Поздравляем с днем рождения! |
|
Скампада Энкарнадо (11), _Vesna_ (17), kiruka4 (33), Alex_JustLoveBeatles (36), ~INO~ (40), Крамин (42), AntB (46), MANOWAR 1978 (46), БИТНИК (46), Bartosh (49), genryh61 (63), Breit (66), Breitner (66), Брайтнер (67), Andrey Chulkov (70) |
|
Поздравляем с годовщиной регистрации! |
|
Vinyl66 (9), jmj_83 (12), Michelle Lennon-Harrison (13), Quarrygirl (13), mudbox (13), Михаил Ф (13), Olya Murashka (14), pallada8x6 (15), polaalex (16), Vinogradov (17), Webgirl (20), Alice Cooper (22) |
|
|
|
rbd
|
|
Re: Биография Дэвида Байрона — теперь на русском языке Автор: rbd Дата: 16.04.24 13:43:21 | Перейти в тему |
|
|
|
Мои "5 копеек" по поводу названия: 1. "Призвание - сцена" - это, скорее, для биографии актера. 2. "Рожденный для сцены" - звучит хорошо, но как клише. 3. Я бы предложил "Рок сцены". Это и сцена, и рок-музыка, и трагическая судьба... |
|
|
|
Когда Джин собирался уходить, я увидел, что его бас-гитара прислонена к стене. “Эй, Джин, можно мне твой бас? Я бы хотел, чтобы у меня было что-нибудь на память о группе”, - сказал я. “Ты действительно этого хочешь?” - спросил он. Я утвердительно кивнул. “Да, ты можешь взять это”, - мягко сказал он. После того, как он ушел, я сидел один перед своим зеркалом. Случайные мысли начали проноситься в моей голове. Куда делись все эти годы? Принимаю ли я правильное решение? Смогу ли я когда-нибудь снова добиться такого успеха, как сейчас? А потом мне просто стало так плохо из-за того, что они оставили меня сидеть здесь одного, как кусок грязи. Мои три брата по оружию. Я плакал так сильно, что весь мой макияж смылся с моего лица. В последний раз. Когда организация, наконец, признала, что я больше не являюсь членом группы, они использовали обычные отговорки: творческие разногласия, желание сделать сольную карьеру и так далее. Вы никогда не прочтете: “Мы выгнали Питера из группы, потому что он был сумасшедшим наркоманом и облажался”. Это придет позже. Но в то время PolyGram не возражали против моего ухода из группы, и они дали мне контракт на сольный альбом. Они также выкупили Neil и владели Casablanca, так что Маркс смог договориться о новом очень выгодном контракте с KISS. Все это означало, что я страдал не из-за денег. Я понятия не имел, сколько я стою, но это точно было больше 10 миллионов долларов. Я помню, как однажды вечером мы с Деб пошли с Марксом в "Времена года", и он совершил огромную ошибку, похваставшись перед ней тем, насколько мы состоятельны. ”Твой муж богаче Бога", - сказал он ей. “Вы, ребята, никогда не останетесь на мели”. Он был пьян. Это было не совсем правильно говорить женщине, которая тратила деньги так, как могла. У меня никогда не было способностей к ведению бизнеса и управлению капиталом, а Лидия заботилась о наших финансах с тех пор, как мы впервые были вместе. Итак, я совершил ошибку, поставив двадцатилетнюю девушку, окончившую Школу Хью Хефнера для своенравных женщин, во главе нашего состояния. И Деб окончила школу с отличием. Это была женщина, которой нравились туфли Чарльза Журдана. Я никогда бы не подумал, что есть женщины, которые платят 2000 долларов и выше за пару туфель, состоящих из кусочка кружева и каблука. Деб познакомила меня с миром Rolex, Cartier и Halston couture. Я потратил кучу денег на сшитую для нее на заказ белую рысью шубу. Я бы никогда не сделал этого сейчас, потому что мне не нравится причинять боль животным, но в то время я думал, что это было круто. Однажды я заставил ее надеть это, чтобы навестить моих родителей в Бруклине в канун Рождества, и моя мать возненавидела это. “Вы кто, кинозвезды?” К тому времени моя мать снова заговорила со мной. Ну, кричала на меня. “Это Бруклин. У тебя на улице "мерседес", твоя жена одета в белую шубу. Что с тобой случилось?” Я начал работать над Out of Control, моим первым альбомом после KISS, еще до того, как было объявлено, что я покидаю KISS. После многих лет, когда Гликман и Маркс постоянно говорили мне, что я вышел из-под контроля, я подумал, что стоит им хитро крикнуть. Стэн Пенридж, мой давний музыкальный партнер, пришел ко мне домой в Claridge House, и мы писали весь день. Мы брали бутылку красного вина, сворачивали пару косяков и отправлялись на работу. Иногда мы писали по пятнадцать часов подряд. И в то время, когда мы не писали, мы пели гармонии Леннона-Маккартни, черт возьми. Это было невероятно раскрепощающе - снова создавать музыку в моем стиле. Когда у нас была куча песен, я был готов снова записаться с Вини Понсией, но что-то случилось, и Вини не смог этого сделать. Он предложил мне использовать его друга по имени Дэвид Вулфен, который работал со Стиви Уандером и Барбарой Стрейзанд и продюсировал Дасти Спрингфилд и Пола Анку. Это была не совсем рубленая печень. Песни были тяжелее, чем те, что я записал на своем сольном альбоме KISS. Это было все равно что вернуться к своим корням, вытащить Nautilus и звуки соула и добавить к ним немного британского металла. Я думал, фанатам это понравится. Мы отправились в студию RCA на Сорок восьмой улице, где Элвис записал много своих ранних вещей. Представьте, как я был взволнован, записываясь в той же самой большой комнате, где Элвис исполнял свои классические треки. Мы со Стэном собрали отличную уличную группу с нью-йоркским саундом Young Rascals. Все они были белыми итальянскими ребятами, но их гармонии звучали проникновенно. Я был так влюблен в них, что собирался взять их с собой в турне. Дэвид Вулфен придумал для меня песню под названием “Сам по себе”, которая на самом деле была о том, как я начинал все сначала. “Хоть раз в жизни у меня появился шанс, я им воспользуюсь / Я так долго ждал, и, детка, на этот раз я могу сделать это сам / Начать все сначала”. Мы шли по этому пути в поисках другой “Бет”. Кто бы не хотел, чтобы выбор других людей был сделан? Сессии прошли хорошо, и пришло время придумать обложку для альбома. Изначально я хотел поместить свое лицо на обложку, так как никто не видел его все эти годы в KISS, но Билл и Говард Маркс подумали, что еще слишком рано выставлять мое лицо напоказ. В итоге я разработал обложку, на которой был изображен музыкальный автомат, взрывающийся и стреляющий всеми этими 45-ю песнями, и одна из них была “Out of Control”. Я также попросил художника нарисовать Деб, и мы поместили ее в нижнюю левую часть кадра, убегающую от взрывающегося музыкального автомата. В нем чувствовался настоящий поп-арт в духе Уорхола, и Деб выглядела великолепно. Мы могли бы поместить настоящую фотографию обнаженной Деб на обложку, и альбом не был бы продан. Я мог бы написать современные версии “Yesterday” и “Eight Days a Week”, и это не имело бы значения, потому что звукозаписывающая компания похоронила альбом. Через четыре месяца запись никуда не делась, и я поднялся в офис Билла. “Да ладно тебе, Билл. Что я сделал не так?” Я спросил. Он встал и закрыл дверь. “Я не хочу, чтобы кто-нибудь это слышал, это тяжело”, - сказал он. “Они занесли тебя в черный список. Пластинка никуда не денется, и они позаботились об этом. Не дай бог, чтобы ты выпустил свою первую пластинку, и она стала хитом. Они на самом деле пригрозили пойти на повышение, если ваш послужной список будет хорошим. Так что звукозаписывающая компания похоронила это. ”Out of Control" был выпущен в Европе, но в Штатах его вообще вряд ли можно было найти. К этому времени я зализывал раны в своем новом особняке в Дариене, штат Коннектикут. Деб забеременела летом 1980 года, и я не хотел растить своего ребенка в городе. Моя мама была в восторге. Я собирался остепениться и снова жить мечтой о пригороде. Я хотел вернуться в Гринвич. Гринвич был полон артистов, продюсеров, режиссеров, всех крутых людей. |
|
|
|
Через несколько недель после того, как я вернулся из своего медового месяца, мне позвонили и попросили прийти в офис, потому что ребятам нужно было обсудить кое-что важное. Я добрался туда, и весь четырнадцатый этаж был пуст. Это было похоже на город-призрак. Это было странно: обычно там, наверху, был сумасшедший дом. Я прошел мимо свободных столов и заглянул в кабинет Билла, но он был пуст. Я добрался до нашего конференц-зала, где был хороший бар, огромный круглый стол и все наши золотые пластинки на стенах. Вот они где были. “Где все?” - спросил я. Я спросил. “Ах, это между нами”, - сказал один из них. Они сразу перешли к делу. Они больше не хотели, чтобы я был в группе. Я был слишком неуправляем. Я потерял самообладание. “Так ты меня увольняешь?” Здесь я собирался сказать им, что я прибрался. Я был натуралом в течение месяца. Я брал уроки. Я был действительно мотивирован. Мистеру Крутому парню нелегко признаваться в своих чувствах, но я собирался съесть ворону и попросить вернуться в группу. “Ага”, - сказали они. “Ну, я, блядь, увольняюсь!” - закричал я. Теперь мне было по-настоящему больно. Я посмотрел на Эйса, и он не мог смотреть мне в лицо. Пол и Джин на самом деле выглядели так, словно злорадствовали. Я был в ярости. Они встали, чтобы уйти, и Эйс вышел последним. “Эй, Кэт, я не в восторге от этого, чувак, но ты вышел из-под контроля”, - сказал Эйс. Это был горшок, называющий чайник черным. “Сейчас я не сумасшедший”, - сказал я. “Я понимаю”, - сказал он и ушел. Я был так ошеломлен, что не мог пошевелиться. Тогда я просто не выдержал и заплакал. “Где, черт возьми, Билл?” - сказал я вслух. Он был шафером на моей свадьбе. Я спас его задницу, когда его собирались уволить. Где был Шон? Если кто-то и любил меня и смягчал любые удары, так это они. Теперь, когда они были мне нужны, их здесь не было, и я их ненавидел. Они предали меня. Я отправился прямо домой в "Кларидж" и набрал номер своего дилера. “Принеси мне пару граммов”, - сказал я. Деб посмотрела на меня так“ ”О, нет!" Я повесил трубку, откупорил бутылку хорошего скотча, налил себе выпить, осушил ее и налил еще. Я сразу же вернулся к этому. “Эй, ты написал ”Бет", ты мог бы собрать другую группу", - сказала Деб, пытаясь подбодрить меня. “Ты все еще звезда, это не должно быть трудно”. Она понятия не имела, как трудно было подняться на вершину лестницы. Но я знал. С каждым глотком и фырканьем я чувствовал, как мой мир рушится вокруг меня. Потом я просто снова начал плакать. Мне никогда в жизни не было так больно. Через несколько недель после этого Эйс пришел в мой пентхаус. “Кэт, я действительно не могу продолжать без тебя, это будет кошмар с этими двумя парнями”, - начал он. “Послушай, они готовы дать тебе еще одну репетицию. Если все пройдет отлично, ты вернешься в группу”. Я знал, что Билл давил на них, чтобы они дали мне еще один шанс. Тур Unmasked вот-вот должен был начаться, и последнее, что им было нужно, - это найти нового барабанщика. “Эйс, я больше не хочу играть с группой”, - сказал я. “Я перегорел. Я люблю тебя, но я больше не могу быть с ними. Я собираюсь создать свою собственную группу. Ты должен сделать то же самое, ты несчастен”. “Говорю тебе, Кэт, я могу их уговорить”. “Не уговаривай их ни на что. Я больше не хочу иметь с ними ничего общего”. Но я должен был признать, что мне отчасти понравилась идея снова пойти с ними репетировать. Я действительно хотел отомстить им за все те разы, когда они унижали меня и мою музыку. Я узнал кое-что новое от Чапина и хотел запихнуть это им в глотки. В день репетиции я пришел в студию SIR с атташе-кейсом и пюпитром. Я собирался разыграть это по максимуму. Вместо веселого, сбрасывающего одежду Человека-кошки они собирались увидеть нового, улучшенного, серьезного Питера Крисса. Я поставил на стол атташе-кейс, открыл его и достал несколько нотных листов. Затем я устанавливаю подставку и кладу на нее простыни. Прежде чем покинуть свой дом, я решил, что больше не буду проявлять перед ними никаких эмоций, никакой уязвимости. Я бы не вышел из себя, я бы не кричал, я бы не отпускал шуток. Я никогда в жизни не был таким серьезным, и это действительно вывело их из себя. Я был чрезвычайно замкнут в себе после этого удара. Они не знали, что со мной делать. “Хорошо, мы должны продолжить?” Сказал я и назло начал саботировать эту репетицию. Я действительно думаю, что они были искренни, давая мне еще один шанс. Если бы я играл хорошо, я уверен, они бы сказали: “Давайте попробуем еще раз”. На самом деле они не хотели терять меня и все те деньги, которые были отложены. Может быть, они думали, что, увольняя меня, они прямо пугают меня. Я не знаю. Но я точно знал, что возненавидел их еще больше после того, как они меня уволили. Пюпитр и ноты были реквизитом, чтобы надуть им яйца. Я еще не мог так хорошо разбираться в музыке. Я учился всего три месяца. Но Чапин научил меня играть несколько действительно жестких битов, ориентированных на джаз, так что я их исполнил. Они пытались присоединиться к нам, но заблудились. “Вы что, не можете следовать за мной, придурки?” Я сказал. Я удивлен, что они играли со мной так долго. Я ожидал, что они скажут: “Эй, ты гребаный ублюдок. Ты хочешь быть сумасшедшим, мы уходим”. Но они оставались там около часа, пока им, наконец, не надоело, и они ушли. В то время мне казалось, что я выбрасываю свою жизнь в окно, но кто кого обманывает? На самом деле все уже давно закончилось. Так что я ушел из группы. Мы начали серию переговоров, и в итоге я сохранил свою 25-процентную долю в группе. Для меня это была действительно выгодная сделка, и я представляю, как, должно быть, Джин и Пол сошли с ума от того, что им пришлось поделиться со мной этими деньгами. Хотя официально я больше не был в группе, мы продолжали притворяться, что я все еще являюсь участником, и я был указан в Unmasked как барабанщик. Я помню, что Крис также пригласил меня прийти на важную встречу с PolyGram, компанией, которая приобрела Casablanca, где я должен был притвориться, что я все еще барабанщик KISS. Реальность моего ухода окончательно поразила меня в тот день, когда мы сняли клип на песню “Shandi” с нового альбома. Когда я сел перед этим зеркалом и начал наносить макияж, меня осенило, что это будет последний раз, когда я буду Человеком-кошкой. Несмотря на то, что я молился о том, чтобы выбраться из этой ситуации, это все еще причиняло боль. В этом видео есть сцена, где мы идем с опущенными головами, и это напомнило мне the Beatles во время Let It Be. Они знали, что все кончено, когда снимали это, и мы тоже. В тот день на съемочной площадке царила действительно странная атмосфера. Все казались такими подавленными. Когда мы закончили, они бросились в гримерную и сняли грим в рекордно короткие сроки. Эйс и Пол ушли, даже не попрощавшись со мной. Джин все еще был в комнате, когда я сел перед зеркалом. |
|
|
|
“Это здорово”, - сказал Пол. “Джин Симмонс пинает барабанщика KISS. Питер Крисс убивает Джина Симмонса. С группой покончено, больше никаких КИССв”. Мы неохотно пожали друг другу руки, но я знал, что на этом все. Мы нарушили еще одно главное правило КИСС: вы никогда не ударяете друг друга. Шон много лет назад сказал нам, что как только вы поднимаете руки на одного из участников вашей группы и физически нападаете на него, все кончено. Эйс и я делали это много лет назад, когда мы только начинали, и мы сблизились после того случая. Но теперь, когда между нами прошло столько лет, все было по-другому, и пути назад не было. Мы завершили два заключительных концерта тура Dynasty без происшествий. Но КИСС, каким его знал весь мир, закончился.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Это должно было быть предупреждением, но я был слишком под кайфом от кокаина, чтобы осознать это. Вместе с двумя сотнями других гостей я ждал, когда Деб придет в L'Orange, один из самых эксклюзивных и дорогих ресторанов Лос-Анджелеса, чтобы мы могли произнести наши свадебные клятвы, а затем веселиться всю ночь. Я начал нервничать, когда она опоздала на полчаса. “Где, черт возьми, она?” Я пробормотал Нилу Богарту. “Может быть, она не собирается приходить”. Этот разговор происходил в ванной. “Вот, это тебе поможет”, - сказал Нил и передал мне пузырек с коксом. Этот разговор был повторен с Ларри Харрисом, другим руководителем Casablanca, и несколькими другими моими друзьями. Каждый раз я получал утешительный приз в виде флакона. И каждый раз мне приходилось загонять это электрическое ощущение в бокал хорошего скотча. Через два часа Деб, наконец, появилась. К тому времени я был круглоглазым, но и она тоже. Ее зрачки были полностью расширены, и она была наполовину в сумке. “Где ты была?” “Я была с Эйлин в бунгало”, - сказала она. Я сняла для нас хорошее бунгало в отеле "Беверли-Хиллз". “Мы открыли бутылку шампанского и нашли твой удар, поэтому начали это делать”, - сказала она. Три бутылки и несколько граммов спустя им наконец пришло в голову, что Деб должна присутствовать на свадьбе. Я не собирался позволять небольшому опозданию испортить мой знаменательный день. Мы сделали все возможное для этой свадьбы. Крис Лендт, который любил делать подобные вещи, позаботился обо всем, включая заказ торта на заказ в одной из лучших кондитерских города. Мы начали торжества с предсвадебного ужина в черных галстуках на двести персон в ресторане Regine's в Нью-Йорке. Как только мы добрались до Лос-Анджелеса, я отказался от мальчишника и вместо этого поужинал за несколько дней до свадьбы в легендарном голливудском ресторане Chasen's. "Чейзенз" был моим любимым местом, потому что Хамфри Богарт раньше был там завсегдатаем. В какой-то момент вечера я решил произвести впечатление Фреда Астера, поэтому снял пиджак, вскочил на стол и пустился в пляс. Еда разлетелась повсюду, но мне было все равно. Я воплощал в жизнь свою голливудскую мечту. Сама свадьба была омрачена безобразным инцидентом с участием моих родителей. Я усадил своих родителей за шикарный стол в передней части комнаты. Мы с Деб стояли на возвышении. Между салатом и основным блюдом мать Деб и ее тетя, которая вышла замуж за очень известного дантиста из Беверли-Хиллз до "звезд", подошли и сели с нами. Они оба были изрядно разбомблены и просто остались там пить и нести чушь. Почему-то это беспокоило мою мать. “Как, черт возьми, они могут сидеть там, а мы не можем?” - возмущалась она моему отцу. Я видел, что она расстроена, поэтому подошел к их столику. “В чем дело, ма?” “Это чушь собачья. Мы уходим, - сказала она. “Куда ты идешь?” Я был в шоке. Я сделал все, чтобы мои родители чувствовали себя гордыми и особенными. Я поселил их в отеле "Беверли-Хиллз" в хорошем номере. Я хотел, чтобы мои родители повеселились, но такие модные заведения, как L'Orange, заставляли мою маму нервничать. У нее были плохие зубы, поэтому она всегда прикрывала рот, когда разговаривала с “важными” людьми. Она и мой отец были простыми бруклинцами. Они чувствовали себя не на своем месте в этом блестящем мире Лос-Анджелеса. “Мы уходим. Ты не собираешься так оскорблять меня. Давай, Джо, - сказала она и встала. Мой отец, дедушка и его жена застенчиво последовали за ней. Моя мать не разговаривала со мной в течение года после того случая. Вероятно, это был способ моей матери не одобрять этот брак. Видит Бог, многие из самых близких мне людей были в ужасе от того, что я женюсь на Деб. Я должен был понять, что наши отношения были зажигательными с самого начала. Мы дрались, как кошки с собаками. Она выкидывала такие трюки, как свешивание голышом с балкона моего номера в L'Hermitage, пьяная и накачанная кокаином до потери рассудка. Я рассказал эту историю своему отцу. “Во что ты ввязываешься? Обнаженная женщина, свисающая с балкона? Что произойдет в будущем?” он предупредил. Но киска - это как героин. Я не мог остановиться. И секс в гриме был чрезвычайно жарким. Чем больше я узнавал о жестоком детстве Деб, тем больше я должен был понимать. Билл Аукойн часто говорил мне: “Вся картина прямо перед тобой. Посмотри на ее семью. Это не Лидия, это совершенно другое животное”. Шон был таким же драматичным. “Питер, она - рак, который собирается убить тебя”. “Да, но какой замечательный способ уйти”, - улыбался я. Джин, Пол и Эйс - все они присутствовали на моей свадьбе. Но когда пришло время возвращаться в студию для записи следующего альбома KISS, Unmasked, меня не было. У меня просто не было никакого желания играть с ними. Я устал от грима, устал играть одни и те же старые гребаные песни. Вдобавок ко всему, теперь они действительно рассказывали мне, как играть песни. Они снова пригласили Антона Фига барабанить. К тому времени группа была настолько расколота, что Эйс не позволял Джину играть на его песнях. Он сам играл на басу. Теперь, когда мою проблему невозможно было локализовать, она стала проблемой для организации. Питеру нужна была помощь. Где они были пять лет назад? Пол Маршалл отправил меня на прием к доктору Фелгуду, психиатру, которого посещала его жена. Все, что я получил от этих визитов, - это кваалудес, валиум, хлоралгидрат и Секонал. Не совсем рецепт для дороги в Уэллвилл. Я действительно сделал первый шаг к решению своей проблемы, когда проводил медовый месяц в Рио. Однажды я сказал Деб: “Может быть, они правы. В том последнем туре я был гребаным придурком. Я должен завязать с этим дерьмом, привести себя в порядок, вернуться и дать этим парням еще одну попытку”. Так что я перестал делать минет и снова сократил прием таблеток. Я даже начал брать уроки игры на барабанах у Джима Чапина, отца Гарри Чапина. Чем больше я думал об этом, тем больше мне казалось, что, возможно, все могло бы получиться. |
|
|
|
Том был поражен тем, что Эйс был таким оживленным: его продюсер сказал ему, что ему повезет, если Эйс хоть раз откроет свой ровный рот. Но Эйс был пьян в стельку и был весел, а Джин злился все больше и больше. В какой-то момент Том спросил нас, кто наша аудитория, и Пол ответил, что однажды он выглянул из окна своего отеля и увидел родителей с детьми, двадцатилетних и пожилых людей, всех в очереди на наше шоу. “И если бы вы посмотрели наше шоу в Бомбее, вы бы тоже увидели коров в очереди”, - съязвил Эйс. Чем больше мы с Эйсом резали, тем больше Джин злился. Каждый раз, когда Эйс упоминал наркотики, Джин быстро вставлял: “Он шутит”. Пол тоже казался по-настоящему взбешенным. Когда Том спросил меня, какие у меня хобби, я сказал, что у меня есть коллекция оружия. “Игрушечные пистолеты”, - вставил Джин. “Нет, я коллекционирую оружие. Я стреляю в них с близкого расстояния, я бы никогда не стал стрелять в животное”, - сказал я. Тогда я сказал, что гангстеры очаровали меня, и если бы я мог вернуться в прошлое, я бы с удовольствием был Диллинджером или Бэби Фейсом Нельсоном. “В кино”, - вмешался Джин. Он был так обеспокоен тем, что кто-то из нас сказал что-то реальное, что-то, что он не мог контролировать. Даже Том уловил это. Он повернулся к Джину. “Так ты тот парень, который держит все в порядке?” “Он мать”, - сказал я. “Он мать-настоятельница”, - добавила Эйс, и мы все рассмеялись. За исключением Джина и Пола, которые были в ярости. “У каждого есть фантазия, и мы все хорошие парни. Ты понимаешь, что я имею в виду?” Последнее слово должно было остаться за Джином. “Скажи мне, что ты делал сегодня в четыре утра”, - неожиданно спросил Том Эйса. "Нет. Я не хочу, чтобы меня арестовывали”, - сказал он, и мы все рассмеялись. За исключением Джина и Пола, конечно. Впервые в KISStory мы с Эйсом украли интервью у Джина и Пола, и результат был веселым. Когда шоу закончилось, Том вернулся в нашу гримерную, но Эйс потерял сознание на диване. “Отличное шоу, ребята”, - сказал он. “Все сотрудники все еще смеются”. Он пожал нам руки. “И скажи Эйсу, когда он проснется, что я люблю его. Он был великолепен”. Может быть, появление Тома Снайдера придало мне смелости, я не знаю. Но я, конечно, не собирался терпеть то же дерьмо, которое годами терпел от Джина и Пола. 8 декабря в Шривпорте Пол унизил меня перед аудиторией точно так же, как делал много раз до этого. В тот вечер, перед битком набитым залом, Пол повернулся ко мне посреди песни и поднял руку в преувеличенном жесте, чтобы сказать мне сбавить темп. Что это говорит всем на арене, так это то, что я тот, кто портит группу. Возможно, он был прав. Мой дилер кокаина был на шоу в тот вечер, и мы делали минет в моей комнате перед шоу. Так что, возможно, он был прав. Я был немного раздражителен и, вероятно, играл слишком быстро. Но его преувеличенный жест был пощечиной. И теперь он махал обеими руками, жестикулируя, чтобы это замедлилось. “Ты хочешь, чтобы это было медленно, ты сделаешь это медленно, ублюдок”, - сказал я себе и замедлил песню до ползания. Когда я начал по-настоящему замедляться, он снова повернулся ко мне лицом и дико замахал обеими руками: “Вверх, вверх, вверх”. Я такой: “Решайся, мать твою!” Люди в зале могли слышать, как я кричал это ему. Я просто перестал играть. Мне было уже все равно, и Пол сказал: “Мы уходим отсюда, спокойной ночи”. Мы вернулись в комнату и несколько минут орали туда-сюда, а потом, я думаю, мы вернулись, исполнили два номера и ушли без настоящего выхода на бис. Со мной было покончено. Эйс предложил нам закончить тур и разойтись по домам. Я отказался участвовать больше ни в каких концертах, пока не поговорю со своим адвокатом. Тогда я сказал Полу, что если он когда-нибудь сделает это снова, я брошу в него куриную ножку с такой силой, что она пройдет через его гребаный затылок и выколет один глаз. Другие ребята были злы на меня, но они оба согласились, что Пол тоже был неправ. “Питер прав”, - сказал Эйс. “Ты не можешь винить его перед всей аудиторией”. Мне не следовало саботировать эту песню, но Пол мог бы легко подождать, закончить шоу и поговорить со мной об этом в гримерке. Я бы с этим справился. Но то, как он это делал, было таким девчачьим. Ему нужно было, чтобы все смотрели на него, увещевая меня. Двумя вечерами позже, на следующем концерте в Джексоне, штат Миссисипи, я перестал играть во время “Move On” и ушел со сцены. Я просто был так сыт ими по горло. Остальные трое закончили песню, и затем мы пошли за кулисы. Когда мы вернулись на сцену пятнадцать минут спустя, Пол выдумал какую-то историю о том, что мне попал в глаз осколок сломанной куриной ножки. Позже на том же шоу, после того, как я закончил петь “Beth”, я бросил микрофон на пол и снова выбежал со сцены. Ситуация просто обострялась. Они достигли критической точки следующей ночью в Билокси. В течение многих лет, когда Джин или Пол пытались обойти меня, встать перед барабанами и заслонить меня от публики, я бросал барабанную палочку и бил их по голове. И они получили сообщение и уехали. Но я также обычно бросал палочки зрителям в качестве сувениров. В тот вечер в Билокси я бросал палки в публику во время нашей последней песни перед выходом на бис и, по наитию, решил ударить Джина одной из них. Я не хотел бить его сильно, но толстый конец палки ударил его. Он обернулся и свирепо посмотрел на меня, но я просто подумал, что он был в своем демоническом состоянии. Когда я спустился вниз после песни, и мы ждали продолжения, Джин вошел в комнату, подошел ко мне и пнул меня в голень. И это было больно в этих гигантских ботинках. Мне было больно. “Ты сукин сын!” Я закричал. “Что все это было значит?” “Никогда не кидай в меня куриной ножкой”, - сказал Джин. “Джин, это был несчастный случай, чувак. Я не это имел в виду, - съехидничал я. Я, конечно, не хотел причинить ему боль. Мы вернулись на бис, и у меня пульсировала голень. Я пришел в ярость. Во время исполнения песни я обдумывал, как я собираюсь отомстить Джину. Должен ли я ударить его немедленно или ударить в спину, когда мы возвращались на второй выход на бис? Когда песня закончилась, я спрыгнул с барабанов и первым вернулся в комнату. Я нашел одну из пустых бутылок из-под шампанского Эйса и разбил ее об стол. Как только Джин вошел в ту комнату, я бросился за ним с разбитой бутылкой, но кто-то из команды вмешался и оттащил меня прочь. Нам удалось вернуться и спеть последний раз на бис. Когда мы вернулись в комнату после этой песни, Джин и я сердито смотрели друг на друга. |
|
|
|
13 сентября мой развод был завершен. Лидия получила единовременную выплату в размере 1 миллиона долларов. Она получила дом в Гринвиче, всю новую мебель, стереосистему, "Мерседес". Я оставил все позади, даже все свои личные фотографии. Я знал, что был неправ из-за того, что сделал с ней, и самое меньшее, что я мог сделать, это дать ей все, чтобы облегчить боль. Я и не подозревал, что годы спустя она причинит мне столько боли, опубликовав бульварную книгу, полную фотографий и личных вещей. В том же месяце истекал контракт Билла с группой. Маркс и Гликман подстрекали Джина и Пола избавиться от Билла. Билл позволил успеху KISS вскружить ему голову, и он расширил свой бизнес, подписав множество новых клиентов. Мы завидовали тому, что он проводил много времени с другими своими клиентами, тем более что тогда мы, вероятно, были единственными, кто приносил ему доход. Я также думаю, что кокаин сделал его параноиком, поэтому он не хотел быть рядом с нами. Маркс и Гликман устроили разборку с Биллом в Форт-Уэйне. Они все прилетели вместе с нашим адвокатом Полом Маршаллом. Мы забронировали конференц-зал в отеле Holiday Inn. Мы все сидели вокруг и слушали перечисление вещей, которые Билл делал плохо. Все эти иуды, такие как Говард Маркс, которого привлек Билл, и Пол Маршалл, который изначально был адвокатом Билла, — все обвиняли его, а Билл просто сидел и принимал это. Конечно, Джин и Пол поняли, что Билла вешают, поэтому они прыгнули внутрь и убедились, что веревка натянута как можно сильнее. Они начали с того, что Билл зарабатывал намного больше нас, что Биллу придется бросить это дело или уйти, как Джин и Пол согласились с Марксом, Гликманом и Маршаллом. Мы с Эйсом вели себя тихо, но я больше не мог оставаться неподвижным. “Я, блядь, совсем не согласен”, - пропищал я. “Может быть, кое-что из этого и правда, но как вы все можете забыть, как мы сюда попали в первую очередь? Ты забываешь, на чью кредитную карточку мы жили. Парень, теперь легко забыть, что мы все сидим здесь красивые, толстые и богатые”. Я посмотрел на Гликмана и Маркса. “Жизнь прекрасна, да, что мы сделали вас, ублюдков, такими богатыми, а теперь вы говорите парню, который все это начал, в какой стороне дверь? Если он выйдет за эту дверь, я, блядь, последую за ним, потому что я уйду из этой группы. Если Билл уйдет, я уйду”. На этот раз я действительно имел это в виду. Билл посмотрел на меня и улыбнулся. Какое мне было дело? Я умирал от желания покинуть группу. Я подумал, что если я пойду с ним, он будет управлять мной и найдет мне группу. Как бы то ни было, он заслужил мою преданность. Тогда Эйс сказал почти то же самое. Он предложил нам пересмотреть некоторые гонорары и проценты Билла, и Билл согласился это сделать. Маркс и другие, вероятно, планировали это с самого начала, потому что они открыли новую книгу и начали перечислять предлагаемые изменения в контракте Билла. Это было печально, потому что теперь они диктовали Биллу, в чем будет заключаться его работа. Мы возобновили турне, и это была пытка. Каждый вечер, несмотря на мое злоупотребление наркотиками, несмотря на мое желание быть где угодно, только не на этой сцене, кульминацией шоу было мое соло на барабанах. Я сошел с ума, вымещая все свое разочарование на этих шкурах, и в итоге ударил в огромный китайский гонг. Зрители пришли в неистовство. Но во время соло остальные трое делали перерыв в специальной гримерке, построенной под сценой, и смеялись и высмеивали мое соло. Они не сказали: “Вау, наш барабанщик надирает задницу”. Это было больше похоже на: “Какого хрена он там делает наверху?” Время от времени Эйс делал мне комплименты по поводу моих соло, но ни разу эти два других ублюдка не сказали: “Ты был действительно сексуален сегодня вечером”. Но почему я должен ожидать, что они сделают мне комплимент, если в прошлом они этого никогда не делали? Я вышел из-под контроля. Поэтому я начал саботировать шоу. Я был неправ. Я был мудаком. Кокаин не позволяет вам принимать правильные решения. Мне, конечно, никогда не следовало вымещать свои проблемы на фанатах, теперь я это знаю. Но кокаин - это злой наркотик. Я бы и не мечтал сейчас остановиться в отеле Four Seasons и выбросить телевизор в окно. Я не мог себе представить, как можно взять лампу в комнате и разбить ее о зеркало. Когда вы зависимы от наркотиков, вы совершаете плохие поступки. Оглядываясь назад, можно сказать, что пригласить Деб в турне было большой ошибкой. К тому времени мы уже ссорились. Посреди ночи вы услышали бы, как бьется стекло и переворачивается мебель. Она была королевой драмы, поэтому выбегала в коридор полуголая, и все, конечно, выходили посмотреть. “Он собирается убить меня”, - кричала она и искала плечо, на которое можно опереться. Обычно это был Джордж Сьюитт, тур-менеджер. Я начал называть его мистером Плечом. Это всегда была драма: товарищ по играм и рок-звезда. Что касается Джина и Пола, все, что им нужно было сделать, это контролировать Эйса и мое сумасшествие, и группа продолжала бы загребать деньги. Все дело было в контроле. А в октябре Джин и Пол узнали по национальному телевидению, что нас с Эйсом больше нельзя будет контролировать. Мы сделали перерыв в турне, чтобы слетать в Нью-Йорк, чтобы записать завтрашнее шоу с Томом Снайдером. Выступления на подобных концертах обычно пугали Эйса, поэтому он начал пить шампанское за несколько часов до шоу. “Эй, Кэт, хочешь немного шампанского?” У него для всего было свое собственное название. Итак, мы оба начали пить воду из стаканов, наполненных шипучкой. Мы опустошили бутылку, и Эйс открыл еще одну. Тем временем мы накладывали макияж. Пол стоял перед зеркалом, взбивая волосы. Он, должно быть, использовал по меньшей мере пять банок Aqua Net, самого дешевого лака для волос, перед каждым выступлением. Я убежден, что только Пол несет ответственность за глобальное потепление. На другой стороне комнаты Джин заканчивал свой макияж и начал издавать чудовищные звуки. Он смотрел на себя в зеркало, а мы с Эйсом смотрели друг на друга и говорили: “Джин уходит”. Это то, что мы назвали его трансформацией. В разгар этого безумия вошел Билл с бутылкой водки. Итак, Эйс начал глотать водку вместе с шампанским. Вы не можете смешивать водку и шампанское. К тому времени, как мы вышли на съемочную площадку, нас чертовски шатало. Но мы любили Тома Снайдера. Мы чувствовали, что это был предел — он был даже круче, чем Карсон. Итак, он начал задавать нам вопросы, и Эйс внезапно взял плюшевого мишку Тома, которого он держал на съемочной площадке, и начал настраивать его с помощью своих браслетов. “Что ты делаешь с этим плюшевым мишкой?” - спросил Том. “Теперь это космический медведь!” провозгласил Эйс.
|
|
|
|
Вини вызвал бурю критики, пока я записывал свой сольный альбом, но теперь он утверждал, что превратился в святого. “Я не употребляю наркотики”, - сказал он. Я начал ненавидеть его за то, что он отвернулся от меня. Или, может быть, кокаин просто заставил меня думать, что он отвернулся от меня. Я чувствовал, что боролся за то, чтобы заполучить Вини на этот концерт, а теперь меня бросают под автобус. Я вообще почти не вносил свой вклад в "Династию". Мы записали “Dirty Living”, песню, которую мы со Стэном сочинили о наркосцене в Нью-Йорке в семидесятые, и это была единственная запись, в которой я играл на барабанах. Они пригласили Антона Фига сыграть на остальной части альбома, но я не чувствовал себя преданным; я был счастлив, что они заполучили его. На самом деле я больше не хотел с ними играть. Это чувство было взаимным. Пол начал прослушивать других барабанщиков, чтобы занять мое место в туре. Кенни Аронофф приехал и сыграл с ними, и позже он сказал мне, что работать с Джином и Полом было невыносимо. Кармине Аппис, Тико Торрес: Они джемовали с несколькими действительно великими барабанщиками, но никто не мог принять их макиавеллиевскую тактику. Самым жестоким ударом из всех стала попытка Пола написать современный хит для Dynasty. Он придумал “I Was Made for Lovin’ You”, первый полноценный диско-трек KISS. То немногое доверие, которое у нас оставалось, было спущено в унитаз, когда мы это сделали. Эйс был совершенно взбешен. “Что это за гребаная дискотека?” - спросил он меня. “Мы гребаная хэви-метал группа. Почему, раз это сейчас в моде, мы должны танцевать диско?” С тех пор эта песня была названа MTV и VH1 худшей вещью, которую KISS когда-либо делали. Турне Dynasty началось в июне и закончилось в декабре 1979 года. К тому времени рак наших четырех сольных альбомов заразил даже подборку песен для наших концертов. Я пришел в ярость, когда мы начали включать песни с сольных альбомов, и ни одна из моих не была выбрана. Я закатил истерику, и они попытались исполнить “Tossing and Turning”, но можете ли вы представить себе музыкантов вроде Джина и Пола, пытающихся это сыграть? У них не было ни фанка, ни души. На самом деле мы дважды попробовали это вживую, и это было ужасно. Они вообще не прилагали к этому никаких усилий. Продажи билетов на тур начались очень мягко. Теперь у нас были новые костюмы, усыпанные стразами. Мы были карикатурой на самих себя. Кто-то должен был ударить нас в спину, как собак, заставить встать на колени и всадить по пуле в голову каждому из нас. Мы полностью погрузились в Вегас. Я выглядел как звезда трапеции в своем гребаном новом наряде. Джин начал верить в свою собственную шумиху. Он дал интервью и сказал: “KISS превратился в цирковое развлечение рок-н-ролла для всей семьи. Рок-н-ролл пытался создать разрыв между поколениями, и KISS преодолевает его. Если бы родители могли проглотить KISS, любая другая рок-н-ролльная группа была бы гораздо более приемлемой. Правила рок-н’ролла больше не работают с нами, мы ’ группа сама по себе”. Он был не в своем уме. Слушание подобного дерьма только укрепило мою решимость сбежать от безумия. Я сгорел на КИСС. Меня тошнило от исполнения песен диско и продажи кукол Барби. Между наркотиками и распадом моего брака я была разбит вдребезги. Эйс был почти так же плох со своим алкоголем. Эго Джина и Пола вышло из-под контроля. Я не знаю, как я справился с некоторыми концертами в том туре при всем том, что я делал. Я действительно верю, что за мной присматривали два ангела, по одному на каждой руке — я назвал их "Двухэтажниками", — чтобы помочь мне пережить ночь. Я был бы первым, кто признал бы, что в том туре я играл дерьмово. Как я не мог? Я играю от всего сердца. Если я не могу взять эти палочки и играть с чувством, тогда я не могу играть с тобой. Тогда у меня не было никаких чувств, я был так одурманен кокаином. Но даже если бы я не был под кайфом, я все равно больше не хотел с ними связываться, и моя игра пострадала бы. Ни для кого не было секретом, что в тот момент и Эйс, и я хотели уйти и заняться сольной карьерой. Это был один из конечных продуктов сольных альбомов KISS. Победа в номинации “Зрительские симпатии” за "Бет" определенно немного вскружила мне голову. Я был помешан на кокаине и думал, что мог бы начать подражать Синатре. Эй, он был гораздо лучшим образцом для подражания, чем какая-нибудь диско-дива! Мы тратили деньги на шоу, как воду из ведра. У нас на сцене было пять лифтов, самый высокий подъемник, которым я когда-либо пользовался, противотуманные машины, двигатели. Пол выпустил лазерный луч из своего глаза. Мой барабанный подъемник обладал способностью поворачиваться во всех направлениях. Гитара Эйса издавала бы взрывы, которые сбивали бы приподнятые корпуса динамиков. Джин был способен летать по сцене. Мы действительно начали верить в нашу собственную шумиху. Этот воздушный шар был проколот, когда шоу начали отменять из-за плохой продажи билетов. Когда все эти высокотехнологичные трюки начали давать сбой, я увидел в этом метафору состояния группы. В Лейкленде, в первую ночь, мой стояк не хотел возвращаться, так что Джину, Полу и Эйсу пришлось отодвинуть его назад. Однажды вечером летающая штуковина Джина сломалась, и его начали таскать взад-вперед по сцене, как тряпичную куклу. Мы все смеялись так сильно, что наложили в штаны. Джин пытался оставаться в образе, издавал свои рычащие чудовищные звуки и прищелкивал языком, но было ясно, что он марионетка на ниточках. Однажды ночью он застрял высоко в воздухе, и мы стали называть его Мэри Поппинс. К середине июля Маркс и Гликман созвали экстренное совещание группы и руководства. Мы встретились в офисе Карла в Кливленде в выходной день во время тура. Карл открыл встречу, сообщив нам, что мы теряем кучу денег на турне. Чтобы противостоять этому, был предложен план проведения двух шоу. Шоу "А" будет транслироваться на всех основных рынках. Но уменьшенная версия шоу, «B», будет транслироваться на вторичных рынках. Таким образом, мы могли бы сэкономить деньги. Но группа считала, что идея шоу группы B была ересью. Билл поддержал нас — он вообще не хотел разбавлять шоу. Мы пошли на компромисс в расходах, сократив количество шампанского Эйса. К тому времени он путешествовал со своим собственным стальным дорожным батончиком, изготовленным на заказ, снабженным Taittinger. Эйс согласился оплатить свой собственный счет в баре. Но нам и в голову не пришло бы переезжать в обычные номера вместо люксов. И мы бы не притронулись к круглосуточным лимузинам, которые были у всех нас. Мы были испорчены насквозь.
|
|
|
|
Re: Что новенького! (обсуждение "лицензионных дисков") Автор: rbd Дата: 24.01.24 19:59:55 | Перейти в тему |
|
|
|
2mishana:
Я предпочитаю сразу. Мне и первой серии нагревалова хватило. |
|
|
|
Re: Что новенького! (обсуждение "лицензионных дисков") Автор: rbd Дата: 24.01.24 19:43:15 | Перейти в тему |
|
|
|
Все претензии к TB сводятся к отсутствию одного столбца в каталоге, где по каждой строке значилось бы либо "MPEG", либо "CDDA". Чтобы каждый покупатель лично решал, "колхозник" он в своем потреблении или нет. Именно это отсутствие означает мошенничество. Которое требует, по крайней мере, личных санкций на дальнейшие покупки в этом корыте.
|
|
|
|
Re: Новость "Умер основатель и продюсер группы Boney M Фрэнк Фариан" Автор: rbd Дата: 24.01.24 07:31:46 | Перейти в тему |
|
|
|
Для меня Boney M стали революцией в музыке. И путь FF, поднявшегося "с нуля", вдохновением. R.I.P.! |
|
|
|
Re: Что новенького! (обсуждение "лицензионных дисков") Автор: rbd Дата: 24.01.24 07:24:01 | Перейти в тему |
|
|
|
2Norzaargh:
>Теперь же, благодаря ТаймБлюзу, эти диски дискредитированы >по самое "не хочу". Так что не нужно благодушно >их оправдывать и делать хорошую мину при плохой >игре. Это чистой воды мошенничество, потому что >никто бы никогда не покупал эти диски, заранее >зная, что они сделаны из мп3. |
|
|
|
Крис не очень хотел, чтобы я поехал в Париж. Но когда я стал настаивать, он решил пойти со мной. Я был счастлив, что он присматривал за мной: Крис мне действительно нравился. У Casablanca была договоренность с парижским звукозаписывающим лейблом, и всякий раз, когда мы приезжали туда, они просили местного парня снабдить нас наркотиками. Я предполагаю, что парень перепутал "блоу" с героином, и вместо того, чтобы получить посылку с каким-то "блоу", они доставили мне в отель немного чистого китайского белого из Марселя. Насколько круто это должно было быть - делать "Чайна Уайт" в Париже? Я никогда не ожидал, что снова буду употреблять героин, но я не собирался упускать шанс попробовать легендарный Чайна Уайт прямо из Марселя! Будучи сумасшедшим, каким я и являюсь, вместо того, чтобы делать спичечные палочки, я начал нюхать целые строки. Внезапно я почувствовал невероятный кайф и невероятную тошноту одновременно. Меня несколько раз вырвало, а потом я начал чесаться повсюду. Деб вернулась со своей фотосессии. ”Какого хрена ты под кайфом?" “ спросила она. “Удар”, - солгал я. “Ты не ведешь себя так, будто у тебя удар. Ты отключаешься.” “У меня есть немного героина”, - признался я. “Я ненавижу это дерьмо. Пожалуйста, выбрось это в унитаз”. Эй, я заплатил пять штук за это дерьмо. Это не спускалось в унитаз. Я обещал время от времени делать всего несколько хитов. Чушь. Я делал это при каждом удобном случае, который у меня был. Это был величайший кайф за всю историю. Мы отлично провели время в Париже. Деб работала большую часть дней, и мне нечего было делать, поэтому я просто бродил по улицам, останавливаясь в маленьких кафе, чтобы выпить вина. По ночам мы устраивали вечеринки и ходили на дискотеки. В ее выходные мы ходили по магазинам за одеждой. Крис уехал, чтобы вернуться через пару недель, и мы переехали из отеля в квартиру, которая была у модельного агентства. Это было в довольно захудалом районе. Следующее, что я помню, это то, что я бегал с парнями из парижского подполья. Между этими парнями, с которыми я познакомился в наркобаре, и двумя музыкантами, которые жили над нами, я начал употреблять наркотики со всеми этими дикими парнями. Мы пили бренди и нюхали героин, а потом ходили в захудалые джаз-клубы и слушали музыку. Когда работа Деб закончилась, мы улетели обратно в Нью-Йорк. Я позвонил Джину из Парижа и спросил его, могу ли я переночевать у него в Центральном парке, так как он был в Лос-Анджелесе с Шер. Джин сказал: “Абсолютно, блядь, абсолютно. Оставайся столько, сколько захочешь.” Несмотря на то, что он был эгоистичным макиавеллистом, помешанным на контроле и сексуальном маньяке, он действительно мог быть милым, когда хотел. В какой-то момент моей жизни я действительно любил Джина, намного больше, чем когда-либо любил Пола или Эйса. Несмотря ни на что, я действительно почувствовал тогда, что у Джина есть сердце, и что единственное, на что я всегда мог рассчитывать, - это то, что Джин скажет мне правду прямо в лицо. Я мало что знал. Итак, мы переехали в его пентхаус с видом на таверну на Грин в Центральном парке. Однажды вечером Стэн и его жена пришли в гости. Мы все нюхали, пили и, конечно, веселились, и пока я разговаривал со Стэном, Деб и его жена смотрели огромный Адвент-проекционный телевизор Джина. Шел фильм, на экране был Уоррен Битти, и я видел, как Деб рассказывает жене Стэна, что она переспала с Битти в особняке Хефнера. Мне сказали, что у Битти между ног была пушка — это была одна из причин, по которой каждая женщина в Лос-Анджелесе хотела с ним переспать. Я оглянулся и увидел, что Деб держала руки примерно в футе друг от друга, и было очевидно, что она демонстрировала, насколько подвешен Уоррен. Я подошел к своей сумке, взял свой надежный никелированный револьвер 38-го калибра и вернулся к ним. “Это был твой парень?” - спросил я, кивая в сторону Битти на экране. “Нет, нет”, - солгала Деб. “Я слышал, что, черт возьми, ты сказала”. Я выстрелил из пистолета, и пуля прошла прямо через голову Битти на экране, сквозь экран и в стену. Теперь на проекционном экране Джина была огромная дыра. Я купил совершенно новый экран и попросил офис прислать людей, чтобы заменить их, плюс я попросил парня прийти, удалить пулю и подлатать стену. 3 января 1979 года мой адвокат вручил Лидии документы о разводе. К тому времени мы с Деб переехали в квартиру в Кларидж-хаусе. Мы только начали украшать эту пустую квартиру, когда Деб начала скучать по дому. Она не была дома с Парижа и хотела повидать своих родителей. Итак, она оставила мне всю одежду, которую я купил ей в Париже, и отправилась домой. Я был в той пустой квартире совсем один, употреблял кокаин, и у меня началась паранойя. Казалось, что звонков от Деб становилось все меньше и больше с перерывами. Однажды ночью я по-настоящему напился и позвонил Лидии. “Могу я подняться?” Я спросил. Она сказала: “Конечно”. Я был зол из-за того, что пару недель ничего не слышал от Деб. Итак, я поехал в Гринвич, и одно привело к другому, и мы начали заниматься сексом. Она отсосала мне так, как никогда не делала в прошлом. Кто-то однажды сказал мне: “Одолжи свою жену, и ты получишь ее обратно лучше”. Должно быть, в этом что-то есть, потому что Лидия была уже не той женщиной в постели. Я провел там ночь и начал думать: "Ты собираешься бросить это?" Но я все еще был без ума от Деб. Когда я вернулся в город, я разыскал ее в особняке Плейбоя, а затем узнал, что она остановилась в доме матери Дейва Мейсона. Когда я встретил Деб, она только что рассталась с Дейвом Мейсоном. На самом деле, он написал о ней свой хит “Мы просто не согласны”. Она сказала мне, что была безумно влюблена в него. Я сложил два и два и понял, что она снова с ним встречается. Наконец она позвонила мне и попросила отправить ее вещи обратно в Лос-Анджелес. “Почему, ты не возвращаешься?” Я спросил. Она увернулась. “Да, я возвращаюсь, но я бы хотела взять свою одежду, пока я здесь”. Однажды ночью я вырубился и позвонил ей. “Я собираюсь отправить твою одежду обратно — своим путем. Я собираюсь выбросить их в гребаное окно. Они должны произвести настоящий фурор, падая с двадцати пяти этажей, особенно все эти красивые туфли, которые ты купила в Париже”. Она пришла в ярость. “Не смей, блядь, этого делать!” “Ты хочешь получить эти вещи, ты садишься в самолет, прилетаешь сюда и забираешь свои вещи. Я пришлю тебе билет”. Она прилетела обратно, и мы все уладили, но это никогда не было легко. Пока все это происходило, KISS были в студии, записывая еще один альбом. Я сказал Биллу, что уйду из группы, если Вини Понсия не спродюсирует следующий альбом KISS. Я был взволнован возможностью снова поработать с Вини, но Пол сразу же приступил к работе над Вини. Они начали тусоваться, Вини переехал в квартиру Пола, и Пол настроил Вини против меня. |
|
|
|
Пришло время покидать мой особняк. Я заказал два лимузина, и мы подъехали к развилке дорог на Беверли-Хиллз-драйв. Я шел в одну сторону, а Деб - в другую. Я посмотрел на нее в окно, а она обернулась и посмотрела на меня. Я послал ей воздушный поцелуй, она помахала в ответ, машины разъехались, а я откинулся на спинку сиденья и подумал: "О Боже, я не могу поверить, что теряю самую красивую женщину в мире". Итак, я вернулся в Коннектикут и попытался, но просто не мог выбросить Деб из головы. Даже дом нашей мечты в Гринвиче сейчас казался мне не таким хорошим, как тогда, когда мы его купили. Мы с Лидией вернулись к нашей старой рутине и снова начали много отсасывать, и в конце концов мы трахнулись, но я думаю, она могла сказать, что мне это не нравилось. 18 сентября вошло в историю звукозаписывающей индустрии, когда все четыре наших сольных альбома были выпущены в один и тот же день. Они, конечно, были разношерстными. Мой альбом отразил мои музыкальные вкусы — R&B в стиле Motown с рожками и чернокожими бэк-вокалистами. У Пола было больше английское звучание Zeppelin, которое ему нравилось. Альбом Ace был его типичным хендриксовским альбомом, а альбом Gene's был самым причудливым, почти попсовым. Позже он написал, что его намерением было разозлить фанатов KISS и бросить им в лицо, что их музыкальные вкусы одномерны, а его - нет. Вот какими сумасшедшими мы все были тогда. Чтобы успокоить наше самолюбие, Нил сделал каждый из альбомов платиновым. Но в совокупности альбомы продавались так, как продавался бы альбом одного KISS, так что итоговая прибыль уничтожила прибыль Casablanca. Два года спустя Нил был вынужден продать компанию. Сразу после этой катастрофы наш фильм, наконец, вышел в эфир 28 октября 1978 года. Мы были возмущены тем, что во всех рекламных роликах фильма Джин фигурировал вместе с остальными на заднем плане. Это было всего лишь симптомом состояния группы. Пять лет спустя мы раздували ситуацию до неузнаваемости. Мы были измотаны и несчастны из-за всех альбомов, всех гастролей, всего того, через что нам пришлось пройти. Все мы в конечном счете были смущены, снимаясь в этом фильме. Отзывы были одинаково ужасными. “Лос-Анджелес Таймс" назвала это "четырехзвездочной мерзостью". Пятиминутная идея для мультфильма, замаскированного под двухчасовой фильм”. На самом деле мы получили много писем с ненавистью от фанатов после этого фильма. Может быть, мои чувства к фильму в конце концов не были такими уж безумными? Что случилось с крепкими нью-йоркскими ребятами, которые пробились к вершине? Теперь мы были на обложке журнала "16". Джин полностью сошел с ума по Голливуду. Он встречался с Шер, а потом бросил ее ради ее лучшей подруги, Дианы Росс. Пол все еще искал Пола, поэтому он просто покупал все большие и большие квартиры в Нью-Йорке и украшал их. Я просто больше не хотел этого делать. Мы превратились в гребаную группу, торгующую куклами Барби, жалким куском дерьма. Мы даже перестали хорошо играть на наших инструментах. Мы бы просто вышли туда в гриме, вели себя как гребаные клоуны и загребали деньги. Все превратилось в деньги, деньги, деньги. Кто не хочет разбогатеть? Особенно, когда ты попадаешь туда, сочиняя музыку, делая что-то веселое. Но веселье пропало. Теперь это было просто выпускать продукт и постоянно гастролировать, и даже не иметь возможности наслаждаться тем состоянием, которое мы зарабатывали. Во многом это была вина Билла. Он владел мерчендайзинговой компанией, которая занималась всеми нашими товарами, и получал 50 процентов выручки от продажи. Одно дело продавать футболки: каждая рок-группа делала это. Но коробки для ланча? Куклы? Меня всегда поражало, что наши песни были такими непристойными, все о сексе и вечеринках, а теперь мы продавали всякую всячину детям. Даже Пол не мог понять, почему мы продаем детские ланч-боксы. У него было много разногласий с Джином по поводу товара. Билл и Джин собирались вместе, и следующее, что мы помнили, - это то, что мы продавали туалетную бумагу "ПОЦЕЛУЙ меня в задницу". Люди больше не приходили смотреть нашу музыку. Это было больше похоже на поездку посмотреть какой-нибудь диснеевский спектакль. В период с 1977 по 1979 год мы собрали более 100 миллионов долларов только за счет рекламы. Неудивительно, что Билл смог получить квартиру в Олимпик Тауэрс. В нашем офисном здании на Мэдисон-авеню было целых два этажа, один из которых был отведен под выпуск продукции KISS. Я уверен, что некоторые люди сказали бы: “Ты гребаный мудак. Я бы отрезал себе яйца, чтобы стать героем комиксов”. Но я действительно хотел остаться верным своим рок-н-ролльным повстанческим корням. Я всегда думал о нас как о "Стоунз" или "Битлз". Только не Monkees. Как бы я ни был сбит с толку руководством группы, я был в равной степени сбит с толку своей личной жизнью. Деб уехала из Лос-Анджелеса в Париж, чтобы поработать моделью. Я позвонил ей в Париж, и она сказала, что скучала по мне, но я мог сказать, что она хотела просто положить трубку, и это чертовски меня беспокоило. Однажды я тусовался с Лидией в нашем доме, и мы пили кокаин и лудес, и я, наконец, признался в своем романе с Деб. Я не думаю, что это было откровением для Лидии. Она знала. Настоящее откровение вот-вот должно было стать моим. “У меня был роман”, - призналась Лидия. Я был шокирован. Очевидно, Шон познакомил ее с парнем по имени Микки, басистом группы под названием Angel, у которой был контракт с Casablanca. Шон позволил им провести свой роман в его квартире. Я хотел убить Шона. Это был его способ отомстить мне, потому что ему не нравилась Деб, и он был близок с Лидией. Но свести ее с парнем из такой дерьмовой группы, как Angel? Я мог бы понять, если бы он был в Zeppelin, но она трахалась с кем-то ниже меня по статусу, чтобы выставить меня придурком. Несколько дней спустя я позвонил Деб и спросил ее, не хотела бы она, чтобы я приехал в Париж. Она подумала, что это было бы здорово. Тогда я этого не знал, но Деб трахалась с каким-то богатым парнем из Германии, с которым ее свела тетя. Он только что бросил ее и купил ей дорогой "Ролекс" в качестве прощального подарка. Каким бы идиотом я ни был, я пошел в "Тиффани" с Крисом Лендтом и купил ей красивое обручальное кольцо, которое она могла бы носить, чтобы мы чувствовали себя женатыми. |
|
|
|
Re: Что новенького! (обсуждение "лицензионных дисков") Автор: rbd Дата: 22.01.24 19:47:54 | Перейти в тему |
|
|
|
2mishana:
>Однако , если исправятся , мы можем и рекламную >компанию им соорудить.Не безвозмездно конечно >, так как ранили они нас сильно.
Но пока что антикампанию поддержим. |
|
|
|
Re: Что новенького! (обсуждение "лицензионных дисков") Автор: rbd Дата: 22.01.24 19:46:11 | Перейти в тему |
|
|
|
2Kvarz:
>Да ещё тут под прилавком у меня пачка Eloy выкупленая >с год наверно ... >Проверяйте кто брал Eloy – 8 дисков с 1971 по >1980 и Ocean 2 -1998 все MPEG, остальные все СDDA...
Вот западло-то: а я накупил этого добра в полном количестве и "медвежье" мое ухо промолчало своим внутренним голосом. RA-1988 тоже MPEG. Нет прощения бракоделам ни при каких ценах! Покупать теперь что-то у них - себя не уважать. Утешаюсь лишь тем, что музыку слушать "под картинки" это в личном пользовании не мешает ("сказал салага, вытирая глаза половой тряпкой"). И "поймавшему за руку с поличным" все равно спасибо! |
|
|
|
Жаль, что мы с Шоном не работали вместе над этим альбомом. У него было ужасное время, работая с Джином. Джин был тогда таким засранцем, что даже не называл великих музыкантов, которых собрал Шон, их настоящими именами. Он называл их “Эй, соло-гитара” или “Эй, барабаны”. Потребовался бунт, когда они чуть не ушли с сессий, чтобы привести Джина в порядок. В итоге я нанял Вини Понсию продюсировать меня. Он продюсировал Мелиссу Манчестер, но я был более взволнован, потому что он был соавтором Ринго Старра. Мы сразу же поладили. Я еще не полностью исцелился, поэтому играл на барабанах с небольшими повязками на каждом пальце. Это было невероятно больно, но у меня была цель — записать лучший альбом из четырех и с достоинством покинуть группу. Если бы мои пальцы не горели, моя шея испытывала такую боль, что мне пришлось надеть бандаж. И когда я по-настоящему заиграл песню, мне показалось, что в ребра только что вонзили нож. Вини был действительно впечатлен моей самоотверженностью. Я не мог дождаться, когда смогу попасть в студию каждый день, когда мы записывались. Никогда не было никаких споров, никаких драк в комнате, никакого самолюбования, в отличие от моего другого опыта записи. Я относился к музыкантам так, как будто они были моей настоящей группой, как будто мы были вместе целую вечность. Когда мы записывали “Rock Me, Baby”, у меня было три чернокожих бэк-вокалиста, и мы все накачались шампанским, обняли друг друга и пели от всего сердца. Именно так и должен был быть записан альбом: получать огромное удовольствие от работы с великим продюсером и замечательными людьми. Люди часто спрашивают меня, как я придумываю тексты и идеи для песен. Ну, возьмем “That's the Kind of Sugar Papa Likes”, песню с альбома, которую я написал совместно со Стэном. Однажды вечером я был дома и смотрел Хамфри Богарта в "Сокровищах Сьерра-Мадре", и в одной сцене он узнает, что у него есть выигрышный билет, и он собирается получить двести песо. Он говорит: “Это тот сорт сахара, который любит папа”. Конечно, мы изменили ссылку на сахар с денег на секс. Как я вообще закончил альбом, живя в доме Винсента Прайса, выше моего понимания. Я действительно полностью перешел в режим Элвиса. Если Деб недостаточно отвлекала, я решил привлечь Стэна, моего старого напарника по преступлению. Он был соавтором многих песен и участвовал во всех моих экспериментах с наркотиками. Мы проводили сеанс, а потом возвращались домой и играли в бильярд в огромной бильярдной. Если нам становилось скучно, мы смотрели фильм в кинотеатре, который был размером почти с небольшой артхаусный кинотеатр. У Винсента Прайса было огромное хранилище для хранения норковых шуб, поэтому мы хранили там охлажденное шампанское. Он был поваром-гурманом, и у него была кухня размером со среднюю квартиру в Нью-Йорке. Рози пытался следовать карточкам с рецептами Прайса, но половину времени он чуть не сжигал кухню дотла, так что по большей части мы питались шоколадными пончиками Entenmann, шампанским и кокаином. Находясь в Лос-Анджелесе, Рози познакомился с врачом, которого он считал слабаком. “Было бы проще простого получить от него какие-нибудь наркотики”. “Ты так думаешь?” Мне вдруг стало по-настоящему интересно. “Он сказал мне, что любит тебя. Он был бы счастлив дать тебе все, что тебе нужно.” Я составил список. Пятьдесят квалудов, тридцать перкоданов, сорок валиумов, тридцать секоналов. Я не думал, что это реально, но, конечно же, как по маслу, каждые две недели у задней кухонной двери оставляли большую сумку. Рози принес бы это сюда. “Эй, босс, у нас вечеринка”, - ухмылялся он. Я устраивал эти дикие вечеринки и приглашал сотню человек. Я даже не обязательно ходил на них, потому что вы могли наблюдать за тем, что происходило в бассейне, из окна в подвале. Они не могли видеть тебя, но ты мог видеть их. Итак, мы с Деб спускались вниз с шампанским и несколькими лудами и смотрели, как все трахаются, дрочат друг другу, парни трахают цыпочек пальцами, и мы трахались на диване, наблюдая за ними. Через некоторое время я звонил наверх: “Рози, подгони машину”. Мы уходили с вечеринки и отправлялись тусоваться в "Радугу" на Сансет-Стрип. Мы тусовались пять недель подряд, когда Лидия решила вернуться на Запад. 3 июля я послал ей три дюжины желтых роз в память о дне нашей встречи, но продолжал уклоняться от ее телефонных звонков. Когда я наконец поговорил с ней, я сказал ей, что мы с Рози провели выходные четвертого июля в Малибу. Я не сказал ей, что Деб была с нами и что мы были в отличном спа / курорте, о котором знала Деб. Когда пришла Лидия, я едва чмокнул ее в щеку. Я просто больше не был в нее влюблен. Я сказал ей, что нам не следует заниматься сексом, потому что я заразился герпесом во время переливания крови в больнице. Сейчас я ловил рыбу. Я сказал ей, что написал для нее песню на альбоме под названием “Ты важна для меня”, но это была ложь. Вини написал эту песню вместе с Джоном Вастано и Майклом Морганом. Я должен был ей кое-что сказать. Пока Лидия была там, я порылся в карманах и нашел все квитанции по кредитным картам за те выходные четвертого июля, которые мы с Деб провели в Малибу. Я выбросил их в корзину для бумаг в своем офисе и накрыл другим мусором. Я решил, что выброшу все это, когда вернусь из студии тем вечером. Мы оставили Лидию в доме, и пока я был в студии, она перевернула все вверх дном и нашла все квитанции. Я не мог в это поверить. Конечно, я настоял, чтобы Рози была моей парой. Но мне было трудно объяснить получение двух браслетов от ювелиров Саймона. Лидия поболталась по Лос-Анджелесу еще несколько дней, а затем отправилась домой. В августе Лидии позвонили из офиса Билла. Шон позвонил Лидии и сказал, что было бы обидно, если бы эта сучка получила все деньги Питера. Когда я узнал обо всем этом, я был в ярости. Я противостоял Шону. “Как ты мог быть предан Лидии, а не мне?” “Мне не нравится, с кем ты”, - сказал Шон. “Эта цыпочка собирается убить тебя. Она - самое худшее, блядь, что когда-либо случалось в твоей жизни. Разве ты этого не видишь?” Я не мог. “К черту Лидию. К черту Гринвич. Я переезжаю в Лос-Анджелес. Посмотри, что у меня здесь есть, - сказал я. Шон ничего не сказал. С того дня он отказался от меня и перешел на сторону Лидии. Но я сам был в противоречии. Примерно через неделю после того, как Лидия узнала о Деб от Шона, я решил вернуться в Нью-Йорк и дать своему браку еще один шанс. Моя запись была закончена, и у меня не было оправдания оставаться в Лос-Анджелесе. Я сел рядом с Деб. “Я должен идти домой”, - сказал я ей. “Ты собираешься там остаться?” - поинтересовалась она. “Знаешь, Деб, я не знаю. Я думаю, я собираюсь попробовать и посмотреть, что произойдет со мной и Лидией”. “Я понимаю”, - сказала она. “Я люблю тебя, но я не влюблена в тебя так, как, я уверен, Лидия. У меня были лучшие четыре месяца в моей жизни с тобой, но если ты не вернешься, я пойму это”. |
|
|
|
“Ну, я просто зашел посмотреть, как у тебя дела”, - сказал он. “Ты меня больше не увидишь. О, и Джин хотел, чтобы я сказал тебе, что он считает тебя неудачником и идиотом и что ты заслуживаешь всего, что у тебя есть. Удачи тебе с твоим сольным альбомом, но он отказывается переступать порог этой больницы”. «Действительно?» “Да, он хотел, чтобы я передал это сообщение”, - сказал Пол. “Ну, ты это сделал, так что убирайся нахуй”. В отличие от двух других, Эйс был на моей стороне с самого начала. Он пришел на следующий день после того, как меня госпитализировали. “Кот! Посмотри на себя!” - сказал он. “Мне так больно, брат”, - пожаловался я. ”К черту это", - сказал он и выбежал на поиски врача. Секундой позже он втащил доктора в комнату. “Ты дашь ему что-нибудь от его гребаной боли, или я сожгу эту больницу дотла. А еще лучше, я куплю это и уволю всех ублюдков здесь”, - сказал Эйс. Охранник вошел в комнату, потому что услышал весь этот переполох, но Эйсу было все равно. “Приведи больше телохранителей. Я тоже надеру им задницы”, - сказал он. Однажды ночью я лежал в постели в больнице, когда вошла эта молодая медсестра. “Привет, мистер Крисс, как вы себя чувствуете?” “Я чувствую себя дерьмово”, - сказал я. “Мне нужны обезболивающие. Я не могу уснуть.” “Хорошо, я позабочусь о тебе”. Она открыла капельницу, и мне капнули немного морфия. “Ты чувствуешь себя лучше?” “Да”, - сказал я мечтательно. “Я могу заставить тебя почувствовать себя еще лучше”, - сказала она, откинула одеяло и сделала мне минет. Я не мог в это поверить. Это было похоже на то, что вы читали на форуме Penthouse, за исключением того, что она была не настолько хороша собой. Не то чтобы я жаловался. Закончив, она улыбнулась. “Я просто хотела иметь возможность сказать, что я отсосала Питеру Криссу. Я большой поклонник вашей группы”. Это был отличный минет. Я кончал, и мне было больно, и у меня одновременно ломило спину. Она пошла за тазом, намочила салфетку для лица, вымыла мой член, вымыла яйца и снова накрыла меня одеялом. “Спокойной ночи, мистер Крисс”, - сказала она. Я больше никогда ее не видел. К тому времени Фрица перевели в крупный ожоговый центр. В конце концов он полностью выздоровел и остался в бизнесе. Когда я выписался из больницы, мне все еще было больно, и у меня не было достаточно сил, чтобы пойти домой. Но нам пришлось начать работу над сольными альбомами, так что в итоге я остался в Лос-Анджелесе, что меня вполне устраивало, поскольку это означало, что я увижу Деб. Я был по уши влюблен в Деб. Оглядываясь назад, можно сказать, что это было скорее вожделение. Я был так очарован ее красотой, но в моих чувствах не было глубины. Никакого чувства товарищества. Я просто хотел трахать ее каждую минуту дня. Было ли это так неправильно? Я так не думал. Лидия вернулась к работе над нашим новым домом, и звонки становились все реже и реже. Дело было не в том, что мы сильно поссорились. Я никогда не был так счастлив в сексуальном плане с Лидией. Для нее было невозможно сравняться в сексуальном плане с этими девушками, которые были готовы на все, чтобы похвастаться тем, что они переспали с рок-звездой. Хотя Деб могла бы. Она была настоящей тусовщицей, которая могла пить и нюхать столько же, сколько и я. К тому же у нее был ненасытный сексуальный аппетит. Она была бисексуалкой, что было действительно волнующе, так как у меня никогда не было девушки, которая шла бы обоими путями. Позже я узнал, что это было преимуществом в мире Хефа. Его любимым занятием было иметь трех цыпочек одновременно. Он любил смотреть, и ему нравилось использовать вибраторы размером со слона. Однажды Деб привела меня в ту часть особняка Плейбоя, где на стене висело двадцать пять вибраторов и двухсторонних фаллоимитаторов. Мне нравился Хеф. Он был настоящим образцом для подражания для мужчин: кто бы не хотел разгуливать в халате и трахаться 24/7? Так что весь этот горячий секс вскружил мне голову. Я убедил себя, что разлюбил Лидию. Мне было неловко из-за того, что я изменил ей с Деб, но я ничего не мог с собой поделать. Думал мой член, а не мой мозг. Когда я решил, что собираюсь остаться в Лос-Анджелесе для записи своего альбома, я встретился с Крисом Лендтом и снял тридцатисемикомнатный дом Винсента Прайса в Холмби-Хиллз, в двух шагах от особняка Хефа. Я переехал к своему телохранителю Рози. Несколько дней спустя я попросил его связаться с особняком Плейбоя и найти Деб. Он дозвонился до нее по телефону. “Питер собирается записывать свой альбом в Лос-Анджелесе, и он был бы рад увидеть тебя на ужине”, - сказал ей Рози. Мы пошли к Чейзен, и она выглядела великолепно. Я привез ее обратно к себе домой, и мы трахались всю ночь, и она переехала ко мне. Оглядываясь назад, можно сказать, что запись сольных альбомов, вероятно, забила последний гвоздь в крышку гроба группы. С самого начала Шон был против этого. Он думал, что будут победители и проигравшие, и это будет концом KISS. Идея Шона заключалась в том, что каждый из нас должен поддерживать других на их сольных альбомах. Но нас втянули в грандиозные планы Билла и Нила. Мы бы создали KISStory, выпустив четыре сольных альбома в один и тот же день. Ни одна группа никогда не делала этого раньше, и ни одна группа не делала этого с тех пор. Когда пришло время расстаться и записывать альбомы, Шон впал в депрессию, потому что узнал, что не собирается продюсировать мой. Я встретился со Стэном Пенриджем и поработал над несколькими новыми песнями для альбома. Мы со Стэном часто собирались вместе и писали, когда у нас были перерывы в гастролях. Я решил, что хочу, чтобы Джорджио Мородер продюсировал меня. В то время он много работал с Casablanca и собирался продолжать писать музыку для Scarface. Он отказал мне, потому что ему не понравились демозаписи, которые мы со Стэном сделали, поэтому тогда я обратился к Тому Дауду, который был продюсером Рода Стюарта. Том в то время был в Мексике, и сообщение, которое он получил, заключалось в том, что “Мистер Христос” хотел поговорить с ним о продюсировании его альбома. К тому времени, когда он разобрался в путанице и перезвонил мне, было слишком поздно. Итак, я вернулся к Шону, но он уже взял на себя обязательство продюсировать альбом Джина. Так что я разозлился. Но Шон пошел со мной в Electric Lady, привлек нескольких замечательных игроков, таких как Эллиот Рэндалл и Пол Шаффер, и написал и спродюсировал две песни “I Can't Stop the Rain” и “Rock Me, Baby”, чтобы я использовал их в качестве демо, чтобы найти другого продюсера. Они получились настолько великолепными, что в конечном итоге мы использовали их в альбоме. |
|
|
|
Mishana, мои поздравления! И самые добрые пожелания!! Здоровья, главное.
Думаю иногда над тем, что если бы тебе давать по орденской планке за каждый раз, когда страдал за свое честное, искреннее мнение, выражающее тонкий вкус и юмор, то хватило бы у тебя груди, чтобы все эти награды носить? |
|
|
|
Re: Что новенького! (обсуждение "лицензионных дисков") Автор: rbd Дата: 27.12.23 08:13:26 | Перейти в тему |
|
|
|
2normal person:
..."Косяки" всегда на последнем-предпоследнем >треках - потрескивания, заикания, в особо тяжелых >случаях зависание.
Совершенно верно! По этой причине я любой купленный "лицензионный" диск сперва обязательно прослушиваю на последнем треке для контроля качества.
Кстати, в данном случае обратите >внимание на продолжительность диска - 79:59. Может, >в этом проблема.
Да, частая причина, но, к сожалению, не единственная.
|
|
|
|
19 мая мы снимали огромный концерт на открытом воздухе в Magic Mountain, парке развлечений, где проходил фильм. Это было бесплатное шоу, и повсюду были баннеры с КИСС. Это должно было стать кульминацией, когда мы сразимся с плохими парнями на сцене, нокаутируем их, и публика сойдет с ума. В этот момент я был готов застрелиться. Я бы предпочел бесконечно смотреть рекламу подержанных автомобилей Кэла Уортингтона, чем сниматься в этом фильме. Мы добрались до последней песни, “Black Diamond”, во время которой барабаны левитировали. Мы снимали дубль за дублем, и барабаны поднимались и опускались, поднимались и опускались, и я просто вышел из себя. Я взял свои палочки, бросил их в барабаны и умчался на своем лимузине вместе с Рози. Им пришлось нанять какого-то рабочего сцены средних лет, чтобы он надел один из моих костюмов и сел на мое место. Они продолжали снимать с разных ракурсов, так что на самом деле нельзя было сказать, что это был не я. К тому времени Эйс тоже ушел, и они использовали чернокожего парня в качестве его двойника, что, казалось, выводило его из себя. К тому времени Лидия приехала навестить меня. Конечно, я держал ее и Деб порознь любой ценой. 27 мая мы завершили съемки, поэтому снова устроили вечеринку в L'Hermitage. Мы играли в действительно забавную карточную игру под названием "Туз/двойка", и в пять утра я только что выиграл банк на сумму 7000 долларов. Я не знаю, видели ли вы когда-нибудь семь штук в сотнях, пятидесятках и двадцатках, но это было впечатляющее зрелище. Когда я выиграл этот банк, все ушли на ночь. Но я был в восторге. И обкуренный. Это была моя последняя ночь в Лос-Анджелесе: на следующий день мы с Лидией должны были улететь обратно в Нью-Йорк. Я боялся этого, потому что был так влюблен в Деб, что не мог вынести мысли об уходе. Поэтому я решил сесть в свой арендованный Porsche 928 и прокатиться. В тот вечер у Фрица был день рождения, поэтому он сказал, что хочет пойти со мной. Мы сели в машину и помчались по городу, и в итоге я поехал к дому Деб. Мы вошли в ее дом, неся с собой наполовину полный "магнум" "Дом Периньон". В кармане у меня был пакетик "лудес" и по меньшей мере восемь шариков кокса. Я пытался убедить Деб выйти и продолжить тусовку, но у нее ничего этого не было. “Я думаю, вам, ребята, следует остаться здесь”, - сказала она. “Я знаю, что ваша жена в отеле, но вы можете позвонить ей. Ты действительно слишком разбит, чтобы вернуться в эту машину. Это было бы большой ошибкой”. Я знал, что если останусь там, то пересплю, и тогда мне никогда не захочется возвращаться в отель на рейс в Нью-Йорк, поэтому мы решили уехать. Плюс Фриц уговаривал меня пойти, потому что ему на самом деле не нравилась Деб. Он был предан Лидии. Он вел себя ответственно. Итак, вопреки мнению моего либидо, мы ушли. На обратном пути к машине Фриц спросил меня, может ли он сесть за руль. Эй, это был его день рождения, поэтому я сказал: “Почему бы и нет?” Он сел за руль и пристегнул ремень безопасности. Что касается меня, то я не пристегнулся. Мы тронулись в путь. Дом Деб находился всего в пяти минутах езды от отеля, но нам казалось, что мы ездим кругами, и дорога назад заняла целую вечность. Оказалось, что мы проехали весь путь до Марина-дель-Рей. Всходило солнце, и Фриц свернул на бульвар Сепульведа и разогнал машину до девяноста миль в час. Я вставил кассету Eagles в проигрыватель, и заиграла “Hotel California”. Следующее, что я помню, - это то, что я увидел белый свет. Но это был не просто белый свет — это был самый теплый, глубокий, самый умопомрачительно чистый белый свет, который я когда-либо видел в своей жизни. Я чувствовал себя абсолютно комфортно и умиротворенно. И я, казалось, двигался к этому свету, становясь все ближе и ближе, и мысль об этом заставляла меня чувствовать себя лучше, чем любой наркотик, который я когда-либо принимал. ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Я был почти полностью залит этим белым светом, когда начал слышать какие-то звуки. Сначала они казались неразборчивыми, но потом мне показалось, что я слышу, как мое имя повторяют снова и снова. А на заднем плане я слышал ужасные крики и слова “О, Боже, помоги мне. Помоги мне. Я не могу выносить эту боль!” Наконец я открыл глаза и увидел четырех врачей, пристально смотрящих мне в лицо. Я был действительно взбешен тем, что они помешали мне попасть на небеса. “Заткнись на хрен!” Я закричал на источник этого ужасного крика. “Успокойтесь, мистер Крисс”, - сказал один из врачей. “Ты в больнице, и ты в хороших руках. Но ты немного потерял форму в том несчастном случае.” Потом они ввели меня в курс дела. Фриц ехал со скоростью девяносто миль в час, когда врезался в два телефонных столба, сбил почтовый ящик и протаранил четыре машины, прежде чем врезаться в огромный столб, из-за чего взорвался двигатель. Взрывом меня выбросило через лобовое стекло на пятьдесят футов в воздух, и в этот момент я в позе эмбриона врезался лицом в бордюр. Когда копы прибыли на место происшествия, они даже не знали, что я там был — они думали, что я просто какой-то мусор на обочине дороги. Когда они, наконец, нашли меня, мое сердце остановилось, и им пришлось приводить меня в чувство на месте происшествия. Как бы то ни было, я сломал все ребра и все пальцы, когда врезался в лобовое стекло, а также разбил нос и получил сотрясение мозга. Я был счастливчиком. Фриц был пристегнут ремнем, и он попал в самое пекло. У него были ожоги более 70 процентов тела, вот почему он испытывал такие мучения. Он был так сильно обожжен, что им пришлось вводить ему морфий через подошвы ног. Билл Аукойн был одним из первых гражданских лиц, прибывших на место происшествия, и он сфотографировал место крушения, но никогда не показывал мне снимки. Они были слишком ужасны. Они отвезли меня в отдельную палату, и я снова потерял сознание. Когда я пришел в себя, адреналин уже спал, и я был в агонии. Лидия переехала в соседний отель и навещала меня каждый день. Без ее ведома Деб каждый день проезжала мимо больницы и заглядывала в мою палату. Она боялась войти и столкнуться с Лидией, поэтому прислала мне одну красную розу. У меня в этой комнате было так много цветов, что она выглядела как похоронное бюро. Но они начали вонять, и меня затошнило, поэтому я выбросил их все. За исключением той единственной красной розы, которая к тому времени значительно увяла. “Почему ты оставляешь себе эту розу?” - спросила Лидия однажды. “Я не знаю”, - солгал я. “В этом что-то есть”. После нескольких недель в больнице Пол пришел навестить меня. Он вошел возмущенный и посмотрел на меня сверху вниз с отвращением. “Посмотри на себя. Ты действительно облажался”, - сказал он. “Ни хрена”, - сказал я. “Как долго ты собираешься здесь пробыть?” он спросил. “Я не знаю. Некоторое время, ” сказал я. “Ты должен записать свой сольный альбом. Как ты мог это сделать? Ты действительно гребаный идиот”, - сказал он. Какое сострадание. Какое сердце. |
|
|