Группа Czerwone Gitary (Червоне гитары) и другие исполнители из стран Восточной Европы

Все о фестивалях, на которые уже не попасть

Czerwone Gitary na festiwalu Opole ’69, fot. Leszek Łożyński / Reporter / East News
«Червоне гитары» на фестивале Ополе ’69. Фото: Лешек Ложиньский / Reporter / East News

Диско в Сопоте или слэм в Яроцине? Или, быть может, новоорлеанское торнадо в Трехградье? Сейчас, после фестиваля в Ополе и перед началом Open’er в Гдыне, самое время обратиться к истории польских летних музыкальных мероприятий ХХ века.

«Если нынешней молодежи так необходимо по-звериному беситься, то стоит организовать для нее заповедник вдали от человечества, где (...) она могла бы дергаться, как обезьяны».

Такое предложение выдвинул в начале 1960-х рецензент двухнедельного издания «Дружина» в отчете о концерте группы «Небеско-Чарни». Возможно, кто-то из коммунистических чиновников принял эти слова близко к сердцу, поскольку, чем дальше страна углублялась в лес реального социализма, тем больше точек появлялось на фестивальной карте Польши.

Джазовые хулиганы

1. V Festiwal Studentów i Młodzieży, Warszawa. Na zdjęciu: manifestacja uczestników, fot. Andrzej Marczak / Forum
V Фестиваль студентов и молодежи, Варшава. На фото: демонстрация участников. Фото: Анджей Марчак / Forum

Вы упустили: возможность впервые в жизни увидеть разноцветную молодежь и новоорлеанское торнадо в Трехградье, в котором отрывались обнаженные барышни и по-идиотски причесанные юноши.

26 тысяч гостей из 114 стран, 400 сопутствующих мероприятий, десятки концертов и танцевальных вечеров, 750 тысяч литров пива... Да, сталинские вельможи в 1955 году с размахом организовали в Варшаве V Всемирный фестиваль молодежи и студентов.

Хотя этот фестиваль и не был музыкальным, его последствия оказали нешуточное влияние на польскую сцену. На еще недавно проклинаемый джаз прикрыли глаза. Звуки латиноамериканской музыки производили фурор. Музыкальные горизонты можно было расширять на концертах этнической музыки из Индии, Сирии или Судана

Яцек Куронь в книге «ПНР для начинающих» подчеркнул значение этого мероприятия для польской культуры:

«Со всего мира приехали разноцветные молодые люди, которые танцевали, смеялись, готовы были вести дискуссии на любые темы, не боялись никаких табу. Для культурной революции Фестиваль молодежи имел такое же значение, как сенсационные высказывания Юзефа Святло для революции политической. Фестиваль выявил всю ложь и фальшь того стиля жизни, который пропагандировался как прогрессивный. Оказалось, что можно быть прогрессивным и при этом радоваться жизни, носить разноцветную одежду, слушать джаз, развлекаться и любить».

В коллективной памяти Фестиваль остался как гигантское двухнедельное интеграционное мероприятие. Улицы Варшавы украсили цветными граффити, нетипичными для соцреалистической концепции — например, 400-метровым полотном Хенрика Томашевского и Войцеха Фангора на улице Маршалковской. Официальная пропаганда вещала о мире, братстве и прогрессе, в то время как большинство варшавян интересовала алкогольно-эротическая часть мероприятия.

V Фестиваль студентов и молодежи, Варшава. На фотографии: спортивное выступление на площади Дефилад. Фото: Анджей Марчак / Forum

Компания «Польске Награня» выпустила серию дисков «Звуковая хроника Фестиваля молодежи», среди которых нашлись первые изданные в послевоенной Польше пластинки с синкопированной музыкой. Энтузиасты джаза использовали этот момент. Уже в 1956 году появилась идея организовать в Сопоте I Фестиваль джаза. В почетный комитет вошли Леопольд Тырманд, Стефан Киселевский, Зигмунт Мыцельский, Ежи Скажиньский и Мариан Эйле, который в еженедельнике «Пшекруй» призывал водителей, выбиравшихся на побережье, брать с собой автостопщиков.

В первый день состоялось шествие, названное новоорлеанским. Ежи Сколимовский вместе с Кшиштофом Комедой носил гроб с надписью «Польская поп-музыка». Другие участники хоровода, почти полностью обнаженные барышни и причесанные по-идиотски юноши, держали плакаты с буквами Ж, О, П, А и девизом «Не сдадимся!» Милиция и партийные журналисты не знали, что делать. «Толпы на пирсе — это очень хорошо, но в то же время очень плохо», — писал один из авторов «Голоса Выбжежа».

Фестиваль поделил прессу на два лагеря. Одни с издевательским наслаждением повторяли сплетни о хулиганских выходках: «Сопотская афера (...) должна обрести свой эпилог в прокуратуре», «Если так выглядит оттепель, то лучше уж тридцатиградусный мороз». Партийная «Трибуна Люду» парировала: «Пора перестать относиться к джазу как к белой вороне. Джаз высвободил (...) стихийные рефлексы нашей мол

Jazz Camping Kalatówki, 1959. Na zdjęciu: Krzysztof Komeda, Andrzej Trzaskowski, Stanisław "Drążek" Kalwiński, foto: Wojciech Plewiński / Forum
Джаз-кемпинг, Калятувки, 1959 год. На фото: Кшиштоф Комеда, Анджей Тшасковский, Станислав «Дронжек» Клавиньский. Фото: Войцех Плевиньский / Forum

Мероприятие произвело сильное впечатление на все поколение невинных чародеев*. Ян Пташин Врублевский вспоминал:

«Нам даже и не снилось, что может существовать нечто такое, как фестиваль. Фестиваль всеопольский, всемирный — я ведь до этого не играл нигде, кроме танцевальных вечеров в Познани, исключительно для приятелей-студентов. Это было огромное событие (...). В Сопот приехали десятки тысяч людей со всей Польши. Когда шествовал этот легендарный парад, открывающий фестиваль, на сопотских тротуарах негде было яблоку упасть. 24 часа в сутки царила престранная, потрясающая атмосфера. Толпы постоянно лавировали по тротуарам, тысячи людей кочевали по пляжам. Все друг с другом общались. В Сопоте появились определенные круги. Трудно не вспомнить о «Подвале под Баранами», театре «Бим-Бом» с Цибульским, Афанасьевым, Кобелей. Тут завязывалась сильная связь этого поколения».

Джазовое торнадо еще раз пронеслось через Сопот в 1957 году. Год спустя фестиваль перенесли в столицу (и не абы куда, а в Филармонию), где он эволюционировал в знаменитый Jazz Jamboree. Из этого зернышка проросли очередные мероприятия: фестиваль Джаз над Одером, Джаз на Калятувках, Джазовые Задушки в Кракове и многие другие. Джаз был освоен. Очередными «дикарями» стали рок-н-рольщики.

Польская молодежь поет польские песни

Вы пропустили: летающие пиджаки и дебют Чеслава Немена в жанре латиноамериканской музыки

Wiosenny Festiwal Muzyki Nastolatków w Gdańsku, 1966, Aleksander Jałosiński / Forum
Весенний фестиваль музыки подростков в Гданьске, 1966 г. Фото: Александр Ялосиньский / Forum

Легенда гласит, что разъяренный Гомулка бухнул кулаком о стол и воскликнул: «Что там творится, в этом Щецине?!» Там действительно что-то творилось: второй раз проходило первое массовое бигбитовое мероприятие — Фестиваль молодых талантов. В столицу Западного Поморья приехали тысячи людей, которые не боялись ни погоды, ни того, что на фестивале выступали одни любители: главное, чтобы было громко и в подходящем ритме.

Опеку над мероприятием, которое рекламировалось как randez vous польской музыкальной молодежи, взяли на себя родоначальники бигбита — ансамбль «Червоно-Чарни» (Красно-Черные). Среди лауреатов присутствовали: скромный реэмигрант из СССР Чеслав Выджицкий, Карин Станек, Хелена Майданец.

Из-за гнева товарища Веслава щецинский смотр проходил всего дважды: в 1962 и 1963 годах. Однако бигбит уже не умещался в клубах, ему нужны были собственные фестивали. На смену фестивалю-пионеру пришли Весенний смотр музыки подростков в Гданьске с его 35 тысячами зрителей и Гитариада в Зале Конгрессов. Трескались окна и дверные проемы, летали пиджаки, солистов заглушал писк экзальтированных зрителей.

Контратака битового авангарда

Вы пропустили: альтернативное Ополе и прятки от милиции в Ясногорском монастыре

VI Krajowy Festiwal Piosenki Polskiej w Opolu. Na zdjęciu: zespół "Alibabki", fot. Andrzej Wiernicki / Forum
VI Национальный фестиваль польской песни в г. Ополе. На фото: группа «Алибабки». Фото: Анджей Верницкий / Forum

В 1963 году группа энтузиастов, без поддержки официальных развлекательных предприятий, организует первый фестиваль в Ополе. Критика жаловалась на «избыток странноватых текстов и недостаток шлягеров в хорошем смысле этого слова». В первые годы Ополе действительно было местом встречи музыкантов, играющих бигбит, и бородатых студентов из-под знамени кабаре, а также так называемой песенной поэзии (как известный до этого только в Кракове «Подвал под Баранами»). Со временем фестиваль стал зеркальным отражением хит-парада песен польской эстрады (хотя случались также сенсации и откровения).

Начиная с 1977 года опеку над Фестивалем берет на себя Польское телевидение. Изменяется формат выступлений: это уже не просто следующие друг за другом песни исполнителей, а отрежиссированные номера — выступления, посвященные творчеству избранного артиста, номера кабаре, Рок-Ополе.

Можно долго рассуждать об уровне Фестиваля в последующие пятьдесят лет, коллективные сеансы просмотра трансляции из Ополя были общепольским ритуалом. В конце концов, именно здесь появились дюжины вечных хитов: достаточно вспомнить хотя бы «Карусель с мадоннами» Эвы Демарчик, «Этот странный мир» Чеслава Немена или «Божественное Buenos» Maanam.

Музыкальными поисками занимался Фестиваль битового авангарда в Калише, который стартовал в 1969 году и прошел 4 раза. Там появлялись коллективы, которые экспериментировали с новыми трендами: психоделией, джаз-роком, битом. Часть из них канула в Лету, не оставив никаких записей, часть стала в определенных кругах легендой («74 Группа бедняков», «Ромуальд и Роман» или Grupa w Składzie), а некоторые (например, Кристина Пронько, группы Perfect и Combo) из дебютантов превратились в звезд польского шоу-бизнеса. Мероприятие венчалось джем-сейсшен продолжительностью во всю ночь, где вместе с представителями бита импровизировал, например, квинтет Томаша Станько. Репортер газеты «Дзенник Балтыцки» писал, что, вместе с «Варшавской осенью» и «Джазом над Одером», Калиш является одним из немногих мест, где играют новую музыку.

Пионерам контркультуры в ПНР приходилось нелегко. Движение хиппи, не признаваемое властью, своих фестивалей устраивать не могло. Поэтому оно облюбовало себе фестивали в Ополе и в Калише. Проходили и слеты хиппи. Популярным местом была Ченстохова, куда они съезжались под видом пилигримов. Службы, которые проникали в эту среду (под криптонимом «Кудлачи» — польск. «лохмачи»), нередко разгоняли эти встречи. Это произошло, в частности, во время слета в г. Хенцины в 1969 году, который закончился осадой, битвой с милицией и арестами.

Прогрессивное диско и барды оппозиции

Вы пропустили: череду боевых песен и шлягеры самиздата

Festiwal Piosenki Żołnierskiej w Kołobrzegu, 1977, fot. Jacek Barcz / Forum
Фестиваль солдатской песни в Колобжеге, 1977. Фото: Яцек Барч / Forum

Конечно, власть не забыла о воспитательном влиянии, которое массовый фестиваль оказывает на длинноволосых молодцев в растянутых свитерах с их «шуби-дуби»

Maryla Rodowicz - Powołanie (1971) Live

«Когда песня в армию шагает, то вся Польша с нею запевает», — раззадоривала польскую молодежь Марыля Родович на Фестивале солдатской песни в Колобжеге.
Его курировало Главное политическое управление Войска Польского. Сложно было отказать такой организации, поэтому армейские хиты приходилось исполнять сливкам эстрады. Похожая ситуация была с Фестивалем советской песни в городе Зелена-Гура, где в качестве наград вручали золотые самовары, а кульминационным пунктом был «Концерт дружбы».

В семидесятые годы власть распорядилась сделать субботу выходным днем, так что времени на фестивальное безумие прибавилось. В эпоху пропаганды успеха Польша Герека захотела, чтобы у нее был свой фестиваль, который мог бы составить конкуренцию Евровидению. Так появилось Интервидение (1977-1980), которое придало международный блеск появившемуся в 1960 году по инициативе Владислава Шпильмана Сопотскому фестивалю.

X Międzynarodowy Festiwal Piosenki w Sopocie, 1970. Na zdjęciu: fotoreporterzy wokół piosenkarki, fot. Jerzy Michalski / Forum
X Международный фестиваль песни в Сопоте, 1970. На фото: фоторепортеры обступили певицу. Фото: Ежи Михальский / Forum

В Лесную оперу в Сопоте приехали западные звезды диско — Boney M и Глория Гейнор — а также артисты из стран Варшавского договора, такие как Карел Готт и Алла Пугачева. За приезд зарубежных исполнителей отвечало агентство PAGART. Как говорил его вице-директор Ежи Матулевич в интервью изданию «Жиче Варшавы» в 1976 году:

«Отдавая себе отчет в роли концертного бюро в социалистической стране, основное значение мы придавали мероприятиям с прогрессивным содержанием и высокими художественными ценностями».

С появлением так называемого карнавала «Солидарности» оппозиция также захотела свой фестиваль. В первую годовщину событий августа 1980 года она организует Смотр правдивой песни в гданьском «Зале Olivia». На фестивале выступали в основном барды с гитарами: Яцек Качмарский, Яцек Клейф и Мацей Зембаты. Должен был приехать Леонард Коэн, но не смог.

Ритмы молодого поколения

Вы пропустили: дебюты групп, чьи песни вы будете слышать по радио в ближайшие 35 лет

В семидесятые годы польская рок-сцена начинает испытывать застой. Чтобы как-то справиться с этой ситуацией, в 1975 году в Сопоте открывают фестиваль Pop Session. Под лозунгом «Музыка молодого поколения» играли такие ансамбли, как Krzak, Kombi, Exodus и Mech. Фестиваль должен был «без лишнего щегольства и претензий» презентовать слушателям «тренды, господствующие на рынках социалистических, и не только, стран».

Рецензент «Музыкального журнала Джаз» не оставил на фестивале 1978 года сухой нитки:

«По Летнему театру мечется (видимо, теперь это навсегда) молодое поколение рок-музыки. Это определение нужно заключить в кавычки. «Молодое», бородатое, седеющее поколение (...). Полное отсутствие музыкальных концепций вкупе с абсурдным гамом синтезаторов, монотонность, семантический лепет».

Несмотря на это, на Pop Session впервые сыграли концерты группы, которые будут господствовать на польской сцене все последующее десятилетие: TSA, Maanam, Kryzys. В 1980 году произошло слияние сопотского мероприятия с Великопольскими ритмами молодежи в Яроцине.

Вместе с наступлением эпохи генерала Ярузельского возвращается из опалы гитарная музыка. С начала восьмидесятых производят фурор большие концерты в залах, такие как Рок-фестиваль в Лодзи или Рок-Арена в Познани, где играют суперзвезды рока: Perfect, Lady Punk, Oddział Zamknięty и Dżem.

«Пойдем, иди-ка, там увидишь панков клан»
Вы пропустили: запись концерта группы Siekiery на магнитофон Каспшака, дикий слэм в пыльном тумане под Малой сценой, запреты в фестивальном городке

Festiwal Muzyków Rockowych w Jarocinie 1988, fot. Krzysztof Wójcik / Forum
Фестиваль рок-музыкантов в Яроцине, 1988 г. Фото: Кшиштоф Вуйчик / Forum

В это время в подполье бурлит жизнь. Представители новой волны организуют свои первые фестивали: в 1980 году в Колобжеге, а начиная со следующего года — в торуньском клубе Od nowa. В 1980 году в Яроцин приезжает первый панк-коллектив — Nocne Szczury (Ночные крысы) из Владиславово. С каждым годом их становится все больше.

Существует теория, что Яроцин был вентилем безопасности: власть разрешала его проводить, чтобы быть в состоянии контролировать бунтующую молодежь. Сложно сказать, как было на самом деле. Из сохранившихся материалов следует, что власть не отдавала себе отчет в значении этого фестиваля.

«На концертах мы исполняли весь репертуар без малейших изменений. (...) А ведь за наши первые тексты нас могли бы на несколько лет посадить в тюрьму (...). Мы высмеивали государственную власть, союзы — в общем, кошмар. Я аж удивлялся, что (...) никто к нам не приходил. В Яроцине мы отдавали тексты Вальтеру Хелстовскому, а он, как я полагаю, не заносил их цензорам. Я помню ситуацию, когда он просил у нас хоть что-нибудь, что может пройти цензуру», — рассказывал Кшиштоф Грабовский из группы Dezerter.

Судя по сохранившимся материалам, служба безопасности терялась в мире субкультур. Околесицу, которую чиновники записывали в своих отчетах, можно прочитать в изданной Институтом национальной памяти книге «Яроцин в объективе СБ». Чиновники считали, что будущее человечества будет моделью анархии, где:

хиппи — это священники
панки — бойцы
растаманы — это все остальные, то есть покорная рабочая сила
(…) Панки будут тогда играть роль пионеров, поселенцев или колонизаторов. Поэтому на таком меропрятии, как в Яроцине, они учатся быстро перемещаться и действовать в новых, нетипичных условиях».

Дикарям из субкультур частенько доставалось от вспыльчивых милиционеров:

«Я попал в кабинет для допросов с пятью панками. Помню, что им задали вопрос: "Пять ударов дубинкой, или побрить вас налысо? " Панки ответили: "Пять ударов! " и сохранили прически», — рассказывал Павел Гумола из группы Moskwa.

Яроцин был самым крупным фестивалем альтернативной музыки в Центральной и Восточной Европе. Этим феноменом заинтересовались представители кинематографа: Петр Лазаркевич снял там документальный фильм «Волна», а ВВС —"My blood, your blood" («Моя кровь, твоя кровь»). Вокруг него появились легенды и скандалы — как, например, выступление группы Karcer в одних носках или черная месса молодых сатанистов перед концертом KAT. Кроме Яроцина, важной остановкой для рок-молодежи были Музыкальные кемпинги в городах Любань и Бродница.

Развлечения циничной молодежи в ядерную эпоху

Вы пропустили: золотую пору польского андеграунда

Kadr z filmu "Beats of Freedom", fot. Michał Wąsążnik
Кадр из фильма Beats of Freedom. Фото: Михал Вонсонжник

Помимо эклектичных смотров, в середине восьмидесятых в Польше появляются фестивали различных жанров новой музыки. Славянские растаманы развлекаются на Регги над Вартой в Гожуве, поклонники зарождающейся электронной музыки ездят на Муговиско в Кельце и Слет электронных фанатиков в Пиш.

Чтобы отделиться от все более панкового Яроцина, группа энтузиастов из Силезии в 1986 году создает фестиваль «Металомания». Поскольку каждое мероприятие должно было иметь официального опекуна, новый фестиваль проводился под эгидой… Джаз-клуба Силезии. В среде металлистов прижилось мнение, что это именно тогда в концертном зале «Сподек» в Катовице был сорван железный занавес: на концерты приезжали ведущие западные коллективы, хотя и польские представители жанра могли похвастаться высоким уровнем исполнения.

Варшава тоже не теряла времени даром. Одной из ее сильных сторон и конкуренцией для Яроцина был фестиваль Róbrege в шатре цирка Интерсальто. Там выступали ансамбли, которые были слишком радикальными для Яроцина. Получилось завлечь и несколько известных зарубежных коллективов: Misty in Roots (его выступление стало точкой отсчета для польского регги), Twinkle Brothers, Killing Joke и Kortatu из Страны Басков. За сценографию отвечала группа Luxus, за развлечения — Totart.

Мунек Стащик из T.Love рассказывал о зарождении фестиваля:

«Парадокс заключался в том, что все представители тогдашней альтернативной сцены — Kult, Izrael, Dezerter, Armia, T. Love — сосредоточились вокруг клуба Hybrydy, директором которого был Славек Роговский. Он, хоть и был связан с политической конъюнктурой, сделал много хорошего. Роберт Брылевский придумал фестиваль Róbrege, а Роговский помог его организовать. Он не пускал туда цензоров, СБ, не давал совать туда нос своим красным коллегам. Таким образом в центре Варшавы проходил фестиваль без милиции, где все курили марихуану и где играли подпольные группы».

Новая волна дважды встречалась с гордым авангардом на фестивале «Морковка» (1988-1989) в Варшавском «Зале Гвардии». Организатором удалось заманить в Польшу интересных исполнителей из-за границы. Локальный, но высокий уровень представлял столичный коллектив Poza kontrolą («Вне контроля»).

В середине восьмидесятых сильным игроком рынка альтернативной музыки становится Гданьская альтернативная сцена, привнесшая глоток свежего воздуха в музыку подполья, которая начинала становиться слишком схематичной. В нее входили самые разные коллективы, но все они отличались оригинальным звучанием — например, сомнамбулические Bóm Wakacje w Rzymie, психоделическая Apteka, авангардный Szelest Spadających Papierków («Шелест падающих бумажек). Поморскую волну вместе с наиболее интересными коллективами из недр страны можно было слушать на I Слете циничной молодежи ядерной эпохи в 1986 году (в дальнейшем фестиваль именовался просто «Новая сцена»).

Róbrege 1987 - Warszawa - "Namiot Intersalto"

1. 0:00:00 - 1000000 Bułgarów
2. 0:14:40 - Moskwa
3. 0:33:51 - Kaman & Big Bit
4. 0:46:16 - Apteka
5. 0:49:30 - Karcer
6. 0:55:51 - Stan Zvezda
7. 1:04:40 - Armia
8. 1:16:50 - Aurora
9. 1:19:00 - Processs
10. 1:23:05 - Dezerter
11. 1:39:25 - Va Bank (ZSRR)
12. 1:42:09 - Immanuel
13. 1:48:48 - Space i Przyjaciele
14. 1:53:29 - Izrael
15. 2:08:33 - Krew
16. 2:18:40 - Rondo
17. 2:23:35 - Wańka Wstańka

Надвигается новое. Коммерческий Яроцин и Наступление силы

Вы пропустили: блеск и тени трансформации музыкальной сцены, пребывание в яроцинской больнице, Wind of change, который поют 700 тысяч ртов

Festiwal Muzyków Rockowych "Jarocin", 1993, fot. Darek Majewski / Forum
Фестиваль рок-музыкантов «Яроцин», 1993. Фото: Дарек Маевский / Forum

Трендом начала девяностых были фестивали, организованные за или против чего-то. В Гданьской судоверфи, чтобы поддержать ЮАР, «Солидарность» организовала концерт Анти-апартеид, где игралось много зарубежного регги. В южной Польше проходит серия концертов группы Tama Tamie — в качестве поддержки экологических протестов против строительства плотины в Чорштыне.

Над Яроцином нависают свинцовые тучи. Он становится заповедником «панко-поло». Если и приезжает кто-то из зарубежных исполнителей, то чаще всего это третьесортные коллективы. Подобных мероприятий в стране и так с избытком: легендарный фестиваль должен выглядеть по-другому. В словарике новых слов во время трансформации появляется словечко «прибыльность». Приспособить Яроцин к новым реалиям пробует молодой музыкальный журналист Куба Воевудский: он находит спонсора — завод Malboro — и рекламирует подражателей модного тогда гранжа. Вездесущая реклама режет глаз ортодоксальным панкам. Во время концертов они кричат: «У***айте! Это наш фестиваль!» и: «Куба Воевудский — просто х*й ублюдский». Последние два раза — в 1993 и 1994 годах — фестиваль появился на первых страницах газет из-за драк всех со всеми: провокаторами становились то зрители, то охрана, то полиция. В 90-е годы после этого фестивалей в Яроцине больше не будет.

Неудачу терпит и громко рекламируемая «Энергия искусства» в Жарновце, которая должна была стать ответом Яроцину. Фестиваль проходит лишь дважды — в 1992 и 1993 году.

В хаосе перемен можно было позволить себе делать то, что сегодня не умещается в голове. Например, варшавский коллектив Praffdata организует в районе Лодзи серию мероприятий в районе Черняковской вершины. Там, во время фестиваля Legalise в 1995 году, зрителям раздали тысячи самокруток.

Опознавательным знаком молодого капитализма становятся крупные коммерческие мероприятия со множеством спонсоров. Пример — организуемый радио RMF FM цикл Inwazja Mocy (Наступление силы) с плеядой звезд польской и заграничной поп-музыки. К фестивалю было приурочено самое крупное массовое мероприятие в истории страны: на аэродроме Победники под Краковом проходит концерт Scorpions, на котором присутствует 700-800 тысяч человек. Британский журнал NME включил это событие в список крупнейших несчастий, которые могли произойти с молодым поляком.

Старый порядок представляют такие фестивали, как Przystanek Woodstock. Одновременно происходит экспансия хип-хопа и электронной музыки. В XXI веке Польша выходит из фестивального кризиса. Но эта история нам уже известна.

*
«Невинные чародеи» — фильм Анджея Вайды, снятый в 1960 году. Под «поколением невинных чародеев» понимаются молодые люди, которые, в отличие от предыдущего поколения, не бросают все силы на борьбу со внешними обстоятельствами, а пытаются разобраться с самими собой.

Автор: Патрик Закшевский, июнь 2016


http://culture.pl/ru/article/vse-o-festivalyah-na-kotorye-uzhe-ne-popast

14 января Кшиштофу Кленчону исполнилось бы 76 лет...


Каюсь, я только сегодня вспомнил об этой дате...

Kwiaty we wlosach... Krzysztof Klenczon