Hey, I’m back from LESO!
С горячим битломанским приветом всем вам, завсегдатаи и посетители BEATLES.RU, дорогие битломаньяки и битломаньячки! Целый месяц прошёл с тех пор, как я в последний раз был здесь, среди вас, тридцать долгих дней скитался я в пустыне Nowhere Land в отсутствие новостей, преодолевая километры сомнений и отчаяния, пока однажды, ясным летним днём не открылся моим усталым глазам чудесный берег удивительного острова Leso.
О, это настоящий Зелёный Рай! Травка зеленеет и благоухает, солнышко блестит, осьминоги множатся, дрозды дроздят по-чёрному, хрюшки хрюкают автоматными очередями, хливкие голубяки шныряют по наве, бульдоги булькают, and I feel fine!
Музыка – повсюду! Цветы – жёлтые, зелёные, розовые, ослепительно синие – целлофановые и не только. Такси, окрашенные под газетные страницы, приветливо встретили меня, когда я сошёл на берег. Я сел в машину, оформленную под «Beatles Monthly» и отправился в волшебное таинственное путешествие по холмам и извилистым дорогам. Таксист оказался весёлым дядькой, он беспрестанно хохмил и рассказывал анекдоты, а с кассеты лилась задорная песенка, как оказалось, на русском (!) языке:
В тех краях, где вырос я,
Жил Моряк, весёлый врун.
И не раз он вспоминал
О стране подводных шхун:
«Взяли курс на небеса
И нашли Зелёный Рай!
И мы жили под водой
В субмарине золотой!»
Казалось, мы болтали с ним ни о чём, настолько абсурдной и смешной была наша беседа! Я не могу вспомнить ни слова, кроме того момента, когда вдруг Таксист, подмигнув, заговорщически сказал мне: «Я знаю, где сейчас играет Пол!»
ПОЛ ИГРАЕТ ПРЯМО СЕЙЧАС? Мы немедля ринулись туда!
Не знаю, что случилось в тот момент, когда мы пробирались сквозь вереск, как лань в ущелье, да только неожиданно небеса разверзлись, и повалил густой снег! Небо потемнело, зарычал ветер, и мы чуть не сбились с пути. Неожиданно я оказался совсем один в тёмном узком переулке, and silver rain was falling down, и мне было неясно, куда же идти дальше.
Помню, я поднял голову и увидел неоновую вывеску: «Cafe on the Left Bank», и интуиция подсказала мне, что я пришёл туда, куда хотел.
Я нетерпеливо шагнул в тёмные узкие двери и оказался в тесном клубе, больше похожем на пивбар, где стоял такой кумар, что впору было вешать Хоффнер-виолин! И тут я услышал ЕГО!
Как оказалось, я всё-таки припоздал, и весьма серьёзно: Пол и его группа отыграли уже две трети своего шоу. Поэтому первым же делом я ринулся к звукооператору, которым оказался наш местный Димон; он стоял в наушниках перед мини-дисковой декой и созерцал происходящее с удивлением и недоверием. «Записываешь?» - спросил я у него, чувствуя, что, пока не получу утвердительного ответа, не смогу наслаждаться выступлением Пола. «Да», - ответил он ошарашено, и добавил: «Ты посмотри, что в зале творится!»
Я посмотрел ТУДА и… обомлел. Тут и там сидели, треща между собой, обдолбанные тины. Казалось, ни сам концерт, ни персона играющего для них Бога Музыки не представляла для них никакого интереса. Лишь пара-тройка подростков с замутнёнными глазами присела в полуметре от Пола и таращилась во все глаза на его пальцы в те минуты, когда он брал в руки акустику и творил чудеса, сплетая хитроумные мелодии. Остальные галдели, не переставая.
Ничего не помню, убейте меня. Всё было как в тумане (по правде говоря, так оно и было!). Пол показался немного неузнаваемым с первых секунд – оно и неудивительно, учитывая, что это же был ТОТ, Первый Пол, которого мы потеряли так давно! И концертная программа его показалась необычной как раз потому, что в ней звучали в основном ранние вещи, то есть, те, к сочинению которых он непременно приложил руку. Помню, как он и его группа сделали неожиданную остановку в «I Feel Fine» – секунды на четыре, мне они показались вечностью, но никто из публики, даже эти заинтересованные ребята, что сидели от него в полуметре, ни черта не заметили!
После концерта я подошёл к Полу, чтобы поблагодарить его за ту незабываемую часть вечера, что мне посчастливилось застать. К моему удивлению и пущей радости, Пол согласился пообщаться со мной наедине. Мы отправились в тесную подсобку с таким низким потолком, что у меня едва не разболелась шея. Я спросил, почему он выступал без Джона и Джорджа, и Пол ответил с некоторой печалью, что Джорджа не видел до сих пор. Мол, с той поры, как Джордж вернулся, его тут же положили в карантин на реабилитацию, откуда его вскоре выкрал Джон. И вот с тех пор уже почти полгода, как они вдвоём колесят по острову в полной конспирации: Джон, пользуясь временным отсутствием Йоко, показывает Джорджу достопримечательности. Похоже, у них сейчас что-то вроде вспышки новой страсти. Конечно, Полу обидно. Я не сказал бы, что он ревнует, но он, конечно, ожидал, что они поедут втроём. Всё-таки, он на острове уже Бог знает, сколько времени, успел соскучиться по остальным. Говорит, что больше всего скучает по Ринго. А с Джоном они поначалу даже взялись за старое: написали несколько песен вместе, которые тут же стали хитами на острове (разумеется!). Но за двадцать лет их отношения дали трещину: Джон, якобы, стал исчезать, не предупреждая старого друга, стал проводить время в каких-то непонятных компаниях, в общем, дал понять, что отдаляется. И Полу ничего не осталось больше, как собрать команду из более молодых, тридцатилетних музыкантов, и начать потихоньку разминаться в клубах по вечерам. Как я понял, идея играть с женщинами для него по-прежнему немыслима (может, ему это и в голову не приходило?). Конечно, спрашивать про Линду я у него постеснялся: кто знает, что он о ней может думать, да и слышал ли он вообще о такой особе когда-либо? Спросить про Брайана я, почему-то, забыл. А теперь думаю, что, наверное, правильно сделал.
Нас даже сфотографировали вместе несколько раз, и я планировал по возвращении выложить эти снимки и запись концерта на сайте beatles.ru, но… Знаете, как бывает в таких ситуациях: традиционный облом подкрадывается исподтишка в образе как правило очень симпатичного тебе человека, родственной души, можно сказать. Того, кого, увы, не пнёшь раздосадованной пяткой…
Я открываю глаза и вижу Юрика, своего соседа по гостиничному номеру. Он зовёт меня на завтрак, а вокруг ясное небо Кисловодска, кипарисы своими верхушками практически касаются четвёртого этажа санатория «Родина». 8:30 нового дня.
Good Morning! Good Morning!
|
