Ну и попутно об идолах Блэкмора. В смысле о тех, кого он обожал не за прыжки да ужимки, а уважал как мастеров–инструменталистов. Помимо Леса Пола (Les Paul), Дуэйна Эдди (Duane Eddy), Бадди Холли (Buddy Holly) и Джанго Рейнхардта (Django Reinhardt), одним из таковых Ричи признавал Большого Джима Салливана (Big Jim Sullivan), который в возрасте 15 лет выступал в THE WILDE CATS, составе, сопровождавшем Марти Уайлда (Marty Wilde). За два года снискав себе славу лучшего английского гитариста, Салливан стал давать частные уроки. Ричи с ним познакомила подруга старшего брата. Блэкмор торчал у него на пороге, пока тот не открывал и не делился очередной частицей струнной премудрости. Занятия пошли юноше на пользу: Джим убедил Ричи не просто копировать нота в ноту чужие соло, но развивать собственную манеру. Другим человеком, поразившим юное дарование, в 17 лет впервые выбравшееся в Лондон, был выступавший тогда с THE CRUSADERS Алберт Ли (Albert Lee). Вторая половина шестидесятых дала Ричу — как его звали друзья — три последних примера для подражания, под влиянием которых он окончательно сформировал свой "почерк". Это были: Джефф Бек (Jeff Beck), в то время блиставший в THE YARDBIRDS, уже упомянутый Эрик Клэптон, развернувшийся в CREAM, и — разумеется! — "грязнуля" Хендрикс (Jimi Hendrix). Влияние двух последних обозначилось на "The Shades Of Deep Purple" (1968) — дебюте легенды — в исполнении "Hey Joe" и "IТm So Glad" из их репертуара. Впрочем, фрагменты того же "Hey Joe" и "кримовской" "Sunshine Of Your Love" в концертах DEEP PURPLE и RAINBOW всплывали неоднократно. Что же до Салливана, Бека и Ли, то существует любопытный альбом "Green Bullfrog", записанный в 1970–м, но изданный двумя годами позднее (он существует и на CD, фрагмент же можно услышать на "Ritchie BlackmoreТs Rock Profile Vol. 2"). Ричи, Джим, Джефф и Алберт сыграли с парочкой других музыкантов классику блюза, рока и кантри — правда, остальные отрицают участие Бека, но тот вспоминает джем с Блэкмором в заглавной композиции. Сложность в том, что из–за контрактных обязательств в то время все музыканты на обложке диска скрылись под псевдонимами. Однако вернемся в начало шестидесятых. Ричи начинал выделяться среди других гитаристов — в первую очередь, по рассказам первого басиста DEEP PURPLE Ника Симпера (Nick Simper), скоростью игры. Блэкмор признает, что это было скорее нервной реакцией, а Ричи — человек весьма нервный: посмотрите хотя бы видео с его участием. Так или иначе, хоть с трудом, но он сумел научиться играть и медленно. Тогда–то, в 1962–м, Блэкмор и угодил сначала в SAVAGES рок–н–ролльного безумца Лорда Сатча (Lord Sutch), а потом на полгода — в THE OUTLAWS. Примечательно, что оба его "зачисления" происходили на место, освобожденное его старым приятелем Роджером Мингеем, что породило байку о том, как подлец Ричи выживал беднягу из мира музыки. С этими составами и вышли первые записи с участием нового феномена. Причем феномена дико скромного: стыдясь своей худобы, Блэкмор постоянно норовил спрятаться то за усилители, то за кулисы. Сатч решал проблему просто — хватал гитару за гриф и волок юношу вперед. THE OUTLAWS же были инструментальным коллективом, сопровождавшим подопечных легендарного независимого продюсера Джо Мика (Joe Meek): Хайнца (Heinz), Джона Лейтона (John Leyton), Фредди Старра (Freddie Starr), Гуниллу Торн (Gunilla Thorne), Гленду Коллинз (Glenda Collins) и многих других, в том числе и начинавшего карьеру Тома Джонса (Tom Jones). В день музыканты делали по пять–шесть сессий. Кстати, гитарист привел в группу своего старого соратника Мика Андервуда. Команда даже удостоилась чести сопровождать на гастролях таких гигантов, как Джерри Ли Льюис (Jerry Lee Lewis) и Джин Винсент (Gene Vincent). Кстати, парой лет ранее в такой же ситуации были THE BEATLES. Правда, классики с юниорами не сработались — уж чересчур парни шалили; помимо выбрыков на сцене, они умудрились разнести шикарную гримерку Винсента. С Льюисом же группа съездила в Германию, где Ричи с двумя коллегами решили остаться и сформировали THE THREE MUSKETTERS, которые, вновь поиграв на сессиях малоизвестных певцов, отправились гастролировать с Нилом Кристианом (Neil Christian) и его THE CRUSADERS. По возвращении на родину Блэкмор ненадолго съездил в Италию по просьбе местного певца Рики Майоччи (Ricky Maiocchi), а потом снова взялся помогать Сатчу в его новом составе THE ROMAN EMPIRE. Сатч, помимо продолжения обучения гитариста искусству шоу, познакомил его с участником своих записей Джимми Пейджем (Jimmy Page). Затем — снова Германия, снова Кристиан. Потом появляется нежизнеспособный собственный проект MANDRAKE ROOT, от которого осталось лишь название, ставшее основой для одной из композиций DEEP PURPLE. Между делом в 1965 году Ричи пришла в голову мысль о собственном сингле. Подписан он был RITCHIE BLACKMORE ORCHESTRA и состоял из двух композиций — написанной гитаристом "Getaway" и "Little Brown Jug" Гленна Миллера (Glenn Miller), авторство которой было нахально присвоено Ричи и бас–гитаристом THE OUTLAWS Часом Ходжесом (Chas Hodges). (Этот сингл и ранние записи Ричи можно послушать на СD "Take it! Sessions 63/68".) Любовь Блэкмора к наследию Миллера позже вылилась в рифф к "Burn".
Странный народ — гитаристы поколения восьмидесятых. Они, прямо как ильфопетровский Альхен, врут и смущаются. Врут, потому что хотят казаться жутко умными, и стыдятся сказать, кто оказал огромное влияние на стиль их гитарного рукоприкладства. По всей видимости, весьма престижно говорить о влиянии покойного, но чертовски гениального наркомана Джими, у которого на пять нот приходилась одна случайная. Или Джимми — Пейджа, каковой при всей своей изобретательности после приземления "Дирижабля" по причине отсутствия идей ничего толкового не наваял, даже для дуэта с Паффом Дэдди воспользовавшись старым "Kashmir". Словно сговорившись, гитарреро среднего возраста твердят, что учились у них. Однако, вслушиваясь в результат пальцовки молодых, ловишь себя на мысли, что на самом–то деле в юности нынешние кумиры слушали все же не кого иного, как РИЧИ БЛЭКМОРА. Да, он не Эдди и не Стив, чтобы через номер украшать собой обложку "Guitar World". Да, он достаточно прост — пока не пытаешься сыграть его соло и придумать более запоминающиеся риффы. Да, он консервативен, да вот только кто еще в 52 года решится резко сменить аудиторию, причем не пытаясь прикинуться молодым, а оставаясь верным себе? Пожалуй, только он.
Ричард Мейсон Блэкмор (Richard Mason Blackmore) появился на свет 14 апреля 1945 года в городке Уэстон–Супер–Мэр на западном побережье Англии. Через два года после сего знаменательного события семейство Блэкморов перебралось в Хестон в графстве Миддлсекс. Новое место жительства находилось недалеко от Лондона, что, вне всякого сомнения, сыграло свою роль в начале шестидесятых, когда британская столица обзавелась эпитетом "swinging". Впрочем, сам герой данного рассказа считает, что в сельской местности творить намного плодотворнее, так как большой город сводит музицирование к попойкам. Лукавит — шестидесятые всех талантливых привели в Лондон. Пока же эти времена не наступили, Ричи регулярно посещал школу, успехами в которой отнюдь не блистал. Причем гитара была не причиной плохой успеваемости, а следствием. Суть в том, что надо же было каким–то образом выделяться, а если не удавалось преуспеть в сложении с вычитанием, то можно было раскинуть мозги в иной плоскости. С инструментом всей своей жизни Ричи познакомился в 11–летнем возрасте, когда увидел гитару у приятеля. Взял в руки — и понял, что хочет научиться играть. Родители купили ребенку объект вожделения; на выходе из магазина Блэкмор–старший шутливо заметил: "Если не научишься обращаться с гитарой, я разобью ее о твою голову!" Ричард был послушным сыном. В течение года вьюноша брал уроки классической гитары, играл много всего, в том числе и Сеговию (Andreas Segovia), лучшего классического гитариста современности. По словам Ричи, он не то чтобы слишком любил симфоническую музыку — в ней ему нравилась скорее организованность формы. Англия же в те годы, посмотрев на Элвиса, начала производить собственных пионеров рок–н–ролла. Одним из них был Томми Стил (Tommy Steele), ставший первым примером для Блэкмора, узревшего Томми по телевидению и пораженного его дикими прыжками. В 15 лет Ричи увидел группу, поклонником которой стал сразу. Назывался коллектив NERO & THE GLADIATORS, и исполнял он классические композиции в роковой обработке. Именно от них начинающий гитарист услышал версию григовской "Пещеры горного короля" из "Пер Гюнта", которую впоследствии неоднократно играл сам. Школьные годы не прошли даром: во–первых, именно в стенах родного учебного заведения Блэкмор собрал свой первый состав THE 2 IТS JUNIOR SCIFFLE GROUP, а во–вторых, относительные успехи в физике помогли не только переделать свой шестиструнный "Hofner Club 50" и собрать усилитель, но и устроиться на работу в аэропорт "Хитроу" в качестве связиста. Естественно, после того, как в 1960 году была оставлена школа. В компании самолетов юный гений надолго не задержался, но дополнительных знаний в области акустики поднабрался. Ах, да, третий "плюс" от школы! Знакомство с барабанщиком Миком Андервудом (Mick Underwood), учившимся на два класса ниже. С ним–то и был создан коллектив "The Dominators", прекративший свое существование после парочки концертов, когда друзья присоединились к THE SATELLITES, где Ричи скромно бренчал на ритм–гитаре, так как соло исполнял Роджер Мингей (Roger Mingay). Следующим этапом были MIKE DEE & THE JAYWALKERS. С этим составом в 1961–м Блэкмор впервые начал гастролировать по Англии и впервые попал в студию, где была записана вещица под названием "My Blue Heaven", отвергнутая фирмой Decca. Мастерство гитариста росло, он смог купить себе новый инструмент — "Gibson ES 335". Гитара приметная — Блэкмор проиграл на ней почти десять лет! В последний раз на ней Ричи сыграл, записывая соло в "Child In Time" на альбоме DEEP PURPLE "In Rock" (1970). Кстати, о шестиструнных подругах Ричи... Его "фирменным" знаком стала разработанная им самим модель белого "Fender Stratocaster". Но перед избранием именно этой гитары у Блэкмора был короткий "роман" с "Telecaster". Первый же "Страт" достался подающему надежды парню в конце шестидесятых от тогдашнего его кумира — Эрика Клэптона (Eric Clapton): техник подарил Ричи инструмент, от которого гитарист CREAM отказался из–за слегка погнутого грифа.
Опомнившись, NAZARETH выдали в 1986 году диск "Cinema", который получился жестким и гитарным. Однако хита не было. Радовал и тот факт, что МакКаферти снова вернулся к своей "ехидной" манере пения. Стиль группы той поры — хард–н–хэви. Ну а в 1989 году вышел альбом "SnakesТnТLadders". Никто не ожидал от NAZARETH такой прыти, а вот нате! "SnakesТnТLadders" — альбом уровня "Razamanaz" или "Hair Of The Dog", только в новых условиях. Компьютерное программирование (дело рук Чарльтона) не портит альбом, а придает ему современное, свежее звучание. Великолепны жесткие вещи: "Lady Luck", "Trouble", "Back To School", "Girls". Супербаллада "Hang On To A Dream". Суперхит "We Are Animals". А беззаботная "The Key" говорит о полном раскрепощении группы, освобождении от засилья новой волны и AOR. В 1990 году NAZARETH впервые гастролируют по России (тогда еще СССР) и приятно поражаются приему. К сожалению, после мирового турне Мэнни Чарльтон решил оставить группу своей боевой молодости. Теперь он продюсирует молодые команды и изредка поигрывает сам. Логично, что заместить Чарльтона взялся Билли Рэнкин. В конце 1991 года появился новый альбом "No Jive". Большие звукозаписывающие компании США отказались от него, но в 1992 году небольшой штатовский лейбл Griffin все же тисканул "No Jive". Началось турне, после которого в 1994 году NAZARETH записали диск "Move Me". Почти весь материал альбома написан Рэнкином. "Move Me" — энергичный, тяжелогитарный альбом, но без запоминающихся композиций. Дух NAZARETH сохранен, есть фолк, слайд–гитара, хотя харизмы Чарльтона явно не хватает. Голосу МакКаферти не достает яркости, его трудно узнать — годы сказались. В целом ощущение такое, словно какая–то группа взялась скопировать приемы и стиль NAZARETH. В конце 1995 года Рэнкин уходит из группы. NAZARETH пополняется сразу двумя музыкантами: молодым шотландским гитаристом Джимми Муррисоном (11.08.1964 г.) и клавишником Ронни Лихи (04.10.1947). Лихи, кстати, успел поиграть с Элвином Ли, Джеком Брюсом, Миком Тэйлором, Ван Моррисоном, Донованом и другими знаменитостями. В таком составе NAZARETH отыграл в различных уголках мира, а в России побывал дважды, невзирая на холода и прочие прелести этой загадочной северной страны. В 1998 году ребята снова побывали в России, после чего занялись записью нового альбома. И вот результат: диск "Boogaloo", который уже в конце прошлого года можно было приобрести в Минске. Трек–лист альбома таков: "Light Comes Down", "Cheer Leader", "Loverman", "Open Up Woman", "Talk Talk", "Nothing So Good", "Party In The Kremlin", "God Save The South", "Robber And The Roadie", "Waiting", "May Heaven Keep You". Все песни сочинены Эгню, МакКаферти, Суитом, Муррисоном и Лихи, что подчеркивает дружескую атмосферу в коллективе. А в чем же загадка шотландской души? — спросите вы. Бог его знает, на то она и душа, чтобы быть таинственной и непонятной. Уже хорошо то, что мы знаем о существовании этой самой загадки.
В 1974 году увидел свет пятый альбом NAZARETH "Rampant". Пластинка получилась плотной, интересной и нетривиальной, несмотря на отсутствие ярко выраженного хита. Музыканты поэкспериментировали с вокалом, гитарами, звуком. Версия знаменитой песни THE YARDBIRDS "Shapes Of Things" сделана в "космическом" варианте с гитарным саундом а–ля PINK FLOYD и эффектами синтезаторов. Кстати, партии клавишных на "Rampant" вел еще один "дипперпловец", Джон Лорд. Отмечу также красивую балладу "Loved And Lost". " Rampant" сумел в британском хит–параде добраться до 13–го места, однако он стал последним альбомом NAZARETH, попавшим в ТОР–20 Соединенного Королевства. Через год вышел диск "Hair Of The Dog" — самая жесткая работа группы и, возможно, самый тяжелый хард–роковый альбом мира в 1975 году. Убедиться в этом можно, прослушав композиции "Hair Of The Dog", "Miss Misery" и особенно "ChanginТ Times". Однако NAZARETH не был бы NAZARETH, если бы не разнообразил свое "громыхание" медленными, лиричными номерами. Одним из таких номеров в американской версии альбома оказалась баллада "Love Hurts". Выйдя отдельным синглом, "Love Hurts" возглавила хит–парад США. Отмечу и такую важную деталь: теперь продюсированием альбомов NAZARETH стал заниматься Мэнни Чарльтон. Увы, сотрудничество музыкантов и Роджера Гловера продолжалось всего два года — 1973–й и 1974–й. Итак, во вторую половину 70–х группа вступила бодро и крепко. Однако вряд ли кто мог догадываться, что отныне NAZARETH вступает в пору затяжного кризиса. В 1976 году вышло два альбома — "Close Enough For RockТnТRoll" и "Play NТ The Game". Первый примечателен четырехчастной композицией "Telegram" (при всей простоте своей музыки группа любила баловаться сложными структурами) и регги–номером "Carry Out Feelings". Второй — балладой "Flying" собственного сочинения; отмечаю это потому, что 4 песни из 9 на "Play NТ The Game" принадлежат перу чужих авторов. Следуя моде, NAZARETH попробовали себя в фанке, получилось неплохо, особенно в песне "Waiting For The Man". Слушая альбомы 1976 года, явственно ощущаешь, как не хватает им мудрой продюсерской руки Роджера Гловера. Гловер придавал звучанию квартета осязаемую мощность, при этом баллады, блюзы и кантри–номера не выпадали из общего контекста. При Чарльтоне альбомы становятся случайным набором энергичных и медленных песен. Диск 1977 года "Expect No Mercy" получился еще более неровным. С жемчужинами вроде гимноподобной "All KingТs Horses" или динамичной "New York Broken Toy" соседствовал откровенный балласт. Стиль группы стал намного ритмичнее, теперь его можно было определить как хард–н–фанк. В 1978 году музыканты взяли к себе в состав гитариста–клавишника Зэла Клеминсона из SENSATIONAL ALEX HARVEY BAND и попытались вернуться к старому звучанию. Результатом оказался альбом "No Mean City". Он получился цельнее предыдущего диска и пожестче работ 1976 года. Чем–то он напоминает "Rampant", такой ровный, что нельзя какую–либо композицию выделить особо. Пожалуй, напевать вы сможете "May The Sunshine". Общее впечатление от "No Mean City" такое: NAZARETH к концу 70–х стали заложниками собственного стиля ввиду отсутствия свежих идей. И вот тут музыканты принимают опрометчивое решение: угнаться за музыкальной модой Британии начала 80–х. В качестве продюсера приглашается Джефф "Сканк" Бакстер, ранее игравший на гитаре в культовых американских группах STEELY DAN и DOOBIE BROTHERS. Бакстер сделал свое дело на высшем уровне, но сам альбом "Malice In Wonderland" 1980 года можно смело не слушать. Звучание NAZARETH намеренно облегчено привнесением холодных "нововолновых" синтезаторных вкраплений и джазовых структур. Единственное светлое место альбома — баллада "Hearts Grown Cold", написанная Клеминсоном. После мирового турне, последовавшего за выходом "Malice In Wonderland", Зэл Клеминсон покидает NAZARETH и сформировывает собственную группу. Оставшиеся музыканты сделали выводы из предыдущих сессий в студии и записали отличный диск "The Fool Circle", снова под руководством Джеффа Бакстера. NAZARETH вернулись к своему прежнему, жесткому и рок–н–ролльному звучанию. В целом "The Fool Circle" представляет собой сплошной хит: драйвовая "Dressed To Kill", регги "Let Me Be Your Leader", лирическая "Little Part Of You". Два запоминающихся номера сочинил Даррелл Суит — "Every Young ManТs Dream" и "Victoria". Развернув огромное мировое турне, NAZARETH добавили в свои ряды сразу двоих музыкантов: молодого гитариста из Глазго Билли Рэнкина (экс–группа Зэла Клеминсона) и клавишника Джона Лока (экс–SPIRIT, американская джаз–роковая группа). Результатом интенсивных гастролей стал великолепный концертный диск "СSnaz" за 1981 год. Через год вышел новый студийный альбом NAZARETH — "2XS", ставший последним значительным творением коллектива в первой половине 80–х. Большой удачей группы стала баллада "Dream On", а также энергичная "Love Leads To Madness". Беды обрушились на NAZARETH после выхода "2XS". Звукозаписывающая компания "A&M" отказалась от группы. Однако и это было не все: менеджер NAZARETH сбежал с деньгами, оставив музыкантов без контракта с какой бы то ни было компанией. В конце концов NAZARETH приютились на "МСА". К этому времени Джон Лок уже покинул группу. Альбом 1983 года "Sound Elixir" провалился. Во–первых, он совершенно не раскручивался "МСА". Во–вторых, материал пластинки оставлял желать лучшего. Поскольку "Sound Elixir" вышел только в США (в Британии он появился на компакте только в 1990 году), то стиль NAZARETH адаптирован под американский рынок — это безликий AOR. Разочарованный, Билли Рэнкин покидает NAZARETH. Бывалый квартет не растерялся и записал в 1984 году свой самый провальный альбом — "The Catch". Охарактеризовать его можно так — "Malice In Wonderland", но только на 80% хуже. Хороша "Ruby Tuesday", но ведь написали ее Джаггер и Ричардс.
Вы никогда не задумывались, почему NAZARETH так пристрастились гастролировать по России? Ответ вроде бы лежит на поверхности: из–за безмерной любви россиян к группе. Копнем глубже, попытаемся определить причины этого безусловного приятия. Ведь NAZARETH, признаемся честно, группа не эпохальная. Ее и близко нельзя сравнить с LED ZEPPELIN или DEEP PURPLE. Слава была коротка, большинство композиций скучны, сами музыканты просты и скромны... А все же потянулась загадочная русская душа к этим простым шотландским парням, найдя в их музыке свое, родное. Вы только послушайте, ведь как не удаль молодецкая в "назаретовских" "Hair Of The Dog", "Razamanaz" или "Bad Bad Boy". И кто, кроме МакКаферти, мог так задушевно и одновременно с болью в голосе петь рок–баллады? И, наконец, исключительно "наши" люди во время турне не расстаются с горячительными напитками и куревом.
Началось все в далеком 1966 году в шотландском городе Данфермлайне, где было образовано трио THE SHADETTES. Коллектив этот сколотили два коренных данфермлайнца — вокалист Дэн МакКаферти (Уильям МакКаферти, 14.10.1946 г.) и басист Пит Эгню (14.09.1946 г.), а также барабанщик Даррелл Суит (15.05.1947 г.), произведенный на свет в английском городе Борнемуте. Два года THE SHADETTES выступали в маленьких барах и клубах, исполняя песни чужих, более известных исполнителей. Такая незатейливая жизнь трио надоела, и было решено пробиваться наверх. В 1968 году THE SHADETTES меняют свое название на NAZARETH. В то время большую популярность имела песня "The Weight" канадской группы THE BAND, в первой строчке которой Назарет, известный библейский город, упоминался. Изменилось и количество выступающих музыкантов: к Дэну, Питу и Дарреллу примкнул шотландец Мэньюэл "Мэнни" Чарльтон. Первый альбом NAZARETH удалось записать только в 1971 году. До этого квартет усиленно концертировал, пытаясь обратить на себя внимание звукозаписывающих компаний. Диск–первенец одноименного с группой названия успеха не имел. NAZARETH стиснули зубы, продолжили выступления и через год подготовили новую работу — альбом "Exercises". Пластинка вышла действительно ученическая ("exercises" в переводе значит "упражнения"), хотя саунд NAZARETH на ней уже практически сложился и легко узнаваем. Чарльтон предстал как состоявшийся гитарист, любящий и умеющий извлекать чарующие слайд–звуки. А вот МакКаферти спел очень чисто, без своей знаменитой хрипотцы, лишь местами показывая силу голоса. Иногда вокал МакКаферти напоминает Дэвида Байрона из URIAH HEEP. На "Exercises" достаточное место отведено кельтской фолк–музыке, это песни "1692 (Glen Coe Massacre)" с волынками и "Fool About You" с гармоникой. Есть неплохо сделанный кантри–номер ("CatТs Eye, Apple Pie"), а также аранжировки со струнными ("Sad Song"). В целом стиль "Exercises" можно определить как софт–рок, чем–то напоминающий первые, еще беззубые работы Элтона Джона. На рассматриваемом временном отрезке NAZARETH вплотную занялся Роджер Гловер, басист DEEP PURPLE, которому за продюсирование третьего диска шотландского квартета уже давно пора поставить памятник. Гловер очень умело дозировал NAZARETH хард–роком, в результате чего группа утратила "случайные черты" и обрела яркую индивидуальность. Появились мощные, почти металлические гитарные риффы, выдвинулась на передний план ритм–секция. МакКаферти запел умопомрачительным хриплым фальцетом. Все это вы найдете на классическом альбоме группы "Razamanaz" за 1973 год. На нем предостаточно великолепных композиций: заводные "Razamanaz" и "Bad Bad Boy", тяжелая, состоящая из запоминающегося риффа "Alcatraz", ставшая большим хитом "Broken Down Angel", основанная на слайд–пассажах "Vigilant Man", в конце которой МакКаферти кричит на пределе человеческих возможностей... Следующим альбомом NAZARETH стал "LoudТnТProud", на обложке которого красовался "громкий" и "гордый" павлин. "LoudТnТProud" потусклее предыдущей пластинки, но запоминается тремя энергичными вещами: "Go Down Fighting", "Teenage Nervuous Breakdown" (автор Лоуэлл Джордж) и "This Flight Tonight" (автор — канадская певица Джони Митчелл). Последняя композиция стала громким хитом, заняв в ноябре 1973 года 11–ю позицию в британском хит–параде. Вообще группа не гнушалась исполнять чужие песни, иногда в ущерб собственному творчеству.
Re: Led Zeppelin - РОК-группа #1 ? Автор:Клим.Дата: 21.07.04 15:40:32
Роберт Плант не отставал от Пейджа, много экспериментируя с вокалом. Плант сделал из своего голоса еще один инструмент наряду с гитарами, клавишными и ударными. Это было настолько удачным, что подобная манера пения стала стандартом в роке, положив конец бесхитростной и однообразной вокальной традиции 60–х.
Однако взаимоотношения между Пейджем и Плантом в те золотые годы были далеко не безоблачными. Пейдж был сутью LZ, а его авторитет, заработанный еще в 60–е, был непререкаем. Всем своим поведением он показывал: тут босс — я! Пейдж считал, что Роберт слишком зазнается и приковывает к себе внимания больше, чем того заслуживал. В свою очередь, Плант страдал от диктата Пейджа, опасаясь, что тот заменит его на другого вокалиста.
Во второй половине 70–х на Пейджа и Планта наваливаются неприятности личного плана. Пейдж защемил в тамбуре поезда палец, половину первой фаланги ампутировали. Планту же не везло с поездками в автомобилях. Если в январе 1970 г. он отделался ушибами, то в августе 1975 г. во время отдыха в Греции последствия автокатастрофы были более серьезными: Роберта "заковали" в гипс. А 27 июля 1977 г. у Планта от желудочной инфекции умирает сын Карак. Довершились все беды и несчастия наших героев трагической гибелью ударника LZ Джона Бонэма, после которой Пейдж 27 сентября 1980 г. распустил группу.
После распада LZ Пейдж и Плант занялись сольными проектами. Но все же, несмотря на взаимные упреки и подколки в многочисленных интервью, тяга к совместной работе была сильнее. Пейджу нужен был вокалист а–ля Роберт Плант (что появилось в его работе 1993 г. с Дэвидом Ковердэйлом), а Планту нужен был гитарный саунд а–я Джимми Пейдж. В 1984 г. Пейдж, Плант, Бэк и Роджерс организовали THE HONEYDRIPPERS. Их альбом "Volume One" занял в США почетное 4–е место, а песня "Sea Of Love" — 3–е место.
Затем пути двух "П" разошлись до 13 июля 1985 г., когда вместе с Джоном Пол Джонсом и Филом Коллинзом за ударной установкой они выступили на "Live Aid". В январе 1986 г. Пейдж, Плант, Джонс и барабанщик Тони Томпсон в течение недели репетировали, думая о возрождении LZ. В конце концов легенду решили оставить в покое. 14 мая 1988 г. Пейдж, Плант, Джонс с сыном покойного Бонэма Джейсоном выступили на 40–летии Atlantic Records, их родной студии звукозаписи. В этом же году Плант помогает Пейджу в записи его первого сольника "Outrider".
Ну, а с 1994 г. Пейдж и Плант начинают плотно работать вместе. В августе они записывают для серии MTV "Unplugged" видео "Unledded", где сыграли в акустическом варианте хиты LZ плюс 8 новых песен тандема Пейдж/Плант. Их совместный альбом "No Quarter" в ноябре вошел в TOP–10 Англии и США и уже к Рождеству получил платиновый статус.
И вот новая работа музыкантов — альбом "Walking Into The Clarksdale", который вышел 21 апреля сего года. Некоторые критики видят коммерческую подоплеку нынешнего союза Пейджа и Планта. Конечно, деньги будут заработаны немалые. Но, во–первых, Джимми с Робертом это уже давно заслужили, а во–вторых, мы бы предложили не считать, а слушать. Слушать Музыку. Уверены — "старая гвардия" не подведет.
В истории рока было немало легендарных творческих тандемов: Джон Леннон и Пол МакКартни, Мик Джаггер и Кейт Ричардс, Джерри Лейбер и Майк Столлер... К ним, без сомнения, можно причислить Джимми Пейджа и Роберта Планта. Они встретились в августе 1968 г. и, проработав вместе свыше десяти лет в LED ZEPPELIN, выдали такие хиты, как "Immigrant Song", "Gallows Pole", "Stairway To Heaven", "The Song Remains The Same" и многие другие. Но к этой встрече каждый из музыкантов пришел своим путем.
Судьба величайшего рок–гитариста Джимми Пейджа заслуживает отдельного исследования. Большинство считает его звездой 70–х, но мало кто помнит о том, что в 60–х он был самым популярным сейшнменом Лондона: труднее найти запись, где не звучит великолепная гитара Пейджа. Родился Джеймс Патрик Пейдж 9 января 1944 г. в английском городе Хестоне. Уже в 1960–м он присоединился к группе NEIL CHRISTIAN AND THE CRUSADERS, а с 1964–го началась "эра" Пейджа–сейшнмена. Это была отличная школа для музыканта: часто Пейдж приезжал в студию, даже не зная, что ему придется играть, а права на ошибку у него не было. Среди его сессионных работ много хитов: гитару Пейджа можно услышать во многих песнях группы THEM ("Here Comes The Night" — 2–е место в апреле 1965 года, "Baby Pleas Don`t Go" — 8–е место в феврале 1965 г.), HERMAN`S HERMITS ("I`m Into Something Good" — 1–е место в сентябре 1964 г., "Silhouettes" — 3–е место в марте 1965 г.), Dave Berry AND THE CRUISERS ("My Baby Left Me" — 37–е место в феврале 1964 г., "The Crying Game" — 5–е место в сентябре 1964 года). В работах с более известными коллективами следует выделить сессии с THE KINKS (альбом 1964 г. "KINKS") и THE WHO (песня "I Can`t Explain", 8–е место в апреле 1965 г.)
Соло–исполнители также часто прибегали к услугам Пейджа. Так, песня Бренды Ли "Is It True" с его участием стала хитом ь 17 в США в ноябре 1964 г., а "Shout" в исполнении Лулу — N№7 в Англии в июне того же года.
Мастерство Пейджа росло, и к 1966 г. многие стали недоумевать, почему талантливейший музыкант разменивается на подчас сомнительные для рок–гитариста сессии. Эти мысли одолевали и самого Джимми. И тут вмешалась Ее Величество Судьба. Буквально за неделю до того, как Пейдж прекратил сессионную деятельность, из группы THE YARDBIRDS ушел басист Пол Самуэлл–Смит. Случилось это в июне 1966 г. Энергичный виртуозный блюз, который играли THE YARDBIRDS, всегда нравился Пейджу, а переключиться на бас–гитару для него не было проблемой. 21 июня в клубе "Marquee" состоялся дебют музыканта в составе группы. Однако в роли басиста он побыл недолго: в августе, во время американского турне, THE YARDBIRDS со скандалом покинул соло–гитарист Джефф Бек, и Пейдж взялся за свое привычное дело. Наконец–то он не только смог реализовывать свои музыкальные идеи, но и проявить себя в качестве одного из величайших новаторов в роке. В THE YARDBIRDS он применил эффект "обратного эха", который затем использовал в LED ZEPPELIN (например, в песне "You Shode Me" из первого альбома). То, что Пейдж был не просто классным гитаристом, а своего рода пророком хард–рока и хэви–метала, доказывает его предельно жесткий рифф в "Stroll On" (звучит в фильме М. Антониони "Blow Up"). В отличие о Клэптона и Бека, ранее игравших в THE YARDBIRDS, Пейдж делал ставку не на выразительное соло и не на искаженный приставками саунд, а на яркий гитарный рифф, "цементирующий" песню. Запоминающийся рифф в хэви–блюзе, хард–роке и особенно в хэви–метале — 80 процентов успеха.
Весь 1976 г. прошел для THE YARDBIRDS в гастролях, вышел новый альбом "Little Game", но Пейджа уже не удовлетворяли рамки группы: он экспериментировал с акустической музыкой, ситаром (по словам Джимми, ситар появился у него еще до Харрисона), блюзом, ранним хардом, сочинял и записывал новые песни — словом, вынашивал идею LED ZEPPELIN. И когда 7 июля 1968 г. после концерта в Лутоне THE YARDBIRDS распались, Пейдж, не теряя ни дня, начал искать музыкантов для воплощения своих замыслов.
Вот тут–то и появился на сцене вокалист Роберт Плант, простой провинциальный рок–певец, каких в Англии было, на первый взгляд, множество. Он родился 20 августа 1948 г. в Западном Бромуте и пел в локальных ритм–энд–блюзовых группах, среди которых история сохранила названия BLACK SNAKE MOAN, THE BANNED и THE CRAWLING KING SNAKES. Дебют Планта в студии состоялся в составе бирмингемской группы THE LISTEN — песня "You Better Run" (CBS Records). Записав в 1967 г. на той же фирме два сингла "Our Song" и "Long Time Coming", он исполнил вокальную партию в песне "The Eagle Flies On Friday" группы THE EXCEPTIONS. Затем Плант присоединился к группе BAND OF JOY, где за ударными сидел Джон Бонэм. Группа не выпустила ни одного сингла, но в 1978 г. на фирме "Polidor" вышел альбом BAND OF JOY на основе архивных материалов.
В августе 1968 г. начались переговоры о переходе Планта в группу Алексиса Корнера, но Роберт решил присоединиться к Пейджу и вскоре прибыл к нему, за последние деньги купив билет на лондонский поезд.
С образованием LED ZEPPELIN в октябре 1968 г. началась эпоха великих свершений и экспериментов. Вместе с басистом–клавишником Джоном Полом Джонсом и ударником Джоном Бонэмом Пейдж и Плант записали 8 мультиплатиновых студийных альбомов. В LZ Пейдж в основном играл на своем любимом "Les Paul", часто использовал 12–струнный "Fender" моделей "Stratocaster" и " Telecaster". У Пейджа–гитариста мгновенно узнаваемый саунд, он тщательно "выписывал" каждый звук. Однако, несмотря на огромный опыт, Джимми так и остался гитаристом, играющим довольно медленно и зачастую грязновато, что, впрочем, компенсировалось изумительными импровизационными способностями (посмотрите фильм–концерт "The Song Remains The Same" 1976 г., не пожалеете!). Интересная находка Пейджа — игра на гитаре смычком. Пейдж также одним из первых в роке ввел построение композиций на контрасте акустических и тяжелых, почти "металлических" партий.
Несмотря на занятость в LZ, Пейдж находил время и для своего старого занятия — помощи другим музыкантам. В 1969 г. он поучаствовал в записи альбома "Don`t Send Me No Flowers" пианиста Брайана Оджера, в 1973 г. альбома "Suicide Sal" певицы Мэгги Беллс, а в 1974 г. отметился сольной партией на "Through The Lonely Nights" — би-сайде сингла "It`s Only Rock`n`Roll" самих THE ROLLING STONES.
Причиной первоначальных сомнений стала большая задержка во времени. Билл рассказал о произошедшем лишь через шесть дней после смерти Джима и через два дня после похорон.
- Я только что вернулся из Парижа, - говорилось в подготовленном для печати сообщении, - где присутствовал на похоронах Джима Моррисона. Церемония была очень простой, присутствовало лишь несколько близких друзей. Сообщение о смерти и похоронах держалось в тайне, потому что те из нас, кто близко знал и любил его, хотели избежать шума и атмосферы балагана, как это произошло в случае с кончиной Дженис Джоплин и Джимми Хендрикса.
Могу сказать, что Джим умер спокойно, по естественным причинам. В Париже он находился с марта со своей женой Памелой. В Париже он обращался к доктору, когда у него возникли проблемы с дыханием, он также жаловался на это в субботу - в день своей смерти.
Другой причиной недоверия явился тот факт, что Сиддонс не видел тела Моррисона. Он видел лишь закрытый гроб и свидетельство о смерти. Не было полицейского рапорта, врач отсутствовал. Вскрытие не производилось. Ему пришлось положиться лишь на слова Памелы.
Почему не сделали вскрытия тела? "Мы просто не хотели поступать подобным образом. Мы хотели оставить Джима в покое. Он умер спокойно и с достоинством".
Кто был тот доктор? Сиддонс не знает, Памела не помнила. А подпись можно купить или подделать.
Правда состоит в том, что никто не знает наверняка, как умер Джим Моррисон. Если и жил когда человек, который был способен умереть, был готов к смерти и желал ее, так это был Джим. Тело его состарилось, а душа устала...
От переводчика. Мы опускаем многочисленные версии случившегося и пространные рассуждения на предмет того, что, может, Джим вовсе не умер, а просто выкинул один из своих многочисленных трюков и скрылся. Вспомним, что книга вышла почти 20 лет назад, и если тогда, в начале 80-х, еще теплилась какая-то слабая надежда, что легендарный музыкант вернется, то теперь-то сомнений нет; в июле 1971 года тело Джима Моррисона действительно покинуло этот мир. А душа живет - в его песнях.
После ужина Джим лишь ненадолго оживился, о чем можно судить по телеграмме, отправленной им своему издателю Джонатану Долджеру. Она касалась готовившейся к выпуску в издательстве "Саймон энд Шустер" в мягкой обложке его книги "Лорды и новые создания". Джим хотел, чтобы его фото, сделанное для обложки Джоелем Бродским и изображавшее эдакого "молодого льва", заменили более поэтическим снимком Эдмунда Теске, где Джим был с бородой. Потом он отвел Памелу домой, а сам отправился смотреть фильм, рекомендованный Аланом, - "Беглец" с Робертом Митчумом в главной роли.
Куда Джим пошел после сеанса и ходил ли он в кино вообще, неизвестно. Сообщения об этом противоречивы. Одни говорят, что он пошел в "Цирк рок-н-ролла", пребывая в такой депрессии, что купил в клубе героин и скончался от передозировки в туалете. Потом якобы его вынесли через черный ход, принесли в квартиру и там положили в ванну. Другие утверждают, что, покинув Алана и Памелу, Джим направился в аэропорт и сел на какой-то самолет. А может, он всю ночь гулял. А может, сходил в кино и вернулся домой, где вскоре стал жаловаться, что нехорошо себя чувствует и хочет принять ванну. Именно последняя версия получила наибольшее распространение, но что бы там ни случилось в ту ночь в пятницу, в понедельник утром 5 июля стали кружить слухи о его смерти.
В понедельник журналисты ведущих британских газет начали звонить в лондонский офис фирмы "Электра". Никто там не мог подтвердить, что Джим жив. Газетчики слышали, что он найден мертвым в своей парижской квартире. Откуда взялся этот слух и может ли он оказаться на этот раз правдой? Клайв Селвуд, заведующий лондонским офисом, позвонил в парижский филиал компании. Там даже не знали, что Джим находится во Франции. Клайв позвонил в американское посольство и в парижскую полицию. Ни те, ни другие ничего не знали о смерти американца по имени Джим Моррисон.
Клайв решил позабыть об этом, приняв слухи за очередную ложную тревогу. Он почти убедил себя, когда один за другим раздались звонки из двух ведущих английских рок-еженедельников. Клайв поделился с ними своей скудной информацией, затем решил позвонить Биллу Сиддонсу в Лос-Анджелес. По причине разницы во времени Сиддонс был разбужен.
- Билл, - начал Селвуд, - у меня нет никаких веских доказательств, но мы начали получать сообщения, что Джим умер.
Сиддонс едва не рассмеялся:
- Перестань, Клайв, - сказал он и заявил, что отправляется спать. Но снова заснуть Сиддонс не смог. Тогда он решил позвонить самому Моррисону. Трубку взяла Памела. Она сказала, что Биллу лучше приехать самому - как будто он находился буквально за углом. Памела не особо любила менеджера DOORS, но его деловых качеств не оспаривала. Билл заказал по телефону билет на следующий рейс до Парижа. Затем он позвонил Рею (Манзареку):
- Послушай, Рей, Джим, возможно, умер. Не знаю, правдив ли слух на этот раз. Я только что разговаривал с Памелой, она отвечала очень уклончиво. Хочет, чтобы я немедленно летел туда. Постараюсь все выяснить.
- О, Боже! - пробормотал Рей. - Дай нам знать сразу же, как что-нибудь выяснишь.
Билл заверил, что именно так и сделает, и попросил его сообщить остальным участникам группы, но сказать, что, возможно, это опять ложная тревога.
- Лечу следующим рейсом.
- О, Билл, - добавил Рей, - не хочу, чтобы ты подумал, что я нагнетаю страсти, но, пожалуйста, выясни все поточнее.
- Что выяснить, Рей?
- Не знаю, парень, просто выясни.
Сиддонс прибыл в Париж во вторник 6 июля. В квартире его ждала Памела, закрытый гроб и подписанное свидетельство о смерти. Подготовка к похоронам прошла быстро и тайно. 7 июля Памела отнесла свидетельство о смерти Джеймса Дугласа Моррисона в американское посольство. Она заявила, что близких родственников у него не было. В качестве официальной причины смерти был указан сердечный приступ.
Сиддонс проявил немалую расторопность, и в среду гроб был опущен в могилу на Пер-ля-Шез - том самом кладбище, которое Джим совсем недавно посещал в качестве посетителя, разыскивая могилы Эдит Пиаф, Оскара Уайльда, Бальзака, Бизе и Шопена. На похоронах присутствовало лишь пятеро: Памела, Сиддонс, Алан Роней, Агнес Варда и Робин Вертль. Они положили на могилу цветы и попрощались с покойным.
Билл помог Памеле упаковать вещи, и в четверг они вернулись в Лос-Анджелес, где Сиддонс рассказал то немногое, что знал. Как было объявлено, Памела находилась в шоке и отдыхала.
Официальная версия смерти Джима Моррисона такова: где-то после полуночи в субботу 3 июля 1971 года Памела и Джим находились в квартире одни. Неожиданно Джим отхаркнул небольшое количество крови. Такое, по словам Памелы, уже случалось, и она хотя и была огорчена, но не особо напугана. Джим заявил, что с ним все в порядке и он хочет принять ванну. Памела снова уснула. В 5 утра она проснулась и заметила, что в постели его нет. Она пошла в ванную и увидела, что Джим лежит в ванне, раскинув руки по краям и откинув голову. Его длинные мокрые волосы свешивались на край, на чисто выбритом лице застыла мальчишеская улыбка. Сначала Памела подумала, что он просто решил выкинуть одну из своих жутковатых шуточек, когда поняла, что это не так, позвонила в бригаду "скорой помощи" при пожарной команде. Приехали врач и полиция, но было уже поздно.
Как оказалось, в обязанности Робин входило "присматривать за квартирой, приглашать уборщицу, печатать письма, заказывать телефонные разговоры с Америкой, приобретать мебель, брать напрокат печатную машинку, договариваться о показе одного из фильмов Джима". Джим, похоже, предпринимал некоторые шаги, чтобы разрешить старый конфликт двух одолевавших его "демонов" - звездного статуса и желания быть самим собой. Но эти шаги были медленными и трудными, и он по возможности избегал задумываться над этим.
11 июня Эрве и Ивонн зашли за Джимом и Памелой, чтобы взять их на просмотр пьесы "Взгляд глухонемого человека". Она была почти без диалогов, и большинство персонажей были глухонемыми. Когда Эрве и Ивонн прибыли на рю Бот°ьл
В тот вечер Памела ушла с ребятами, которых называют по-французски мине, - молодыми щеголями в солнцезащитных очках и белых парусиновых брюках, которые говорят по-английски редко и снисходительно. Памела любила их, Джим ненавидел и говорил ей, что ему не нравится, что она встречается с ними.
Время шло. Джим часто виделся со своими друзьями Агнес Варду и Жаком Деми. В 1968 г. Жак пытался прорваться к DOORS, чтобы уговорить Джима написать музыку для его фильма "Ателье мод". В то время он снискал немало хороших отзывов своей лентой "Шербурские зонтики", получившей приз. Агнес, его жена, называла себя бабушкой "новой волны" и пыталась однажды снять Моррисона в своем документальном импрессионистском фильме "Львиная любовь".
Все трое стали близким друзьями, и со временем Джим начал испытывать искреннюю симпатию к Агнес. Это была миниатюрная, ростом всего в пять футов и два дюйма, женщина с хриплым голосом. Она отличалась высоким интеллектом, была сильной бескомпромиссной натурой. Она отождествляла себя с выходцами из рабочей среды, специально ездила в недорогом автомобиле и открыто восхищалась молодыми радикалами за их отказ от (моральных) ценностей среднего класса.
Джим также случайно встретился с Рори Флинн, симпатичной худенькой дочерью Эролла Флинна (известный американский киноактер. - Прим. пер.), которая была одной из первых групи DOORS еще во время их выступлений в "Виски" в 1966 году. Теперь Рори работала манекенщицей. Они тихо поужинали вдвоем.
В "Кафе де флер" Джим с Памелой повстречали одного ее приятеля. Потом, в квартире на Ле Марэ, Джим сказал этому парню, что ему, Джиму, предлагали роль в "Поймай мою душу", музыкальной киноверсии "Отелло", которая прежде шла на сцене в Лос-Анджелесе и где Джерри Ли Люис играл Яго. Джим добавил, что в фильме также будут сниматься Тина Тернер, Джо Фрейзер и Мелани. Еще, по его словам, ему предложили сыграть с Робертом Митчумом (известный американский киноактер. - Прим. пер.) в постановке "Почему мы во Вьетнаме?" по аллегорической пьесе Нормана Мейлера об охоте на медведей на Аляске.
- Я решил не играть в пьесе, - заявил Джим. - Да и в фильме, пожалуй, тоже не буду сниматься - это отнимет слишком много времени, за которое я мог бы что-нибудь написать.
Поужинали в "Ле Куполе". По пути домой они миновали сцену студенческих беспорядков в районе Сен-Мишель. Все еще слышались отголоски общенациональной забастовки и студенческих выступлений 1968 года, и каждый уикенд студенты бунтовали, забрасывая камнями полицию. За несколько недель до этого Джим и Памела оказались в самом центре подобной потасовки. Все согласились что в этом зрелище есть некое мрачное очарование, но решили не останавливаться.
Друг Памепы написал в журнале "Кродэдди" следующее: "Джим выглядит лучше, чем он выглядел в последнее время, и уж несомненно лучше, чем во время суда в Майами. Он утверждает, что бросил пить, сбросил немалый вес, однако французская пища берет свое - он так и не смог вернуться к образу затянутого в кожу худощавого Короля Ящеров, крадущегося по улицам Лос-Анджелеса".
1 июля жара в Париже стояла невыносимая. Джим снова впал в депрессию. В последнее время он много пил и сейчас сделал попытку "завязать" с алкоголем окончательно. Он старался выйти из своего состояния, цепко державшего его, и сочинить что-нибудь стоящее, но бесполезно. Ссутулившись, Джим сидел за обеденным столом, ожидая, когда появятся нужные слова. То немногое, что он положил на бумагу, не отвечало обычным моррисоновским стандартам, и Джим это чувствовал. Он подолгу стоял перед зеркалом, вглядываясь в свои глаза, как будто искал в них ответа. Алан Рони никогда еще не видел его в таком отвратительном настроении, Памела была перепугана. Они по очереди старались отвлечь его, приободрить, но их попытки ни к чему не привели. В конце концов вечером 2 июля в пятницу Алан предложил им поужинать в уличном кафе неподалеку от квартиры Моррисонов. Джим решил не обременять своим состоянием друзей и был необычайно молчалив - звуки поглощаемой пищи заменили беседу.
Когда он подъехал, Джим стал яростно сопротивляться, и его пришлось усадить в автомобиль силой.
Потом его тянули пять лестничных пролетов до квартиры Эрве, причем на середине пути Джим сел и отказался идти дальше.
- Оставьте меня! - заявил он, сидя на лестничной площадке, затем заорал: - Вы, трахнутые ниггеррры!
В конце концов Эрве и Ивонн удалось затащить его в квартиру и положить на кровать, после чего он быстро уснул. Было три часа пополудни в субботу.
Эрве и Ивонн видели потом Джима еще раз. Он был с Памелой. Они поужинали в квартире Эрве, обсуждали поэзию и кино. Джим сказал, что он привез во Францию копии "Пира друзей" и "Hwy" и хотел бы устроить их просмотр. Он также дал Эрве экземпляр "Американской молитвы", и тот попросил разрешения перевести поэму на французский язык. Ивонн заметила, что хотела бы сделать к ней иллюстрации. Джим заинтересовался перспективой возможного сотрудничества.
Вечером того же дня прилично набравшийся Джим, возможно, сам того не желая, объяснил причину своего пребывания в Париже:
- Мне все так надоело! Люди думают oбо мне только как о рок-звезде, а мне это не нужно. Я больше не могу это вынести. Если бы меня перестали узнавать, я был бы только рад... За кого они вообще принимают Джима Моррисона?
На следующий день Джим и Памела уехали на Корсику. Они вылетели в Марсель, но Джим потерял там водительские права, паспорт и бумажник, и им пришлось вернуться в Париж, чтобы получить в американском посольстве дубликаты. Затем они вновь отправились самолетом в Марсель и, наконец, добрались до Аячио, большого корсиканского порта и главного города острова, родины Наполеона. Корсика также известна большим количеством рекрутов, поставляемых французской полиции, равно как и высокими скалами красной породы, причудливыми деревушками у подножья гор, столь же величественных, что и Скалистые горы в Америке или Французские Альпы, закутанными в черное рыбацкими вдовами с сухими глазами, едким, всюду проникающим запахом "маки" - корсиканской травы, которой питается скот и которая в силу этого придает особый вкус мясным продуктам, сыру и молоку. Из десяти дней, проведенных Джимом и Памелой на острове, лишь один выдался недождливым. Памела говорила, что их путешествие было настоящей идиллией.
После четырех лет и десяти месяцев сотрудничества с компанией "Электра рекордз" DOORS официально покинули ее. На той же неделе вышел последний альбом группы "L. A. Woman" и предпоследний сингл "Love Her Madly" (люби ее безумно). И та, и другая пластинки начали стремительно подниматься в хит-парадах. Групповой снимок на обложке альбома не выделял никого из участников DOORS. Более того, Джим получился на фото даже меньше, чем остальные трое! К тому же никому так и не удалось заставить его побриться, и впервые он появился на обложке с густой бородой и хитрой, демонической усмешкой на лице. Джим взял реванш за снимки на конвертах дисков "13" и "Absolutely Live".
Критики были единодушны в своих высоких оценках "L. A. Woman". Второе дыхание, обретенное группой на альбоме "Morrison Hotel", стало еще более ощутимым. Сомневающиеся и злопыхатели были посрамлены - DOORS, несомненно, вернулись. Альбом достиг в хит-параде 5-го места, а сингл - 7-го. Фонографическая индустрия кишела слухами о том, что DOORS ведут переговоры с фирмами "Атлантик" и "Колумбия" о заключении контракта на умопомрачительную сумму. Джон, Рей и Робби время от времени собирались в студии и репетировали в ожидании неминуемого возвращения Джима - вокальные партии брал на себя Рей.
Примерно в это время Джим, который мало что слышал (если вообще слышал) о том, что популярность группы опять пошла в гору, позвонил в офис и заявил Биллу Сиддонсу, что вновь полон музыкальных идей, однако хотел бы продлить свой отдых. Несколько дней спустя ранним утром Моррисон позвонил Джону Денсмору и спросил, как расходятся их последние пластинки. Когда Джон сказал ему, каким успехом пользуются и альбом и сингл и какие благоприятные отзывы идут на них в прессе, Джим очень удивился.
- Если им понравилось это, увидишь, что они скажут, когда услышат наш следующий диск! - заявил он.
Джим выглядел несколько более здоровым, чем обычно. Он был чисто выбрит, немного сбросил вес, стал иначе одеваться. Памела тайком выбросила его джинсы, в которых Джим буквально жил, военную куртку и заставила его вспомнить свои студенческие годы. Теперь он носил рубашку с пуговицами донизу, брюки хаки и свитер с вырезом. Однако его ботинки "фрай", изношенные и едва ли не сгнившие, остались.
Вернувшись с Корсики, он нанял себе секретаршу Робин Вертль - высокую стройную блондинку из Канады, бегло говорившую по-французски. Прежде она работала секретаршей, агентом и стилистом у одного фотографа, снимавшего моделей. На пару месяцев он уезжал из Парижа. "Поэтому я была свободна и приняла предложение (Джима), - вспоминала она. Ни он, ни Памела не говорили по-французски, поэтому им было трудно".
Месяцев за 6-8 до описываемых событий "Цирк" был самым модным клубом Парижа, напоминающим, например, "Виски-Э-Гоу-Гоу" в Лос-Анджелесе: шумный, с хорошими ансамблями и отличной аппаратурой, дорогой, с хорошим выбором алкоголя, балансирующий на грани дозволенного, но респектабельный. Здесь устраивали свои "джемы" LED ZEPPELIN и Ричи Хэвенс, Джонни Винтер и кое-кто из BEACH BOYS. Однако к весне 1971 г. "Цирк" стал рынком героина, часто посещаемым профессионалами преступного мира: проститутками, ворами, сутенерами. Диск-жокей Камерон Уотсмен, американец, работавший там в начале года, а потом перебравшийся в "Ле Булль", описывал "Цирк" такой фразой: "ломающийся" наркот на танцплощадке". Разумеется, подобная атмосфера пришлась Джиму по душе. От грязи показной к грязи настоящей. Для Джима подобный переход не обязательно являлся шагом вниз.
В конце первой недели мая, в пятницу 7-го числа, Джим, напившись, вел себя в "Цирке" чрезвычайно агрессивно: разбрасывал (диванные) подушки, опрокидывал мебель. В конце концов его, очевидно не узнав, выбросили из клуба. Молодой французский студент Жилль Епримьян вспоминал, как Джим переругивался с вышибалой, обзывая его "ниггером". Потом он устал вопить и хотел сесть в такси. Водитель отказал ему. Джим попытался сесть в другую машину, но и там получил отказ. Тогда он снова начал орать. Епримьян, который почти не понимал по-английски, считал, что Моррисон кричит "Мне нужно мясо! Мне нужно мясо!".
Жипль, узнав Джима, обратился к третьему таксисту и убедил его взять пассажира. Но когда машина пересекла по мосту Сену, Джим стал рваться наружу: он решил выкупаться. В предрассветном тумане он разглядел знакомые силуэты - накидки и высокие головные уборы двух полицейских.
"Фараоны" невозмутимо проследовали дальше. Жилль затолкнул Джима в другую машину и отвез на квартиру своего друга Эрве Мюллера, проживавшего в 17-м округе, возле площади Этуаль. Шофер пожаловался на маленькие чаевые, и Джим запустил в него зажатыми в кулаке деньгами. Когда они поднимались по лестнице, Моррисон прошипел:
- Тссс... Мы не должны шуметь.
Дверь открыла миниатюрная симпатичная эмигрантка из Чехословакии Ивонн Фука.
- Я привел вам гостя. Нашел его возле "Цирка рок-н-ролла", - объявил Жилль.
Ивонн взглянула на фигуру, безвольно повисшую на перилах лестницы. Во времена описываемых событий она была художественным редактором одного из ведущих французских рок-журналов "Бест". Ее приятель Эрве, с которым она делила эту однокомнатную квартиру, писал для него статьи. Девушка узнала Джима и пригласила их войти.
Джим на подгибающихся ногах вошел в квартиру, его голова болталась из стороны в сторону. Окинув взглядом обстановку, он, шатаясь, приблизился к кровати и рухнул на нее. Джим проспал почти до полудня, потом представился хозяевам квартиры.
В холодильнике не нашлось ничего существенного, поэтому Джим пригласил всех в ресторан, где уже бывал. Заведение называлось "Александр" и находилось неподалеку от отеля "Георг V". Меню его соответствовало роскошному окружению. Джима знали здесь, как завсегдатая, или по крайней мере как посетителя, который много тратил и давал хорошие чаевые. Тем не менее ему сказали, что завтраков здесь не подают, и предложили подождать до ленча.
Окончание следует.
Перевод и комментарий
Игоря МАТВЕЕВА
Ленч начался для Джима с двух "кровавых Мери". Затем он заказал бутылку "Шивас Регал". Через час он был пьян и начал оскорблять сидевших за одним из столиков французских бизнесменов. К счастью, те не понимали по-английски.
- У вас глупый вид... Вы трахнутые? Вы задницы?
- Он пил в два раза больше других, - с грустью вспоминал Эрве. - В конце ленча официант принес две бутылки коньяку и спросил Джима, какую из них он желает. Но тот просто схватил одну из них, сорвал пробку и принялся пить прямо из горла. Потом начал просить Ивонн найти для него девушку. "Неужели ты не можешь найти для меня какую-нибудь цыпочку?" Затем он заплатил за все кредитной карточкой. Нас было пятеро, и сумма составила 700 франков.
Когда они шли к машине, Джим тяжело опирался на Ивонн.
- Увезите меня отсюда, - мрачно говорил он. - Вы должны увезти меня отсюда...
Но уже метров через пятьдесят он заявил, что не может идти дальше и должен отдохнуть. Его усадили на скамейку, и Эрве пошел за машиной.
Медленно тянулось время. Ребята достали гитары, и Джим спел композицию "Королевский питон". Он сказал своим новым друзьям, что эта песня записана на его новый альбом, который на этой неделе выходит в Америке. Он непрерывно курил, его голос звучал грубо и хрипло. Между песнями они беседовали о музыке, популярности. Джим сказал, что он извлек из своего статуса максимум того, что можно было получить. Ребята были изумлены, когда он заявил, что употреблял "кислоту" (наркотик Л.С.Д. - Прим. пер.) 250 раз. Он поразил их еще раз, когда рассказал, как однажды ночью уничтожил студию звукозаписи. Джим сказал, что по-настоящему любит остальных "дорз" и что Робби Кригера просто недооценивают.
К рассвету все, кроме Джима и Фила, ушли. Джим продолжал курить сигарету за сигаретой, затягиваясь так глубоко, что тут же заходился в астматическом кашле. Фил тоже был вокалистом и впоследствии вспоминал: "Я видел, что Джим просто разрушает свои легкие и горло. Он делал такие глубокие затяжки, Бог ты мой! В моей памяти он остался прежде всего именно таким: сначала "иииууу...ыыыыххх", засасывая в себя дым, а потом "кхы кхы, кхы".
Набравшись до чертиков, они ранним утром шатаясь вышли из клуба. Джим расстегнул брюки и помочился со словами "Танцуем как цыплятки в стиле фанк. Танцуем как цыплятки в стиле фанк". (Название популярной песни негритянского певца Руфуса Томаса. - Прим. пер.) Потом, застегнув "молнию", он предложил взять такси и поехать на поиски Памелы.
Обнаружив, что в квартиру на Ле-Марэ она не возвращалась, Джим решил ехать в Латинский квартал к одной женщине-фотографу: он знал, где искать Памелу. Зная, где лежит ключ, он вошел в квартиру. Памела и женщина спали, и Джим, воспользовавшись этим, принялся "атаковать" запасы спиртного. Сначала он пил водку. Потом ром. Потом - все, что попадалось под руку, прямо из бутылки, не разводя напитки и ничем их не запивая. Через час он послал Фила разбудить Памелу.
На завтрак в близлежащем кафе Памела заказала ему спагетти и стакан молока, чтобы привести желудок в порядок.
- Ты ведь не будешь больше пить, да, Джим? - умоляющим голосом спросила она. - А, Джим?
Тот безмолвно созерцал толпы прохожих на бульваре.
- Танцуем как цыплятки в стиле фанк, - наконец, изрек он.
Несколько дней спустя они взяли напрокат автомобиль и направились в северо-восточном направлении - в край виноделия, через Орлеан, Тур, Лимож и Тулузу, пересекли испанскую границу в районе Андорры. В Мадриде они посетили галерею Прадо, где Джим разыскал картину Иеронима Босха "Сад земных радостей" - шедевр, на котором присутствует чье-то лицо - как полагают, самого автора. Оттуда они поехали на юг, в Гранаду, где наибольшее впечатление произвел на Джима мавританский дворец Аламбра, считающийся наиболее красивым из сохранившихся образцов мусульманской архитектуры: цитадель залитых солнечным светом арок и изящных голубых изразцов.
Джим и Памела отлично ладили - почти так, как она хвасталась об этом. Продолжительное пребывание в машине и в небольших номерах гостиниц приводило к некоторым перепалкам, но многочисленные достопримечательности заставляли обоих забывать о разногласиях. Их настроение не омрачилось особо даже тогда, когда некий говоривший на английском араб надул их на сотню долларов, пообещав принести большой кусок гашиша.
Из Танжера они отправились на юг в Касабланку вдоль побережья Атлантики, затем в глубь суши в Марракеш. Они хорошо питались, пили местные вина, снимали все на "супервосьмерку" - камеру они купили накануне отъезда в Париже. В начале мая, примерно через три недели, Джим и Памела вернулись в столицу самолетом.
Их квартира была на несколько дней занята, поэтому они поселились в "Л'Отеле" - дорогом и экстравагантном заведении, двадцать пять номеров которого пользовались все возрастающим спросом у заезжих рок-звезд - последних привлекало то, что когда-то в отеле проживал сам Оскар Уайльд. Вскоре после прибытия Джима поползли слухи о его новом запое, следствием которого явилось падение из окна второго этажа "Л'Отеля". Джим вроде бы приземлился на крышу легкового автомобиля, отпружинил от нее, а потом, отряхнувшись, как ни в чем не бывало, отправился за новой выпивкой.
Жизнь на Левом берегу, в Сен-Жермене, в каком-то роде возвращала Джима на бульвар Санта-Моника: здесь тоже размещались все известные бары - "Кафе де Флер", "Де Маго", где когда-то пили Сартр и Камю, "Ля Куполь" с работами Пикассо, Кли, Модильяни и других, открывшийся незадолго до этого "Ле Булль", считавшийся по тем временам самым хипповым "подпольным" клубом, и - любимое заведение Джима - ряд подвальных кабачков, именуемых "Цирком рок-н-ролла".
В эти июльские дни исполняется годовщина со дня смерти лидера группы DOORS Джима Моррисона. "МГ" надеется, что приведенный ниже отрывок из книги американских авторов Д. Хопкинса и Д. Шугермана "Никто не выйдет отсюда живым" (J. Hopkins, D. Sugerman "No One Here Gets Out Alive"), повествующий о последних месяцах жизни великого музыканта, будет с интересом принят нашими читателями. Много лет назад журнал "Ровесник", опубликовавший отрывки из этой книги, свел описание наиболее трагического периода в жизни певца буквально к нескольким абзацам.
Как вспоминала Памела, их недолгая парижская "ссылка" походила на идиллию. Ушло напряжение, приводившее Джима в депрессивное состояние духа; он почти перестал пить, писал огромное количество волнующих стихов, работал над книгой о суде в Майами (или автобиографией - Памела говорила по-разному). Они побывали в опере, на концерте симфонической музыки и вообще как никогда прежде напоминали молодоженов, живущих в мире и согласии.
Но Памела лишь фантазировала.
Особенно она любила рассказывать об одном случае, произошедшем, когда они были в Морокко. "Однажды утром я проснулась и увидела возле бассейна в отеле красивого мужчину, разговаривавшего с двумя молодыми американками. Я тут же влюбилась в него. Потом я поняла, что это Джим. Я не узнала его. Он встал раньше, побрил бороду. Сбросив немалый вес, он стал очень стройным и казался совершенно другим человеком. Было так приятно заново влюбиться в человека, которого я уже любила".
"Дома" - иногда в отеле "Георг V", а чаще в снимаемой ими квартире на третьем этаже дома на правом берегу Сены - поначалу было спокойно. Большую часть времени они проводили в просторной солнечной квартире за 3000 франков в месяц в Ле-Марэ, старом респектабельном районе возле площади Бастилии.
Первоначально эту квартиру снимала молодая французская актриса Элизабет (ЗоЗо) Ларивьер и ее приятель, американский телепродюсер, но они планировали скоро уехать - он в Америку к семье, она на юг Франции для съемок в фильме, - поэтому они предложили Памеле одну из своих спален, пообещав, что после их отъезда она с Джимом сможет занимать квартиру по крайней мере еще два месяца.
До 10 апреля ЗоЗо оставалась в квартире, наблюдая в течение двух недель, как эта странная пара адаптируется к парижской жизни и заново притирается друг к другу. Их отношения казались ЗоЗо весьма своеобразными. Когда бы она ни беседовала с Памелой, та постоянно говорила о Джиме, о том, какой он чудесный, "все Джи-им, Джи-им, Джи-им". Но когда Памела на всю ночь оставалась где-то со своими французскими приятелями, с которыми она познакомилась через какого-то богатого графа, то на следующее утро умоляла ЗоЗо по телефону солгать Джиму ради нее. "О, пожалуйста, скажи ему, что я эту ночь провела в доме твоего друга и вернусь к двенадцати". Я всегда так и говорила Джиму".
Джим молча готовил завтрак для себя и ЗоЗо, подавал его в кровать и сидел, беседуя с ней, пока они ели. Иногда после этого он шел в самую маленькую из трех спален, куда переставил стол ЗоЗо, садился и писал или просматривал какую-нибудь из коробок со своими "реликвиями" - бумагами, записными книжками, магнитными лентами, вырезками, фотографиями, письмами поклонников, рукописями, прикидывая, как много ему удалось сделать. Позднее, когда солнечный свет покидал комнату, Джим переходил в столовую. Иногда он посвящал утреннее время длительным прогулкам в одиночестве.
Долгими часами он бродил по парижским улицам, сначала поблизости от дома, потом все дальше - так же, как когда-то в Голливуде. Он шел в северном направлении по своей улице - узкой, без единого дерева, рю Ботрейи, - минуя квартал жилых домов, газетный киоск, книжный магазин, три маленьких ресторанчика, клуб дзюдо, мужскую парикмахерскую, потом направлялся на запад, по рю Сент-Антуан, мимо мясных лотков под открытым небом с подвешенными тушками кроликов, прилавков с грудами спелых вишен, мимо лотков, ломившимися от рыбы, креветок и огромных, с баскетбольный мяч, головок цветной капусты. Джим медленно направлялся в какое-нибудь из тысячи известных и любимых мест города. Особое наслаждение ему доставлял Лувр - напоминание о его юношеском интересе к искусству.
Довольно часто он отправлялся по рю Ботрейи в южном направлении. Всего лишь пять кварталов отделяло их дом от острова Сент-Луи, ставшего самым любимым уголком Джима в Париже. Именно здесь, на набережной Д'анжу, он посетил отель "Лазэн", когда-то избранный местом для встреч столь любимого Бодлером и Готье "Гашишного клуба".
- Здесь так красиво, - бывало говорил он ЗоЗо или Памеле по возвращении с прогулки. - После того, как построили этот город, они запрятали подальше все чертежи.
Но Джим по-прежнему пил, как бы ни хотела Памела думать иначе. К своему огромному удовольствию он обнаружил, что во Франции существует два типа традиционных баров: винное бистро и кафе на тротуарах. В Париже все еще витал голливудско-хемингуэйевско-фитцджеральдский дух, некая чужестранная фамильярность. Заглянуть в бистро или кафе было не просто естественно, это было обязательно. Не поднять тост было кощунством.
Джим никогда не кощунствовал и как-то в начале апреля зашел в "Астроке", маленький клуб на бульваре Сен-Жермен. Название заведения сложилось из французского "троке" (кафе) и американского "астро" (космос). Интерьер клуба был сделан в духе комиксов о Баке Роджерсе.
Джим пил в одиночестве, когда его внимание привлекло несколько молодых людей с гитарами. Через какое-то время он подошел к их столику.
- Вы американцы, ребята?
- Американцы. А ты откуда? - похоже, никто из них его не узнал.
- Из Калифорнии.
- Я тоже. Где учился?
- Э...в Лос-Анджелесском университете.
- Вот это да! Я тоже. И когда?
Джим задумался на несколько секунд, потом ответил, что это было в 1964-м и 1965-м. Молодой американец вновь воскликнул:
- Вот это да! А на каком факультете?
- Э...кино.
Его собеседник помолчал. Беседа напоминала игру в "Двадцать вопросов, или угадай, кто я такой?"
- Мм... мм... ты поешь? С группой?
Джим ответил утвердительно.
- О, Боже, как неловко получилось. Я даже не...
Джим купил им выпить то же самое, что пил сам: неразбавленное виски и пиво - на "запивку". Молодой человек представился:
- Фил Трейнер. Эти ребята - мои друзья. У нас группа под названием "Клиника". Мы все американцы, а мой отец работает здесь в американском посольстве.
Re: Led Zeppelin - РОК-группа #1 ? Автор:Клим.Дата: 21.07.04 00:09:56
Он знал, на что способен, и потому брал на себя роковые и блюзовые партии, оставляя джаз и кантри Салливану и помаленьку начиная писать самостоятельно. Первые песни он сочинил в 1964 году на пару с американской певицей Джеки Де Шеннон, и эти песни записали такие известные артисты, как Марианн Фейтфул ("In My Time Of Sorrow") и Дэйв Берри ("I've Got My Tears To Remind Me"). Благодаря совместному творчеству Джеки и Джимми сблизились до такой степени, что не только стали жить вместе, но и отправились в Штаты выступать - а это для Пейджа было прямо-таки подвигом. В это же время приятель Джимми Бобби Грэм из музыкантов переквалифицировался в продюсеры и, раз такое дело, зарядил все в том же январе 1965-го свой собственный сингл, спарив в некогда игравшейся оркестром Эллингтона "Skin Deep" свои громовые барабаны с яростным соло Джимми. А отплатил Бобби другу предложением выпустить еще одну пластинку - под именем Пейджа. Пресса не преминула отметить композицию "She Just Satisfies", представлявшую собой переделку "Revenge" из первого альбома THE KINKS, но Джимми сразу сказал: продолжения не последует.
Зато последовало приглашение от THE YARDBIRDS, в феврале оставленных Клэптоном. Пейдж предпочел студию сцене, делегировав вместо себя верного Джеффа Бека. На сей раз кандидатура работодателей устроила, пусть даже Джефф и вполовину не так круто выглядел, как его приятель, настоящая рок-звезда. А число сессий все увеличивалось, причем все чаще и чаще Джимми исполнял свои собственные композиции - для других. Пару раз он поработал на бывшего менеджера THE ROLLING STONES Эндрю Олдэма, и тот по достоинству оценил все грани таланта молодого ветерана. В августе 1965 года Олдэм открывал свою собственную фирму грамзаписи Immediate и возлагал на продюсерские способности Джимми немало надежд, что и отметил в пресс-релизе компании. Правда, первые четыре пластинки Immediate славы не сыскали - чего нельзя было сказать об изданном в октябре сингле THE BLUESBREAKERS "I'm Your Witchdoctor", ставшем одним из краеугольных камней британского блюза. Благодаря не только огненной игре Клэптона, но и звуку, созданному Пейджем.
Эрик и Джимми моментально подружились и частенько играли вместе - эти записи, к неудовольствию обоих, появились в продаже в конце шестидесятых. Что же касается конца 1965-го, то тут Пейджу было чем гордиться: всего за год он выпустил сольный сингл, сыграл на куче сессий, отверг предложение известного ансамбля и превратился в популярнейшего продюсера - оставаясь одним из наиболее популярных наемных музыкантов. В январе 1966 года Джимми достиг совершеннолетия - ему стукнуло 21, и у него было все - даже собственная издательская компания "James Page Music", - однако сессии гитаристу просто осточертели. И судьба приготовила для него новую дорожку. 16 и 17 мая Пейдж явился на зов Бека для работы над сольным синглом Джеффа, приписанной авторству Джимми блестящей версии равелевского "Болеро". Названную "Beck's Bolero" композицию наиграл ансамбль, состоявший помимо двух гитаристов из барабанщика THE WHO Кита Муна и двух сессионеров - пианиста Ники Хопкинса и басиста Джона Пола Джонса. На огонек заглянул коллега Муна по THE WHO Джон Энтуисл, и Джонс с Пейджем краем уха уловили их разговор о возможности расстаться с родной группой и собрать ансамбль, который грохнет "сильнее, чем свинцовый воздушный шар, как свинцовый дирижабль". Последняя фраза, "like a lead zeppelin" Джимми запомнилась.
До поры до времени он эти слова не вспоминал. Не до того было. 18 июня после жуткого концерта басист THE YARDBIRDS Пол Самуэлл-Смит в сердцах расстался с группой. На его место и позвали Пейджа. Джимми уже так горел идеей играть наконец на сцене, что ему было, по сути, все равно - гитару держать в руках или бас. 21 июня он дебютировал в качестве бас-гитариста, завершив свое превращение в суперзвезду посредством стильной одежды и "правильного" вида. А через два месяца вернулся к гитаре - когда посреди американских гастролей Бек решил, что у него тонзиллит, и под этим предлогом откланялся. На тот момент, в августе 1966-го, Пейдж из-за опоздания Джеффа в студию уже успел записать гитарную партию для сингла "Happenings Ten Years Ago", но с возвращением блудного Бека все стало на свои места. Почти. Так как в турне по Англии группа позволила солировать обоим гитаристам. Гастроли вышли потрясающими: Бек и Пейдж обменивались риффами, выжимая все возможное из стереоаппаратуры. И все же лучшие времена THE YARDBIRDS были позади. Спустя два дня после начала октябрьского тура по США Джефф расстался с группой навсегда. Там же, в Штатах, ансамбль по большей части и проторчал следующие полтора года, ничего выдающегося так и не записав и американский рынок так и не покорив. Вплотную к своей цели они подошли только в июле 1968-го, когда кроме вжившегося наконец в концертную стихию Джимми и менеджера Питера Гранта никто уже поддерживать существование команды не желал. Заручившись согласием Джона Пола Джонса на участие в новом составе, Пейдж первым делом стал искать певца. Он позвал великолепного Терри Райда. Терри отказался, но посоветовал обратить внимание на бирмингемского золотоволосого и золотоголосого юношу по имени Роберт Плант.
Роберт и Джимми обнаружили, что понимают друг друга с полуслова, и чуть ли не во время первой встречи не только переработали игравшийся Пейджем с THE YARDBIRDS блюз "Dazed And Confused", но и написали несколько новых песен. Плант привел следом за собой фантастического барабанщика Джона Бонэма, и осенью 1968 года THE NEW YARDBIRDS поехали выступать в Скандинавии. Горячий прием тамошних холодных парней почему-то напомнил Джимми о свинцовом дирижабле. Вернувшись в Англию, группа сменила название на LED ZEPPELIN. И началась легенда, окрашенная в самые невероятные тона игрой Джимми Пейджа и его продюсерскими находками, - единство звука, которому он учился все это время, достигло своего апогея...
Нередко случается так, что одна грань таланта мастера затмевает другую. Не то чтобы от этого сильно страдали приверженцы творчества того или иного гения - поэзию Пушкина можно воспринимать и в отрыве от его рисунков - однако в сколь разных областях творчества не проявлял бы себя человек, его способности - это всего лишь составные части единого целого. Джимми Пейдж для всех - великий гитарист, в первую очередь - шеф LED ZEPPELIN. И лишь немногие могут оценить другой его талант - талант продюсера, взращенный на бессчетном количестве сессий.
Сейчас даже сам Пейдж вряд ли вспомнит на каких пластинках он играл. Говорят, его гитарой помечены записи таких немаловажных для истории коллективов, как THE WHO и THE KINKS, - тех, кто всего на полшага отставал от лидеров "британского вторжения" - THE BEATLES и THE ROLLING STONES. И уж во всяком случае не приходится сомневаться в том, что именно Джимми продюсировал "I'm Your Witchdoctor", первый результат непродолжительного сотрудничества между Джоном Мейаллом и Эриком Клэптоном. Весь опыт Пейджа и привел в итоге к ZEPPELIN, восставших осенью 1968-го из пепла THE YARDBIRDS.
Все началось ровно десятью годами ранее. Про таких, как Джимми, говорят: "Молодой да ранний". Пейджу было всего тринадцать, когда в 1958 году его игравшая в стиле скиффл группа засветилась в одной из бибисишных телепрограмм. Хотя на тот момент, похоже, юноша не планировал посвятить жизнь служению музам. В коротком интервью он поведал зрителям о том, что намерен заняться биологическими исследованиями. Однако, не судьба. В 1960-м Джимми все еще учился в школе, а потому гитару на микроскоп еще не сменил, так что о вундеркинде прослышал Нил Кристиан, крутивший баранку для ныне забытой группы Реда Льюиса. Полюбовавшись сценическим мастерством паренька, Кристиан двинул прямиком к его родителям и попросил позволить Джиму выступать с ним. Поначалу Пейдж-старший отказал - пусть пятнадцать фунтов в неделю были приличной суммой, но решиться отпустить единственного сына черт знает куда было нелегко. Впрочем, Нил пообещал подвозить ребенка домой после каждого концерта - на том и порешили.
Работа с Льюисом гитаристу вскоре надоела, и он предложил Кристиану стать к микрофону и собрать собственный коллектив. Сказано - сделано. NEIL CHRISTIAN AND THE CRUSADERS выступали много и часто, своих произведений у них не водилось, и Пейдж нота в ноту воспроизводил чужие соло - особенно по душе ему пришелся гитарист Джина Винсента Клифф Гэллап, - но мало-помалу в игре Джимми стало прорисовываться нечто новенькое. Собственная манера. Да и рок-н-ролльный образ жизни поначалу пришелся юноше по душе - вот только к июню 1962 года паренек устал, захворал и возжаждал перемен, а потому распрощался с THE CRUSADERS, приведя себе на замену приятеля по имени Джефф Бек. Бек Кристиана не устроил и, получив пятеру на обратную дорогу, отбыл восвояси.
Биология Джима к тому времени уже не интересовала, так что он поступил в школу искусств - как, стоит заметить, и его коллеги по гитарному цеху Пит Тауншенд, Эрик Клэптон, Ронни Вуд и многие другие. Нет, они учились не вместе, но атмосфера... Не до рисования там было - это точно. И не стоит удивляться тому, что уже в ноябре Пейдж ответил на призыв Нила Кристиана наиграть соло для "The Road To Love", первого сингла THE CRUSADERS, записывавшегося под чутким руководством легендарного продюсера Джо Мика.
Виниловый дебют будущего мастера вышел не слишком выдающимся, ибо Мик столько наворотил на пластинке, что расслышать партию Джимми стало практически невозможно. Зато слухи об искусстве подростка все ширились, и его гитарных услуг возжелал один из "крестных отцов" британского блюза Сирил Дэвис. Пейдж порепетировал с ним, но дальше этого дело не пошло - снова гастролировать парень не хотел.
Тем не менее, связи с Дэвисом он не терял и, когда группа Сирила выступала в клубе "Marquee", не отказывал себе в удовольствии сыграть с ней. Там-то Пейджа и заметил аранжировщик Майк Линдер, позже прославившийся работой с THE BEATLES. На взгляд Линдера, лучшего сессионного музыканта и желать было невозможно. Так Джимми оказался единственным неоперившимся юнцом в компании искусных музыкантов, после краха английского рок-н-ролла второй половины пятидесятых оставшихся не у дел. Среди них был и Большой Джим Салливан. Кстати, потому Джеймс Патрик Пейдж и стал Джимми: Джимом-маленьким его прозвали в противоположность Большому Джиму - старшему по возрасту и крупному телесно. А тот был - и остается по сей день - выдающимся мастером гитары, именно у него брал уроки юный Ричи Блэкмор, и именно творческое соперничество с ним существенно продвинуло искусство Пейджа. Они играли все подряд - рок, джаз, фолк... И играли с первого захода - в отличие от многих знаменитостей, которым нужно было время на раскачку. Времени-то как раз и не было. Время стоило денег, и потому вместо собственных гитаристов, скажем, THE HERMAN'S HERMITS продюсеры вроде Мики Моста записывали легионеров.
Это было выгодно и самим "наемникам" - в один день они могли пройтись сразу по нескольким студиям, отыграть в каждой и, соответственно, заработать неплохую сумму. "Неплохой суммой" в те дни были тридцать фунтов, получаемые из рук менеджера Чарли Каца, - никто самостоятельно организацией работы не занимался. Продюсеры обращались к Кацу, тот планировал сессии, и не дай Бог было его рассердить - в таком случае музыкант отправлялся в отпуск. О том, что в процессе работы молодые артисты учились всему сразу: играть, аранжировать, продюсировать - и говорить нечего. Не худшая альтернатива колледжу.
Другое дело, что во всей этой суматохе мало кто заботился о сохранении своего имени в анналах, - отсюда и путаница относительно авторства того или иного соло. Кое-что, правда, известно точно: например, то, что к часто приписываемой Пейджу партии гитары в "You Really Got Me" THE KINKS Джимми отношения не имеет ни малейшего. Так же, как и к вышедшей в январе 1965-го первой пластинке THE WHO "I Can't Explain". Хотя при ее-то записи Джим присутствовал: тогда легионеров частенько держали "на подхвате" - на случай, если кто-то не справится. И уж тем более в подобных ситуациях кстати был Пейдж, который не только мгновенно схватывал мысль, но и улучшал ее.
Re: Black Sabbath Автор:Клим.Дата: 20.07.04 23:55:34
Какая глыба, какой матерый человечище! Оззи Осборн — больше чем музыкант, хотя и в этом качестве он уникален. Хотя бы в силу того, что он — единственный артист тяжелой музыки, на протяжении вот уже почти тридцати пяти лет остающийся модным в полном смысле этого слова: каждая новая пластинка певца звучит в духе времени и занимает престижные места в списках хитов. Однако в этом году — который, стоит заметить, еще далек от завершения — активность Оззи превзошла все мыслимые пределы.
Отказ от многолетнего пристрастия к "бодрящим" веществам явно пошел Осборну на пользу, и дело даже не в том, что 9 мая пятидесятичетырехлетний артист получил престижную награду "PRISM" — за великолепное описание мучений наркомана, алкоголика и курильщика в песне "Junkie" из прошлогоднего альбома "Down To Earth"; причем месяцем ранее, 12 апреля, англичанин удостоился собственной звезды на голливудской Аллее славы, и день этот был объявлен местным мэром Днем Оззи. Главное — здоровый образ жизни позволяет "отцу хэви-метала" выдерживать супернапряженное расписание. 25 мая стартовало — вот уже седьмой год подряд — мероприятие под названием "OzzFest". Трасса "металического" фестиваля, проходящего под эгидой Осборна, протянется по шестнадцати городам Европы, включая Москву и Питер, и подарит тридцать четыре концерта американским поклонникам. Так что Оззи будет находиться на гастролях до 25 июня, когда в продажу поступит "живой" диск "Live At The Budokan", записанный в Японии в феврале. Пока еще не объявлено, какие именно две или три студийные композиции дополнят альбом, но поговаривают, что одной из них должна стать "Black Skies". Изначально песня предназначалась для видеоигры с таким же названием, однако разрабатывавшая ее компания умудрилась обанкротиться. Музыкант, однако, особо по этому поводу не опечалился. Некогда было. Чем он был занят? Ну, самой невинной — на взгляд Оззи — забавой можно посчитать переиздание четырех программ артиста — "Blizzard Of Ozz", "Diary Of A Madman", "Tribute" и "No More Tears". Вместо того, чтобы этому обрадоваться, ценители творчества Осборна страшно оскорбились. Во-первых, диски эти заявлены как ремастированные, что странно, ибо лет пять назад их уже выпускали в оцифрованном виде, а "No More Tears" 1991 года и вовсе был записан дигитальным способом. Во-вторых, на первых двух альбомах классические партии басиста Боба Дэйсли и барабанщика Ли Керслейка перезаписаны соответственно играющими с Оззи в настоящее время Робертом Трухильо и Майком Бордином. Таким образом певец наконец кардинально решил старую проблему, которая возникла вследствие того, что музыканты-ветераны, сочинившие существенную часть материала "Blizzard" и "Diary", причитающихся им гонораров так и не дождались. Супруга Оззи, Шарон, по этому поводу заметила: мол, Ли и Боб доставали нас много лет — вот и получили по заслугам. Шарон Осборн, включенная недавно журналом "People" в число пятидесяти наиболее красивых людей планеты, является Оззи не только женой и матерью четырех его детей, но и менеджером. Первая женщина-менеджер в шоу-бизнесе, свою деловую хватку она унаследовала от отца, легендарного британского рок-менеджера Дона Ардена, известного весьма жесткими методами управления. Так что нечего удивляться тому, что Шарон более жестко, нежели сам Осборн, отреагировала на выпад другого старого музыканта, Теда Нюджента, обозвавшего Оззи выжившим из ума идиотом. Певец сумел сдержаться и в ответ отпустил Нюджу комплимент. К вежливости нужно привыкать. На то есть свои причины. Ведь никак нельзя было повторить свой классический трюк и откушать голову у летучей мыши во время состоявшегося 4 мая в вашингтонском отеле "Хилтон" ужина, на котором присутствовал Джордж Буш. Однако без сенсации не обошлось — во избежание наплыва поклонников чету Осборнов пришлось впустить в здание раньше президента, тем самым продемонстрировав сравнительную популярность двух знаменитостей. Буш даже заикнулся о том, что, возможно, приглашение артиста было ошибкой. Счеты у них старые. В 1982 году Оззи навсегда запретили выступать в штате Техас — за милую шалость: он помочился на мемориал в Аламо, поправ патриотические чувства американцев. Запрет отменили, но историю эту Буш не забыл и в презентованном им звездной аудитории слайд-шоу присутствовал кадр, изображающий вице-президента Дика Чейни писающим на дверь Овального кабинета Белого дома. В этот момент Осборн встал и поклонился, чем сорвал шквал аплодисментов. Манеры певцу приходится отрабатывать еще и потому, что 3 июня ему предстоит прибыть в Букингемский дворец, дабы исполнить "Paranoid", классический боевик BLACK SABBATH, на концерте, посвященном пятидесятилетию правления королевы Елизаветы Второй. Судя по всему, приглашением присоединиться к более традиционным артистам вроде Пола МакКартни, Рода Стюарта и Элтона Джона, Оззи обязан сумасшедшей популярностью телешоу "The Osbournes", в любви к которому признался даже Джордж Буш. Семейство Оззи распахнуло двери своих домов перед съемочной группой, а так как все члены клана — фигуры яркие, то к экранам прильнули многие миллионы зрителей. Не зря ведь вывеска у жилища Оззи гласит: "Не бойся собаки — бойся хозяина". Хозяин, активно готовившийся в Англии к собственному фестивалю, на состоявшейся 15 мая в Нью-Йорке пресс-конференции присутствовал виртуально — посредством спутника. Во плоти же перед журналистами предстали элегантная Шарон и двое младших детей — Джек и Келли. Предстали, чтобы объявить о том, что 11 июня в продажу поступит "The Osbourne Family Album". В диск войдут не только творения самого Оззи — как в его исполнении, так и в чужом, — но и отобранные членами семьи песни, вроде "Imagine" Джона Леннона и "Wonderful Tonight" Эрика Клэптона, а также запись группы Джека Осборна DILLUSION и дебют Келли с композицией Мадонны "Papa Don't Preach". Яблоки от яблони... Популярность шоу столь грандиозна, что на днях Оззи подписал с издательством "Pocket Books" более чем трехмиллионнодолларовый контракт на издание сразу двух книг: первая, описывающая эпизоды сериала "The Osbournes", должна дойти до читателя уже в ноябре, а выход второй, семейных мемуаров, намечен на весну 2003-го. Значительно раньше, в июле нынешнего года, начнется прокат "Goldmember", нового фильма о супершпионе Остине Пауэрсе. С месяц назад Осборнов посетил исполняющий роль шпиона Майк Майерс и предложил засветиться в одном из эпизодов. Семейка согласилась. А до конца года еще далеко...
Дмитрий М. ЭПШТЕЙН
Re: С Днём Рождения, semiotov ! Автор:Клим.Дата: 20.07.04 23:36:28
papan: Так это что, любого коллекционера у которого дастаточное количество бутлегов, различных неофициальных изданий, эта группа по защите интеллектуальной собственности может выявить (застучать)и всё, сушите вёсла, прощай колекция. Я правильно понял?