The Rolling Stones Family: Brian Jones' Lonely Hearts Club

Запись "Aftermath" - RCA Studios, Голливуд, декабрь 1965 г.
Фотограф - Gered Mankowitz.

Запись "Aftermath" - RCA Studios, Голливуд, декабрь 1965 г.
Фотограф - Gered Mankowitz.

Запись "Aftermath" - RCA Studios, Голливуд, декабрь 1965 г.
Фотограф - Gered Mankowitz.

Запись "Aftermath" - RCA Studios, Голливуд, декабрь 1965 г.
Фотограф - Gered Mankowitz.

Марианна Фейтфулл, 1975 год.
Фотограф - Ian Dickson.

25 января 1967 года - телешоу «Top Of The Pops», Лондон, Lime Grove Studios. "Стоунз" представляют свой новый хит "Ruby Tuesday".
Фотограф - Ron Howard.

"...Чарли во многих отношениях был самым невероятным Стоуном. Мик называл его ‘Уэмбли Баммер’, потому что именно там жил юный Чарли. Родившийся в Лондонской больнице Университетского колледжа в семье бывшей "фабричной девушки" Лиллиан и названный в честь своего отца - водителя грузовика, он провел свои ранние годы в сыром, тесном и примитивном панельном доме на Западе Лондона (1). У него была сестра Линда, с которой он оставался близок на протяжении всей своей жизни. Его лучший товарищ по младшим классам, Дэйв Грин, тоже. Когда Чарли было одиннадцать, его дружная семья переехала в Кингсбери в Брент, на северо-запад Лондона, где он поступил в среднюю современную школу Тайлерс-Крофт (2). Он мог посещать или пропускать академические занятия, но продолжал оставаться творческим, музыкальным и спортивным мальчиком. Он любил футбол и крикет; коллекционировал джазовые пластинки, в частности старые, на 70 оборотов пластинки Чарли «Бёрда» Паркера, Дюка Эллингтона, Телониуса Монка, Майлза Дэвиса и Джелли Ролла Мортона.
Вдохновлённый американским барабанщиком Чико Гамильтоном, он сделал первые шаги на импровизированной ударной установке. На четырнадцатое Рождество родители подарили ему настоящую ударную установку. Чарли научился играть, аккомпанируя своей коллекции джазовых пластинок. Он бросил школу в пятнадцать лет, поступил в художественную школу Харроу (3) и устроился графическим дизайнером в рекламное агентство "Charlie Daniels Studios". Всё это время он играл с местными группами в небольших клубах, пабах и кофейнях. Именно работа в джазовой группе "Jo Jones All Stars" привела его в мир ритм-энд-блюза.
В 1961 году Алексис Корнер предложил Чарли присоединиться к его новой группе "Blues Incorporated". Став частью этого состава в феврале 1962 года, он всё ещё не бросал свою основную работу: к тому времени он был дизайнером в другом рекламном агентстве, "Charles Hobson and Grey Ltd". В течение нескольких месяцев Чарли выступал с Брайаном Джонсом (игравшим под псевдонимом Элмо Льюис), пианистом Иэном Стюартом и «дартфордскими парнями» — Джаггером и Ричардсом. В январе 1963 года он стал участником группы "Rolling Stone'". Его первое выступление с группой в качестве постоянного барабанщика состоялось в джаз-клубе «Илинг» 2 февраля 1963 года (4).
Но если такое и возможно, то Чарли никогда не был «просто барабанщиком». Он был, пожалуй, самым загадочным и интересным участником The Rolling Stones. С первых дней он также был дизайнером обложек пластинок группы. Позже он стал сокуратором и дизайнером их выдающихся сценических декораций. Он никогда не отказывался от джаза ради рок-н-ролла, но вкладывал силы в свою первую любовь, продолжая записывать и исполнять джаз на протяжении всей своей карьеры с Миком и ребятами. Можно с уверенностью сказать, что Чарли никогда не был рок-звездой в полном смысле этого слова. Для начала, он был однолюбом и хранил верность своей невесте, скульпторше Ширли, с которой он сочетался браком в 1964 году, до самой смерти. Невосприимчивый к образу жизни, основанному на сексе, наркотиках и рок-н-ролле (за исключением одного момента, о котором мы ещё поговорим), он игнорировал ухаживания шлюх и фанаток, в свободное время делал наброски каждого гостиничного номера, в котором когда-либо ночевал, и коллекционировал редкие пластинки, книги первого издания и классические и винтажные автомобили, на которых не мог ездить, потому что так и не научился водить. В его автопарке был лимонно-жёлтый "Citroën 2CV", на котором Роджер Мур ездил в роли агента 007 в фильме «Только для твоих глаз», и "Lagonda Rapide Cabriolet" 1937 года выпуска, один из двадцати пяти когда-либо выпущенных. Позже Уоттсы разводили арабских лошадей и ухаживали за спасёнными борзыми на своей тихой ферме в Девоншире. Ему нравилась сельская жизнь.

Самым удивительным в Чарли для меня было то, как он менялся: из невзрачного обитателя панельного дома он превратился в безупречного стилягу, одетого в льняные, шёлковые и фланелевые ткани, в этакого современного Великого Гэтсби, демонстрирующего великолепие и статус с помощью своей одежды. Невысокий, с квадратной челюстью и ростом пять футов восемь дюймов, Чарли был завсегдатаем Сэвил-Роу, часто посещал ателье таких портных, как Хантсман, Читтлборо и Морган, Томми Наттер и Генри Пул. У него было несколько сотен костюмов, столько же пар обуви, большинство из которых были сшиты на заказ у Джорджа Клеверли в лондонском районе Роял-Аркейд, а также сотни рубашек на заказ и шёлковых галстуков ручной работы. Его носки из тонкой ткани всегда сочетались с рубашкой. Он предпочитал старую одежду новой. Он коллекционировал, хранил и редко избавлялся от неё, признаваясь, что до сих пор носит вещи, которыми владел тридцать или сорок лет, и редко покупал что-то готовое. Если он и покупал что-то готовое, то, как правило, с лейблом Prada или Ralph Lauren. Он даже купил и носил костюмы, которые когда-то принадлежали отрекшемуся от престола король Эдуард VIII. Он приобрёл их на аукционе вещей герцога Виндзорского в Sotheby’s в Париже.
Образ, который создавал Чарли, наводил на мысль о стиле жизни, которого не существовало. По крайней мере, для него. Он выглядел утончённым, высокообразованным, культурным и благородным, но на самом деле не был ни тем, ни другим, ни третьим. Это был спектакль. Ему достаточно было открыть рот и произнести несколько гортанных слогов, чтобы это стало очевидным. Противоречие определяло его. Он никогда не брал уроков ораторского искусства. Единственное, что объединяло Чарли с теми, кто родился в привилегированных семьях, — это огромное богатство. За что им можно было восхищаться. В Ширли он уже нашёл свою Дейзи Бьюкенен (5). Не то чтобы он чувствовал необходимость создавать желанное альтер-эго, чтобы завоевать свою идеальную женщину, главный приз. Этот образ был скорее прикрытием, чем маскировкой. Оригинал никуда не исчезал. Он никого не обманывал, и уж точно не Чарли. Он одевался и вёл себя так, чтобы нравиться только себе.
Что послужило причиной его одержимости модой? У его отца-дальнобойщика был свой портной. Вы знали об этом? «Маленький еврейский парень из лондонского Ист-Энда», — сказал Чарли, как будто для дальнобойщика было самым обычным делом нанимать портного на заказ. Он «шил ему вещи». Маленький Чарли часто ходил с отцом в крошечную диккенсовскую портняжную мастерскую на Брик-лейн. В этой обстановке ушедшей, «правильной» эпохи он ложился среди образцов тканей, разглаживая пальцами толстые твиды и глянцевые камвольные ткани, вдыхал их затхлый, торфяной аромат и представлял. Его очаровывала мысль о том, что одежду можно сшить по мерке. Позже он влюбился в стиль и содержание образов голливудских икон и джазменов 1950-х и 1960-х годов, в частности Декстера Гудмана.
«Он записал пластинку под названием «Наш человек в Париже», и у него была одна из этих булавок в воротнике, которых у меня теперь сотни», — рассказал Чарли журналу GQ (6). «Самое приятное во всех них то, что их одежда была поношенной. Они не просто надевали её в офис и обратно. Они сидели в ней всю ночь. Они играли в этих костюмах. Как они играли в этих костюмах, я не знаю».
Чарли Уоттс выступал в рубашках с короткими рукавами и слаксах или в простых футболках и шортах, чему я была свидетелем много раз. Он никогда не надевал кроссовки, только туфли. Чаще всего коричневые кожаные лоферы. «Но я всё равно представляю, что играю в клубе в Нью-Йорке, — сказал он. — В „Аполло“ или где-нибудь в Чикаго». Другими словами, он вживался в роль."

- отрывок из книги "The Stone Age: Sixty Years of The Rolling Stones", написанной британской писательницей, журналисткой и телеведущей Лесли-Энн Джонс (2022 г.)

Примечания:
(1) - В период с 1945 по 1948 год в Великобритании было построено около 160 000 панельных домов, известных как «сборняки». Они строились как временное жильё для семей, оставшихся без крова в результате бомбардировок во время Второй мировой войны. Хотя большинство из них позже были снесены, некоторые из них оставались заселёнными ещё несколько десятилетий спустя, особенно в некоторых районах юго-восточного Лондона.
(2) - В 1967 году средняя школа Тайлерс-Крофт для мальчиков и девочек объединилась со средней школой Кингсбери (девиз: "Spectemur agendo" — «Судим по делам нашим»). Среди других знаменитых выпускников — Джордж Майкл и джазовый саксофонист Кортни Пайн.
(3) - Школа искусств Харроу позже вошла в состав Вестминстерского университета.
(4) - согласно другим источникам, дело было 15 января в том же клубе ;-)
(5) - Дейзи Бьюкенен, женщина с «полным денег» голосом, — недосягаемая истинная любовь Джея Гэтсби в самом знаменитом романе Ф. Скотта Фицджеральда «Великий Гэтсби» (1925).
(6) - GQ — ежемесячный мужской журнал, издание о моде и стиле, бизнесе, спорте, истории успеха, здоровье, путешествиях, женщинах, эротике, автомобилях и технических новинках. По оценке «Лента.ру» — старейший мужской журнал в мире.

На фото: Чарли на сцене Курхаус (Схевенинген, Голландия), 8 августа 1964 года (печально знаменитый "разгромный" концерт).

Брайан умер сегодня....примерно за час до полуночи ....хотел написать больше - не смог...На фото - Джонси в июне 1969... Люблю, помню, защищаю тебя ....

Отрывок из книги "The Stone Age: Sixty Years of The Rolling Stones", написанной британской писательницей, журналисткой и телеведущей Лесли-Энн Джонс (2022 г.)
"Глава Двенадцатая.

Кристофер Робин (часть 1).

Кит и Анита были не единственными, чьё употребление наркотиков вышло из-под контроля. Брайан Джонс, который сошёлся с длинноволосой блондинкой девятнадцати лет, похожей на Аниту, Мелани «Сьюки» Потье, девушкой, пережившей автокатастрофу, в которой погиб наследник «Гиннесса» Тара Браун, был на грани. Зная, что «Стоунз» планируют отправиться в тур по Америке без него, потому что иммиграционная служба США не разрешит ему въезд из-за судимости за наркотики, он начал паниковать. Друзья, которые пытались ему помочь, в том числе Пол Маккартни, столкнулись с тем, что их гостеприимство и доброта были отвергнуты. Брайан выглядел так, будто всё уже кончено. Когда его сторонники отвернулись от него, Брайан, должно быть, понял, что помочь ему сможет только он сам. Он взял себя в руки и отправился на лечение в больницу Прайори в Рохэмптоне, на западе Лондона, задолго до того, как она приобрела репутацию реабилитационного центра для рок-н-ролльных звёзд.

Психоделические вещества, которые он впервые попробовал на фестивале в Монтерее в Сан-Франциско в июне прошлого года, пагубно влияли на его здоровье и делали его более восприимчивым к приступам астмы. Он понял, что его зависимость от седативного препарата «Мандракс» — это пагубная привычка, с которой ему нужно бороться. Хотя эти препараты помогали ему уснуть, чего он не мог добиться месяцами, они лишали его гибкости, точности и координации, которые были отличительными чертами его музыкального таланта. Давление нарастало уже какое-то время, и причин для этого было предостаточно: аресты, кратковременное тюремное заключение, унизительная огласка, ссоры в группе, презрительный призрак Аниты, его тщетные, ошибочные попытки вернуть её и злобное поведение мстительного дуэта, которому следовало бы вести себя лучше. Хотя многие люди, в том числе отец Брайана Льюис, винили в его падении Аниту, другие заходили так далеко, что заявляли, будто Мик и Кит убили его — своей пассивной агрессией, запугиванием и насмешками.

«Всякая жестокость проистекает из слабости», — писал римский философ и драматург Сенека. И он был прав. Сегодня мы хорошо понимаем причины и последствия травли, а также то, почему она считается формой насилия, против которого существуют законы. Преследование, домогательства, дискриминация и предрассудки — всё это формы травли. Считается, что она направлена на получение власти и обычно совершается людьми с низкой самооценкой. Они могут испытывать неприязнь к своей жертве по разным причинам. Это заставляет их проецировать на других свои собственные комплексы. Общим для всех агрессоров является то, что они используют свою власть, чтобы компенсировать собственные психологические недостатки и чувство неполноценности. Каждый раз, когда они нападают на кого-то слабее себя, они чувствуют себя лучше. Но только на мгновение. Потому что это чувство власти мимолетно, и агрессору приходится нападать снова и снова. Они знают, что делают, и понимают, что это неправильно. Но они предпочитают игнорировать этические и моральные последствия и продолжают это делать. Если их уличить, они неизменно обвинят свою жертву.

Брайан просто не знал, как противостоять Мику и Киту или как рационально отреагировать на их поведение и заставить их отступить. Он понятия не имел, как себя защитить. Он принимал всё больше и больше наркотиков, чтобы заглушить свои страдания, притупить боль и не обращать внимания на происходящее. Он не знал, как «убить их добротой», что сейчас считается эффективным способом борьбы с агрессорами.

«Проблема Мика в том, что он не испытывает настоящей преданности к людям," — сказал публицист Кит Алтем. "Например, когда я пришёл, их пиар-менеджером был Лес Перрин. Леса очень уважали и любили как клиенты, так и пресса. Однажды Джаггер вызвал меня в отель Savoy, чтобы поговорить о том, чтобы избавиться от Леса и заменить его мной. “Но Мик, — сказал я, — если ты уволишь Леса, это очень плохо скажется на репутации. Людям это не понравится. Он не сделал ничего плохого. Почему бы не взять меня в качестве рядового сотрудника, а его оставить в качестве руководителя? «Нам не нужны два пресс-секретаря», — прорычал Мик. Он не проявляет лояльности к людям, которые на него работают, когда их полезность исчерпывается. Он всегда готов захлопнуть дверь у тебя перед носом. Именно так он поступил с Брайаном Джонсом. Конечно, именно эта безжалостность и позволяет ему оставаться на вершине.

Когда я наконец устроился пиар-менеджером в Rolling Stones, кто-то сказал мне: «Поздравляю, ты стал дворецким Мика». Я спросил, что это значит. «О, ты это скоро узнаешь». И я узнал. Я понял, с чем имею дело, в тот день, когда попросил у Мика номера телефонов других участников группы. «Они тебе не понадобятся, — сказал Джаггер. — Они делают то, что я им говорю. Кит постоянно не в себе. Билл скучный, а Чарли не даёт интервью. Всё проходит через меня».

Кит Алтем вспоминает, что впервые встретился с The Rolling Stones на фестивале "Great Pop Prom" в лондонском Королевском Альберт-Холле 15 сентября 1963 года. «Это было первое совместное выступление The Beatles и The Rolling Stones, — говорит он. — The Rolling Stones открывали шоу, а The Beatles закрыли его. Это было частью ежегодного мероприятия по сбору средств для Пенсионного фонда печатников, ведущим которого был диджей Алан Фримен». Можете себе представить, что тогдашний Альберт-холл, степенное место проведения концертов, был осаждён тысячами кричащих подростков? «Битлз» выступали на главной сцене, а «Роллинз» — на небольшом возвышении в центре. Я стоял в зале сэра Генри Коула на Гранд-Тир, когда вошли эти хулиганы. Я видел раньше их фотографии, так что не слишком удивился. Я разговорился с Брайаном Джонсом и обнаружил, что он очень приятный и умный человек, совсем не такой олух, каким его изображали в газетах.
С самого начала я ясно видел, что это группа Брайана. Он был глубокомыслящим человеком, чистоплотным, воспитанным, добрым и щедрым. Он понимал ценность прессы и рекламы и всегда был готов помочь мне, когда я пытался выполнять свою работу. У него были некоторые неприятные черты в отношениях с женщинами и все эти истории о девушках, которых он передавал участникам группы: Марианне, Аните и так далее. Но пока Брайан не начал пить и принимать наркотики, он был в целом джентльменом, очень музыкальным и полностью контролирующим себя. С тех пор они пытались намекнуть, что избавились от него из-за алкоголя и наркотиков. Мне кажется, что всё было наоборот и что он начал злоупотреблять веществами после того, как понял, что они его ненавидят. Мне всегда казалось, что если бы они ценили его и принимали в свои ряды, то группа была бы намного лучше. Все эти годы они могли бы создавать новаторскую и захватывающую музыку, вместо того чтобы почивать на лаврах и ездить в бесконечные туры, исполняя старые хиты, чего от них хотели фанаты на протяжении их карьеры. Брайан был по-настоящему музыкальным участником группы Stone. Мастер на все руки. Он мог взять в руки практически любой инструмент и извлечь из него мелодию."

Музыка должна была помочь Брайану. Музыка была его спасением. Она уже помогала ему раньше: когда он переживал трагедию смерти своей младшей сестры, когда его окружали холодные, равнодушные родители и когда он боялся, что недостоин любви, потому что никто никогда его не любил. Было ли это правдой? Может, это говорила в нём паранойя? В любом случае Брайан был в отчаянии.

У меня не было возможности спросить Брайана Джонса. Я родилась слишком поздно. Однако я готова поспорить, что он сказал бы то же самое: что музыка случайно выбрала его. Что она дотянулась до него, окутала и обняла его, пробудив в нём эмоции, на которые не способно ничто другое. Что он охотно стал пристанищем для призрака, который волновал его чувства, играл на его губах и танцевал в его сердце. Они действительно так восхваляют его. Он бы сказал, что его приводило в восторг ощущение того, как музыка проникает в его пальцы, зажигая его. Что ему нравилось, как она компенсировала то, чего ему не хватало. Что она открывала ему свой сложный язык и приглашала в свой тайный мир. Что она придавала ему уверенности. Что она возвращала его снова и снова в это путешествие, полное открытий, которое одновременно расширяло его кругозор и делало его пуристом. Брайан, как мы знаем, откликался на блюз, потому что чувствовал его. Он познал боль и научился превращать невзгоды в ноты, которые находили отклик в сердцах других. Его виртуозность должна была стать его спасением. Но какой бы мощной и жизненно важной ни была для него музыка, она не могла его спасти.

Если бы только он мог найти что-то своё. Он пытался это сделать во время своих многочисленных поездок в Северную Африку, где его очаровывали ритмы и звуки местной музыки. Охваченный палинакузисом (палинакузис или слуховая персеверация — непсихотическое слуховое явление, которое обычно называют «ушным червём»: особая форма слуховой галлюцинации, когда человек продолжает слышать звук ещё долгое время после его исчезновения. Эта мелодия, эти слова, этот чёртов припев сводит вас с ума), он подумывал о том, чтобы снова вернуться туда и серьёзно заняться изучением гнавы — древней народной музыки Марокко. Её название происходит от названия Гвинеи — преимущественно исламской западноафриканской страны на побережье Атлантического океана. Глубоко духовная музыка, развивавшаяся на протяжении веков, включает в себя целительные песнопения, странные ритмы и гипнотические танцы. Основные инструменты — цельнометаллические кастаньеты, известные как кракеб, трехструнная лютня под названием хаджудж, хеджхуд или сентир, а также большие барабаны тбель. Эта музыка чрезвычайно популярна сегодня: с 1998 года ежегодно проходит Всемирный музыкальный фестиваль в Эс-Сувейре, Марокко, который собирает огромную аудиторию. Джимми Пейдж и Роберт Плант — её поклонники. Теперь они называют её «мировой музыкой».

Брайан обогнал всех в своем стремлении использовать Gnawa и объединить ее с другими дисциплинами для создания нового захватывающего гибрида. Он планировал записать голоса, барабаны и другие инструменты на пленку, перевезти записи в нью-йоркскую студию и украсить их слоями ритм-энд-блюза, фанка и джаза. Он и продюсер Глин Джонс отправились погостить в марракешский особняк нефтяного наследника Пола Гетти-младшего, который должен был стать их базой на время работы. Но Брайан накурился гашиша, как только они приземлились. Он так и не вышел из этого состояния. Оставшись без поддержки, Джонс попытался перенять что-то у местных групп. Проект распался. Ещё одна идея Брайана потерпела крах.

Роман Брайана и Сьюки развивался неровно. Чем больше она его обожала и осыпала любовью и преданностью, тем хуже он с ней обращался, срываясь на неё, словно наказывая за то, как с ним обращались Мик и Кит. Слухи об их недостойном поведении по отношению к нему в студии, когда они отключали его усилитель, микрофон и насмехались над ним, оказались правдой. Подвергнутый остракизму и неспособный противостоять преследованиям, он из кожи вон лез, чтобы добраться в студию, но по прибытии оказывался бесполезным. Он начал пропускать репетиции. Когда ему всё же удавалось попасть в студию, он вносил всё меньший вклад в общее дело. Что заставило их опуститься до такой жестокости? Трудно понять.

Для Брайана это было похоже на спланированную кампанию по его унижению и изгнанию. Будучи давним любителем писать длинные рукописные заметки, он писал Мику, Марианне Фейтфулл и другим письма с просьбами дать ему ещё один шанс. Были ли эти просьбы услышаны? Можно предположить, что нет, учитывая, что на место Брайана уже утвердили гитариста Bluesbreakers Мика Тейлора. «Малышу Мику» с детским личиком тогда было всего двадцать. Он участвовал в записи следующих шести альбомов The Rolling Stones — Let It Bleed, Get Yer Ya-Ya’s Out!, Sticky Fingers, Exile on Main St., Goats Head Soup и It’s Only Rock ’n Roll, которые многие считают их лучшими работами, — а затем внезапно ушёл из группы в 1974 году.

Боль должна куда-то уходить. Брайан срывался на Сьюки, которая в его затуманенном сознании превращалась в Аниту каждый раз, когда он на неё смотрел. Его прекрасная, дерзкая, неумолимая Анита, единственная настоящая любовь (как он себя убеждал), которая не давала ему покоя. После особенно жестокой ссоры в Танжере бедная Сьюки не выдержала. Она попыталась покончить с собой, разбив зеркало и порезав вены на запястьях его зазубренным краем. Когда приехала скорая, Брайан даже не попытался отвезти её в больницу. Говорят, он почти не проявил беспокойства и отнёсся к случившемуся как к досадной неприятности. Он был под кайфом или у него самого в сердце были осколки?

Вернувшись в Англию и проводя всё больше времени в Редлендсе, пока хозяин поместья Кит был в Лондоне, Брайан, бессильный что-либо сделать, сидел в своём роскошном автомобиле у дома, где Мик и Анита снимали «Перформанс». Ему пришла в голову идея обзавестись собственным загородным домом. Место, которое он нашёл, недалеко от Хартфилда, в Восточном Суссексе, в полутора часах езды от Редлендса, было идеальным. Наконец-то он нашёл убежище, где можно было подвести итоги, смириться с разрывом с The Rolling Stones и решить, что делать дальше. Он и представить себе не мог, что Котчфордская ферма, где Алан Александр Милн написал очаровательные, бессмертные истории о плюшевом мишке по имени Винни-Пух, сама по себе была местом, где царили страдания.

Я едва могла поверить своим глазам, когда в субботу, 13 ноября 2021 года, включила телевизор. Я выбрала картину 2017 года «Прощай, Кристофер Робин» с Домиником Глисоном в роли А. А. Милна, Марго Робби в роли его жены и Келли Макдональд в роли няни Олив. Однако моё внимание привлёк вовсе не кто-то из этих актёров, а Уилл Тилстон, ребёнок, сыгравший восьмилетнего Кристофера Робина Милна. С экрана на меня смотрел маленький Брайан Джонс. Сходство было поразительным.

Фильм, заявленный как «дающий ценную информацию о мрачных моментах, сопровождавших создание классической детской сказки», казалось, отражал печальное детство самого Брайана. Мне пришло в голову, что покупка им Котчфордской фермы была не символом движения вперёд, а скорее возвращением в прошлое. Меньше инвестиций в будущее после распада The Rolling Stones, больше — покупка детства, которого у него никогда не было.

Брайан был очарован старым деревянным домом XVI века, стоявшим в конце частной дороги на опушке Ашдаунского леса. Милн купил его в 1925 году в качестве загородного дома для себя и своей семьи. (Примечание: места, описанные Милном, являются вполне реалистичным изображением части Ашдаунского леса под названием "Лес в пятьсот акров". Зачарованное место, которое у Милна носит название "Galleons lap" ("Капитанский мостик"), на картах обозначено как "Gills lap" и является самой высокой точкой леса, с которой видны все "пуховые" места. С одной стороны склона расположен песчаный карьер, в котором играл Крошка Ру перед тем, как его похитил Кролик. С другой – открывается вид на поросшую вереском долину, которая была местом жизни ослика Иа. А углубившись в лес к северу от "Капитанского мостика", можно минут через 40 прийти к мосту, на котором Пух с друзьями играли в пустяки.Этот мост был построен в 1907 году и предназначался изначально для перевозки древесины. После выхода книги он стал магнитом для туристов, жаждущих приобщиться к миру любимых героев.Наплыв любопытствующих привел к тому, что в 1970 году мост был на грани полного обрушения в реку. Этот вопрос показался достаточно важным, чтобы попасть в сводку новостей Би-би-си, на ремонт были собраны средства, и сегодня он, как и несколько десятилетий назад, привлекает тысячи туристов. В 1984 году местным жителям настолько надоело постоянно объяснять приезжим, как добраться до "моста Пуха", что они потребовали от местного совета снять указатели на парковку с ближайшей дороги. Найти мост стало несколько сложнее, но туристов от этого меньше не стало).

В саду стояли статуи Кристофера Робина и его друга Совы, а также солнечные часы на каменной подставке с вырезанными фигурками Пятачка, Иа-Иа, Тигры, Кенги и Крошки Ру — персонажей, которые были дороги многим поколениям детей, включая Брайана. Поместье также могло похвастаться почти десятью акрами земли, собственным лесом, полями и загоном, ландшафтными садами, летним домиком и прудом с рыбой. Предыдущие владельцы, американская пара по фамилии Тейлор, также установили большой бассейн с подогревом.

Кристофер Робин Милн написал в своей автобиографии «Зачарованные места: Воспоминания о детстве»: «Котчфорд был другим. Котчфорд был нашим, и однажды осенним утром мы приехали, чтобы вступить во владение. Нет. Я ошибся. Это был Котчфорд, который завладел нами». То же самое произошло с Брайаном, который не смог ему отказать. Он купил его в ноябре 1968 года. Восемь месяцев спустя, как и А. А. Милн, он испустил там свой последний вздох.

Я с трудом могла сосредоточиться на фильме, потому что меня отвлекало сходство актёра с маленьким Брайаном. Персонаж Кристофера Робина, казалось, был пропитан меланхолией самого Брайана. Неприятная правда заключалась в том, что Милн превратил своего сына в нечто несуществующее. Он придумывал истории, которые превращали личные моменты общения отца и сына и детские фантазии в общественную собственность. Кристофер Робин был отчаянно несчастен, когда его отправили в школу-интернат, где над ним издевались и насмехались из-за его милой внешности, плюшевых друзей и неприятной славы. Став взрослым, он отказался от наследства Пуха. Всё, чего он хотел, — это быть настоящим человеком, а не тенью чьего-то воображения.

Считается, что А. А. Милн страдал от посттравматического стрессового расстройства (в те времена такого диагноза не было) после службы в армии во время Первой мировой войны и что истории о Винни-Пухе были придуманы им, чтобы избавиться от ужасных воспоминаний о войне. Кристофер Робин Милн, страдавший от миастении — аутоиммунного заболевания, — умер во сне в Тотнесе, графство Девон, в апреле 1996 года в возрасте семидесяти пяти лет.

Брайан ничего этого не знал. Он купил не только загородный дом, но и совершенно новый образ жизни. Сьюки переехала к нему, но через несколько месяцев её терпение лопнуло. Когда она ушла весной 1969 года, Брайан, не теряя времени, нашёл ей замену: двадцатидвухлетнюю танцовщицу, ещё одну прекрасную блондинку, похожую на Аниту, по имени Анна Уолин. Пара познакомилась пять лет назад, когда Анна приехала в Великобританию из родной Швеции по программе студенческого обмена. Она поселилась в Уэльсе, но впоследствии переехала в Лондон. Она познакомилась с Брайаном, когда танцевала в «Спикизи» или, может быть, в «Революции»? После нескольких бокалов вина все клубы кажутся одинаковыми. И вот она здесь, живёт с ним как хозяйка дома и обсуждает за чаем с мармеладом домашний скот. Тёмная лошадка! Он собирался завести несколько лошадей для своего загона, сказал он ей. У него уже была семья кошек, которые с энтузиазмом занимались размножением, а также кокер-спаниель и афганская борзая. Ему нравилось гулять с ними по лесу и просёлочным дорогам до «Хей Ваггон», местного паба на Хартфилд-Хай-стрит. Там он мог выпить пинту пива, поиграть в бильярд и поболтать с соседями. Он также подружился с людьми, жившими в коттеджах на территории поместья Котчфорд-Фарм, в том числе со своим садовником. Он был особенно близок со своей экономкой Мэри Халлет (или Халлетт), которая родилась в этом поместье.

В то жаркое лето концентрация пыльцы была очень высокой, но Брайан заботился о своём здоровье. Он установил респираторы в каждой комнате и следил за тем, чтобы у него не заканчивались ингаляторы. Анна настаивала, чтобы Брайан ничего не принимал, кроме небольшого количества алкоголя и снотворного. По её словам, он был более чем счастлив в новой обстановке и был сосредоточен на будущем. Они обсуждали свадьбу и детей. Так скоро? А кому нужны «Стоунз», когда есть всё это? Брайан был недоволен тем, в каком направлении развивалась музыка группы. Он был готов идти своим путём. Хотя у него, как и у его коллег по группе, были проблемы с получением денег, когда они были ему нужны, он, должно быть, не осознавал, насколько шатким было их финансовое положение. Фактически группа стремительно разорялась. В результате сделки, которую они заключили со своим бизнес-менеджером Алленом Кляйном, гонорары от продажи всех их альбомов, выпущенных в США, проходили через компанию Кляйна ABKCO в Нью-Йорке. Теперь Мик понял, что все деньги, поступающие в ABKCO, не возвращаются обратно.

По мнению их нового финансового консультанта принца Руперта Лёвенштейна, у них был только один выход: им нужно было снова отправиться в турне. Не просто колесить по европейским столицам и пересекать океан, чтобы дать несколько скромных концертов в нескольких американских городах, как они привыкли. Им нужно было повысить ставки, выйти на новый уровень и начать полноценные гастроли по США. Однако они не могли сделать это с Брайаном. Поскольку над его головой висел приговор за торговлю наркотиками, иммиграционная служба США никогда бы не впустила его в страну. Таким образом, у «Стоунз» появился идеальный повод уволить его.

Когда Мик, Кит и Чарли приехали в Котчфорд 8 июня 1969 года, Брайан был готов к их приходу. Они сообщили ему, что хотят, чтобы он покинул группу, и были удивлены, когда он так спокойно согласился. Он также принял их предложение о выплате компенсации в размере 100 000 фунтов стерлингов. Он отнёсся к этому с достоинством и не стал торговаться. Они пообещали, что помимо этого он будет получать ежегодное пособие в размере, который будет согласован позже. Хотя никто не знает наверняка, иногда называют сумму в 20 000 фунтов стерлингов. Из-за многочисленных разногласий группы с Кляйном и проблем, с которыми они столкнулись, пытаясь получить то, что принадлежало им по праву, мы не знаем, получили ли Брайан или его наследники хоть какие-то деньги."

На фото: Брайан на солнечных часах - Котчфорд, осень 1968 года.

Фотограф - Итан Расселл.