Польская мозаика

Пётркув-Трыбунальский – столица справедливости

Немного истории

Пётркув-Трыбунальский, Рыночная площадь, фото: Цезары Пекольд / Reporter

Схема расположения улиц в старой части города относится к XIII веку, но сама застройка более позднего времени. Именно здесь, в столице справедливости, зародился польский парламентаризм и демократия. Второй частью своего названия город обязан Коронному трибуналу, заседавшему в здешней ратуше. Кирпичное здание XV века разобрали во второй половине XIX столетия. Сто лет спустя во время археологических раскопок были обнаружены его подземелья, а затем реконструированы фрагменты стен.

Пётркув-Трыбунальский сегодня

Рыночную площадь в Пётркуве окружают более 140 зданий с историческими названиями: Войтовская, Дворец Пшылуских, Королевская почта. Их классицистические фасады скрывают оригинальные арочные своды, галереи, балочные потолки. Старый город манит кинематографистов со всего мира. Старинные домики и мощеные улочки «играли» во многих польских («Королева Бона», «Ян Сердце», «Канун весны», «Ва-банк», «Псы») и иностранных фильмах («Тебя зовут Юстина», «В темноте»). Атмосфера Пётркува очаровала режиссера нашумевшей ленты «Яков лжец» Петера Кассовица, а сыгравший главную роль Робин Уильямс говорил, что «таких декораций, как в Пётркуве, нет даже в Лос-Анджелесе».

Рыдзына – жемчужина польского барокко

Немного истории

Рыдзына, фото: Travelphoto / Forum

Из центральной части страны мы отправляемся в регион Великая Польша, где находится маленькая живописная Рыдзына. Ее первым владельцем был Ян из Чернины, чей влиятельный род со временем взял себе фамилию от названия городка. В конце XVII века город перешел семье Лещинских, которые построили барочный дворцово-парковый комплекс на месте замка XV века. При них в Рыдзыну прибыли известные зодчие Помпео Феррари и Ян Штиер, авторы многих памятников великопольской архитектуры. Благодаря деятельности рода Сулковских городок обрел свой нынешний облик.

Рыдзына сегодня

Барочная застройка гармонирует с окрестным пейзажем. Городское устройство придумал Кароль Марчин Франц, создатель позднебарочного костела св. Станислава, где находится надгробная плита основателя Рыдзыны. В центральной части города расположена небольшая квадратная Рыночная площадь, окруженная низкими домами XVIII–XIX веков с островерхими фронтонами и скатными крышами. Ратушу 1752 года венчает деревянная башенка. Посреди сквера стоит скульптурное изображение Святой Троицы в стиле рококо, которое поставили здесь в память о жертвах эпидемии чумы. Автор памятника – Анджей Шмидт из города Решеля, очередной архитектурной жемчужины Польши. Поэтому теперь пора заглянуть в регион Вармия.

Решель – город, в котором остановилось время

Немного истории

В окруженный рвом и защитными сооружениями старинный град племени бартов вело трое ворот: Высокие, Рыбацкие и Крулевецкие. В 1241 году эти территории отошли крестоносцам, которые построили здесь деревянную сторожевую башню. Рядом с ней возникло поселение, получившее в 1337 году городское право. Полвека спустя здесь уже стоял замок варминских епископов, к которому примыкал готический костел, а также ратуша, больница, водопровод и товарные склады. Здесь отдыхали войска Владислава Ягелло после победы в Грюнвальдской битве. Расцвет Решеля пришелся на времена польского правления: в эпоху ренессанса и барокко он славился на всю Польшу своими резчиками по дереву, кузнецами и ювелирами. После первого раздела Польши (1772) город вошел в состав Пруссии, а крупные пожары ослабили и так переживавший не лучшие времена город.

Решель сегодня

В Решельском замке время словно остановилось. На улицах Старого города, который можно обойти меньше, чем за час, по-прежнему царит атмосфера Средневековья. Визитные карточки Решеля – это монументальный готический замок и костел свв. Петра и Павла, кроме того, сохранились фрагменты городской стены и два кирпичных акведука.

Тыкоцин – подляский Казимеж-Больны

Немного истории

Тыкоцин, костел Святой Троицы, фото: Петр Каменка / Reporter

Роль порта на реке Нарев играл Тыкоцин. Его облюбовали литовские князья и польские короли, в том числе Сигизмунд Август. В годы его правления в городке насчитывалось 10 медовых корчем, 36 пивных и 15 водочных. Замок в Тыкоцине (сейчас восстановленный) тогда был важнейшей крепостью Речи Посполитой, а Август II Сильный учредил здесь важнейшую польскую государственную награду – Ордена Белого орла. На протяжении нескольких столетий Тыкоцин был еврейским местечком, а сегодня в синагоге 1642 года размещается музей.

Тыкоцин сегодня

Барочное здание с восточной стороны Рыночной площади – это костел Святой Троицы. На главной трапециевидной площади стоит гетман Стефан Чарнецкий, которому когда-то принадлежал Тыкоцин. Гетман в шляхетском облачении с позолоченной булавой в руке – творение французского скульптора Пьера дю Кудре. Вдоль мощеных улочек старого города расположились деревянные дома. Любители этой уютной атмосферы вслед за Агнешкой Осецкой часто называют Тыкоцин «городком-сказкой» («miasteczko-bajeczka»).

Хойнице – врата Кашубии

Немного истории

Старый рынок в Хойнице, фото: Витольлд Скшипчак / Reporter

А теперь перенесемся в окрестности Тухольских боров, где начинается и заканчивается Кашубия, а точнее в городок Хойнице, которым в начале XIV века завладели крестоносцы. Построенные в ту пору мощные городские стены с 22 башнями и 4 воротами, дополненные системой рвов и плотин, превратили поселение в одно из самых укрепленных в регионе. Впоследствии войны и пожары привели к разрушению защитных укреплений, остатки которых начиная с XVII века использовались для расширения города. До наших дней сохранились Чухловские ворота, построенные в стиле поморской готики, которые на ночь закрывают железной решеткой. Ворота играли роль арсенала, тюрьмы и церковной колокольни, а в наше время здесь размещается Историко-этнографический музей.

Хойнице сегодня

Прогуливаясь от Чухловских ворот в сторону хойницкого рынка, мы проходим мимо разноцветных каменных зданий XVIII–XIX веков. Неоготическое сердце города – это построенная в начале ХХ века ратуша, силуэт которой красуется в польской версии игры «Монополия». Фасад здания из красного кирпича украшают многочисленные барельефы на ремесленные и торговые мотивы, а также не менявшийся с момента основания города герб (голова тура с золотым кольцом в ноздрях и цветком между рогами). Зал заседаний Городского совета украшают витражи, изображающие различные добродетели: справедливость, образование, милосердие.

Хелмно – город любви

Немного истории

Хелмно, фото: Аркадиуш Войтасевич / AG

Этот городок на Хелминской возвышенности получил городское право в 1233 году. Хелминское (Кульмское) городское право, основанное на Кульмской грамоте, послужило образцом для более двухсот других городов Польши. Хелмно, будучи первой столицей государства крестоносцев, стремительно развивалось. Уже под конец XIII века возникло шахматное расположение улиц вокруг рынка и были построены шесть готических костелов, а городские стены, длина которых более двух километров, сохранились до сих пор.

Хелмно сегодня

Современное Хелмно утратило прежний блеск, но в его стенах сокрыта многовековая история. Интересный пример стиля маньеризм представляет городская ратуша второй половины XVI века. На ее западной стене висит т. н. хелминский прут – средневековая мера длины, распространенная в государстве крестоносцев. Ну а в самой большой церкви Хелмно хранятся мощи св. Валентина – вот почему этот городок называют «городом любви». После прогулки по старому городу можно посидеть на одной из нескольких лавочек влюбленных – это якобы приносит удачу в делах сердечных.

2Andrzej Szablewski:
>в Польше мы были после Англии и разница ощущалась.

После Англии наверно в Польше почти всё даром.

Да и по сравнению с Москвой тоже. Цены в Петербурге по сравнению с московскими тоже радуют.
Кстати, ещё раз хотел бы поблагодарить за совет насчёт "Буквоеда", где я купил мармеладную яблочную пластинку и шоколадный "Петербургский поребрик".

2Andrzej Szablewski
Да не за что.

Альтернативный путеводитель по Польше

Любите, когда вокруг некрасиво и серо? Предпочитаете шумным курортам живописные пустыри или путешествия в поисках того, чего уже след простыл? Тогда этот путеводитель для вас. Приглашаем вас совершить шесть путешествий по маршрутам, проложенным авторами книг, которые наделали в последнее время много шума.

Туристический маршрут

Наш путеводитель начинается на национальной трассе E7 — королеве польских дорог. Земовит Щерек в романе «Семерка», который называют «постсарматским триллером», разработал своеобразный бедекер этой страны придорожной рекламы, кафе для дальнобойщиков и разваливающихся городишек. Встретившиеся ему на трассе «жемчужины польского дизайна» он назвал «семью чудесами Семерки».

То, о чем можно прочитать у Шчерека, проиллюстрировал Томаш Вех в альбоме «Польша. В поисках алмазов». Издание заполнено коллажами серости с вкраплениями модных пестрых деталей, разнообразными курьезами, которые можно встретить в путешествиях по Польше:
«В польской серости есть свои уникальные ноты, в них гораздо больше, чем где-либо еще, безумия, энергии, гнева и непреодолимого отчаяния, которым здесь настолько пропитана почва, что оно вылезает наружу по малейшему поводу. Серость на фоне безумия — это взрывная смесь», — пишет в книге Михал Ольшевский.

Если вам все еще мало уродства, советуем обратиться к «Ванне с колоннадой» Филипа Спрингера. Это история о пространственной гармонии, то есть о том, «о чем каждый в Польше слышал, но чего никто уже давно не видел». Репортер проехал Польшу вдоль и поперек, диагностируя патологии, разъедающие публичное пространство, как то: девелоперская самодеятельность, рекламный хаос, заборомания и, что самое показательное, всеобщее равнодушие к этим явлениям.

Забже, Янек, ул. Яжембя, 24.01.2013, фото: Войцех Вильчик

Любителей городского фольклора заинтригует альбом «Священная война» Войцеха Вильчика. Автор в течение нескольких лет снимал околофутбольные граффити в городах, где чаще всего происходят «тёрки» между фанатами соперничающих клубов — в Кракове, в Лодзи и в городах Силезии.

Все это снабжено многочисленными пояснениями, из которых вы узнаете, что, например, означает аббревиатура JŻS и почему стены домов в Лодзи выглядят так, словно бы город переживал ренессанс сионистского движения. А заодно стоит задуматься о том, как так случилось, что призывы к насилию и ксенофобные, антисемитские и гомофобные лозунги стали постоянным элементом городского пейзажа польских метрополий.

Ностальгический маршрут

Неоны, фотография, сделанная около 1938 года, фото: Зофия Хоментовская © Фонд археология фотографии

А может, стоит отправиться по следам того, что безвозвратно ушло? Туристические достопримечательности довоенной Польши мы увидим в альбоме «Польша в путешествии» Зофии Хоментовской. В 1936 году она выиграла конкурс Отдела туризма Министерства коммуникации и стала штатным фотографом этого учреждения. Ее снимки предназначались для рекламных целей, их размещали, в частности, на вокзалах и в вагонах поездов.

Этот фотоальбом, изданный в 2013 году Фондом археологии фотографии, документирует формирование образа страны и одновременно представляет собой уникальное свидетельство повседневной жизни II Речи Посполитой. Что интересного здесь можно увидеть? Дачи в районе Отвоцка, процессию в честь праздника Тела и Крови Христовых в Ловиче, плоты на реке в городе Новы-Сонч, промышленные районы Катовице, бар «Закопане», парк, разбитый по проекту Игнация Хануша на курорте Буско-Здруй, Драматический театр в Плоцке.

Лодка «Сирена» на озере Морское око, автор неизвестен, фото из архива Татринского национального парка

Как выглядели Татры во времена, когда орды туристов еще не заполонили улицы Закопане, а дорога на озеро Морское око еще не была забетонирована? Это можно узнать, заглянув в альбом Петра Мазика «Татринская Атлантида». Автор собрал малоизвестные фотографии из архивов Татринского музея конца XIX – начала XX века. Перед нами — предтечи скалолазов и горных спасателей, живописные дачи, дикая природа и татринская археология — уже несуществующие сегодня турбазы и рекреационные объекты.

Тем, кто предпочитает горам озера, мы рекомендуем довоенный репортаж «На тропах Сментка». Мельхиор Ванькович описывает путешествие на байдарках через тогдашнюю Восточную Пруссию и тамошний этнический плавильный котел, который исчез вместе со II Мировой войной, с послевоенными депортациями и миграциями коренных мазуров, немцев, русских старообрядцев.

Маршрут бренности

Фотографии Войцеха Вильчика из цикла «Невинного ока не существует». Синагога, Любань, 4 января 2007, фото: Войцех Вильчек

В Польше есть места, которые все еще существуют материально, но служат прежде всего свидетельством минувшей эпохи. Альбом Войцеха Вильчика с красноречивым названием «Невинных глаз не существует» фиксирует разбросанные по всей Польше остатки синагог, бейт-мидрашей и молитвенных домов, которые, покинутые, разваливаются или превращаются в библиотеки, магазины электротоваров, склады или пункты скупки металла. Фотографии сопровождаются историями этих мест и записями разговоров с местными жителями и нынешними пользователями бывших сакральных объектов.

«Топография тишины» Вальдемара Сливчиньского — это фотоальбом, в котором представлены разрушенные, уничтоженные, заброшенные и забытые сельские поместья и усадьбы Великой Польши. Эти меланхолические снимки также можно воспринимать как историческое свидетельство социальных преобразований ХХ века.

Кшиштоф Пиярский, фотография из проекта «Жития несвятых», фото предоставлено автором

Бренность объектов в контексте системной трансформации исследовал Кшиштоф Пиярский в альбоме «Жития несвятых». Автора заинтересовал не только начавшийся после 1989 года процесс разрушения памятников и их призрачные останки, но и новые объекты, которые возникли на месте ликвидированных монументов.

«Меня интересовали не столько сами памятники и их судьбы, сколько проблема их видимости/невидимости. Некоторые были полностью уничтожены, некоторые, хотя и сохранились, в символическом смысле являются невидимыми», — пишет автор.

Индустриальный маршрут

Михал Шляга, фото из альбома «Верфь», фото: Михал Шляга

У этого маршрута есть много общего с предыдущим, поскольку эра больших промпредприятий в Польше уже миновала. Во времена индустриального расцвета была издана богато иллюстрированная книга репортажей Мельхиора Ваньковича «Эстафета» с графикой Мечислава Бермана, посвященная масштабным стройкам, развернутым в Центральном промышленном округе. Эта прославляющая экономический скачок книга сделана с большим вкусом — как в литературном, так и в визуальном отношении.

Постиндустриальный пейзаж и гибель больших промышленных предприятий на примере Гданьской судоверфи представил в альбоме «Судоверфь» Михал Шляга, который в течение 13 лет фиксировал постепенное разрушение и окончательный упадок этой бывшей гордости польской экономики.

Закат индустриальной эпохи глазами иностранца можно наблюдать на фотографиях Кристиана Маскаро в альбоме «Следы людей». В интервью Culture.pl автор сказал о нем так:
«Я уже знал, что хочу рассказать об индустриальной истории и культуре, воскресить в памяти труд людей и их рабочие места. Поэтому в заброшенных, уже недействующих промышленных объектах я фотографирую следы присутствия человека, надписи на стенах, рабочие брюки, повешенные где-то на казенной веревке. Таким образом я вспоминаю о тех, кто когда-то здесь работал. На моих фотографиях, естественно, появляются и живые люди, но в главной роли на них всегда присутствует архитектура, понимаемая как городская сценография».

Этнографический маршрут

Зофья Рыдет, фотография из цикла «Социологическая запись», 1978-1990, фото из коллекции Фонда им. Софьи Рыдет

Из заводских цехов перенесемся в сельскую тишь. Перемены, через которые проходила польская деревня, взаимопроникновение традиции и современности можно увидеть в «Социологической записи» Зофии Рыдет. Этот монументальный цикл, состоящий из тысяч черно-белых фотографий, создавался в период с 1978 по 1990 год. Рыдет начала работу над «Записями» в Подхале и постепенно расширила ее на другие регионы страны (Силезия, Келецкие и Сувалкские земли, окрестности Кракова). На выдержанных в суровом стиле фотографиях обычно изображены пожилые люди в интерьерах их жилищ.

Сравнить, какой была деревня несколько десятков лет назад, и какой она стала сейчас, можно посмотрев альбом Ирены Яросиньской «Рисуночное письмо». Эта фотохудожница также снимала репортажи из польской периферии для журналов «Щвят» и «Польска».

Сравнить, какой была деревня несколько десятков лет назад, и какой она стала сейчас, можно посмотрев альбом Ирены Яросиньской «Рисуночное письмо». Эта фотохудожница также снимала репортажи из польской периферии для журналов «Щвят» и «Польска».

А обладателей загранпаспортов приглашаем посетить расположенную в 10 км от польской границы деревню Карпацке. Ян Брыкчиньский запечатлел в этом издании будничную жизнь народности бойки, которую Тараса Прохасько назвал «самым странным карпатским племенем».

«Я искал самую что ни на есть первобытную, неизменившуюся деревню, у меня в голове был какой-то архетипичный образ деревни, немного идиллический, сказочный. (..) С польской стороны границы аутентичная культура была в значительной степени уничтожена, наши Бещады — это туристический регион, здесь от старой культуры ничего не осталось, здесь пусто, а за границей есть села, где продолжает пульсировать традиционная жизнь: животные, растения, все, как сто лет назад», — объясняет автор альбома.