деньги, собранные Live Aid для Эфиопии, в конечном итоге идут на пользу военному режиму этой страны, а не голодающим людям?
Что ж, до концерта Live Aid должен был быть другой концерт такого рода, и мы с Дэйвом Гилмором собирались принять в нем участие. Но мой сосед, Дэвид Астор, который в то время был довольно влиятельным участником Amnesty, рассказал мне, что его сын в тот момент находился в Эритрее и от него поступали очень тревожные новости. Он сказал: «Если вы займетесь благотворительностью, она пойдет в армию. Они говорят: «Большое спасибо за помощь нашей стране. Мы не покупаем еду для наших людей, мы тратим деньги на оружие». Поэтому, во время LiveAid я немного разузнал об этом и проверил. И мы, я, Астор, Пит Таунсенд, еще несколько человек, решили, что у Боба Гелдофа достаточно хорошие связи по этому вопросу. Мы хотели что–то сделать, даже если в этом был какой–то риск — я имею в виду, что мы видели людей по телевизору, просто умирающих на глазах у камеры.
Я был рад, что провели Live Aid. Кто–то всегда будет скулить. Им во всем, что ты делаешь, всегда будет видиться плохая сторона. Когда я записал «Черное дерево и слоновая кость» со Стиви Уандером — что было совершенно безвредной попыткой определить необходимость расовой гармонии — некоторые люди говорили: «О, это просто каша». Это грубо. Дело в том, что есть расовая проблема в Южной Африке, вероятно, меньше в Штатах, но напряженность все еще есть, она все еще вспыхивает. Вы не можете этого отрицать. Я просто хотел сделать что–нибудь хорошее, спеть песню, которая, как я думал, снимет напряжение. И у меня было несколько замечательных моментов. Например, в Лос–Анджелесе есть отличный чернокожий саксофонист Эрни Уоттс. Я думаю, что его жена белая, он подошел ко мне на нашей сессии и сказал: «О, чувак, спасибо за эту песню». И вот это показало мне, что идея песни имела смысл, понимаете, - просто, если положение одного человека было облегчено хотя бы в малейшей степени. Тогда меня не волнует, что говорят все критики. Его слова действительно достаточны. Эрни Уоттс играет чертовски лучше любого критика, которого я когда–либо слышал.
Как ты думаешь, есть ли основания в частых высказываниях о том, что твоя пост–битловская музыка стала слишком слабой?
Да, это правда. Невозможно постоянно всё делать в правильном русле. Если в моих работах был недостаток, то, я думаю, некоторые из них остались просто недоработанными. Глядя сейчас на некоторые из них, я думаю: «Я же не закончил работу над ними». Так что, да, некоторые песни несколько слабы, и некоторые из них незакончены. Но иногда критик говорит: «Это отвратительно» — и я склонен с ним согласится: «Он прав, это совсем не здорово». На моих альбомах есть немало треков которые мне сейчас не нравятся. Например, Bip Bop с альбома Wild Life. О, Боже! Я слушать её не могу, это просто никуда не годится. Но иногда получается что–то стоящее, порой какая–то мелочь делает всё по–настоящему стоящим.
Критикам может понравиться более жесткое поп–звучание альбома Press to Play. Некоторые треки имеют почти экспериментальный уклон.
Самое забавное, что было время, когда я был единственным авангардистом в Битлз. Было это примерно во времена записи альбома Sgt. Pepper, потому что этот альбом во многом повлиял на меня. Я подумал об идее притвориться другой группой. Я пытался заставить каждого в группе дистанцироваться от самого себя как можно дальше и записать альбом соответствующий ожиданиям. В то время Джон жил в Вейбридже со своей женой и ребенком, а я был холостяком в Лондоне — жил сам по себе, ходил в театр, просматривал газету International Times, читал Аллена Гинзберга. Это был довольно богатый период.
В то время я снимал домашние фильмы на 8–миллиметровой пленке и показывал их по одному кадру — щелк, щелк, щелк — в результате они длились около часа, тогда как они должны были длиться всего десять минут. Я помню, как показывал их Антониони — кажется, он был в городе на съемках своего фильма Blow Up, и Кейту Ричардсу. У нас было несколько приятных вечеров — довольно обкуренных вечеров, я должен признать — просто смотрели эти фильмы. Они все еще у меня. И мне нравился Штокхаузен, и я делал дома зацикленные записи и просто отправлял их друзьям, молвы ради. Я помню, как однажды сказал Джону: «Я сделаю альбом из этого и назову его Пол Маккартни зашел слишком далеко». И он сказал: «Да, ты должен это сделать, чувак!» Так что я был первым, кто познакомил Джона со многими вещами. На самом деле, не многие люди знают о том, что Йоко приходила ко мне домой до того, как встретила Джона. Было благотворительное мероприятие — скорее авангардное, чем–то связанное с Джоном Кейджем или чем–то в этом роде — и ей были нужны были тексты, рукописи. Мне не нравится об этом говорить, но я на самом деле не хотел отдавать ей свои тексты — ну, эгоизм или что–то типа того, но я просто не хотел этого делать. Поэтому, я сказал: «Но у меня есть друг, который может быть поможет — мой друг, Джон».
Так вы стали катализатором отношений Джона и Йоко?
Ну, я этого не знаю. Но я вроде как представил ее Джону и они тогда действительно нашли общий язык — это было похоже на лесной пожар. Определенно, Джон был влюблен. Влюблен немного неуверенно, потому что он предостерег меня от Йоко — вроде как сказал: «Послушай, нет и нет». Он знал, что я немного бабник — без сомнения, мне нравились девушки. И я сказал: «Да, хорошо». Я все равно не собирался, но он этого не знал.
Вместо этого ты увлекся Линдой Истман. Было ли сложно поддерживать столь неоднозначный союз за последние шестнадцать лет?
Что ж, мы были и в печали, и в радости, были и влюблены, и сердиты – у нас были всякие ситуации. Конечно, все было не так идиллически, как кажется на первый взгляд. Поверьте, это настоящий брак, такой же настоящий, как и любой другой. Суть в том, что мы любим друг друга и, более того, мы нравимся друг другу. Звучит банально, но что я еще могу сказать?
Размышляя о тебе и Линде, Джоне и Йоко, мы неизбежно вспоминаем конец Битлз. По прошествии всего этого времени причина распада группы все еще кажется неясной. Что на самом деле произошло?
На самом деле, я думаю, что во время записи White Album все становилось несколько нетерпимым. А когда писали Let It Be то было уже очень трудно — тогда Джордж покинул группу, и Ринго тоже, но нам удалось исправить это. Для меня те события кажутся как в пурпурной дымке, но в какой–то момент — после того, как закончили Let It Be, и примерно в то время, когда я захотел выпустить альбом McCartney, — у нас была встреча в офисе Apple, и это было типа «Послушайте, что–то у нас не так. Мы должны с этим разобраться». У меня было свое предложение и я сказал: «Я думаю, мы должны вернуться как группа — вернуться как небольшой коллектив, которым мы всегда были. Думаю, нам нужно устроить небольшой гастрольный тур и играть в небольших клубах». Я просто хотел снова стать группой, потому что мы стали бизнес–группой. Мы стали бизнесменами. Это было моим предложением. И Джон посмотрел мне в глаза и сказал: «Я думаю, ты рехнулся. Я не собирался тебе говорить, но я ухожу из группы». Насколько я помню, это были точные его слова. У нас отвисли челюсти. И потом он начал объяснять, что это довольно хорошее чувство когда сбрасываешь груз со своих плеч и когда всё можешь высказать — это немного похоже на то, как он сказал жене о разводе, что испытал своего рода чувство облегчения. Для него это стало облегчением, но у нас не было особо хорошего чувства.
Сначала мы договорились об этом не объявлять. Но через три или четыре месяца я всё больше ощущал себя виноватым из–за того, что люди меня спрашивали: «Как дела в группе?» тогда, когда мы как уже знали, что группа, вероятно, распалась. Так что в конце я сделал тупой ход, и, оглядываясь назад, я понял, что это действительно выглядит очень жестко и холодно. Я выпустил альбом McCartney и, на самом деле, я не хотел много прессы для него. Поэтому я попросил одного из сотрудников составить мне список вопросов, и я напишу ответы. Мы напечатаем его как брошюру, и просто приклеим его к альбому. Вопросы были довольно острыми, и в итоге я как будто объявил о распаде «Битлз». Очевидно, Джон очень рассердился по этому поводу — это одна из тех вещей, которые, по его словам, действительно его ранило и задело за живое. Лично я не думаю, что было так плохо объявить миру после четырех месяцев, что мы расстались. Когда–нибудь это должно было произойти. Я думаю, что, может быть, сейчас я сожалею о том, как сделал это — я бы хотел, чтобы это было немного добрее или с согласия других. Но я чувствовал, что пора.
Не были ли остальные расстроены тем, что ваш альбом McCartney вышел за месяц до Let It Be?
Да, я думаю, Джон думал, что я использую этот пресс–релиз для рекламы — полагаю, в некотором роде так и было. Все это выглядело очень странно и некоторых огорчило. Хорошая сторона этого заключалась в том, что нам всем пришлось наконец признать тот факт, что мы расстались за три или четыре месяца до этого. Мы часто звонили друг другу, как бы говоря: «Давай снова вместе». И я думаю, что я, Джордж и Ринго действительно хотели спасти. Но я думаю, что в тот момент Джон был слишком увлечен своей новой жизнью — в чем его нельзя винить. Он всегда хотел быть немного более авангардным, поэтому жизнь в Нью–Йорке и влияние Йоко, очевидно, помогли ему в этом. Для него это было очень захватывающе во всех отношениях. Так что примерно в то время стало ясно, что группа больше не собирается вместе. Вот и все.
Было ли тебе грустно видеть, как Леннон впоследствии впал в героиновую зависимость?
Да, мне это очень не понравилось. К сожалению, в тот момент он ускользал от нас, так что никто из нас на самом деле не знал в чём дело. Он никогда не говорил нам; до нас доходили слухи, и нам было очень грустно. Но он выбрал новый курс, который действительно включал в себя все и вся. Потому что Джон был таким парнем — он хотел прожить свою жизнь в полной мере, как он это видел. Он часто говорил такие вещи, как: «Если вы оказались на краю обрыва, и задаетесь вопросом, прыгать или нет — то прыгайте». Но я полагаю, что всегда буду говорить: «Нет, чувак, я не собираюсь прыгать с этого утеса. И меня не волнует, хорошо это иль нет". Я помню, как однажды вечером мы ужинали — просто дружеский ужин, — и я помню, как Джон сказал, что он подумывает о том, чтобы сделать трепанацию: просверлить отверстие в черепе. Римляне или греки, или кто–то раньше так делали. Вероятно, это, в сознании Джона, придавало аргументированность. И он сказал: «Ты бы согласился на это? Ты хочешь это сделать? Могли мы бы пойти и сделать это». Я сказал: "Зачем?" Он сказал: «Это снимает нагрузку на твой мозг». Я ответил: «Послушай, ты сам попробуй, и если это получится, скажи мне, и, может быть, я это сделаю».
Тогда это витало в воздухе. Мне просто повезло, что я сказал «нет» этим вещам. Потому что в то время я чувствовал себя некомфортно, говоря «нет». Я думал: «Ну, вот и я снова, смотрите на меня несмелого. Я тот над которым будут смеяться». Я имею в виду, что на меня было такое давление, когда я в первый раз отказался от наркотика. А тогда на меня сильно давили.
Было ли это похоже на то, что все вокруг сидели и затягивались кислотой, а ты…
Да уж. Они говорили: «Что с ним не так?» Теперь, оглядываясь назад, я думаю, Господи, и как же это у меня хватило смелости противостоять давлению сверстников? Но в то время я чувствовал себя действительно хорошо. Они подтрунивали надо мной: «Эй, Мистер кристально чистый трезвенник». А я им отвечал: «Да ладно, ребята, я не особый трезвенник, но знайте, кислота нас ещё побеспокоит».
Но в конце концов ты попробовал ЛСД.
Да, в итоге попробовал. На самом деле, это произошло потому, что Джон однажды вечером сделал это по ошибке. Мы пришли на запись на Эбби–роуд, и он подумал, что принял стимулирующую таблетку — «спид» (наркотик из группы стимуляторов) или что–то подобное — чтобы пробуждиться на вечер, но оказалось, что это кислота. У него была коробочка для таблеток и он принял не ту таблетку. Это было примерно во времена записи альбома Sgt. Pepper. Что ж, в ту ночь мы сделали немногое. Джон подошел и сказал: «Боже, я отключаюсь». И все мы сказали: «Аааа... Ладно. Успокойся, парень. Итак, это хорошее место для отключки? " Он сказал: «Нет, не совсем так». Ладно. Джордж Мартин не знал. Мы сказали: «Джордж, Джон не очень хорошо себя чувствует» — и Джордж поднял его на крышу! Мы сказали: «Может, это плохая идея, Джордж». Я сказал что отвезу его домой. Так что я отвез его домой, и это была моя первая отключка (под влиянием наркотика) той ночью, потому что я подумал, знаете ли, я не могу оставить этого парня одного — он был весь ооооооо....
О твоем очевидном предпочтении марихуаны в ти годы говорили многие. Ты все еще балуешься?
Я больше не говорю о таких вещах — это слишком безумно. Где мне повезло, так это с тем, что я избегал героина. Я прошел через большинство других вещей, и у меня был друг в шестидесятых, который пристрастился к героину. Он сказал мне: «С героином дело в том, что это нормально, пока у тебя есть деньги, чтобы поддержать эту привычку — нет проблем, пока ты можешь платить. И у тебя вряд ли с этим возникнут проблемы, так что это круто. Но что–то в моем мозгу дзинькнуло, загорелось маленькая лампочка и я сказал себе: «Нет, это неправильно». Так что мне очень повезло. Я сказал: «Нет, спасибо», и избежал этого. И я благодарю Бога за это, потому что многие мои друзья этого не сделали, и они прошли через ужас. А некоторые из них из этого так и не вышли.
Это отрезвляет когда осознаешь что употребление наркотиков как развлечение в шестидесятые годы, казалось таким беззаботным, и привело к сегодняшнему ужасному положению дел с наркоманией, а это совсем не так.
Я думаю, что во многом это было вызвано не пониманием людьми ситуации с наркоманией — например, смешивая марихуану с героином они говорят: «Ну, одно ведет к другому». Я всегда говорю им: «Ну, выпивка так же легко приводит к этому, а сигареты — к выпивке, и так далее. Все это ведет друг к другу». Я лично считаю, что если бы старшее поколение было более разумным, вместо того, чтобы арестовывать людей и использовать тактику запугивания...
Как недавние страшные истории о кокаине в Штатах.
Насчет кокаина я не уверен. Теперь я уже не в теме. Опять же, мне повезло, потому что я увлекся этим незадолго до того, как этим занялась вся индустрия звукозаписи. Это было во времена Sgt. Pepper. И парни в группе были немного, типа: «Погоди, это же несколько тяжелее, чем то, к чему мы привыкли». Но я делал традиционный кокс: «Нет проблем, это же всего лишь маленькая порция кокаина». И на самом деле все было очень легким. Но я помню, как однажды вечером я пошел в клуб, и кто–то разносил кокаин, и я чувствовал себя так замечательно. Но когда я вернулся из туалета то вдруг я просто «ушёл». Меня «накрыло».. И кто–то сказал: «Прими еще, давай». Но я ответил: «Нет, чувак, так не пойдёт». В любом случае, я не мог терпеть это чувство в горле — было похоже на то, что задыхаешься. Я пресёк эту затею на корню. Я просто подумал: «Это уже не весело».
Банально, но старо: в новой биографии о тебе утверждается, что Пол Маккартни, самый известный в мире леворукий басист, на самом деле является правшой. Это правда?
Нет, я несомненно левша. Когда я впервые купил гитару, я не мог понять, что–то с ней не так, я не мог с нею совладать. Я чувствовал себя таким неритмичным, каким–то белым. Внезапно я стал белее белого, чем когда–либо. У меня просто не было ритма в руках. Потом я увидел фотографию Слима Уитмена – тогда он был влиятельным лицом — и у него была неправильная гитара. Он был первым левшой, которого я увидел, и я сказал: «Опа! Вот так: просто переверни гитару». После этого моё бренчание стало чуток чернее.
Ты так же почувствовал себя увереннее когда на лондонской сцене появился Джими Хендрикс?
Да, Джими был великолепен. Я знал его и любил. В первый раз я увидел его в клубе — думаю, это был клуб Bago ’Nails — и я был просто потрясен. Я никогда не видел, чтобы кто–нибудь так громко включал свой усилитель. Он заводил стоваттный гитарный усилитель Marshall и ударял по струнам своей гитары и получалось «бей–уау–роу»! Фантастика! Пит Тауншенд, Эрик Клэптон и я были среди зрителей — все всматривались в Джими — и наши челюсти просто отвисли. У него был такой опыт — он действительно знал свою гитару. И он был очень милым парнем, говорил очень тихо, с большим энтузиазмом. Самый большой комплимент, который он сделал мне, был в то время когда Битлз выпустили Sgt. Pepper. Альбом был выпущен в пятницу вечером, а в воскресенье Джими играл небольшой концерт, который проводил Брайан Эпштейн в театре Сэвил, и начал он выступление с композиции Sgt. Pepper’s Lonely Hearts Club Band: (напевает вступление песни Sgt. Pepper) бум–бум–бам, бум–бум–бам! О, это было потрясно. А альбом–то вышел всего два дня назад!

Так что да, у меня очень теплые воспоминания о Джими. Ван Хален великолепен — я люблю Эдди Ван Халена — но я все же считаю, что Джими был лучшим.

После того, как Джон Леннон преодолел свою проблему с наркотиками, вы наладили наконец свои личные отношения?
В то время мы были погружены в проблемы с бизнесом. Была невероятная горечь. В какой–то момент, чтобы достичь некоего мира, я сказал своим юристам, что хочу дать Джону возмещение, которого он добивался в отношении определенного пункта одного из контрактов Apple. Я сказал: «Кто–то должен сделать первый шаг и стать голосом разума». Я ехал на Карибское море, поэтому, проезжая через Нью–Йорк я позвонил Джону. Но он был полон подозрений, хотя я пришел с оливковой ветвью. Я сказал: «Я бы хотел тебя увидеть». Он сказал: «Зачем? Чего ты на самом деле хочешь?» Было очень трудно. И в заключение, у него была отличная фраза для меня, он сказал: «Вы все – всего лишь пицца и сказки». К тому времени он стал своего рода американизированным, поэтому лучшее оскорбление, которое я смог придумать, так это сказать: «Да пошёл ты, Коджак» и бросил трубку. «Пицца и сказки» — я почти сделал альбом с таким названием.
То была напряжённость в наших отношениях тогда – очень злая напряжённость — и мы не могли преодолеть это долгое время. Но, слава богу, в самом конце мы поняли, что все, что нам нужно сделать, это не упоминать слово Apple когда мы созваниваемся. Мы могли говорить о детях, поговорить о его кошках, говорить о написании песен — главное не упоминать Apple. И пара наших последних телефонных звонков были очень приятными. Я помню, как однажды он спросил: «Они настраивают меня против тебя, так же как они же настраивают тебя против меня?» Потому что на заднем плане всегда были люди которые натравливали нас друг на друга. И я сказал: «Да, они так и делают. Они знают своё дело». Это было за пару месяцев до его… до сих пор странно даже говорить «до его гибели». Я до сих пор не могу с этим свыкнуться. До сих пор не верю в это. Это как сон где он еще жив, но потом просыпаешься и… "Ох."
Все было так трагично. Но я рад тому, что последние несколько лет своей жизни он был очень счастлив, насколько я могу судить. Он всегда был очень теплым человеком, Джон. Его обман был только на поверхности. Он снимал свои очки — те бабушкины очки — снимал их и говорил: «Это я». Они были как стена. Защита. Я дорожу этими моментами. Полагаю, мы причинили боль друг другу. Но сейчас, глядя на то, как я причинял ему боль, мне уже и не кажется таким уж плохим то, что он делал.
Я только что прочитал об одной вещице, которая поступает в продажу на аукционе Sotheby’s — буклете Apple с комментариями Джона на полях, написанными его собственным почерком. Это так горько. Например, есть фотография свадьбы Пола и Линды, а Джон вычеркнул слово «свадьба» и написал «похороны». Полагаю, это о чём–то говорит. Другая подпись гласит: «Пол едет в Голливуд» — а затем на полях написано: «Чтобы убрать Йоко и Джона из фильма». Он часто думал, что мы пытаемся вырезать Йоко, убрать ее из фильма Let It Be. И я полагаю, что в некоторой степени этого хотели потому что она не была «Битлз», а это был фильм о «Битлз», и не было никакой необходимости в долгих эпизодах с ее участием в этом фильме. Она определенно была в фильме, но они полагали, что её участие должно быть немного большим. Я стараюсь понять точку зрения Джона и не злословить о нём.
Похоже, ты действительно сыграл главную роль в распаде Beatles.
Это неприятно. Многие публичные обвинения Джона были несколько дикими. Я имею в виду... Может, нам следовало немного лучше воспринять Йоко. Я часто чувствую себя не слишком добродушным из–за того, что не принимаю ее, потому что мы не слишком хорошо ладили. Она сильно отличалась от всего, с чем мы сталкивались. Многим людям все еще трудно принять ее. Я полагаю, что он любил ее, и это не имеет никакого отношения ко мне — я должен уважать ее так как это был его выбор. И я чувствовал это так, пытался это сделать. Но мы были так настроены друг против друга, что я думаю, его необоснованная обида была почти неизбежна. Жаль, что он это так ощущал. Но суть в том, что мы любили друг друга. И я рад, что теперь возвращась с Джорджем и Ринго к некоторому подобию здравомыслия — мы можем встретиться, обнять и сказать, что любим друг друга.
Сможете ли вы когда–нибудь снова записаться вместе?
Я не знаю, но хотел бы. Это деликатный вопрос. Я думаю, что мы, вместо того, чтобы взвалить на наши плечи весь мировой пресс, предпочли бы пока просто преуменьшить этот аспект. Но я бы хотел. Мы с Джорджем раз или два говорили о том, чтобы просто вместе поиграть на акустических гитарах. Сцена немного разогревается, и это приятно. Это такой глоток свежего воздуха – как же такое это было давно... Так что я вижу надежду на будущее в этом направлении. Но я не хочу торопиться. Я не хочу никого отпугнуть. Я просто буду действовать в зависимости от обстоятельств. Просто пусть все случится само собой.
Пару лет назад мы говорили о создании фильма о Битлз. Составить кино из домашних лент и старых отрывков записей, добавить повествование – сделать полную историю Битлз. Мы собирались назвать это «The Long and Winding Road». Мы попросили Дика Лестера быть режиссером фильма, но он сказал, что никому не будет интересно. Два месяца спустя фильм The Compleat Beatles вышел на видео — и он все еще находятся в чартах видео–фильмов. Так что, Дик ошибся: рынок довольно большой. И у нас есть все неопубликованные отрывки из сессии записи альбома Let It Be. И у меня есть прекрасно отснятый материал той фотосессии Дезо Хоффмана с Битлз на пляже в старомодных купальных костюмах. Это потрясающе, там Джон замечательно отплясывает чарльстон, которому его научила мать. Мне нравится это. Я все еще хотел бы сняться в этом фильме. Я говорил об этом со Стивеном Спилбергом, и он воодушевил меня больше, чем Дик Лестер. Он сказал, что может быть Мартин Скорсезе нужный для этого человек.
Тем временем я сам подумываю собрать группу. Я знаю, что «Битлз» говорили: «Мы не будем играть рок–н–ролл, когда нам будет сорок лет», но мне все равно это нравится. Концерт благотворительного фонда The Prince's Trust (он состоялся 20 июня 1986 года) меня просто одурманил: оглядываясь вокруг вижу Эрика Клэптона, Марка Нопфлера, Брайана Адамса, Элтона, Тину — на сцене был такой ажиотаж. Я думаю, что им было радостно видеть, как я этим восторгался. Я спел I Saw Her Standing There и Long Tall Sally — в оригинальной тональности! Это действительно было здорово. Я бы мог делать так каждый вечер. Поэтому я и хотел бы собрать группу. Не знаю, может быть назову ее Wings или какое–нибудь новое название.
Как бы то ни случилось, оставишь ли ты седину в волосах? Выглядит очень необычно.
Да, я оставлю это. Когда тебе за сорок, игра уже окончена. Моей жене это действительно нравится. Однако Ринго отговаривал меня от этого — он считает, что я должен седину закрасить. Я думаю, что он вроде как оценивает себя по тому, как выгляжу я — как будто я заставляю его чувствовать себя старым, если я сам выгляжу немного старым. Но что, черт возьми. Такова жизнь. Мы все стареем каждую секунду. Главное для меня — пробовать и получать от этого удовольствие. И я очень удивляюсь, когда замечаю, что чаще всего я так и поступаю.

Его жизнь романтизирована и переписана до такой степени, что миф часто выглядит более реальным, чем сам человек, его породивший.

В декабре 2020-го минуло 40 лет, как с нами нет Джона Леннона, застреленного в 1980-м в Нью-Йорке. После смерти, что типично для музыкантов, умирающих молодыми или в расцвете сил, он приобрел статус легенды. И даже больше.

Леннон - не только "легенда" (этот ярлык теперь приклеивают повсеместно). Леннон приобрел мифический, прямо сказочный статус.

Легенды - это про героев. Мифы же - про фигуры еще большего масштаба, про богов. И Джон Леннон действительно достиг своего рода богоподобного бессмертия - отчасти благодаря тому, что его персона регулярно появляется в художественных и драматических произведениях.

Его уже изображали во всевозможных ипостасях: безработного бездельника, лидера Лейбористской партии, старого мудрого рыбака и психоделического божества.

Переосмысление фигуры Джона Леннона началось почти сразу после того, как закончилась его жизнь.

Назначенный святым по ошибке?

"Вскоре после смерти Леннона - пожалуй, уже через несколько часов - его начали изображать в этом ханжеском, стерилизованном образе, который не соответствует его личности, его чувству юмора, его товарищам по "Битлз", - говорит Роб Шеффилд, журналист Rolling Stone и автор книги Dreaming The Beatles, вышедшей в 2017 году. - Мне нравится, как в 80-х Пол [Маккартни] описал это: "После своей смерти он стал Мартином Лютером Ленноном".

"Леннон жив"? В Праге стена, посвященная Джону Леннону, стала достопримечательностью

Естественно, что здание "Дакоты", фешенебельного жилого дома в Манхэттене, стало центром внимания фанатов в первые дни после покушения - среди моря цветов и поминальных записок.

Сотни людей молились на ступенях мемориала Линкольна в Вашингтоне. Радиостанции целыми днями играли только песни Леннона и "Битлз", а в магазинах грамзаписи подчистую раскупили альбом Леннона и Оно "Двойная фантазия".

Дальше - больше: через несколько дней после его смерти далеко от Нью-Йорка, на стене в укромном переулке в Праге появился мурал, который с годами расширяли и украшали, превращая чуть ли не в икону. Несмотря на попытки убрать или прикрыть ее, сейчас эта стена превратилась в одну из главных туристических достопримечательностей и стала обязательным пунктом в экскурсиях по чешской столице.

"Понятно, что во время первого прилива горя людям хотелось изобразить его святым, но это последнее, что Леннон когда-либо сделал бы в отношении себя, - говорит Шеффилд. - В музыкальном мире он был самым язвительным, самым саркастичным, полным жгучего остроумия. Так что называть его простодушным оптимистом не слишком правильно".

Леннон определенно не был святым. Пять лет назад увидел свет юридический документ, содержащий заявление некоей Дороти Джарлетт, домработницы Леннона в то время, когда он был женат на своей первой жене Синтии. В нем Леннон предстает беспросветным бабником, агрессивным и жестоким по отношению к своему маленькому сыну Джулиану.

В интервью журналу Playboy, опубликованном всего за два дня до смерти Леннона, музыкант признался: "Раньше я был жесток с моими женщинами, и физически ... с любой женщиной. Я поднимал на них руку. Я не мог выразить себя - и я бил".

Однако такого Леннона мы нечасто встречаем в массовой культуре.

В фильме Дэнни Бойла "Вчера'' 2019 года неудачливый поэт-песенник Джек Малик после аварии приходит в сознание в мире, где никогда не существовало "Битлз".

Исполняя битловские классические песни, которые никто в этой альтернативной реальности никогда не слышал, он обретает известность и в конце концов находит Леннона, живущего в хижине простой жизнью, рыбачащего с лодки под названием Imagine и делящегося с окружающими своей домотканой мудростью.

Этот образ не вызывает у Роба Шеффилда интереса.

В интервью, опубликованном за два дня до его смерти, Леннон признался, что бил женщин, в том числе свою первую жену Синтию

"Можете ли вы представить, чтобы Джон управлял лодкой в одиночку? - говорит Шеффилд. - Или вставал в четыре утра на рыбалку?"

"Джон не переставал жаловаться на то, что ему приходится вставать в 8 утра на запись Get Back, где всё, что ему нужно было сделать, - это подключить гитару. Как мог Джон жить один в этой хижине, без помощников, без шоферов? Он не умел готовить, водить машину, ничего не мог починить по дому", - продолжает он.

"Как сказал Джордж Мартин, Джон не мог бы и заменить лампочку. Рыбаком он не продержался бы и недели. Но точно посмеялся бы над этим фильмом", - говорит Шеффилд.

Вымыслы и домыслы

Более похожее на правду изображение параллельной вселенной можно найти в новелле Иэна Р. Маклауда "Снодграсс" 2013 года, в которой Леннон в свои 50 лет - неряшливый безработный неудачник.

Как и "Вчера", это рассказ в духе альтернативной истории. На этот раз сюжет вращается вокруг ухода Леннона из "Битлз" еще в 1962 году - он якобы хотел выпустить Love Me Do в качестве дебютного сингла (как "Битлз" и сделали на самом деле), но товарищи по группе выбрали другой трек.

Однако в видении Маклауда это не просто случай, когда Леннон издалека наблюдает за жизнью, которой он мог бы жить. В альтернативной истории "Битлз" не добиваются той славы, которую они получили в действительности - таковы были влияние Леннона и его роль в группе.

Впоследствии "Снодграсс" адаптировали для телефильма, сценарий которого написал бывший журналист NME, а ныне писатель и сценарист Дэвид Куонтик.

"Для меня как писателя "Снодграсс" был интересен тем, что освободил от всех клише о Джоне Ленноне, потому что можно было делать с ним все что угодно. Не существовало официальной легенды о "Битлз", в которую нужно было вписаться", - говорит Куонтик. также написавший в 2002 году книгу Revolution, в которой глубоко и вдумчиво изучает "Белый альбом".

"Группу "Битлз" со временем все больше идеализировали, а Леннон превратился в парня, хоть и немного дерзкого, но который тем не менее любил мир. А он был совсем не таким, - добавляет Куонтик. - У него было довольно тяжелое детство, очень запутанная жизнь, он без ограничений употреблял наркотики и алкоголь и был ужасным родителем и мужем - во всяком случае, в первом браке".

"Но именно эти противоречия делают его интересным, а не то [ложное представление], что он был мягким, миролюбивым, заботливым отцом. Он был жестоким человеком, но искал всеобщего мира. Он был богатым человеком, который предлагал нам не думать об обладании вещами. Его всегда изображали как "героя из рабочего класса", но он вырос в красивом дорогом доме. Именно все эти противоречия делают его интересным для меня, а не то, что он был каким-то картонным персонажем, который никогда не делал ничего плохого", - говорит Куонтик.

В "Снордграссе" Леннона сыграл ливерпульский актер Иэн Харт, причем уже в третий раз: в 1994 году он снялся в фильме Backbeat ("Пятый в квартете" в русском прокате), в котором рассказывалось о первых днях группы и основное внимание уделялось отношениям между Ленноном и Стюартом Сатклиффом, первым басистом "Битлз", покинувшим группу, чтобы заняться искусством и умершим в 1962 году, в возрасте всего 21 года, от кровоизлияния в мозг.

Харт также сыграл Леннона в фильме 1991 года "Часы и дни", который не то чтобы изображал Джона из альтернативной вселенной - скорее размышлял о некоторых пробелах в реальной истории.

В фильме 1994 года Backbeat основное внимание уделяется отношениям между Джоном Ленноном (Иэн Харт, на снимке) и "пятым битлом" Стюартом Сатклиффом

Фильм показывал, что могло произойти, когда в 1963 году Леннон и менеджер "Битлз" Брайан Эпстайн провели выходные в Барселоне, и представил этот эпизод как историю нежной, но запретной любви между ними.

Было ли это основано на реальности? В 2015 году Йоко Оно сказала в интервью, что Леннон считал бисексуальность естественной, в то время как сам Леннон говорил, что его отношения с Эпстайном были "почти любовным романом, но не совсем. Его так и не довели до конца".

Роман Кевина Барри Beatlebone 2015 года следует аналогичным спекулятивным путем, рассматривая имевшую место в действительности поездку Леннона на западное побережье Ирландии в 1978 году и превращая ее в историю о том, как он принимает участие в "терапии криками", чтобы "наконец-то разобраться с собой".

Действие Beatlebone происходит за два года до смерти Леннона, и Шеффилд говорит, что эта предпосылка эмоционально убедительна, поскольку Джону, возможно, пришлось многое преодолеть в тот период жизни.

"Тема его последних интервью - это то, как тяжело Джон в своей взрослой жизни пытался избавиться от унаследованного им женоненавистничества и научиться быть взрослым мужчиной, - говорит он. - Он не пытался оправдать свое прошлое поведение; он пытался понять его, чтобы оставить позади. И он говорил об этом публично, чтобы дети (мальчики) вроде меня могли понять, что нам не нужно совершать те же ошибки, что и он".

"Я был совсем маленьким ребенком, когда он умер, но Джон был одним из немногих взрослых мужчин, которых я видел, открыто говорившим о феминизме. Это одна из важнейших причин, по которой я уважал его", - замечает Шеффилд.

Более близкий к действительности и наиболее яркий среди различных рассказов о Ленноне - фильм Сэма Тейлор-Вуда 2009 года "Стать Джоном Ленноном", в котором рассказывается о его юности и отношениях с матерью Джулией и тетей Мими.

Подобно ученым, исследующим детство Будды, мы хотим понять, как Леннон стал тем человеком, которым стал. Эта работа показывает Леннона до того, как призма славы разделила его на калейдоскопическое множество граней, давших возможность каждому иметь свое собственное представление о том, кем был или должен был быть Джон Леннон.

Фантазийный Леннон

Не все образы Леннона в художественной литературе представляют собой реалистичное исследование его жизни - с остальными битлами или без них.

В романах писателя и кинокритика Кима Ньюмана "Эра Дракулы", изображающих мир, в котором граф-вампир женится на королеве Виктории, а сверхъестественные существа открыто живут рядом со смертными, Леннон упоминается как лидер Лейбористской партии (и к тому же вампир).

Леннон встречается даже во вселенной комиксов Marvel в виде представителя придуманной писателем Полом Корнеллом инопланетной расы Джона Скрулла, который обычно принимает облик Леннона.

И Леннон-вампир-лейборист, и Леннон-инопланетянин отражают разные аспекты многогранного образа Леннона. В книгах Ньюмана он в прямом смысле слова превратился в воплощение своей собственной песни 1970 года Working Class Hero.

А Корнелл рассказал BBC Culture, что "хотел изобразить кого-то, кто сам не мог стать супергероем и потому лишь отпускал саркастические и не всегда полезные замечания. Эта роль лучше всего подошла бы Леннону".

Это не единственное появление Леннона в комиксах: культовый сериал 1990-х шотландского писателя Гранта Моррисона "Невидимые" представил Леннона как манифестацию поп-культурного богоподобного создания (возможно, индуистского бога Ганеши).

В книге есть и момент, когда молодой главный герой, ливерпулец Дэйн Макгоуэн видит, как Леннон и Стюарт Сатклифф рассуждают об уходе Сатклиффа из "Битлз".

"Моррисон делает интересное замечание о том, что Леннон теперь фактически стал мистическим персонажем, - говорит Куонтик. - Он поднялся до уровня, когда люди используют его в магических ритуалах из-за того, кем, по их мнению, он был".

Моррисон не первым упомянул о влиянии Леннона на коллективную психику человечества.

В комиксе "День святого Суизина" 1990 года разочарованный молодой человек намеревается убить Маргарет Тэтчер. Он покупает книгу Сэлинджера "Над пропастью во ржи", чтобы ее потом нашли у него в кармане - точно так же, как это сделал убийца Леннона Марк Чепмен.

Но в итоге персонаж избавляется от книги, не желая, чтобы его намерения слишком пристально анализировали.

Элтон Джон и Джон Леннон были друзьями

А как подействовал ленноновский миф на других битлов? Шеффилд говорит, что канонизация Леннона не пошла на пользу Полу, Ринго и Джорджу.

"Сложившиеся представления о Ленноне не пошли на пользу остальным битлам, потому что они знали и любили настоящего Джона, - говорит он. - После его смерти люди кинулись выплескивать свое горе на Пола, причем в жестокой и несправедливой манере. В течение многих лет никто не говорил о Поле ни единого доброго слова, и это просто потому, что люди хотели сделать святого из его товарища по группе".

Понятно, что бывшие битлы и другие знаменитые музыканты отдавали Джону музыкальную дань в течение десятилетий после его смерти, в основном размышляя о потере друга и большого таланта, а не пытаясь изобразить его кем-то, кем он не был.

Джордж Харрисон написал All Those Years Ago в 1981 году, Маккартни - Here Today годом позже; Боб Дилан спел о смерти Леннона в песне Roll On John в 2012-м, а Элтон Джон - близкий друг Леннона - записал Empty Garden (Hey Hey Johnny) в 1982 году.

Святой ли он, бог или простой и мудрый старикан - изображение Леннона в массовой культуре живет собственной жизнью, далекой от реального человека.

Но, как говорит Дэвид Куонтик, все это бледнеет перед изображением Леннона, созданным самым большим романтиком из всех - им самим.

"Леннон сам создавал миф, - говорит он. - Посмотрите на [сингл "Битлз" 1969 года] "Балладу о Джоне и Йоко". По сути, он пишет свою собственную легенду, "евангелие от Джона". Он был озабочен собой до степени чрезвычайной. Он сильно увлекался мифологизацией самого себя, поэтому неудивительно, что другие люди в его отношении поступают так же".

--

Прочитать оригинал этой статьи на английском языке можно на сайте BBC Culture.