Русская звезда сегодня ближе всех Земле и Солнцу!

А я было из письма Михаила подумал, что это подонки-коммунисты прессовали джипы, любовно восстановленные русскими механиками и потом погружаемые на клевые демократические корабли.

Uliss13:
В 1956 году Израиль и Египет находились в состоянии войны и Израиль провёл военную операцию в ответ на захват стратегически важного объекта Египтом. Какие дела в 1904 году были у России с Англией здесь вообще не причом.

1998 г.
ЧЕРНЫЕ ЗИГЗАГИ КРАСНОГО КАРАНДАША
чем загоняют в демократические околотки русское сознание

Эти наброски, бегло снятые скользящим взглядом с «многожанровых» примет новой эпохи так и остались бы лежать на краю стола среди календарей, визиток, квитанций об оплате.., придавленные тяжелой стеклянной пепельницей, через которую все видно, если не хоронить там бычки... И вдруг телефон - этот шептун-предсказатель, хам-благовестник, аннигилятор времени и пространства - плакуче затребовал к себе.
Звонил коллега-журналист.
- Понимаешь, дружище, гонят взашей за то, что помянул в репортаже волгаря Ефимыча, вазовца камрада двух народов Абрамыча, газовика-ритора Степаныча, футболиста «Отечества» Михалыча и Самого теннисиста-цкбэшника.
- Крамолу на них, небось, учудил?
- Окстись, у нас в редакции этим «образам» чуть ли не кланяться следует. Представил В лучшем виде, дескать, все как один интересуются техническим прогрессом, ученым норовят подсобить. Но погодить велели, пока заботы государственные все не одолеют. Я все это в эфир и выдал, и особенно на «погодить» резкость навел. Смотрю, начальство сбегается, и без прелюдий: для начала выговор, чтоб благолепнее имена выговаривал, а лучше сразу пиши «по собственному».
- Да! - затянулся покрепче и смотрю на дно пепельницы, прижавшей переворошенные в толчее событий заметки, где, как бы в насмешку пузырясь и кривляясь, просвечивают первые строки, что черканул когда-то по поводу утраченных иллюзий:

А начиналось все красиво, как первая любовь. Ах, что за дивный вечер с Маргарет Тэтчер! Ах, этот струящийся фимиам фуршетов-суверенитетов! Ах, что за грация-приватизация!
Увы, роман оказался скабрёзным, с подленькой пощечиной в финале. Эта пассия демократия, словно блудливая баба в тертых ковбойских джинсах пошлепала помидорными губами, пошалила ласками и затребовала оплатить по векселям, напоследок шепнув: мол, она еще и заразная.
И пошло. Газетные ротаторы погнали ураган сдобренных эзотерической завлекаловкой тиражей. Телерадиовестники застрекотали ангажированные спичи подрядчиков замусоленного буржуазного политеса. О! Какие изумительные эквилибры и фигурации ума являли пришлые и домотканые активисты-западники, дабы разбить в пыль, развеять пеплом, что еще предки наши наказывали беречь пуще злата: культуру и достоинство, правду и доброустои русского бытия.
Воистину, история ничему не учит. И не только круглых балбесов.
Щелкните навскидку кнопкой любого канала ТВ-гарантия: девять десятых сюжетов ЦТ-новостей - дневник криминальных событий, хроника катастроф, скандалов светских и не очень. Операторы буквально слизывают объективами кровь с места очередной бандитской стычки или трагедии. Если и мелькнет репортаж из ЦУПа - значит, на орбитальной станции проводок отпаялся или какая-нибудь прищепка барахлит - обычная штатная ситуация. Но провокаторская интонация корреспондента обязательно намекнет: куда со свиным рылом... Дескать, пора сворачивать наше космическое хозяйство, а то загремим с небес под фанфары. О научной программе полета - ни гу-гу. Производственная тема тоже отслеживается внимательно, с заданной направленностью. Основной информационный повод для сюжета о предприятии - авария, забастовка, голодовка отчаявшихся или бестолковость дармового рабского труда.
Было дело, встретился с одним руки в брюки снобом, что из плеяды заштатных эпигонов, пережёвывающих заскорузлую макдональдскую жвачку буржуазных догм. Разговор вышел - сами понимаете... - Давай о совдеповщине особо не будем, - ершится он. - Литература под лапой коммуняк. Чего там дельного могло получиться? В кино только ножницами и работали... - Допустим. Но с какой стати?
- Товарищи же все с комприветом, - ухмыльнувшись, повертел он у виска бейсбольной кепки.
- Неужели? А по части балета, - парирую, - пуанты тоже после определения стойкости идеологических убеждений выдавали?
– ?..
– Тему замяли и разбежались.
Мимолетная встреча, пустяк, подумалось. Но некоторых размышлений она-таки стоит.
Образцово-показательным отрядом передовой русской словесности почти официально были назначены литераторы эмиграции. Все гении вне подозрений! Златопись под абажуром! Одна другой цветастей. При Советах купить их творения было негде. Да и, по большому счету зачем? Не придумки сочиняю — классики заметили: дар художника вне родины блекнет.
Но эффект запретного плода будоражил воображение. И это стоило игры. Некоторые относительно приличные вещи, например, Довлатова забрасывала к нам хриплая волна радиостанции "Свобода" - надо полгать, для аппетита, разогрева азарта рулеточной компании, чтоб чаще ставили на "западный сектор".
Незабвенный Марк Дейч как-то в горячках "капнул" на бывших шефов: работать невыносимо - редакторы требуют материалы исключительно антироссийского характера. Не выдержал. Ушел. (В "МК", что недалече от неизменных идейных соратников — А.О.)
Брависсимо, Марк! Чудный почин: "Со "Свободы" - с чистой совестью".
Анатолий Стреляный остался. Каждый Божий день исповедовал милок наших пенсионеров и горемык. И здорово, знаете ли, у него так получалось. Ему пишут: жить невмоготу. А он: прелестей демократии не замечаете. В другом письме: раньше людьми себя чувствовали... А он: приснилось, оттого мучаетесь и звереете. Во как! Что и говорить, писатель! Может развернуть тему. Его коллега Борис Парамонов там по литературно-философским делам главком и застрельщик приватизации русской идеи. Раз за мотивами написания гениального тургеневского "Муму" в разведку рванул. Битый час выслеживал. И нашел-таки. Где? Не поверите. В сексуальных "гиперболах"... стесняюсь называть кого. Во хлыщ, вывернул. Что и говорить, тоже, поди, писатель. Бедная собачонка точно на дне перевернулась.
Впрочем, и у нас все перевернулось, да так, что теперь лица не спрячешь.

(Продолжение следует).

(Продолжение).

Настали-таки благословенные дни: книжные лотки и прилавки глянцевеют и ломятся от графоманского "общепита" и фолиантов "отцов русской демократии". Читай, отогревай застывшую в холодных обрезках цензуры душу тем, что взросло на вольных диссидентских хлебах Запада. А если серьезно - Александр Солженицын, Иван Шмелев, еще пара-тройка имен. Все. Точка. Потому на сей счет коротко, не растекаясь по древу филологических словопрений к вопросу "кто такое хорошо и кто такое плохо?" Над остальным - скучные тени литературного позерства из-за кордона. Остальные для толерантных книгочеев и экзотически возбужденных любителей игривой беллетристики и поэтических иллюминаций.
Не простят, пожалуй, если не помяну Бродского. Он, без сомнения талантлив, но как искусный жонглер рифмами, расчетливый звукописец триолями словопрений, тяготеющий к стерилизованной астральности своего поэтического продукта. Допускаю, мало, кто согласится, что творчество Бродского чем-то напоминает сложные формулы, дотошно просчитанные, выверенные алгоритмами, с заранее заложенным единственно правильным ответом.
А поэзия объемнее рамок "логарифмической линейки". Мятущееся, воспаленное и дерзкое сердце, трепетный сочельник души - вот гнездовья русской поэзии, откуда полнится благодатная сущность национального сознания, исходят поразительной емкости строки, единящие в себе и спелый аромат сеновала, и прелый дух рабочей телогрейки, и философский порыв к истине.
Уже только раздвоенность поэтической натуры Бродского (по мнению лингвистов, он одинаково хорошо писал и на русском, и на английском) – достаточный аргумент, чтобы назойливые дифирамбы о его гениальности лучше оставить. Психоаналитики давно доказали: человек с арсеналом пусть даже в десяток языков думает и ассоциативно мыслит только на одном. Неужели теплое молоко матери, оберегшее искру небесную, можно разбавить пепси-колой и не поперхнуться, выдавливая маскарадное о'кей?
Нарекший себя художником, будь он хоть трижды талантлив, без ощущения Родины уже не художник. Оттого, что покинул Отчизну? Полноте. Просто нет в ней потребности - не от бульварной обиды, а изначально, как у безродного шарманщика, крутящего по белу свету на разные лады одну и ту же бодягу. Цитирую: "А что насчет того, где выйдет приземлиться, земля везде тверда; рекомендую США". Как вам, почтеннейшие, это нравится? Признаюсь честно, прочел сей пассаж, открыв сборник лучших стихов Иосифа Александровича на первой попавшейся странице, дабы проверить, не обманываюсь ли в несокрушимости воздвигаемого для него постамента. И дело тут не в странной натужности школярской рифмы и рыхлости текста, чем опытный литературный фигурист Бродский, в принципе, грешить не должен. С этим-то как раз все ясно. Взяв под козырек выполнение очередного политзаказа хозяев, возжелавших заполучить на постой выдающихся деятелей российского искусства, как, например, здесь Михаила Барышникова, - поэт становится заурядным вербовщиком, штампующие пресные клише пластмассовой американской улыбки. Посему Иосифа Александровича понять не сложно - надо было отрабатывать миллионы долларов, вложенных Западом на его раскрутку.
И нобелевское лауреатство - отнюдь не печать гениальности. Бесспорно, премия Шведской Королевской Академии - самая из самых. Однако ее престиж несколько смазывается одним обстоятельством - пунктуальностью ежегодного присуждения. Мир ведь не сборочный конвейер классиков. Вот и роятся у этого ареопага славы нарумяненные и отутюженные "калифы на час" И нередко добиваются-таки своего.
И "страну", и "погост" все же стал "выбирать". "На Васильевский остров" не пришел "умирать". Пусть Бродскому Бог здесь судья. И пожелаем упокой его праху.
Это по поводу расхожего ныне тезиса, что всех интеллектуальных "апостолов" вымели из страны поганой метлой коммунисты. Партийные же бонзы от искусства орденами и медалями лауреатов бряцали и потягивали коньячок у камина в переделкинских дачах. Помилуйте, да таких всюду завались. Вон целыми косяками писательский приплод попер. Им что? Разве ядрено стегануть, как разбитная Люся, героиня меньшовского фильма: "С бумагой в стране напряженка".
Ближе другие, достойные. Александр Трифонович Твардовский. Чего стоит цельный прочный большой русский характер, блистательно раскрытый им в "Василии Теркине". К сведению пугливых кликуш, в поэме нет ни единого упоминания Сталина, что даже с этой стороны подтверждает и выдающийся талант поэта, и независимость его натуры - свойства, по существу, неразрывные, где величие первого определяет второе, в какой бы жесткой системе тот не оставался. Бунин был от "Теркина" в восторге, и поражался, как можно так одухотворить вымысел, что литературный персонаж шагнул в жизнь и стал узнаваем. Иван Алексеевич, видно, с грустью понимал, что такие творческие откровения не способно вместить даже его гениальное воображение, если над ним чужое не русское небо. А сколько труда положил Твардовский, чтобы вернулась к нам вся сокровищница бунинского слова. Сколько раз вставал на защиту, если какой-нибудь надутый чиновник вызывал на ковер и мылил холку его собрату по перу. Некоторые из них здравствуют и по сей день.
А обструкции негодникам на литсъездах и собраниях, коллективные разносные письма с автографами писательского бомонда... Так вот - ни под одним из них не стояло подписи еще одного редкого дарования человека Константина Георгиевича Паустовского. Да разве только его?
Есенин и Зощенко... Эйзенштейн, наконец... Где их башни из слоновой кости? Может, и за "Тихий Дон" Михаилу Александровичу Нобелевскую по сталинской разнарядке выписывали?

(Продолжение следует).

(Продолжение).

Страшен ли творцу красный карандаш цензора? Парадокс гениального тютчевского: "Мысль изреченная есть ложь" - здесь обретает сущность глубокую. Слова, слова! Если принимать их влобовую, могут означать все что угодно. Но у настоящего писателя - они не просто лексический знаковый материал для построения обтянутых стилистическим шелком сюжетных конструкций. Гармонические соприкосновения слов, междометий, предложений начинают дышать теплом живого чувства - не в них, а между ними, мерцая гранями, движется энергия мысли. Попробуй перекроить и редуцировать то, что горячит кровь, светится идеей. Иначе, к примеру, только за "Я пригвожден к трактирной стойке. Я пьян давно. Мне все - равно". И за Христа из "Двенадцати" Блока обвинили бы во всех тяжких.
Отмена института цензуры и свобода площадного слова - эти, из разряда неприкасаемых завоевания демократии - фарс. Причем, фарс страшный по своей разрушительной силе. Да, ваша правда, - ныне хоть на всю Ивановскую матом чеши – эка невидаль. Уже заглавные реформисты публично излагают свои концепции на полублатном жаргоне. Это стерпится – похрустим и проглотим. Самое одиозное другое. Цензуру слова подменили цензурой сознания, массовым его зомбированием. Тихим сапом банковско-промышленная олигархия берет под контроль провинциальную прессу, где еще остались островки порядочности. Их топят в ворохе региональных приложений центральных газет буржуазно-компрадорского толка, макулатуре местных изданий, мягко говоря, странного предназначения. Хотя, право, чего тут странного? Это пока они мелко и мутно копошатся каждое в своей луже, чадя затхлым смогом по округам. Но только забрезжит тревожная заря народного гнева или грянут очередные выборы, режим разом поставит их в одну шеренгу агитспецназа. "Ну, пора, ребята", - дала наказ Москва. И те же энтузиасты из Рязани, некогда превратившие в многотиражный анекдот газетное дело, уже носом роют в поисках профессиональных журналистов, чтобы те прикрывали их интеллектуальную голь фиговыми листами политаналитики. Оклады положены, мишени расставлены. Бить будут по левому центру. Как признался редактор одного из региональных приложений "МК": печатать будем, кого попало, хоть дьявола с его ересью. Лишь бы платили. Но коммунистов - ни за какие деньги. Это табу. Можно только поражаться финансовой пышности, какой и западный капитал, и доморощенные жирондисты благодетельствуют созданию пусть хлипкого, зато широкозахватного идеологического фронта. "Началось триумфальное шествие "МК" по городам и весям России", - торжественно рапортует передовица одного из пасынков "Московского комсомольца" и отчитывается, каких успехов добился столичный генштаб редакции в "вахтовом методе" вправления мозгов воронежским левым. В выводах резона нет. Все и так отсвечивает стрептизерским ню.
Какая рухлядь, господа, ваш подарочный реквизит спектакля о свободе! Лет пять назад коллега по газете собкор "Правды" в Париже Владимир Большаков рассказывал, как покойный ныне известный писатель, великолепный публицист Владимир Максимов, эмигрировавший еще в советские времена на Запад, в беседах с ним огорчался, что статьи, которые писатель посылал из Франции во многие московские газеты, нигде и читать не желали. Огорчался, разумеется, не за себя. Он чувствовал боль России. Эта боль за Отечество билась тревожным нервом в его пламенной публицистике патриота. "Правда" была, пожалуй, единственным ее пристанищем и голосом. Владимир Емельянович тогда еще не верил, не хотел верить, что цензорский свежеточеный черный карандаш холодной рукой редактора резво черкал на его страницах: "В архив". В голове писателя просто не укладывалась дикость нового порядка ассоциаций, доминирующих в России. Этот порядок однажды четко обозначил в дискуссии со мной наш витринный буржуа Константин Боровой: "Патриотизм - нечто похожее на фашизм". А после даже Солженицына записал в баркашовцы(?!). Сегодня патриотизм хотя и стал самым модным значком на лацканах правящей элиты, но в хватке вязать тугие узлы грязных корсарских галстуков у горла совести нации режим поднаторел еще больше. Кудахчущие своими весьма прискорбными музыкальными способностями эстрадные жуиры, фривольные шоумены, щекастые финансовые воротилы и грассирующие компиляторы чужих затасканных глаголов "супер-старс" телевидения - оны, и только оны, набиты крепким мясом смысла жизни. Остальные, не выхваченные из темноты знойным светом студийных софитов, - чепуха, дремучее быдло, мелкая килька...
Рванула сердце одна из бывших передач РТР "Национальный интерес". Ведущий Дима Киселев встает задом к приглашенным в излюбленную хлестаковскую позу и деревянной физиономией глобально: "Сегодня поговорим о причинах войны в Чечне". И вдруг обвал аплодисментов большей половины зала. Вот они, зомби и напомаженные ходячие мертвы души с плохо заретушированным оскалом безразличия к народному горю. Затем нюни-слюни, охи-вздохи цвета демполитпросвета. А после так активно расхорохорились, что, кажется, даже Ельцину поставили на вид. Грачеву, как и полагается отставнику, вломили "штуцерами". Но стоило одному из гостей студии заикнуться, что преступная, мясорубка связана с избирательной кампанией президента, - его тут же вырубили из кадра. А ведь он, возможно, хотел серьезно разобраться в главных отправных моментах трагедии. Чеченская операция - положим, и была в том необходимость, а, по сути, это инспирированный прецедент начала распада России - должна бы по профессиональным меркам военных завершиться максимум через сутки, не будь кровавый замес, устроенный на Кавказе, еще и страховочным вариантом избирательной технологии на случай, если даст осечку американский имиджмейкеровский десант. (Помните, как пинком вышвырнули из кремлевских палат Коржакова за то, что проболтался.) Тогда вводим ЧП - и баста. Иллюзион демократии закрывается на неопределенный срок. Далее без комментариев... Ах, опять потянуло пороховым сквознячком с Кавказа...
Лучшие интеллектуальные силы НТВ загодя двинули латать прорыв на идеологическом фронте. Скромнейшему, само ироничному, чуткому психологу на домашнем экране Льву Новоженову (надо отдать должное, он, безусловно, единственный на всем телевидении маэстро интервью и ненавязчивого анализа) поручено "чинить" "Старый телевизор" - ежедневную программу, которую, как кажется на первый взгляд, по недоразумению сеткой вещания запихнули в самое неподходящее обеденное время. Но это кажется. На самом деле удачный тактический ход. В эти часы включают дряхленькие "Рекорды" наши оскорбленные нищенством пенсионеры и оставшиеся не у дел бедолаги. Надо усмирить, успокоить и провести доверительные политбеседы для всеобщей мобилизации с равнением "направо".

(Продолжение следует).

(Продолжение).

И так рефреном по всей новейшей истории России. На жертвенник демократическому идолу брошены тысячи и тысячи обрывков угасших жизней, разломанные судьбы, изуродованные молодые души. Нет, об этом не молчат, об этом задорно диспутируют на газетной полосе. Все это в каждом доме жирно размазано по диагонали телевизора. Господ режиссеров, кажется, очень забавляют бодренькие шоу о безработице и проституции, о бомжах и беженцах...
Идет запрограммированный накат негатива, психологическая атака парадных мундиров под барабанную дробь, чтобы народ залег, затих, замер. Мы должны почувствовать себя нацией недоносков и с этим смириться. Тогда Россию без обиняков можно наставлять менторским тоном, дожать ее окончательно.
И еще. Для журналиста "трое суток шагать, трое суток не спать..." естественно и привычно и, ох, как далеко от пиетета песенной строфы. Без этого не прожуешь густую закваску земли, ее событий и характеров. Ныне все это лишь "знаки препинания" на пути к спекулятивному престижу. Это сейчас гигиенически фильтруется через драй-вив-кондиционеры пресс-центров, конференц-залов и тонированные стекла БМВ. Сегодня журналистику нахраписто седлают ко всем присягам разом «полигамированные» массовики-затейники, пыжащиеся джигитировать словесами, декорируя непобедимые трудности с мыслью и русским языком окружением незаурядных личностей. Стыдно, что все подчистую "авторские?" проекты ЦТ - лишь ущербные кальки с феерических западных шоу и их социально-политического "секонд хэнда". Очень стыдно, что русские службы Би-би-си или "Свободы" - если закрыть глаза на их понятный антагонизм - на пять-десять порядков во всех отношениях работают профессиональней нынешних московских электронных масс-медиа. Пренеприятно наблюдать и как егозят на каком-нибудь брифинге оранжерейные юнцы и девицы из желторотых подвизгивающих СМИ. Они ни разу не гуторили за жизнь с работягами у станка и в заводской курилке, не пылились в страдном колосистом поле, не вляпывались в навоз на колхозной ферме. Они не ходили "в ночное" к астрономам часами морозиться у открытого "забрала" купола обсерватории ощущать трепет перед мирозданием, "где звезда с звездою говорит". Знакомо ли им величие великой русской тальянки, великого Рахманинова, великих "Битлз" и "Роллинг стоунз"? (Если знак вопроса здесь уместен.) Они просчитали правильность жизни через незатейливые задачки компьютерных игр. Их лексический запас, в диапазоне тусовочного сленга, жидко плещется на ущербно сверстанных страничках и в пене телерадиоэфира. Они зачастую и не ведают у кого и зачем в денщиках. Зато ими удобно рулить. Такие они и нужны. Кто же они, гуттаперчево фланирующие в офисах фирм и банков особи, по легкому баловливому случаю ухватившие за хвост микрофонный шнур или подол бульварной газетной гранки и экзальтированно размахивающие ими, как сакральным знамением? Да никто. Но эти прикормленные эластичные писарчуки и говоруши величают себя редакторами, обозревателями, комментаторами, на худой конец корреспондентами. Они журналисты, как пристало выражаться, "новой волны".
И отчего-то их стало жалко. И жалко стало дело, которому служил и верил, жуя его черствый и трудный хлеб, даже когда жизнь свела с самыми влиятельными фигурами государства. И можно было после работы запросто посудачить с ними о всякой всячине, и одним росчерком пера поставить крест на постоянстве личных бытовых невзгод. Но замолвить о себе, для себя всегда оставалось на вечное потом. Понимаю, что верх неприличия говорить об этом от первого лица - у большинства коллег была такая школа. И, пожалуй, не самая дурная.
Вспомнилось о своем, как лет двадцать с гаком назад дурака сопливого редактор захолустной районки, седой, битый судьбой газетный волк, тыкая беломориной в страницу, учил - нет, не тому, как круче загибать линию партии, - не писать глупостей.
Даже матерые писатели-диссиденты имели честь признать высший пилотаж советской журналистики, ее виртуозность и коренную мощь, которые и не снились респектабельным "Вашингтон пост", "Файнаншел таймс", "Фигаро" или "Монд". Что, впрочем, вызывает недоумение: почему же мы уступили в идеологическом противостоянии двух систем? Потому что когда думают головой, забывают об ударах ниже пояса. Это еще и один из программируемых "промахов" нашей массовой пропаганды последних лет, где известная по каким признакам отсортировка ее исполнительского состава стала отчетливо проявляться в начале восьмидесятых и явила свои либеральные релаксации после раскручивания тугих андроповских гаек.
А западные спецы уже просчитывали рефлекторную чувствительность рудиментов провинциального тщеславия, коими была усыпана личность Горбачева. Оставалось только через пару-тройку дипломатических реверансов снабдить его ореолом мессии, ввести в образ ключевой поворотной фигуры в мировой истории, который он непременно примет и отыграет каким-нибудь крупным ходом по передвижению геополитических пространств. Дабы его реноме эпохального обществоведа еще долго звездилось над берегами Потомака, Рейна, Сены и его любимой Темзы, требовались и внутренние политэкономические новации, на что Горбачев пошел безрасчетливо, быстро и охотно. Куда уж там чиновникам от цензуры, когда целый аппарат "гэбистов" не смог остепенить форсажный разгул прессы, вдруг вспомнившей, где чья Родина. Так у страны махом полетели системные предохранители национальных отношений - материи тонкой, как шелк, которая если служит, то крепка, если рвется, то режет в кровь...

(Продолжение следует).

(Продолжение).

Сподвижники Горбачева и Ельцина принялись разгонять темп-ритм сюжета в экономическом закулисье. Теории из стен чикагских "кафедр лабораторного анализа" тут же вживлялись в российскую практику повсюду. Реакцию отторжения до сих пор купируют вздутием цен и валютными интервенциями. Патент на "экономическое чудо" с гарантией пытались приобрести и в Аргентине.
– Система финансового регулирования, где национальная валюта становится ведомой и четко закреплена, как в нашем случае, за дойч-маркой, - рассказывал тет-а-тет один из модельеров болгарской копии стабилизации по-аргентински, посол в России господин Такев, - действительно эффективна. Но, подчеркиваю, в таком малогабаритном унитарном государстве, как Болгария. В компактной стране все процессы хорошо и быстро управляемы. Любая ошибка исправляется моментально. А вот предсказывать, как поведет себя российская экономика, если этот вариант применить на ее просторах я не берусь.
Заметим, что подобные схемы удачно срабатывают не только в экономике, но и там, где государство, по основным своим параметрам будучи вторичным сегментом геополитики, добровольно упраздняет свою независимость сцеплением нацвалюты финансами крупной развитой державы или конгломератом государств, и тем самым безоговорочно принимает правила их политической игры.
Здесь нет возражений, потому что здесь есть своя логика. У России логика своя. Российское государство, какие бы передряги ее не колотили, должна остаться государством самодостаточным, развитым в политическом плане, с мощным экономическим потенциалом. И любую интеграцию с сильными мира сего может и обязана строить на паритетных началах. В случае если такая страна, как Россия, растратит свой ресурс долготерпения во всех этих монетаристских экспериментах с импортным лейблом и фактически потеряет суверенность, то может статься, что геополитическая амплитуда из-за "провала" почти шестой части суши выдаст миру такую загогулину очертаний будущего, что уж помилуйте...
В общем, вопрос о победителе, в принципе остается открытым. Только то, что советский обыватель знал о Западе неизмеримо больше - и далеко не все в "темных тонах", - чем, допустим, простой американец о нас, - уже указывает, по чью сторону баррикад холодной войны притаился главный архитектор "железного занавеса" цензуры. А шулеры берут ставки до поры. Потом их, в лучшем случае, за шиворот выставляют за дверь. Так ведущий в мире специалист по проблемам цензуры, директор библиотеки Иллинойского университета Марианна Тэкс Чолдин однажды, словно унтер-офицерская вдова, взяла и сама себя "высекла": "...Хотелось бы показать, в каких жесточайших условиях цензуры существовала ваша лингвистика, наука-генетика". (Кстати, еще в шестидесятые наши ученые вплотную занимались клонированием в тех параметрах, к которым только-только подступились англичане и американцы.) И тут же в ее публикации: "Меня потрясал высочайший уровень русской культуры. И то, что это существовало в одной из самых развитых в мире систем запрета на информацию, было просто мистическим фактором".
О, уважаемая, Вы, вероятно, шедевров мистики не лицезрели, а скорее, пардон, лукавите. Ваши утверждения, что в СССР "официально цензура не признавалась, но как призрак царила за каждым явлением общественной жизни", лишь подчеркивает или шитое белыми нитками несуразное шельмование, или поверхностно знание предмета. К Вашему, мадам, гадалочному "фактору" – факт, что у Иллинойса под носом, причем сногсшибательный. На риторический вопрос социологов: чью сторону занимала Россия во второй мировой войне? - абсолютное большинство американских старшеклассников ответило: разумеется, фашистской Германии.
И еще. Случилось раз посидеть на дружеской вечеринке у ректора Литературного института им. Горького, писателя Сергея Николаевича Есина. Были там двое литературоведов и супружеская пара из Кёльна - оба ученые, специалисты по русской литературе. Речь, безусловно, зашла о ней. Я больше слушал. Прежде словоохотливые немцы замолчали вообще. Это еще куда ни шло. Когда же полемика коснулась литературы немецкой, естественно, повернулся в сторону зарубежных гостей. Увы, и здесь они отделывались от серьезного разговора лишь ремарками, ничего не значащими замечаниями и, чуть ли не раскрыв рот, по-ученически внимали суждениям наших славистов. А после, как британский премьер Тони Блэр обескуражил заявлением, что сорок! процентов английских подростков от девяти до одиннадцати лет не умеют читать, стал абсолютно солидарен с давними утверждениями демократов о "неконвертируемости" отечественного диплома. Его действительно трудно разменять на мелкую монету. Пока.
Начавшийся "евроремонт" российских школ идет с опережением графика. Видел его впервые впечатляющие результаты в столичном пригороде, где доктора наук внедряли авангардные методы преподавания. Родители в ужасе ломятся в двери: ребята в третьем классе, а, глядя в книгу, видят фигу. Им вежливо и строго: тише, мешаете учебному процессу. И вот они, данные ЮНЕСКО, с прискорбием сообщающие, что за последние годы интеллектуальный мировой уровень российской молодежи из первой тройки скатился к седьмому десятку.
Сама система советского образования и была настроена на воспитание человека мыслящего, которого не возьмешь дешевыми присказками о демократических ценностях. Поэтому в качественной, мощной, что называется, атакующей пропаганде как бы уже и не было нужды. Нас потрясли другим классическим ударом, с которого начинается любая революция и от которого, увы, не увернешься: инспирированным опустошением в начале девяностых всех продовольственных прилавков. Массы негодуют. Вспомним и Великую буржуазную во Франции и Великий Октябрь - все сходится. Цензура сознания - утробная повадка буржуазии для маскировки системного кризиса и классовых противоречий, негласный амортизатор от давления масс, работающий по принципу противохода: побольше буффонады, конфетти, хлопушек, крашенной клубнички - тогда ослепительней восторг, сладостней зевота и меньше размышлений о сущности происходящего, о большом и вечном. Общество, куда впрыскиваются эрзацкультурные галлюциногены, безопаснее держать на коротком поводке.

(Продолжение следует).

(Продолжение).

Советская цензура была ясным и понятным любому официальным аппаратным подразделением, так как выполняла отнюдь не функции сторожевых овчаров в клановой борьбе за власть. В СССР, по исконной народности его устройства, на уровне классов это исключалось автоматически. Цензура всегда стояла на защите общегосударственных интересов и, прежде всего, моральных устоев граждан. Сегодня политические лицедеи - извиняюсь, на стреме у ворот большого бизнеса и в проходных к властным покоям.
Для художника препоны цензуры, как красные флажки на трассе слаломиста — чем элегантнее он лавирует среди них, тем сильнее его творческие мускулы, заметнее мастерство, где главное не сама цель, а как она достигнута. Подмастерья же, скатываясь в кювет, порой строят из себя ушибленных страдальцев. Им, видите ли, автобан по европейскому стандарту не проложили.
И в кино таких деятелей хватало, стругавших ретивые комедийки, ухмылистые мелодрамы и провоцировано создававшие округ себя ореол изгоя. Бывало, щипнут исподтишка житейские неурядицы эти ваятели-монументалисты, гримасничая над русским жизнеуложением, и сразу бычиться - смотрите, затравленный зубр, которому норовят подпилить его бодливые остросоциальные "рога". Вот где цензор явно прошляпил. А, может, того добросовестного цензора уже тогда осаживала повелевающая длань патентованного либерала-проповедника из верхов? Публика, как водится, боготворила "страдальцев" и валом валила на их забавные картины, годами катающиеся в прокате, как сыр в масле. К чему ворошить имена? Они и так прочитываются. Они по-прежнему в фокусе. Они на постоянном дежурстве у своего паблисити. Их подувявшие лавры, смачно мазанные елеем угодничества политической конъюнктуре, по-прежнему благоуханны. И рдеют лампасы ряженых генералов экрана, осиянных приближением ко двору за их пасторальную негу, коей блаженны и челядь, и знать, и, наверное, Сам. Панегирики их двадцатилетней древности деяниям до сих пор теребят микрофонные мембраны и перья журналистов высокопарностями слога, которые вряд ли слышал вослед на Невском даже Пушкин. Не говоря уже о Меньшове и Бондарчуке, создавших действительно грандиозные по обозрению и уму оскаровские картины, за что демократически озабоченные "чистопородные" оракулы долго и упорно загоняли их в медвежий угол киносцены. Как это делается, Владимир Меньшов мне рассказывал. Вам не буду - методика интриганства - штука мерзопакостная и занятная разве что для желтой прессы.
Знакомый кинокритик из газеты "Культура" однажды бросил мудреную мыслишку, мол, наше кино еще в восьмидесятые отыграло свои завоевания. Потому российский экран творчески выхолощен, т.е. всем изломам и вывихам изгнанного времени поставлен диагноз неизлечимости. Идеалы рухнули, грехопадение уже никого не впечатляет. И крупные режиссеры умыли руки.
Позвольте. Да не здесь ли благодатнейшая почва для художника - копнуть этот мусор эпохи, очистить ее от скверны хаоса, чтобы дать родиться жизни новой, благородной и справедливой, доброй, без униженных и обездоленных?
Кабы взяться и протереть запылившиеся объективы нашим пребывающим в творческой летаргии метрам, дабы рассмотреть частокол новых пограничных "флажков".
"Дайте денег! — хором гремят последние съезды кинематографистов. - И мы вам покажем". Помилуйте кого? Героя нашего времени - нового русского буржуа? Его, запечатанного в двубортный пиджак и "мерседес", "расшифровывать" нет нужды. Пустое и скука. Посему как внутри этого существа один единственный параграф – закон каменных джунглей. Старый и плоский персонаж - новый русский. Неспроста литература золотого века с ним серьезных дел не имела. Разве что вторым планом прокатывались там в кабриолетах ростовщики, казначеи и разнокалиберные менялы, являя свое духовное голодранство.
А деньги? Эти широкие натуры, по части физиологических проблем вклинивания в лимузин, еще в начале девяностых промывали через съемочные павильоны такой поток смердящих воровским криминалом и липких от крови купюр, что отечественная киноиндустрия по темпам производства вышла на второе, после Индии, место в мире - до четырехсот фильмов в год! Хорошо, что их почти никто не видел. Плохо, что портили пленку на всякую ахинею шустрые помрежи, осветители, монтажеры, враз назначившие себя главными режиссерами. Истинные же творцы в толчее политической свары зарефлексировали, затосковали, присев перевести дух на обломовский диван.
...А деньги на кино? Наверное, подбросят. Только не бандиты. Заниматься "полосканием" грабленого в их кругах теперь признак дурного тона. Анахронизм. Все и так ясно. Деньги дадут из бюджета. Но мало. И под заказ. Жаль, если прихватит их очередной пустомеля, а на бобах останется режиссер даровитый, кто умеет показать, что велят, а зритель увидит другое: проникнется его помыслами, сомнениями, согреется у очага, где творятся образы без лести и лжи.
Не сочтите за трухлявый консерватизм - я за цензуру, художественную и нравственную. Это тонкий влиятельный инструмент большой политики. И оттого, кто и как им действует, напрямую зависит будущее народа. Цензура неизбежна. Ни одно государство мира пока с ней до конца не разделалось. Но везде она в разных формах - явных или закрытых - решает свои задачи, иногда прямопротивоположные.
Во Франции жесткий лимит на показ американских киновидеозрелищ. Париж очень щепетильно следит за тем, чтобы вирус откровенной пошлятины и халтуры не рушил духовные ценности великого народа Европы. А министерство культуры страны - на первой тройке ступеней иерархии государственных институтов. Однако и там, если спустить с верхов к мирскому, не все чинно и благородно... Приятель француз как-то разоткровенничался: его жена, с которой не первый год живут в парижском предместье, до сих пор не может найти работу. Сама она наша землячка, из Новгорода, по специальности хореограф.
- Что все места заняты, - любопытствую. - Или национальный вопрос беспокоит?
- И вакансий хватает. И с россиянами французы вполне приветливы. Но до поры, пока дело не касается дела. У нас ведь принято бесплатно только здороваться, - поясняет Торранс. - Просто она на голову профессиональнее большинства местных балетмейстеров. Дай место - и многие ученики побегут заниматься к ней. Такие вот недоразумения, - ворчит собеседник. - Насколько я знаю, раньше у вас в Советском Союзе ничего подобного не было. Может, оттого и танцевали лучше всех в мире? Да и, наверное, и во многом другом были не хуже.
Честная конкуренция в бизнесе – это лишь несбывшиеся мечты экономистов-утопистов далекого прошлого. В действительности, поверьте, все иначе - снимает сливки не тот, кто умней и профессиональней - кто зубастей и хитрее. Это и есть, к сожалению, незыблемый постулат даже цивилизованного рынка. Учтите, - прощаясь, наставляет Торранс.

(Окончание следует).

(Окончание).

В США культуртрегерские гегемонистские замашки в ранге внешнегосударственных приоритетов. Половина кинолент делается исключительно для третьих стран и в Америке никогда не показывается. Двести лет – не тот срок, дабы потомки "джентльменов удачи" обрели культурную почву под ногами. Ее нельзя назначить постановлением, купить или взять взаймы. А то, что это самый надежный стабилизатор общеустройства, на Капитолийском холме стали понимать. Стратегия же главного претендента на роль полисмена мирового порядка - быстренько заскочить в культурную историю с "черного хода" и со своим уставом. Только расшатав морально-нравственные позиции других народов, Америка рассчитывает навсегда заполучить майку лидера. Неспроста их тупые кровожадные фильмы ужасов, боевики, порноподелки не первый год широко тиражируются и в России. О! как дядюшка Сэм неудержимо вошел в раж, как размашисто забрасывает вдаль блесну, побуждая низменные инстинкты. А ну не ровен час и сам, осекшись об нее, трусливо затрепещет.
И такая бывает цензура; внешняя, опосредованная, воинственно-маниакальная, но не продуманная даже на пару ходов вперед, и все же имеющая упрямство быть. Сверхзадача изощренной буржуазной цензуры очевидна - стать непререкаемым самодержцем с хлыстом за голенищем и перекрыть трудовому сообществу движение к общечеловеческим ценностям. Иначе, к примеру, зачем США травить эмбарго и угрозами маленькую миролюбивую, приветливую Кубу, бомбить и блокировать Ирак, лить кровь югославов.
Однополюсный мир, которым бредят в Вашингтоне, уже по своей кособокой природе несбалансированно шаток. За океаном блефово рискуют тем, что над статуей Свободы сгустятся "гремучей смесью" крупные политические потрясения и социальные катаклизмы. Псевдокультурный прессинг Соединенных Штатов, подталкивающий других к скольжению по нисходящей, непременно вызовет мощную волну антиамериканизма. Уже сейчас тотально американизируется Запад. И только инерция давнего партнерства пока сдерживает европейцев от резких возмущений. Любой поколесивший по многонациональным российским глубинкам наверняка заметит яркий всплеск развития фольклорных традиций, народного творчества. Анализ специалистов Российского научно-исследовательского института регионалогии показывает, что "бунт" этнокультур — отнюдь не признак, как пристало считать, раскрепощения якобы задавленного ранее самосознания национальных меньшинств, а ответный ход на оккупационный натиск иноверной попсы и чернухи. Это только начало реакции отторжения, набирающей темп среди малых российских народностей. И ничего, что сами русские по привычке здесь долго запрягают...
Ясно – по закону "притяжения", на одной точке опоры мир не удержится. И когда глобус опрокинется, кто окажется внизу? Предвидят ли в Вашингтоне такой вариант развития событий?
К идеям социализма человечество будет возвращаться еще не раз, но уже более основательно подготовленным, зная, как не пропустить предательский удар. Никакое, даже самое яростное противодействие не в силах отменить законы поступательного движения общественного развития. Именно общественного, а не только узкоэкономического, что зачастую неправомерно отождествляется.
Не дело художника усмирять агрессивность ниспровергателей нравов. Эти щупальца дОлжно рубить прямыми действиями властей. Разумеется, если власть народная. Пока же, по замечанию Лермонтова, "будет и того, что болезнь указана...". Речь об ином аспекте цензуры, что поднимает творца на этажи возвышенного, движет и питает его художественную правду.
Российская интеллигенция не по званию - по совести - всегда была в оппозиции к власти, дабы та не жирела, не пупырилась, как слюнявый индюк, а держала себя в тонусе, соизмеряясь с градусом жизни общества. Такая оппозиция не против абы против, мол, любуйтесь - какой я смелый и почти герой. Она не бьет под корневую систему нации, что, собственно, сейчас и происходит. Она тормошит верхи, гонит свежие соки, очищая от ядовитых полипов древо.
Ностальгия - вещь, конечно, романтичная, но тут не в строку. Грезы о прошлом в его лубочно-стилизованном виде не полезнее пудовой гири, когда по уши в трясине. Если же примерить западный фасон к отечественному экрану искусства, то тоже затрещит он по швам, не выдержав гонки запущенного там скоростного потока индустрии развлечений. На новоявленных кинопарвеню надеяться наивно. Они лишь случайные шабашники в мастерской российской культуры.
У нас есть главное - традиция, где всегда брали силы для шага вперед. Чего только стоят прежние образцы публицистики и литературы, художественных фильмов и театральных постановок. Строились они на ритмике смысловых параллелей. Точная сюжетная линия - и подтекст, а посреди такая ширь замыслов и глубина откровений!..
И сейчас неизбывна в памяти со временем все мучительнее надвигающаяся на нас потрясающая метафора одной из давних картин Михалкова - пустой стадион и как бы застывший над ним навсегда в воздушной зыбке ревущий реактивный лайнер... Словом, раньше открывал книгу, ходил в кино и приближался к лучам Мельпомены, чтобы думать и радоваться, смиренно грустить и вспыльчиво негодовать... И познавать долгую тайну до сих пор летящего в "мертвой точке" стынущей пустоты нам навстречу самолета... Не хотел быть его пассажиром. Но, увы, как и многим, пришлось.
При всем мельтешении страстей этот гулкий социально-политический "стоп-кадр" эпохи продолжается. И все больше набирает трагическую тональность.
Одно надежду теплит, что даже в самых печальных русских мотивах всегда слышалась нота доброго завтра. Нам бы только выдюжить и не взвыть.
Иначе это будет уже по волчьим законам.

Александр ОФИЦЕРОВ.
1998 г.

Лер-Монт
К чему столько патетики. Выгляните во двор. В России только две партии КПРФ и ЛДПР. Так что Вы сейчас на коне.:(((

А мне вот стишата в тему скинули. Вижу, что юморные, но, блин, слишком многое в них является в то же время и правдой.

http://www.livejournal.com/users/palmira/27449.html
Белым патриотам посвящается

Тот, кто о "красном терроре" рыдает
И к покаянию русских зовёт -
Грабящим нашу страну помогает,
Воду Чубайсу на мельницу льёт.

Кто круглый год коммунистов ругает,
Славит взахлёб Николашку-царя -
Тот социальный заказ выполняет,
Баксы свои получает не зря!

"Вам бы не слушать тогда, россияне,
Подлых предателей-большевиков -
Стали бы справные все вы крестьяне,
Каждый имел бы троих батраков.

Хлебом Европу своим бы кормили,
В Ниццу бы ездили все отдыхать,
Крест на Софии Святой водрузили,
В космос на козах учились летать...

Власть олигархов сменить не пытайся,
Всё, что украдено ими - не трожь.
Лучше постом и молитвой спасайся -
Этим блаженство в раю обретёшь!

Русский, покайся, стань Божьей овечкой!" -
Замысел этот несложно постичь:
Олухов, в храме стоящих со свечкой,
Легче гораздо и резать, и стричь.

Тот, кто о Ленине чушь сочиняет,
Врёт про "цветущий тринадцатый год" -
Явно синдромом Иуды страдает,
Знает, что предал страну и народ.

Вот и боится в душе, что проснётся,
Встанет Ильич, бородат и суров.
Плохо тогда ренегатам придётся -
Всех расстреляет как бешеных псов.

Так как вы считаете, господа и примкнувшие к форуму товарищи, на чем летали бы русские в космос...на продвинутых ракетах или на пресловутых козах, если бы не целенаправленная научно-техническая и стратегическая политика, проводимая КПСС, или, может, кооперация коммерческих ларьков и фирмочек принесла бы нашей стране еще большие дивиденды в деле освоения космоса?

>Lucifer Sam: Так Вы полагаете, что Египет был обязан беспрепятственно про-пускать через свою территорию суда страны, находящейся с ней в состоянии войны? Странная логика.
>Лер-Монт: Может, в следующий раз просто ссылочку? Уж больно многослов-но. Все ж таки Битловский форум?

Абрамовичу с Ельциным, поди, икается. Круто их Лер-монт приложил.

Uliss13:
Я полагаю что захватывая канал они знали какова будет реакция Израиля и её провоцировали. Своим первым ответом на эту тему я хотел сказать что нечего из Египта делать невинную жертву а из Израиля агрессора.

Вы что, ох....ли?!?!?!?!?! АУ, МОДЕРАТОРЫ!! Пять страниц off topic. Хватить нести мутатень про то, как счастливы мы были, когда нас пачками свозили в лагеря. Лер-Монт с Илюхой, ну вас же сто раз другие уже спрашивали, не ошиблись ли вы сайтом? Вон, идите в "Авангард Красной Молодежи".

===> Buddy you're a boy make a big noise
Playin' in the street gonna be a big man some day
You got mud on yo' face
You big disgrace
Kickin' your can all over the place
Singin'

(We will we will rock you)
(We will we will rock you)

Buddy you're a young man hard man
Shoutin' in the street gonna take on the world some day
You got blood on yo' face
You big disgrace
Wavin' your banner all over the place
Singin'

(We will we will rock you)
(We will we will rock you)

Buddy you're an old man poor man
Pleadin' with your eyes gonna make you some peace some day
You got mud on your face
You big disgrace
Somebody better put you back in your place

Вас лично свозили в лагеря, Laewsky? Что ж Вы там не остались - вырвались, что ли? На козе ускакали?

Плачетесь про оффтоп, а сами его плодите. Вы бы чего про космос для разнаробразия замутили, что ли. Или же не мой вопрос хотя бы ответили для начала. Ежели Вы мои послания проанализируете, то легко заметите, что они имеют намного больше отношения к теме, чем Ваше. Ну а про Лер-монта, начавшего тему, я вообще промолчу.

А про начало я ничего не говорил. Я сказал "Пять страниц оффтопа", а не 9. Насер, Гитлер и Израиль - это очень связано с Гагариным, не спорю...

Я и не пытаюсь писать здесь что-то в тему, я напротив, хочу прекратить ТАКОЕ обсуждение.

"Нас" - не меня лично, а НАС, РОССИЯН.

...видимо, правильно делают в пабах, запрещая говорить про политику, спорт и женщин. Каюсь, сам замутил тему про выборы и признаю свою ошибку.

Ну так не я ж про Насера, Гитлера и Израиль начинал!!! А Вы что-то меня и Лер-Монта вычленили.

Вся проблема вот в чем - успешное освоение космоса было одной из сильнейших и крутейших фишек, придуманных и осуществленных коммунистами. А оппонентам вроде Вас этому противопоставить решительно нечего. Вот в теме и идет сплошной оффтоп. Все доводы оппонентов, здесь приведенные, более-менее сводятся к следующему: "Вот хоть сейчас космические корабли наши меньше бороздят просторы Вселенной, но зато в магазинах есть колбаса". Вы в середину темы залезьте и сами убедитесь, как я за космос говорю, а мне в ответ всякий бред несут. Типа обучают азам пуританской идеологии, как я среднюю школу не кончил и знать про них ничего не знаю. Это страница 4-я или 3-я.

илюха, у тебя нет случайно фото падающих в огне обломков "Мира"? У меня есть один снимок, но ужасного качества.
Да вообще-то, что я... К этому позору, пожалуй, лучше и не надо.