Julian Lennon / Джулиан Леннон

AMADOUR: What kind of cameras and equipment do you use to capture these images, especially when you’re in the air, too?

LENNON: To me, it doesn’t matter what the instrument is in the reality of the situation. I always go with my gut. Dare I say an iPhone? But that was heavily frowned upon not so long ago. I have a few favorite cameras at the moment. The first one is the Canon EOS 5D Mark IV. And I had a great time with that. Canon suited me well earlier, but I’ve always been looking for smaller, better, quicker, more high-powered, more megabytes, et cetera. So I fell in love with the Sony A7R. I learned about this camera while I was at a gig that was being filmed in Montreal about Leonard Cohen. The crew filming was excellent, and they were on stage with the Sony A7R. They showed me the footage quality afterward, and my mind was blown. My new baby is the Leica M11, especially for portraiture and close-ups. I’ve never been a film guy with cameras. It’s always been digital for me. I don’t think I have the patience for film. I did an exhibition in Amsterdam with several other British artists about the British Invasion, and critics thought they were film photographs.

An interview with Julian Lennon, at Riot Material Magazine. Lennon's latest exhibition, Atmospheria, is at William Turner Gallery in Santa Monica.
Julian Lennon, Midnight Smoke, 2012 (Hills of S. France)
AMADOUR: Do you use filters or editing in your process?

LENNON: I try not to screw around with the images. On many occasions, even outside the cloud images, I like maintaining the original, even when I profiled U2 or other landscape photography. Each collection has a vibe. I’ve created work with Princess Charlene of Monaco. They’re all desaturated to some degree, but each collection is its color. The only thing about ATMOSPHERIA is that they were cropped to perfection to allow them to shine as best as the image can.

AAMADOUR: I’m curious about the White Feather Foundation and your conservation projects and how that influences the creation of the work.

LENNON: I became more involved in photography because I hadn’t gone to different countries on behalf of the White Feather Foundation. I was invited by Charity: Water, an incredible organization, to go to Ethiopia to look at different scenarios where people had no clean water. They showed me where they were building wells and where they had finished the wells.

AMADOUR: Wow, that’s phenomenal.

LENNON: I took the camera with me, and it culminated in my exhibition called Horizon in New York. I also did a photo collection around the South China Sea called Cycle, recalling the cycle of life of all the people that lived in different communities in the South China Sea. I also was in Kenya and South America in Colombia.

AMADOUR: No way. My family’s from Colombia.

LENNON: Are you serious? I was in the Sierra Nevada at the top of the mountains.

AMADOUR: Ah, close to Santa Marta?

LENNON: Yes. There you go. Yeah, yeah, there you go. I was there for a few days with the Koji Tribe. There is an organization called the Amazon Conservation Team, one we worked with, and it was about buying back the land the Koji people had lost on the waterfront. We were able to help out, and we went through several incredible ceremonies with them. And one of the most captivating days and nights of my life so far was walking down from the mountains where they lived, down to the coast where they did a sunset ceremony at the end of the day. As the sun went down, we sat on these big tree trunks on the beach with nobody for miles. It was just the palm trees, the Koji people, and I looked out at the waves. We couldn’t speak to each other. There were no phones or computers. We lit a fire and sat quietly on the beach, smiling at each other in peace. I cannot even really describe that. I’m sure you’ve had moments where you’ve just been in the middle of nowhere, and it’s been silent and beautiful, and you go, wow.

AMADOUR: What is your hope for the audience to get from your images?

LENNON: It’s just to remember the beauty surrounding us, and that we need to do what we can to protect nature and everyone, how beautiful this world we live in is, and how bloody lucky we are.

Бедный Джулиан, я не знал что Джон ушёл из семьи ещё в 1966 году, видать пошёл знакомиться с Йоко... Только причём тут Хей Джуд записанный в 1968 году?

2Стас:

>Бедный Джулиан, я не знал что Джон ушёл из семьи
>ещё в 1966 году, видать пошёл знакомиться с Йоко...
>Только причём тут Хей Джуд записанный в 1968 году?

Да ладно, Стас. Ошибся немного с цифрами. После 50-ти такое с памятью начинается... А Джулзу уже 60.

2Макс Жолобов:

>Да ладно, Стас. Ошибся немного с цифрами. После
>50-ти такое с памятью начинается... А Джулзу уже 60.

Да это всё понятно, не спорю. Просто раньше Джулиан полояльнее относился к этой песне... А теперь вот оно как!

2Стас:

>Да это всё понятно, не спорю. Просто раньше Джулиан
>полояльнее относился к этой песне... А теперь
>вот оно как!

Но это со слов журналистов. Откуда нам знать, как оно на самом деле. Может, в плохом настроении был, когда допрос учинили.

2Макс Жолобов:

>Но это со слов журналистов. Откуда нам знать,
>как оно на самом деле. Может, в плохом настроении
>был, когда допрос учинили.

Может ещё и коряво на русский перевели.

JULIAN & UNCLE PAUL

Мне кажется, вряд ли он в три года понимал, что что-то происходит. Это мое мнение. Может, он был к тому чересчур развит. В любом случае он имеет свое, особое отношение к этой песне.

он мог словить интуитивно настроение Синтии, дети чувствуют своих мам.

2bhud:

>Мне кажется, вряд ли он в три года понимал, что
>что-то происходит.

Конечно не понимал, т.к дело происходило когда ему уже было пять лет.

Ведь Джон в интервью сказал, что песня то про него, а вовсе не про Джулиана.
Так он ее и воспринимал все время. И, если прислушаться, то точно так и есть.

Стас!
Здорово! А я думаю, что это для Джулиана как "йестердэй" для сэра: "песня которую я больше всего ненавижу и песня которую я больше всего люблю". Как-то так он про нее говорил.

Daily Express сегодня.

Нашёл на просторах Facebook. Трогательное фото.

Daily Express сегодня.

Конечно им классно вместе, Шон будто Джон образца 1969 года, а Джулиан конца 70х.

Вы почитайте мемуары его матери и всё станет понятно! Этот жирный японец даже внешне не похож на Джона!

2Alexander Kozhin:

>Этот жирный японец
А это кто?

Шон не очень хотел идти на премьеру Get Back. Он чувствовал непреодолимое давление. Да и я не особо хотел идти. Но он сказал, что чувствует себя обязанным пойти, и, поскольку я его очень люблю, я сказал: "Слушай, я пойду с тобой. Мы вместе встретимся с демонами. И это забавно, потому что всегда, особенно в британской прессе, писали: "Сыновья Леннона враждуют", то, сё. Мы никогда в жизни не ссорились. Это такая чушь.
Я разместил множество счастливых фотографий, на которых мы только и делаем, что улыбаемся, смеемся и ведем себя как идиоты. Это было важно и для меня, и для мира, и для семьи, потому что в прошлом между всеми, без сомнения, были трения. Но мы все становимся немного старше, а с возрастом мы теряем людей и теперь понимаем, что самое ценное в жизни.
Любовь к Шону, любовь к Йоко, к Стелле, к Полу, к Мэри, к Дхани, к Заку - это большая старая, странная семья. Но, как говорится, в семьях всегда все немного не так.
Посмотрев "Возвращение", я снова полюбил своего отца, потому что увидел его таким, каким он был, каким я запомнил его в детстве, до того, как все пошло наперекосяк. Я ушел с чувством гордости за то, что я Леннон. Я всегда немного отталкивал это, пытаясь проложить свой собственный путь, но после этого я только сейчас взял на себя эту новую мантию, как будто, черт возьми, я так горжусь тем, что являюсь частью наследия и истории того, что было раньше, и, надеюсь, сделаю немного справедливости, продолжая это.

Sean didn’t really want to go to the Get Back premiere. He felt overwhelming pressure. And I didn’t particularly want to go. But he said he felt obligated to go, so because I love him so much I said, Listen, I’m coming with you. We’ll face the demons together. And it’s funny because there’s always been, especially in the UK press, ‘Lennon Sons Feuding,’ this, that. We’ve never had a fight in our life. It’s such bull.

I posted lots of happy pictures of us doing nothing but smiling, laughing, and acting like idiots. This was important for me and for the peace and for family, because there has been friction, no question, in the past between everybody. But we’re all getting a bit older, and as we get older we lose people and we realize now what’s most precious in life.

The love for Sean, and the love for Yoko, and Stella, and Paul, and Mary, and Dhani, and Zak—it’s a big old, weird family. But as they say, families are always a bit screwed up.

Watching Get Back, I fell in love with my father again because I saw him as he was, as I remember him as a kid, before it all went a bit pear-shaped. I came away feeling so proud to be a Lennon. I’ve always pushed it away a little bit, trying to forge my own path, but after this I’ve just now taken on this new mantle of like, fucking, I’m so proud to be part of the legacy and history of what went before and hopefully going to do some justice in carrying on with that.