А слушают ли еще в наше время классику?...

(продолжение)

Густав Малер, очень уставший от своих американских гастролей (ему пришлось
дирижировать 65 концертами вместо запланированных 45) работал над симфонией летом
1910 года в Тоблахе, в «домике для сочинения». Незаконченная рукопись таит в себе потрясающий человеческий документ, в котором композитор наедине с самим собой, не
рассчитывая на посторонний взгляд, фиксировал на бумаге возникавшие у него мелодии,
контрапункты, инструментальные решения и просто владевшие им в тот период настроения.
Сделанные им в клавире и партитуре пометки отчасти вращаются вокруг общечеловеческих символов страдания и скорби. На титульном листе третьей части написано Purgatorio (чистилище); рядом зачеркнуто слово Inferno (ад); на страницах четвертой части приведены (по-немецки) последние слова распятого Христа… Весной 1911 года композитор умер.
В годовщину его смерти – 18 мая 1912 года – его ученик Арнольд Шёнберг впервые сообщил об оставшихся эскизах Десятой; через двенадцать лет в Вене было опубликовано факсимиле рукописи симфонии, состоявшей из пяти частей. В том же 1924 году в концерте прозвучали под управлением Франца Шалька две наиболее завершенные части – первая и третья.
Композитор Эрнст Кшенек, также человек малеровского круга, которому приписывалась
данная версия, позже отказался от своего авторства (автором, вероятно, был дирижер Шальк).

«Доработать» Десятую впоследствии предлагали Шёнбергу и даже Шостаковичу; оба также
отказались. На незавершенную работу Малера обратили внимание позже, в 60-х годах, – и
уже поколение не сверстников и учеников, а как бы «внуков» композитора. Произведение
реконструировал англичанин Дерик Кук; оно впервые было исполнено в декабре 1960-го
дирижером Бертольдом Гольшмидтом по 3-й программе Би-би-си, а в августе 1963-го в
публичном концерте в Альберт-холле. В 1964 году появляется факсимильное издание первой
части – Adagio, восстанавливающее оригинальную версию. «Эту часть, – писал культуролог и
философ Теодор Адорно, – следовало бы почтить, скорее, чтением про себя, нежели
публичными исполнениями, в которых незавершенное по необходимости становится
несовершенным»…

(окончание)

Внешне симфония складывается в логичный пятичастный цикл: адажио; скерцо-финал;
Purgatorio (Allegretto moderato); скерцо; финал. Но это не законченный результат, а как бы не
до конца застывшая лава музыки, процесс. На титульном листе четвертой части имеются,
например, следы нескольких стадий, определяющих место этой части в цикле: 1-я часть, 2-я
часть, финал. Все эти подзаголовки зачеркнуты – и карандашом написана цифра IV. Три
части предназначались стать финалом – вторая, четвертая, пятая.
Более ранним вариантом симфонии, судя по всему, вообще был четырехчастный цикл без финала… Впрочем, в момент окончательного решения Малер порой делал существенные перемены – например, вписывал целые куски по нескольку тактов. Иногда кое-что намечал эскизно. Часто видны лишь басовая линия и «верха» – середина оркестрового массива не заполнена. И таких эпизодов немало. А ведь половина симфонии так и не была доведена до стадии партитуры…
Кук, по его словам, избегал что-то вписывать в малеровскую партитуру «от себя», стремясь идти по пути аналогий… Хотя это одно из наиболее уязвимых мест его версии – ведь музыка Малера почти не знает повторений…

Еще одна загадка Десятой – резкий стилистический перепад между Adagio и остальными
частями. В печальной сказке Adagio – прощание с жизнью и одновременно вдохновенный
гимн ей. Симфонию начинает долгий разлив темы, исполняемой группой альтов, –монологической, медитативной, ломаной по очертаниям, с далекими скачками в мелодическом пространстве и с неповторяющимися звуками, эти приемы ведут в сторону повышенной экспрессии. В Десятой можно обнаружить немало эпизодов в «предшостаковичевском» стиле.

…Исполнение Десятой Симфонической капеллой под управлением Рождественского
оказалось близким к идеалу. Особенно удались все прозрачные, «невесомые» эпизоды –
мечтательные струнные, парящие над землей флейты и гобои – Элизиум, где обитают
бессмертные души героев. Оркестр послушно следует за дирижерской палочкой – хотя скорее
надо было бы говорить о телепатическом единстве и мощном энергетическом заряде.

Почему никто не говорит об Эдварде Григе? Никто не любит?

2afigegoznaet:

>Почему никто не говорит об Эдварде Григе? Никто
>не любит?

У меня есть его одна пластинка (виниловая!;)). Я писал. Пэр Гюнт.

Почему никто не любит? Несколько лет назад здесь даже кто-то возмущался,что Рик Уэйкман содрал у Ху "Hall of the Mountain King".

2papan:

>Почему никто не любит? Несколько лет назад здесь
>даже кто-то возмущался,что Рик Уэйкман содрал
>у Ху "Hall of the Mountain King".

Давайте поспорим кто у кого первый содрал!:)))

Моцарт... = Волшебство...

JohnLenin
Я до сих пор мучаю 3-ю Прокофьева. Чтобы усугубить впечатление, одновременно слушаю 4-ю. Пока страшно тяжело. Настолько непривычные темы... Я как-то даже образов подобрать не могу. Иногда они меня пугают. Но я пока не сдаюсь. Если долго мучиться...

Baravik

Рад, что ты, наконец, заглянул в эту тему!
Рад "видеть" тебя здесь! :)

Мне кажется, что четвёртую симфонию Прокофьева не стОит "примешивать" к третьей... И не потому, что она лично мне кажется менее интересной, чем Третья, просто они всё-таки очень разные.
А темы в Третьей есть действительно ТАКИЕ, что по своему инфернально-демоническому драйву не уступят и темам самого Модеста Петровича (имею в виду "Ночь на Лысой горе")! Музыку которого, я кстати, безумно люблю (не меньше, чем музыку Сергея Сергеевича!)...
Я уже высказывался в другой теме, что "Огненного ангела", музыка которого легла в основу Третьей симфонии, когда его показали по "Культуре", я с трудом вытерпел, чтобы досмотреть и дослушать до конца. Хотя, казалось бы! Те же в принципе темы! И потом я давно (Третью симфонию Прокофьева я открыл для себя ещё в студенческие свои годы, в самом конце 70-х) ждал возможности услышать, КАК это же самое (ну почти это же самое) звучит в опере... Но... Тяжко оказалось всё-таки слушать ОПЕРУ Прокофьева. Как, кстати, и вообще - оперы ХХ века... То ли дело - век XIX! Вагнер, Верди, Чайковский!.. Но, возможно, надо будет сделать над собой в следующий раз усилие, и... Как ты справедливо заметил, "если долго мучиться..." :)))

А раз уж зашла речь об операх и раз тут уже упомянули Грига, то...
Музыку Грига - как можно её не любить?!. Одна только маленькая фортепианная пьеска "Одинокий странник" (или "Одинокий путник"), прозвучавшая в фильме "Доживём до понедельника" - уже может раз и навсегда заставить полюбить этого гениального композитора!.. Но я хотел бы сказать о другом... Как-то, примерно, год назад, наткнулся в сети на инфу, что были найдены григовские наброски партитуры (или что-то в этом роде) оперы "Пер Гюнт" (!..) Я поразился!.. Замечательная музыка Грига, написанная им к драме Генрика Ибсена, давно (любимая даже не со студенческих лет, а чуть ли не с детства) давала мне повод задумываться: а что же мешало Григу сделать из этого оперу?!. И вот, оказывается, и он сам над этим задумывался!.. :))) И даже, как выяснилось, начал работать "в этом направлении"... Жаль, что не успел... :(
На основе этой гениальной музыки получилась бы не менее гениальную (сомневаться не приходится!), национальная норвежская опера... Опера "Пер Гюнт"!.. Только представим: "Песня Сольвейг" - уже по сути дела практически готовая "Ария Сольвейг"!.. "Танец Анитры" был бы замечательным танцевальным номером в этой опере, как, скажем, гениальные "Половецкие пляски" Бородина в "Князе Игоре"!.. И т.д. Но, увы!..

2JohnLenin:
>Музыку Грига - как можно её не любить?!. Одна
>только маленькая фортепианная пьеска "Одинокий
>странник" (или "Одинокий путник"), прозвучавшая
>в фильме "Доживём до понедельника" - уже может
>раз и навсегда заставить полюбить этого гениального
>композитора!..

Согласен со всем выше сказанным!

Да, Грига даже я полюбил в 10 лет, когда вся остальная классика казалась смешением непонятных звуков. Прослушав на уроке музыки, выпросил у мамы несколько кассет. Они у меня до сих пор лежат и я их иногда слушаю. Гениальный, а главное доступный широчайшему кругу слушателей, независимо от возраста и деятельности!

О фортепианном концерте Грига (кстати, в любимой на Руси тональности ля минор!..) - вообще надо бы поговорить отдельно!.. Ведь главную тему первой части даже Бенни Андерсон ("АББА") "цитировал" в своем "Интермеццо"!.. :) У него была, конечно, не прямая цитата, а так, намёк...

Baravik
Надеюсь, ты будешь почаще заглядывать в эту тему...

Вот, специально для тебя:

Люди идут по свету...
Им вроде немного надо -
Была бы прочна палатка,
Да был бы нескучен путь!
Но с дымом сливается песня,
Ребята отводят взгляды,
И шепчет во сне бродяга
Кому-то: "Не позабудь!"

Они в городах не блещут
Манерой аристократов,
Но в чутких высоких залах,
Где шум суеты затих,
Страдают в бродяжьих душах
Бетховенские сонаты
И светлые песни Грига
Переполняют их...

(1962. Музыка Р.Ченборисовой, стихи И.Сидорова)

Но вернёмся к Сергею Прокофьему. Итак, Третья симфония до минор, опус 44. Создана в Париже в 1928 году. После неудачи с постановкой оперы "Огненный ангел" (1927 год), Прокофьев решил использовать богатый тематический материал оперы в крупном оркестровом сочинении.
Композитор решительно возражал против навязывания симфонии программы из "Огненного ангела", аргументируя тем, что лейтмотивы этой оперы в своё время возникли как инструментальные темы (из неосуществлённого струнного квартета) и ныне они как бы вернулись в лоно инструментализма. Архитектонический "фасад" произведения, его драматургический центр составляет первая часть, где даны важнейшие темы, прослаивающие всю симфонию. Таковы вступительная тема ("тема бедствий", которая далее появистяв кульминациях третьей части и в среднем разделе Финала) и главная тема, имеющая эпический характер (её отголоски также прозвучат в важных моментах третьей части).
Четыре выразительнейших образа сменяются на потяжении экспозиции: вступительные набатные кличи с упорно вдалбливаемыми повторами, широко распевная тема главной партии, лирически приглушенная тема побочной и воинственная тема заключительной с резко акцентированными октавными скачками.
Великолепна разработка первой части с неудержимыми токкатными нагнетаниями, рождающими представление о воинственных схватках, смертельной борьбе. За сложными смысловыми контрапунктами тем следует трансформированная реприза-кода, в которой знакомые темы даны в призрачной, таинственно-приглушеной окраске.

(продолжение следует) :)))

Не правда ли, всё это немного напоминает комментарий персонажа кукольного образцовского спектакля "Необыкновенный концерт", руководителя ансамбля авангардистской музыки ("...Адажио состенУто водобачкового инструмента отражает "воинствующее мироосчусчение автора...")? :)))
Да, все эти комментарии на самом деле такой бред!.. Нужно просто слушать! Как говорится, имеющий уши, да слышит!
И тем не менее, надо закончить!.. :)
Итак, вторая часть Третьей сона...тьфу, чёрт! симфонии Прокофьева.
Часть 2-я. Andante, с преобладанием "архаического диатонизма" (в противоположность "модернистскому хроматизму" первой части!.. - JohnLenin.)... Далее - опять по книге проф.Нестьева "Прокофьев":

...Настроение сурового покоя, эмоционального затишья выражены в крайних разделах Andante. Однако средний раздел этой трёхчастной композиции, с его хроматическим мотивом зловещих прорицаний, вновь напоминает о тревогах первой части симфонии, как бы подготавливая образный строй Третьей её части - Скерцо. Контрастом к мотивам "злых предчувствий" является завершающая вторую часть симфонии нисходящая квартовая тема (служившая в "Огненном ангеле" характеристикой мудрого Фауста). Позволю себе здесь перебить многоуважаемого профессора Нестьева. А в первой части симфонии главная тема - это тема Ренаты из оперы, побочная - "любовная тема" Руперта, а заключительная - "боевая тема" того же Руперта. Разрабтка в первой части симфонии - это антракт III акта оперы; вторая часть симфонии, о которой шла речь выше - это начало V акта оперы и, как уже отмечалось, музыкальная тема-характеристика Фауста. В общем, это тогда надо пересказывать уже всего брюсовского "Огненного ангела". Я пробовал его читать: показалось нудно, бросил!.. Так же тяжко дочитать до конца, как и прослушать целиком эту оперу!..

(ту би континьюд)...

(окончание)

Слово имеет проф.Нестьев:

Третья часть симфонии - "инфернальное" Скерцо со сложнейшими политональными комбинациями и злобно свистящими взлётами струнных glissando - погружает слушателя в атмосферу чудовищных вихрей, "неслыханных мятежей". В общем, позволим себе опять дополнить профессора Нестьева, в опере это - спиритический сеанс. А в средней части Скерцо (так называемом "трио" - как положено в этой музыкальной форме - в середине скерцо должно быть трио!) использована музыка из второй картины III акта оперы. Далее пусть говорит тов.профессор:
Возвращение в среднем разделе Скерцо (это в этом самом "трио" - JоhnLenin) и в коде видоизменённых тем первой части симфонии (набатного "мотива бедствий", эпического запева) заставляет воспринимать эту часть как прямое развитие трагических экспресий первой части.
Финал, при относительной простоте формы (ещё одна сложная трёхчастная композиция) (нет, ну это бесподобно! "при относительной ПРОСТОТЕ" -это "всего лишь"!.. "ещё одна сложная трёхчастная композиция"!.. - JohnLenin), насыщен сложнейшей образностью, выраженой в жёстких, неуютных тонах. (сравните: "выраженной в мягких постельных, тьфу, чёрт! ПАСТЕЛЬНЫХ тонах!..) Чтоб я ещё тут постил все эти комментарии!.. и чёрт же меня послал на эти "галеры"!.. :))) Так, ладно, уже совсем немного осталось. Итак, проф.Нестьев:
Здесь ("здесь" - это, напомню, в Финале Третьей симфонии Прокофьева - JohnLenin) почти нет эмоциональных передышек, лирических отступлений: обе начальные темы - особенно вторая - исполнены неудержимого напора. В среднем разделе (и в коде) вновь мелькают "набатные" фразы из первой части симфонии, словно напомная о незавершившейся борьбе. Похоронные ритмы здесь сопоставляются с нервно-напряжёнными темами. Одна из трёх тем финала, более спокойная, родственна музыке Andante. В репризе автор возвращается к побочной тме первой части, соединяя её с основной темой финала.
Уффф! Всё!

"Coda" Allegro assai ( :))) )

"Мне кажется, что в этой симфонии мне удалось углубить мой музыкальный язык", - писал Прокофьев несколько лет спустя после завершения своей Третьей симфонии.

Надо бы послушать эту третью симфонию...
Люблю Прокофьева.

Frederic Chopin Etude No. 3 in E

Franz Schubert Trio in E-Flat, Opus 100

"Цветочный дуэт" из "Лакме" Делиба - лучший дуэт всех времен и народов!