Tom Waits

Были и Glitter… и Doom…

Tom Waits - Falling Down - Paris - 24/07/2008:

Setlist should be read as this :
July 24th:
Lucinda/Ain’t Going Down To The Well
Raindogs
Falling Down
All The World Is Green
I’ll Shoot The Moon
Cemetery Polka
Cold Cold Ground
Eyeball Kid
Way Down In The Hole
The Briar And The Rose
You can never hold back spring
Lucky Day (cut before the end)
Tom Traubert’s Blues
Innocent When You Dream
Lie To Me
Hoist That Rag
Bottom Of The World
November
Hang Down Your Head
Get Behind The Mule
Dirt In The Ground
Make It Rain

Chocolate Jesus
Trampled Rose
Come On Up To The House

July 25th :
Lucinda / Ain't Going Down To The Well No More
Rain Dogs
Falling Down
The Other Side Of The World
Lucky Day
God's Away On Business
Hold On
Eyeball Kid
Jesus Gonna Be Here
You Can Never Hold Back Spring
Johnsburg, Illinois
Tom Traubert's Blues
Innocent When You Dream
Lie To Me
Hoist That Rag
Heigh Ho
Lost At The Bottom Of The World
Hang Down Your Head
Poor Edward
Black Market Baby
Dirt In The Ground
Make It Rain

Way Down In The Hole
Jockey Full Of Bourbon
Anywhere I Lay My Head

TOM WAITS Paris Grand Rex July 24th 2008:

2Uncle Rooty:

Спасибо...

2Uncle Rooty:

Вы были на этих шоу??

2Rosco:

К сожалению, Саш, даже до Праги не добрался… :-(
Довольствовался восхищенным рассказом очевидца-приятеля…
И его фото и видео трофеями…

Реабилитируюсь при малейшей возможности…

Есть небеспочвенная надежда, что свой юбилейный 2009 год
Том украсит и новым альбомом и соответствующим концертным туром…

Писатель, педагог, промоутер и светский лев Артемий Троицкий неожиданно выступил в "низком" жанре газетного репортажа и это получился настоящий мастер-класс. Все-таки профессионализм не пропьешь.

Хижина дяди Тома

Уэйтс – нетипичный артист с нетипичным статусом. В качестве оксюморона его можно было бы назвать "мегазвездой андеграунда", и свою "подпольную" линию Том гнёт довольно последовательно. Во всей Праге, заклеенной афишами R.E.M. и Mars Volta, не было ни одного щита, рекламирующего концерты Уэйтса в Зале конгрессов, в том числе и на самом огромном здании Зала. Все до единого билеты были именными, и на входе в зал контролёры требовали удостоверение личности, чтобы исключить возможность перепродажи. В результате на концерте царила интимная атмосфера подвального сейшена "для своих".

Я был на втором из двух пражских концертов Уэйтса – 22 июля. Концерт начался с песни "Lucinda", плавно перешедшей в "Ain't Goin' Down". Сидя на невысоком подиуме, Том активно топал ногами в ритм музыке, поднимая клубы пыли. Пережив вступительный выплеск зрительской истерии, группа начала играть классическую "Raindogs". Тут уже можно было сделать первые выводы: звучание бэнда стало более мягким, пластичным и камерным. Электрогитара зазвучала только на седьмой песне, да и то – на спокойной "Cold Cold Ground". Лучшим, на мой вкус, номером первой трети концерта была совершенно придурочная "Chocolate Jesus": Том пел в мегафон, а Омар Торрес аккомпанировал ему на банджо.

В середине программы был "тихий час", во время которого Том исполнил пару песен под фортепиано, включая хит всех времён и народов "Innocent When You Dream". Закончилась основная часть программы великолепной связкой из невротического фанка "Get Behind The Mule", божественно красивого блюза "Dirt In The Ground" и развесёлого карнавального свинга "Make It Rain", во время исполнения которого на сцену действительно "пролился" дождь из золотых блёсток. На Уэйтсе полностью промок даже пиджак – разумеется, не от "осадков".

Публика неистовствовала минут десять, после чего артисты исполнили три вещи на бис. Вяловатые баллады (последней была "Hold On"), по-видимому, имели целью успокоить разбушевавшийся зал, чтобы он отпустил Уэйтса на самолёт в Париж. То, что я наблюдал этим вечером, было идеально контролируемым безумием. Доходяга Уэйтс остаётся верен себе и своему выспреннему аутсайдерству, но акценты с годами смещаются. Если раньше он был "десперадо", опасный буян и позёр, то теперь он, скорее, юродивый пророк. Нам, славянам, это даже ближе.

Rolling Stone сентябрь 2008

http://boris-barabanov.livejournal.com/188239.html

Посчастливилось присутствовать на Glitter… и Doom в Милане... Одно из приятных впечатлений - неожиданное присутствие давнего друга Уэйтса - Роберто Бениньи. Когда тот появился в зале, народ стал дружно скандировать "Ice Cream! U Scream! We`re All Scream!" - как известно - знаменитая сцена из Джармушского Out Of Law, где наш почитаемый Уэйтс в компании с Бениньи и Лури сыграли, может быть, лучшие свои роли... И концерт был выше всяких похвал, чего не могу сказать о дублинском...

2godBLUFF:

Круто то как! Завидую Вам! Приехал бы в Россию он как нибудь...

2OnDahill:

>Круто то как! Завидую Вам! Приехал бы в Россию
>он как нибудь...
Это точно! Я бы постаралась пойти!

боюсь, визит Тома в Россию так же нереален как визит Леннона... При нашей ценовой-то политике на концерты в эпоху развивающейся экономики... Том не жалует спекуляции на его имени и цены на билеты не позволяет задирать выше 250$, да и все билеты именные, приобретённые только через интернет. так что в одни руки - 1 билет. на этом особо не заработаешь...
в качестве бонуса - фотка (сорри за качество, сам сидел рядах в 2-х поодаль) Бениньи в зале перед началом концерта Уэйтса

Grapefruit Moon The Songs of Tom Waits
http://stream.ifolder.ru/13456806

Красавец Том в роли Дьявола...

"The Imaginarium of Doctor Parnassus" - Trailer -

Тридцать лет сотрудничества Тома с Антоном Корбайном обещают воплотиться в интересную книжицу - “Waits/Corbijn”, на ста шестидесяти страницах которой разместятся великолепные фотографии Уэйтса работы Антона, а разбавлены они будут текстами с альбомов - Heartattack and Vine, Swordfishtrombones, Rain Dogs, Bone Machine, Mule Variations, Alice und Blood Money (странно, что только с них)...

Книгу готовит немецкое издательство Schirmer/Mosel, выход в свет запланирован на 26 октября.

http://schirmer-mosel.germanartbooks.de/product_info.php?products_id=555

Waits - человечище с большой буквы! Спасибо ему за то, что своей музыкой помогал побеждать депрессняк :)
С его "Рождественской открытки от проститутки из Минеаполиса" начинаются все мои вечеринки и "опен-эйры".

Том Уэйтс выпустит концертный альбом
http://lenta.ru/news/2009/10/13/waits/

Превью нового концертника (целых восемь песен) - http://www.tomwaits.com/news/article/60/Topspin_Widget_Test/

В октябре издательство "Амфора" выпускает книгу Патрика Хамфриза под названием "Множество жизней Тома Уэйтса" (Patrick Humphries. The Many Lives of Tom Waits) - http://amphora.ru/book.php?id=1867

"The Many Lives of Tom Waits" - вторая книга Патрика об Уэйтсе, первая - "Small Change: A Life of Tom Waits" была выпущена еще в 1990 году.

Патрик Хамфриз. Множество жизней Тома Уэйтса

Пока Дэвид Геффен и Элиот Робертс заправляли у себя в Лос-Анджелесе лейблом «Asylum Records», их лондонские коллеги Дэвид Беттеридж и Крис Блэкуэлл делали то же самое на своем «Island Records». «Island» был самой известной фирмой для британских авторов-исполнителей, и в число его артистов входили Кэт Стивенс, Ричард Томпсон, Джон Мартин и Ник Дрейк. Рассказывая мне о проблемах продвижения Ника Дрейка в то же время, когда «Asylum» раскручивал Тома Уэйтса, Дэвид Беттеридж подчеркивал: «Ник был, безусловно, Артист с большой буквы... настоящий талант. Но талантов тогда вокруг было столько... так много всего происходило... Всех интересовали только два вопроса: где сингл и где гастроли?».

Те же два вопроса были актуальны и для Америки. Тактика не менялась: подогреть интерес к альбому гастролями, а по пути попытаться набрать как можно больше теле- и радиоэфиров. Но никаких иллюзий не строить.

Большую часть 70-х Том Уэйтс жил в Лос-Анджелесе, но на самом деле львиную долю этого времени он провел в дороге. В жестком конкурентном мире рок-н-ролла Уэйтсу приходилось постоянными гастролями напоминать публике о своем существовании. Это были долгие, одинокие и тяжелые поездки.

Здесь стоит на мгновение притормозить и вспомнить, какая обстановка была в те времена, когда Уэйтс начинал свою карьеру. Очень распространена ошибка, когда людям кажется, что музыкальная сцена 30 лет назад была примерно такой же, как сегодня, в эпоху развитой индустрии шоу-бизнеса XXI века. Сегодня фирмам приходится иметь дело с постоянно падающими тиражами и анархией скачивания. Место хит-парадов как арбитра массового вкуса заняли телепередачи типа «Pop Idol», «The X Factor» и «Fame Academy». Телевидение, радио, спутниковое телевидение, цифровое радио, интернет... все они теоретически расширили интерес к популярной музыке. Но этот широкий выбор по сути дела привел к снижению ее влияния.

Когда Уэйтс впервые окунулся в гастрольную жизнь, музыка — или, если угодно, рок-музыка — представляла собой куда более компактное целое. Beatles завоевали Америку всего десятилетием раньше, но тогда это казалось далеким прошлым. Rolling Stones гастролировали по Штатам каждые год-два и получили титул «величайшая рок-группа мира». Так же регулярно приезжали Led Zeppelin и The Who, но концепция многомиллионного спонсорства тогда еще казалась антиутопией.

Боб Дилан не гастролировал на тот момент уже восемь лет, и было вовсе не очевидно, сумел ли он сохранить свою аудиторию. Pink Floyd воспринимались как группа «андерграунда». Crosby, Stills, Nash & Young ветер развеял в четыре разные стороны. Simon & Garfunkel распались сразу после «Bridge over Troubled Water», успех которого ни тот, ни другой не могли даже надеяться повторить.

Джим Моррисон, Джими Хендрикс и Дженис Джоплин были уже мертвы. Никто, кроме читателей журнала «Zig Zag», никогда не слышал имен Грэма Парсонса, Velvet Underground или Ника Дрейка. Регги Боба Марли считался смешной музыкой, под которую танцевали скинхеды. Дэвид Боуи был новинкой глэм-рока — в одном ряду с Гэри Глиттером, Slade и Sweet. Даже Брюс Спрингстин был еще практически неизвестен — один из десятка «новых Диланов», которым предстояло еще утвердить свою репутацию.

Музыкальную прессу Британии — «Melody Maker», «New Musical Express», «Sounds», «Disc» и «Record Mirror» — наводняли имена новых сенсаций чартов. Сейчас в это трудно поверить, но каждую из 52 недель года газеты были полны новостей, рецензий и интервью. Каждый серьезный меломан или просто любопытствующий именно к газетам обращался за информацией. Не было толстых ежемесячников, которые освещали десятилетия рок-истории — не было еще самой рок-истории. Элвис был еще жив, и регулярно как часы появлялись свежие слухи о его возможном приезде в Британию. С не меньшей регулярностью курсировали и слухи о грядущем воссоединении Beatles.

Не было вебсайтов, где можно было точно выяснить, кто все эти люди на обложке битловского «Сержанта»; ни по одному из телеканалов (да и было-то их всего три) не показывали часовых документальных программ из серии «Классические альбомы». Ни одному каналу и в голову не могла прийти идея посвятить целый вечер подробнейшему рассмотрению проблемы «Величайший сингл всех времен». Нельзя было зайти в университет за углом и записаться на курс по рок-н-роллу. Никаких диссертаций на тему «Как писать рецензию на альбом» или лекций «Как пробраться за кулисы».

Если в вашей местной библиотеке — что было весьма маловероятно — и можно было найти хоть какие-нибудь книги по поп-музыке, то это были: а) биография Дилана Энтони Скадуто, б) книга Хантера Дэвиса о Beatles и в) «Жизнь Элвиса» Джерри Хопкинса. Пролистать десятитомную энциклопедию рока вам бы не удалось — никаких энциклопедий еще и в помине не было, и казалось, что наследие Холи Ниэр1 или Vent 4142 навсегда канет в вечность.

Если говорить о радио, то на Би-би-си уже существовало Радио-1. И, хотите верьте, хотите нет, это всё. По Радио-2 передавали Монтовани3. Похоронные позывные «Sing Something Simple»4 все еще звучали каждый воскресный вечер. Не было ни коммерческого, ни пиратского радио. Не было цифрового радио. Было только Радио-1... и оно было всемогущим.

Утренняя программа «The Breakfast Show» обладала огромным влиянием — мелодия, которую человек слышал перед уходом из дома, оставалась с ним, скорее всего, до конца дня, а на выходные он шел в магазин и покупал эту пластинку. Не было еще не только I-pod'a, не было и Walkman'а. Нельзя было слушать музыку за компьютером на работе, так как не было еще компьютеров. Точнее, были, но размером с комнату, и управляли ими суетливые люди в белых халатах.

В такой мир вышел в 1973 году дебютный альбом Тома Уэйтса «Closing Time». В Америке существовали FM-радио и журнал «Rolling Stone», но в целом и там с информацией было не густо. И хотя Вудсток остался в памяти как главный рок-фестиваль, именно в 1973 году рок-событие собрало самую крупную в истории аудиторию — 600 тысяч человек съехались в деревушку Уоткинс Глен в штате Нью-Йорк послушать The Band, The Allman Brothers и Grateful Dead.

Казалось, что, устав от 60-х, публика в первой половине 70-х нашла успокоение в более легкой и менее взыскательной музыке. Кроме друзей Тома из группы Eagles огромной популярностью пользовались Chicago, Carpenters и Нил Даймонд.

И еще Элтон Джон. На пике популярности в середине 70-х пластинки Элтона Джона составляли фантастические 3 % всех продававшихся в мире пластинок. Америке особенно пришелся по вкусу поющий пианист, и в ноябре 1975 года в Лос-Анджелесе прошла «Неделя Элтона Джона». Каждый вечер, сходя со сцены после концерта перед аудиторией в 70 тысяч человек, Элтон буквально падал в объятия таких знаменитостей, как Кэри Грант и Граучо Маркс. Продававшиеся миллионными тиражами альбомы вроде «Madman Across the Water» — именно это нужно было фирмам грамзаписи от авторов-исполнителей.

Том Уэйтс с самого начала понимал, что его мрачноватым фантазиям пробиться будет нелегко. «Марселя Марсо передают по радио чаще, чем меня», — мрачно шутил он.

Уэйтс знал: чтобы добиться успеха, надо оставить Лос-Анджелес, брать под мышку клавиши, и вперед — на гастроли. Надо внедряться в концертную сеть, продавать свой товар каждый вечер и в каждой дыре: от Атланты до Паукипси, от Тупело до Пеории. Один вечер — «Bottom Line» в Нью-Йорке, следующий — «Passim's Club» в Кембридже, штат Массачусетс, затем «Main Point» в Брин-Мар, штат Пенсильвания, затем «Shaboo Club» в Виламантике, штат Коннектикут. И так далее, и так далее, и так далее...

Начав гастролировать, Уэйтс постепенно привык к враждебному отношению публики. Хотя нередко причина антипатии заключалась в несовместимости Уэйтса в качестве разогрева с главным блюдом концерта. От промоутеров следовало бы ожидать определенной чуткости при формировании концертной афиши: Graham Parker & The Rumour на разогреве перед Southside Johnny & The Asbury Jukes — прекрасное сочетание. Необъявленный Элвис Костелло, развлекающий публику перед Бобом Диланом в «Brixton Academy» — прекрасное вложение средств. Элтон Джон, выходящий на сцену «Royal Albert Hall» перед группой Сэнди Денни Fotheringay, — мало кто потребует своих денег обратно.

Однако первые концерты Тома Уэйтса выглядели так, будто их составил безумный, разорившийся и полностью отчаявшийся промоутер. «Однажды я играл перед Билли Престоном — полная катастрофа», — весело рассказывал мне Уэйтс.

Менеджер певца Херб Коэн работал также с Фрэнком Заппой и его Mothers of Invention, и Уэйтса нередко засовывали играть перед Заппой. Правда, поклонники Заппы, приходившие послушать гитарную пиротехнику Фрэнка, его подрывной юмор и непростой неоклассический рок, оказывались совершенно не в восторге от необходимости все первое отделение слушать запинающегося бомжа, который выглядел и звучал, как отрыжка давно забытого далекого прошлого.

«Гастроли с Заппой были сплошной бедой», — говорит Уэйтс, вспоминая этот тур. Уэйтса постоянно освистывали. Так как менеджер у них был один, то для него вставлять Уэйтса на разогрев было и просто и дешево, но из-за реакции преданных фанов Заппы Уэйтс чувствовал себя никому не нужной затычкой.

Заппа и в самих Mothers был настоящим диктатором, и уж тем более сердечность его не распространялась за пределы группы. Даже испытывающий к нему необыкновенную симпатию биограф Заппы Барри Майлз описывает своего героя как «убежденного мизантропа, который относился к внешнему миру с предельным цинизмом и презрением, а свое общение с другими людьми сводил к абсолютному, самому необходимому минимуму».

«Я отыграл с Заппой три тура, — рассказывал Уэйтс Тодду Эверетту,- но потом понял, что все, больше не могу. Очень непросто выходить одному на сцену перед пятьюдесятью тысячами человек и в ответ получать лишь недовольство и раздражение. Чем только в меня не швыряли...»

И 30 лет спустя рана эта не затянулась: «Тяжело, когда три с половиной тысячи человек в хоккейном зале в едином порыве орут тебе во всю глотку: „Говно!“»

Для Уэйтса эти его первые концерты, годы борьбы, когда он оттачивал свои зубы, были безусловно нелегкими.

Среди других артистов, которые наслаждались вниманием пришедшей послушать их публики, пока Уэйтс в гримерке зализывал раны после первого отделения, были Чарли Рич, Blue Oyster Cult, Джерри Джефф Уокер, Джон Хаммонд, Fishbone, Билли Престон, Бонни Райт, Поко, Эл Жарро, Роджер Макгвин, Марта Ривз, Минк Девилл, Джон Стюарт и Леон Редбоун. Последняя парочка представляла собой, должно быть, забавное сочетание: неопределенного возраста, поющий под джазовые аранжировки Редбоун выступал как первый артист созданного Диланом лейбла «Ashes & Sand». Специализировался он на регтайме, джазе и водевиле. Внешне был похож на Граучо Маркса, а звучал в точности, как и его разогрев.

В интервью Нику Кенту в 1978 году Уэйтс рассказал еще об одном памятном концерте: «По какой-то неведомой причине меня вписали играть в благотворительный концерт фонда гомосексуалистов. Публика была еще та, капризная. Но самое страшное произошло, когда мне пришлось выступать сразу после Ричарда Прайера5, который, уходя со сцены, выкрикнул в зал: „Поцелуйте мою черную задницу, педики!“

Что делать, я не знал, но вышел и почему-то начал петь „Standing on the corner, watching all the girls go by...“6».

Еще был эпизод, который Уэйтс «с любовью» вспоминал в день нашего знакомства: «Однажды я играл на разогреве у парня по имени Буффало Боб с его командой The Howdy Doody Review. Он был ведущим детской телепрограммы. Мы ездили по колледжам и выступали с дневными концертами перед детишками с мамашами. Он называл меня „Томми“, и мне хотелось этого сукиного сына придушить. Он всю жизнь варился в этом водевильном шоу-бизнесе и проявлял этакое снисходительное отношение ветерана к новичку. Всю неделю я надеялся, что он помрет от рака...»