Польская мозаика

Фотографии кроме предпоследней из https://www.facebook.com/lovepoland.org/

http://www.radiopolsha.pl/6/136/Artykul/356786




В Польше отмечают Пасхальный или «мокрый» понедельник

В этот день принято поливать друг друга водой. Полиция просит сохранить умеренность в следовании традиции.

На следующий день после праздника Воскресения Христова поляки отмечают Пасхальный понедельник. В Польше он имеет свою особенную традицию, его называют «мокрый понедельник» или «смигус-дынгус» (śmigus-dyngus). В этот день принято обливать друг друга водой – раньше это делали из кружек, бидонов и ведер, а сейчас используют в том числе водные пистолеты.

Полиция отмечает, что в следовании традициям нужно сохранять умеренность. Сержант Агнешка Билограй подчеркивает, что не рекомендуется бросать пакеты с водой в прохожих или автомобили, забираться с этой целью на крыши и так далее. По ее словам, поливание водой случайных людей приравнивается к хулиганству и может повлечь за собой уголовную ответственность.

http://www.radiopolsha.pl/6/136/Artykul/356849

Польша и католический мир отметили 13-ю годовщину кончины папы-поляка Иоанна Павла II.


Тысячи верующих в понедельник вечером, 2 апреля, на площади Юзефа Пилсудского в Варшаве участвовали в богослужении и молитвенном бдении в память о Папе Римском Иоанне Павле II. Торжества проходили под девизом «Не бойтесь!» - эти слова произнес новоизбранный папа–поляк в Риме в 1978 году, обращаясь к верующим.

В торжествах на площади Юзефа Пилсудского, где Иоанн Павел II во время пастырских визитов на родину встречался с поляками, участвовали жители польской столицы, церковные иерархи, представители государственных властей. Мероприятия в память о Иоанне Павле II прошли во всей Польше.

Краковский митрополит кардинал Кароль Войтыла, Иоанн Павел II, был главой Римско-католической церкви с 16 октября 1978 по 2 апреля 2005 года. 1 мая 2011 года он был причислен к лику святых папой Бенедиктом XVI.

Музы в Варшавском восстании


Послевоенная документировка разрушений. Памятник Сирене и разрушенное здание гребного клуба «Сирена» на берегу Вислы на ул. Солец, 8, вид в сторону района Прага, 1945, фот. Эугениуш Ханеман

«Inter arma silent Musae». Когда гремят пушки, музы молчат. Так считали еще древние римляне. Нет, не совсем верно. В Варшавском восстании участвовали многие люди искусства, и не только с оружием в руках.

«Когда вспыхнуло Варшавское восстание, творческая молодежь оказалась перед выбором: перо или винтовка, палитра или граната. Выбор был однозначен и определялся чувством причастности к повстанческой традиции. Молодые таланты считали себя в первую очередь солдатами Армии Крайовой. Лишь немногим удалось избежать смерти. Лучшие погибли. Это о них — памятные слова профессора Станислава Пигоня: “Что поделаешь, мы принадлежим к народу, чей жребий – стрелять по врагу бриллиантами”. А те, что выжили, прилагали титанические усилия, чтобы в восставшей Варшаве не прерывалась культурная деятельность. Почти невозможно поверить, что за время восстания написаны десятки стихов и песен, организовано более пятидесяти встреч с певцами и актерами, несколько спектаклей кукольного театра для детей, множество концертов выдающихся исполнителей и композиторов, выпущено в эфир несколько сотен передач Польского радио и радио Армии Крайовой “Błyskawiсa” (“Молния”), издано более 150 наименований повстанческой прессы, разработано и отпечатано несколько цветных плакатов, серии почтовых марок, тысячи “орлов” и других эмблем. Выполнено сотни рисунков и портретов, отснято 15 тысяч метров пленки. Особо следует отметить, что во время восстания было сделано более 10 тысяч фотографий».

[Stanisław Kopf «Muzy tamtych dni», Wydawnictwo Askon, Warszawa 2002 / Станислав Копф «Музы тех дней», Издательство Аскон, Варшава 2002]

Кшиштоф Камиль Бачинский с собакой Фредом, ок. 1931–1932, фот. Александр Ялосинский / Forum

В памяти потомков остались имена поэтов, погибших в те дни с оружием в руках. Кшиштов Камиль Бачинский, подпольный псевдоним «Кшиштоф», — убит 4 августа 1944 году близ Театральной площади, в разрушенном дворце Бланка. Тадеуш Гайцы (пс. «Кароль Топорницкий», «Роман Острога») и Здислав Строиньский (пс. «Марек Хмура»), капрал-подхорунжий, погибли вместе 16 августа в доме на ул. Пшеязд, 3. Им, «польским паломникам к страшным грядущим дням», как писал Строиньский в своем «Ród Anhellich» («Род Ангелли»), не суждено было сложить новых строф о восстании.

Портрет Тадеуша Гайцы, 1940-е годы, фот. Бенедикт Ежи Дорыс / Национальная библиотека POLONA

И тем не менее в дни восстания творчество било ключом: стихи и песни, концерты и плакаты, фотографии и кинофильмы. Станислав Копф («Живописец»), участник Варшавского восстания, иллюстратор и журналист, в своей книге «Музы тех дней» вспоминает людей, для которых борьба с врагом означала возможность свободы творчества.

Варшавское восстание призывало не только к вооруженной борьбе с немецкими оккупантами, но и к проявлению патриотической позиции. В нем участвовали в меру своих сил и все, способные держать оружие, и те, кому оружия не досталось. Согласно приказу руководства Бюро информации и пропаганды Главного командования Армии Крайовой — «всеми возможностями уберечь молодые таланты от опасностей, подстерегающих повсюду в оккупированной Варшаве», — они были откомандированы в соответствующие творческие коллективы.

Комендант Варшавского округа Армии Крайовой полковник Антоний Хрусцель (пс. «Монтер») в приказе от 15 августа 1944 года объявил:

«С самых первых выстрелов в столице работают и сражаются солдаты пропаганды, журналисты, фоторепортеры, кинооператоры, патрули оповещения, разносчики газет и женщины-инструкторы PŻ [из организации “Pomoc Żołnierzowi” — “Помощь солдату”, т.н. “пэжетки»]. Призываю всех солдат оказывать им содействие, памятуя, что их работа облегчает тяготы войны, защищает […] от душевных потрясений, а командованию обеспечивает возможность использовать военный труд солдат АК в политических целях».

Давайте вспомним достижения некоторых творческих деятелей, сражавшихся под знаком «Котвицы»[1] PW.

Кристина Крахельская, Варшавская сирена

Кристина Крахельская (пс. «Данута») и памятник Варшавской сирене, фот. MPW

Кристина Крахельская (пс. «Данута») родилась 24 марта 1914 года в поместье Мазурки Барановичского уезда. Дочь Яна, воеводы Полесского воеводства, и Янины Бурых. Окончила гимназию им. Ромуальда Траугутта в Бресте-над-Бугом. С 1929 года состояла в Союзе польских харцеров, в Полесской Хоругви. Выступала на Польском радио в Вильно и Варшаве. Окончила Варшавский университет по специальности этнография. В 1936–1937 годах позировала скульптору Людвике Ничовой для памятника Варшавской сирене.

В Союзе Вооруженной борьбы, а позже в Армии Крайовой, она была связной по специальным поручениям. Писала стихи и патриотические песни, которые пели в подполье. Во время восстания была санитаркой 1108 взвода дивизиона «Олень», штурмовавшего Дом Печати на ул. Маршалковской, 3/5. Получила тяжелые ранения и скончалась 2 августа 1944 года в повстанческом госпитале. Награждена посмертно Крестом Храбрых и Золотым Крестом Заслуги с Мечами.

Эй, парни, примкнуть штыки!
В дальний долгий путь вместе нам идти,
Сердце пылает отвагой, винтовка в руке,
Гранаты в ладонях, примкнуты штыки!
Рассвет разгорится, ветер повеет нам в лица,
Вдохнем полной грудью, взбурлит в наших жилах кровь,
И радугой песня раскинется над землей
В четком маршевом ритме: раз! Два! три!

Эй, парни! Примкнуть штыки!
Долгий путь впереди, полный трудов и невзгод.
Мы, молодые, идем за победой в бой,
Гранаты в ладонях, к винтовкам примкнуты штыки!
Звезды сияют над нами в ночи,
Белые ленты пыльных дорог, долгие ночи и дни.
Мы – молодая Польша, мы победим!
В четком маршевом ритм: раз! два! три!
Эй, парни! Примкнуть штыки!
Кто знает, сегодня иль завтра нам будет приказ
Выступить в битву, и надо выйти тотчас,
Гранаты в ладонях, к винтовкам примкнуты штыки!
[«Эй, парни! Примкнуть штыки!», слова и музыка: Кристина Крахельская (пс. «Данута»)]

Hej chłopcy, bagnet na broń

Ян Экер, неутомимый пианист и композитор

Ян Экер, фот. Национальный цифровой архив


Ян Экер (пс. «Яносик») родился 29 августа 1913 года в Кракове, умер 15 августа 2014 года в Варшаве. Учился в Ягеллонском университете. В 1937 году стал лауреатом VIII премии III Международного конкурса пианистов им. Фредерика Шопена в Варшаве. Автор музыки многих песен подполья, в том числе — популярной «Штурмовой» (“Szturmówka”).

Во время Варшавского восстания Ян Экер дал несколько десятков концертов для сражающихся и раненых повстанцев. Играл на многих площадках, в том числе в залах Консерватории на Повисле и в актовом зале архитектурного факультета Политехнического университета Варшавы. С 1953 года преподавал в варшавской Государственной Высшей музыкальной школе. Его женой была актриса Данута Шафлярская (пс. «Дочь мельника» («Młynarzówna»)).

Хэй! Расчистил вихрь нам все пути,
Хоть хляби, хоть болото –
Вперед идет пехота
И наплевать нам, кто там!
Да хоть бы дьявол сам!
Да хоть бы дьявол сам!

Для нашей роты штурмовой
Нет ни одной преграды,
А если на дороге враг, швыряй в него гранатой,
И с Богом в путь, бывай здоров!

На позициях под Тобруком
Ветер веял еще похлеще –
Пули градом, грохот орудий,
Но поляки стояли стеной,
Но поляки стояли стеной!

Для нашей роты штурмовой…
[«Штурмовая», слова: Станислав Рышард Добровольский (пс. «Голиард»), музыка: Ян Экер (пс. «Яносик»)]

Pieśń Wojskowa - Szturmówka - Ej, po drogach dmie wichura

Ян Бжехва, Корнель Макушинский — вдохновляли на борьбу

Ян Бжехва в окружении школьников из города Блоне, 1963, фот. Веслав М. Зелинский / East News

Среди поэтов, которые вдохновляли своим пером на борьбу, были и два популярных автора юмористических произведений для детей. 15 августа 1944 года в газете «Barykada Powiśla» («Баррикада Повислья») Ян Бжехва, известный своими шуточными стихами, радикально сменил интонацию:

Час настал! Засвистели пули!
Ныне мстим мы за годы страха,
За могилы, за боль и слезы,
И за казни, и лагеря.

Пусть узнает весь мир, что снова
Истекаем мы потом и кровью,
Высоко занесем кулак мы
И обрушим как молот возмездья.

И враги обратятся во прах,
Ведь мы смелы, и с нами удача.
И кулак наш благославляет
Бог великий и справедливый.
[Ян Бжехва, «Час настал» (“Godzina bije”)]

В тот же день, 15 августа, Корнель Макушинский обратился с призывом в строках своей «Чернякувской песни» (от названия района Чернякув, где шли ожесточенные последние бои повстанцев под обстрелом тяжелой артиллерии — прим.перев.) .

К оружию! Время пришло!
Взрывы гранат
И над нами тень самолета
На нашем берегу Вислы!
Под знамена свои собирайтесь,
И пусть каждый готовится к бою.
На сегодня пароль ЧЕРНЯКУВ,
И звучит эхом отзыв — МОКОТУВ.
[Корнель Макушинский (пс. «Старый капрал»), «Чернякувская песня» (“Śpiew Czerniakowa”)]

Авторов, чьи стихи и мелодии вошли в канон повстанческой песни, достаточно много. В их числе, кроме упомянутых выше, были: Ежи Даргель (пс. «Хенрик», «Иуда»), подпоручик Збигнев Ясиньский (пс. «Рыжий», «Равич»), Мирослав Езерский (пс. «Карниз»), Александр Каминский (пс. «Губерт», «Камешек»), Станислав Марчак-Оборский, подпоручик Ян Марковский (пс. «Кшиштоф»), Юзеф Анджей Щепаньский (пс. «Зютек»), Ирма Зембжуская.

На радиостанциях «Błyskawica» и «Burza», которые иногда уступали свои частоты коллективу Польского Радио, работали писатели. Среди них были: Александр Малишевский (пс. «Пётровский»), Мечислав Убыш (пс. «Волк»), подхоружий, Ян Новак-Езёраньский (пс. «Зых»), Эдмунд Османчик. В роли диктора состоялся, в частности, и Ереми Пшибора. Леон Шиллер поставил 15 августа, в День Войска Польского, специальную литературно-музыкальную программу.

Мечислав Фогг — у кого еще была такая публика?


Мечислав Фогг, фот. Люциан Фогель / Forum

Мечислав Фогг был одним из самых популярных певцов, принимавших участие в концертах для повстанцев и гражданского населения. После войны он выступал с популярным песенным репертуаром на родине и для польской публики на разных континентах. Вспоминая свои выступления во время Варшавского восстания, Мечислав Фогг писал:

«Однажды я принимал участие в торжественном концерте в честь Дня Войска Польского, проходившем в актовом зале архитектурного факультета Политехнического университета под аккомпанемент пулеметных очередей, доносившихся с близлежащих улиц. Зал был битком набит юношами и девушками. Молодежь держала винтовки и автоматы, на поясе висели гранаты. Много ли найдется на свете певцов, у которых была такая публика?»

[Мечислав Фогг, «От балбеса до бельканто» («Od palanta do belcanta»), Warszawa 2009]

В архивах Бюро информации и пропаганды АК отмечено, что в дни Восстания певец дал сто четыре концерта в убежищах, полевых госпиталях и на баррикадах. Он не раз получал ранения, был отмечен наградой «Крест Храбрых» и стал четвертым поляком, получившим Золотой Крест Заслуги с Мечами, вручавшийся польским правительством в Лондоне. Нарукавная повязка повстанца, которую носил Фогг, хранится в Музее Варшавского восстания.

«Одно из сильнейших моих переживаний во время Восстания было связано с исполнением знаменитого “Марша Мокотува”, который написал для меня композитор Ян Марковский (поручик Кшиштоф), мой друг и аккомпаниатор периода оккупации, на слова […] офицера АК Мирослава Езерского. […] Песню, вдохновленную боями на Мокотуве, написанную простым карандашом на заляпанной нотной бумаге, передали мне в квартиру на улице Кошиковой через канализационные ходы. Я разучил ее очень быстро, меньше чем за три дня. Песня брала за душу своей актуальностью. Впрочем, выучить ее надо было быстро, чтобы еще успеть исполнить. В конце концов, смерть собирала вокруг обильную жатву».

[Мечислав Фогг «От балбеса до бельканто», Warszawa 2009]

Marsz Mokotowa.

Muzyka/music: J. Markowski.

Słowa/lyrics: M. Jezierski.

Артисты повстанческих сцен

Кадр из фильма «Инспекция пана Анатоля», режиссер Ян Рыбковский, 1959. На снимке: Хенрик Клюба, Тадеуш Фиевский и Богумил Кобеля, фот. Национальная фильмотека /www.fototeka.fn.org.pl

В рядах повстанцев было много артистов польского театра и кино. Тадеуш Фиевский, сражавшийся в группе «Конрад», включился в работу повстанческой театральной бригады, возглавляемой Леоном Шиллером. Он был в составе труппы, исполнявшей 15 августа 1944 года премьеру «Кантаты на открытие Национального Театра» (автор и постановщик — Леон Шиллер). Представление давалось в кафе «У актрис» и было прервано, когда из-за бомбежки в помещении начался пожар.

Адам Бродзиш в фильме «Dziesięciu z Pawiaka» («Десятеро из Павяка»), 1931, режиссер Рышард Ордынский, фот. Национальная фильмотека /www.fototeka.fn.org.pl

Знаменитый актер довоенного кино Адам Бродзиш (пс. «Бонзо») был офицером саперной роты полка «Башта». В той же роте служила санитаркой его жена Мария Богда, тоже известная киноактриса. Связной Военной женской службы была Мария Горчиньская, еще одна звезда экрана. Танцовщица Алина Яновская (пс. «Алина»), связная 8-й роты батальона «Килиньский», начала артистическую карьеру сразу после войны.

Алина Яновская в фильме «Powrót» («Возвращение»), режиссер Земан Борживой, 1948, фот. Киностудия «Кадр» / Национальная фильмотека /www.fototeka.fn.org.pl

Артисты, которые на момент начала восстания подчинялись Отделу пропаганды Главной комендатуры Армии Крайовой, как и те, что были мобилизованы уже в ходе сражений, работали под руководством Бронислава Рутковского (пс. «Корицкий»), Тадеуша Охлевского (пс. «Охлик») и Юзефа Вышомирского (пс. «Альбин»). В докладе от 22 августа 1944 отмечено, что к этому времени состоялось тридцать пять концертов для солдат, из которых половина была подготовлена сотрудниками Бюро информации и пропаганды, а остальные устраивались стихийно. На повстанческих сценах выступали Халина Балиньская, Ян Экер (пс. «Яносик»), Мечислав Фогг, Ирена Гадейская, Станислав Казуро, Барбара Костжевская, Ирена Квятковская (пс. «Бася»), Зыгмунт Лятошевский, Александр Левандовский, Каролина Любеньская, Леон Шиллер, Данута Шафлярская (пс. «Дочь Мельника» («Młynarzówna»)), Збигнев Турский, Халина Захорская и многие другие

Мира Зиминьская и Франтишек Бродневич в фильме «Papa się żeni» («Папа женится») режиссера Михала Вашинского, 1936 год, фот. Национальная фильмотека /www.fototeka.fn.org.pl

Повстанческой санитаркой была и еще одна популярная актриса театра и кино, Ханка Бжезиньская. Вот отрывок из ее воспоминаний:

«На третий день восстания мне пришлось покинуть дом на улице Фоха, 8. Я захватила с собой одеяло, шубу, рулон нот, флакон духов “Шанель №5”… и прошла подвалами в Старый город. Вместе с моими коллегами Юзефом Орвидом, Юзефом Кемпой и сыном Баси Хальмирской мы добрались до убежища на улице Килиньского, 1. […] 6 августа в наш подвал пришел офицер харцерского батальона «Вигры» и предложил устраивать концерты. Мы согласились очень охотно. […] Этих концертов было, наверное, больше десятка, вплоть до того самого памятного дня, 13 августа. В тот день наши захватили танк и приехали на нем на улицу Килиньского. Никто не подозревал, что это ловушка, что танк был набит взрывчаткой. […] Я стояла рядом с этим танком вместе с Юзефом Орвидом. Потом решила на минутку отлучиться, чтобы попить воды, а когда зашла на лестницу, услышала этот ужасный взрыв. […] На мгновение я потеряла сознание. Очнувшись, я выбежала на улицу и увидела нечто, что трудно себе представить. Сотни разорванных тел, человеческие ошметки, свисающие с балконов. […] Погибли ждавший меня около танка Юзеф Кемпа, сын Баси Хальмирской, и Юзеф Орвид. С того дня я перестала петь. Изо дня в день Старый город превращался в море руин и огня. Я помогала ухаживать за ранеными. Утешала, как могла, особенно тех, у кого не было никаких шансов выжить. Удивительно, но в этом мне помогал флакончик любимых духов “Шанель №5”. В подвальной духоте, среди грязного, пропахшего гноем белья я окропляла моих раненых этими духами. Они останавливали меня и просили: “Пани Халина, подойдите еще разок, такой чудесный аромат…” Когда 1 сентября я отходила с войском к канализации, кто-то из коллег показал на стену соседнего здания. Там еще оставались обрывки афиши и карандашная надпись: “Ханка Бжезиньская поет в Министерстве Юстиции”».

В Варшавском восстании погибли также артисты Франтишек Бродневич и зверски убитый Мариуш Машиньский, кинорежиссер Мечислав Кравич и режиссер и кинопродюсер Станислав Шебего

Изобразительное искусство — потребность в национальной символике

Фотография Варшавского восстания. Старый город. Повстанческий плакат на стене, август 1944, фот. Эдвард Томяк/ MPW

Первым знаком восстания стали бело-красные флаги.

«В воротах дома напротив, — вспоминает Ян Новак-Езёраньский (пс. «Зых»), знаменитый Курьер из Варшавы [2] , — появляется дворник с бело-красным знаменем на древке. Полотно немилосердно измято. — Пять лет в подвале хранил! — кричит он на всю улицу. Ему отвечают аплодисментами. Дворник триумфально вывешивает хоругвь над воротами».

В то время возникла повсеместная социальная потребность в национальных символах. Вскоре появились художественные мастерские Бюро информации и пропаганды Главной комендатуры Армии Крайовой. Художники-графики, живописцы и декораторы разрабатывали государственные символы, предостерегающие надписи, информационные таблички и даже элементы повстанческого обмундирования. В одной из мастерских был создан официальный плакат с белым орлом на красном фоне и лозунгом: «Да здравствует Республиканское Правительство – Слава доблестной Армии Крайовой – 1 VIII 1944».

Группа художников при Отделе пропаганды Главной комендатуры Армии Крайовой действовала с самых первых часов восстания. В основном это были люди, связанные с подпольем, и солдаты-художники, отрезанные от своих отрядов. Сектором графики руководил Мечислав Юргелевич (пс. «Нарбутт») вместе со своим заместителем Станиславом Томашевским (пс. «Межа»). В состав группы художников, в частности, входили Леон Михальский, Хенрик Хмелевский (пс. «Юпитер»), Станислав Фишер, Ян Марцин Шанцер, Александр Солтан, Зофья Семашко и Ян Хшан.

Многие художники сражались в разных районах города с оружием в руках. В повстанческих отрядах воевали и те, чьи таланты раскрылись уже после войны. В их числе были Анна Бонковская, Кристина Беджичка, Тадеуш Богданьский, Януш Грабяньский, Анджей Хейдрих, Анджей Ковалевский, Тадеуш Кубальский, Юлиуш Кулеша, Барбара Массальская, Ежи Миллер, Веслав Новак, Марьян Стахурский, Роман Терликовский, Мацей Урбанец и Лех Захорский.

В Военных типографиях выпускались красочные плакаты, иллюстрированные листовки, государственные гербы, различные иллюстрированные издания, а также почтовые марки. Повстанческие типографии работали в течение всего восстания в разных районах города, меняя помещения и пополняя штат новыми добровольцами. За эти два месяца было выпущено свыше ста сорока наименований повстанческой прессы.

На стенах и заборах прибавлялось красочных плакатов, рисунков, указов, листовок и списков разыскиваемых лиц. На почтовых ящиках был восстановлен государственный герб. В этих местах собиралось много людей, которых интересовала любая информация от повстанческих властей.

Мадонна Армии Крайовой, картина из музея Армии Крайовой, фот. FoKa/Forum

В августе 1944 года, когда Ирена Покшивницкая работала над иконой Мадонны Армии Крайовой, от минометного обстрела обвалилось потолочное перекрытие варшавской мастерской, а сама художница получила ранения. Картину извлекли из развалин, и Покшивницкая завершила работу. «Аковская Богоматерь» выставлялась на полевых алтарях. Художница изготовила в развалинах своей мастерской несколько тысяч отпечатков, которые раздали повстанцам. Ирена Покшивницкая была награждена Серебряным Крестом Заслуги с Мечами.

В своих работах художники пытались не только запечатлеть сцены сражений, жизнь солдат и гражданского населения, но и увековечить образы товарищей. Станислав Копф (пс. «Живописец») вспоминал:

«Мое повстанческое “творчество” началось уже в первые дни августа, когда кто-то из боевых друзей застал меня за рисованием. После этого меня при любой возможности просили сделать “карикатурку на память”. […] Однажды, во время патрулирования на склонах Сада Замойских, командир поста вручил мне какой-то нелепый альбом для стихов и сказал: “Я буду записывать в него самые важные события, а ты нарисуешь мне портреты некоторых однополчан. Если погибну, то, может, кто-нибудь сохранит дневник”. […] Владелец дневника пережил восстание, а блокнот, в котором было более сорока рисунков, отыскался тридцать лет спустя»

Взгляд через объектив — расстояние: бесконечность

Фотография из фильма «Варшавское восстание», фот. Музея Варшавского Восстания / Next Film

Фоторепортеры и кинооператоры сражающейся Варшавы проделали огромную работу, сохранив для потомков образы Варшавского восстания. Благодаря им одно из крупнейших вооруженных столкновений Второй мировой войны вошло в число наиболее полно задокументированных.

В час «W» одновременно со штурмовыми отрядами на улицы города вышли съемочные группы и патрули Военных фотокорреспондентов. В состав съемочных групп входили: руководитель — режиссер Антоний Богдзевич (пс. «Виктор»), главный оператор Ежи Зажицкий (пс. «Пик»), а также операторы Стефан Багинский (пс. «Стефан»), Северин Кручинский, братья Эдвард и Рышард Шопе, Хенрик Влясак и Антоний Вавжиняк, к которым уже во время восстания присоединились Анджей Анцута (пс. «Червоный»), Станислав Баля (пс. «Гиза»), Ежи Габрыельский и Казимеж Пышковский. Кроме того, всё время, пока шли бои на Мокотуве, там работал оператор Роман Банах (пс. «Ель»). Главная база кинематографистов располагалась в зале кондитерской Веделя на улице Шпитальной, 8, а под лабораторию и монтажную использовались помещения FIP — немецкой кинокомпании на ул. Лещинской в районе Повисле.