Ах, как жаль, как жаль, что невозможно увезти все это с собой! Музей в Альберт доке стоит того, что идти туда пешком прямо из Лондона. Есть несколько моментов, которые заставят Вас потерять последнее хладнокровие, а Ваши глаза увлажниться. Некоторые вещи прямо-таки выбивают из колеи своей близостью к the Beatles, ощущением себя частью мира, окружавшего их. Например, поднимаешь трубку телефонного аппарата и слышишь разговор Алана Уильямса и немецкого импресарио, договаривающихся о поездке в Гамбург одной молодой группы. Или частичка кабинета Брайана с каталогом пластинок-сорокопяток. О комнате с белым роялем, на котором Джон играл Imagine, я не буду рассказывать, это надо видеть… Немножко обалдевшие от увиденного, мы решили взять тайм-аут и пообедать на набережной, но служащие музей мило намекнули “ Roll up! Roll up to the Magical Mistery Tour!”. И действительно, на улице нас поджидал разноцветный автобус, который повез нас в мир их детства и юности. Думаю, нет смысла рассказывать маршрут автобуса, в мечтах, я думаю каждый, представлял его себе - дом Ринго, Джорджа, Penny Lane, дом Джона, в котором Йоко собирается к декабрю открыть музей, госпиталь, где родился Пол, его дом, Strawberry Field, Mathew street. Отдельно хочется рассказать о людях, которые сопровождают тур. Два обаятельных человека лет 60, чуть полноватый водитель и чем-то напоминающий Севу Новгородцева гид. Их незатейливые истории, об однокласснице Ринго, вышедшей замуж за нашего водителя, о том, что в тот же день и в тот же час в том самом госпитале, где появился Пол, родился опять-таки наш водитель, о маленькой остановке, где Пол познакомился с мальчиком с гитарой в униформе той же что и у него школы, которого звали Джордж Харрисон – все это создает какую-то особую атмосферу реальности и близости того, что раньше представлялось таким далеким и практическим недосягаемым. Кажется, что вот-вот выйдет из-за угла Алан Уильямс или Пит Шоттон, или Джон….. Когда мы вернулись на Mathew street, то первым делом конечно-же пошли в Cavern. Оказавшись снова «в центре битловского мира» мы должны были выбрать очередное направление. Пообщавшись с ребятами из магазинчика в начале улицы (битловского конечно магазинчика, какой еще может быть на Mathew street) мы решили идти в Джакаранду, тем более, что в отличие от многих мест, которые либо совсем разрушены, либо превратились в подобие памятников, это место еще так же исправно функционирует, как и 1957. Находится клуб, как впрочем, все в Ливерпуле, совсем недалеко от Mathew street. Десять минут, и мы у цели. Еще с улицы видно, что клуб полон, хотя на дворе еще далеко не вечер. Мы заходим, берем по пиву и понимаем, что мест ни за столами, ни у стойки нет. Пытаемся пройти наверх, но зал закрыт. Ступени, ведущие вниз, в зал, где, судя по постерам и плакатам на стенах, явно скрывается что-то связанное с битлами, тоже заставлены. Ситуация не из самых комфортных – на нас смотрят все посетители бара (ну хоть бы одна женщина!!), а мы стоим как первоклашки и идей куда приткнуться нет никаких. Положение спас пожилой, уже изрядно попробовавший пивка абориген. Увидев наше замешательство, он подошел к нам гордой походкой и сказал: «Девчонки, а хотите посмотреть что внизу?» С радостью согласившись, мы вслед за нашим проводником, поспешили вниз. Когда наш импровизированный гид, забряцав огромной связкой ключей, отпер дверь, мы подумали, что эту дверь не открывали с одна-тысяча-девятьсот-лохматого года, настолько впечатляющим был запах то ли сигарет, то ли сырости. Оказалось нет, хотя зал и открыт не всегда, все же здесь периодически походят концерты. Не понимаю, как на такой малю-юсенькой сцене могла уместиться целая группа, хотя, по словам нашего нового знакомца, она была еще меньше, просто-таки полтора метра на два. Несколько столов, симпатичная барная стойка, что еще сказать…Ах ну да! Посмотрите направо, посмотрите налево! Стены здесь разрисовывали студенты местного художественного колледжа Стюарт Сатклифф и Джон Леннон! Нашего нового знакомого звали Bernie Evans и он начал работать в клубе в день его основания. Рассказ дядьки явно производил на нас ожидаемое впечатление и смешные истории, произошедшие с Битлз и нашим новым другом, сыпались как из мешка : когда битлы начинали выступать в этом клубе, у них не было даже микрофонных стоек, и девчонки из группы поддержки привязывали микрофон к швабрам и держали их сидя прямо на краю сцены (непонятно что у этой маленькой сцены не край ). А расписать стены Джону и Стюарту разрешил Алан Уильямс в качестве оплаты одного из концертов. Поднявшись в общий зал, мы нашли лицо Барни на фотографии учеников Ливерпульского института, того самого, где учились Пол и Джордж. Вообще в Ливерпуле отчетливо понимаешь, как тесен мир, – каждый житель города имеет какое-то отношение к Битлз. Тот чей-то двоюродный брат, тот одноклассник, а этот вообще Пит Бест Но время неумолимо приближало нас к часу Х. Пора было возвращаться в Лондон. Когда мы прибежали на автобусную станцию, оказалось, что ждали уже только нас. Польские ребята, ехавшие в Ливерпуль вместе с нами слышали, что мы возвращаемся тем же автобусом, что и они, и попросили задержаться на пять минут. Вот ведь как бывает, приятно, черт побери! Дорога обратно была тихой. Каждому хотелось обдумать, «переварить» все увиденное. It’s been a Hard Day’s night.
|