Ваши воспоминания о детстве ;)

GALA, так вы в нём ещё живёте, это ваша реальность, а её не вспоминают, её наслаждаются.

Когда я была маленькой я жутко не любила завтракать, обедать и ужинать. Прием пищи был ужасной двухчасовой пыткой для меня, моих родителей, бабушек и вообще всех, кто находился в этот момент рядом. Однако со временем бабушки сделали чудесное открытие - оказалось, что народная сказка сокращала время моего обеда приблизительно в два раза. Прада, вскоре им пришлось придумывать собственные сказки, поскольку старые уже не действовали.
В детском садике я была тихоней и плаксой и по любому поводу бежала жаловаться папе, за что теперь мне ужасно стыдно. Когда я пошла в школу, я вдруг изменилась - перестала жаловаться папе, но зато начала драться по любому поводу.
Есть еще два воспоминания. Однажды (я еще в школу даже не ходила) мы возращались с папой от бабушки. Мы ехали на машине. У нас был пирожок, москвич с будкой, и я, понятное дело, ехала на переднем сидении. Дверь с моей стороны, по-видимому, была плохо закрыта и на крутом повороте она открылась. Так что я имела шанс вывалиться, но ,как это ни сранно для той скорости, на которой мы ехали, я даже не шелохнулась. Помню папа очень за меня испугался, а я даже не поняла, что стряслось.
А вот второе воспоминание. Я классе во втором была, когда мы (я, папа, мама, мои тетя и ее внучка (моя племянница), мамына подруга и ее сын) поехали летом на Азовское море, в Кириловку. У был чудесный надувной катамаран, который мы, сняв предварительно лопасти, решили использовать вместо мячика, который мы забыли дома, для игры в "собачку". Я решила поприкалываться. Мой замысел состоял в том, что я должна была незаметно поднырнуть под катамаран и, когда сын маминой подруги на него выкарабкается, перевернуть его. Поднырнуть-то я поднырнула, а вот перевернуть не смогла. То, что я могла спокойно отплыть в сторону и там вынырнуть, мне в тот момент не доходило и я начала удачно тонуть. Хорошо папа заметил, что я куда-то делась, догадался, что стряслось и вовремя вытащил меня, а то еще чуть-чуть и... я б тут не разлагольствовала. До сих пор помню, как солнце сквозь воду просвечивало. Странно, но помню как у меня мелькнула тогда мысль, что это красиво выглядит...
Еще помню, что все считали будто у меня нет слуха. Это из-за того, что я пела еще хуже, чем сейчас пою. А потом вдруг к нам в школу стали приходить учителя из музыкалки и предлагать детям учиться музыке. Я хотела сначала записаться на гитару, но схлопотала трояк по литературе и передумала. Потом все-таки записалась на аккордеон и бандуру. Стоило бы вам увидеть моих родителей, когда им позвонили из музвкалки и сообщили об этом. Правда, бандуру я через два месяца бросила.
P.S. На гитару я всетаки поступила и вот уже успешно заканчиваю первый класс вопреки ожиданиям моего родителя. Значит мне все-таки суждено было научиться играть на нгитаре.

Да... у меня тоже малоприятные воспоминания остались. Однажды собаку мертвую увидела - зимой, в снегу... замерзла. Глазницы у нее были пустые. Черные, как два бездонных колодца. Очень было грустно и страшно, а вместе с тем и загадочно как-то, - как в пропасть глядишь. Тогда я впервые серьезно о смерти задумываться начала.

Очень мне понравилась эта тема. Посему разскажу и я вам о своём детстве. Разскажу вам про своего троюроднаго брата и про эпизоды с ним.

Как-то раз он позвал меня, чтобы показать что-то интересное. Он меня был старше года на четыре; а сейчас, наверное, на три или даже вовсе два. Ведь когда вам лет десять, то даже восемь месяцев - это очень много. А с возрастом разница в годах уже не так заметна. Мне тогда было лет восемь, а ему - двенадцать. Ну так вот, у нас во дворе стояла собачья будка, бревенчатая и с четырёхскатной крышей. Собака там давно не жила и вход был завален так, что взрослому человеку пройти было трудно; да и кому ещё надо туда ходить? А высота была такая, что, когда мне было лет десять-пятнадцать, то стоять можно было в полный рост, не горбясь. Так вот, пришли мы в эту будку, а там на полу было всякое барахло, смешанное уже с землёй. И вот мой брат откопал там какия-то стёклышки - ну, вроде тех, что разсматривают под микроскопом: пыльца там на них была какая-то, или ещё что-то такое. Их там была целая куча. Брат сказал, что одно такое стёклышко стоит чуть ли не миллион, и что теперь мы - миллионеры. Я привык, что он меня может легко одурачить и потому сразу предложил деньги разделить пополам - чтобы он не загрёб себе все деньги. Что было потом, я не помню, но миллионерами мы от этих стёклышек так и не стали.
А ещё раньше, когда мне было года четыре или пять, я помню, что он грозился меня съесть. Я верил этому и очень боялся. Помню, проснулся как-то утром, и тут входит он. "Ну всё", мол, "щас я тебя съем!" - и стал стаскивать меня с кровати. Я уцепился за матрас; тогда он стал стаскивать и его тоже. Но он меня так и не съел. И мы ещё посмотрим, кто кого съест.
В глубоком детстве я его боялся, хотя потом всё стало совсем иначе. Помню ещё эпизод, когда он грозился нарисовать мне на лбу _буржуйский_крест_. Что это было такое, я не знал. Наверное - свастика; но я ведь и слов таких не знал тоже, а если б и знал, то это вряд ли бы помогло. Он сказал, что этот крест ничем не смывается - ни мылом, ни порошком. Ну, разве что только тряпкой - если очень постараться. И вот я уже представлял, как буду оттирать себе тряпкой лоб. Правда, этот _буржуйский_крест_ он мне на лбу так и не начертил.
Ещё у нас была игра в прокажённых. У этого брата были две троюродныя сестры. Меня оне были старше на два-три-четыре года. И вот тот, кто был прокажённым, ходил по саду с палкой, на которой висел колокольчик, и позванивал. До кого прокажённый дотрагивался, тот сам становился таковым. Бегать прокажённый не мог, а только ходить. Эту игру придумал, как помню, я.
Кроме того, мы ещё организовали Общество Ядов. Общество это занималось разработкой, изготов-лением, и употреблением ядовитых веществ. А проще говоря, мы решили приготовить ужасно сильный яд; и стали варить его из всяких ядовитых растений, росших в саду. Варили, кажется, в какой-то кастрюльке на костре, и притом очень долго. В конце-концов получилась такая тёмно-зелёная жидкость - видимо, очень ядовитая.
Одна из сестёр чем-то провинилась и была исключена из нашего Общества. Но она, видно, очень хотела, чтобы её приняли обратно. Я внёс такое предложение, что она должна достать _корень_бузины_ - тогда мы примем её обратно. Я считал, что корень бузины - это именно то, что нам нужно. И она пошла, выковыривала его из-под земли.
Парень с нашей улицы взялся выпить отвар, так как мой брат выразил ему большие сомнения, в том, что он сможет это сделать. Он, конечно же, пожелал опровергнуть их. Брат с таким спокойствием дал ему сосуд с ядом, а я ужасно боялся, что он щас его выпьет и сразу же упадёт замертво. Даже подавал было слабый свой голос, чтоб он его не пил. Но он всё равно выпил зловещую жидкость. И, как ни странно, остался жив. Наверное, он просто не знал, что это был яд.

В 2 года (1985):

Помню отчётливо - первый раз меня стошнило:))) Сам испугался, дкмал внутренности наружу вылезут:))))

В 3 года (1986):

Одно из приятных воспоминаний связано с первой поездкой в деревню к родственникам бабушки, по отцовской линии.
Очень захватывающей казалась поездка на «Омике», на автобусе до деревни Майдан (Верхнеуслонский район). В деревне я впервые увидел, свиней, кур и быка. Помню, увидев его, ужасно испугался.
Ещё понравилось посещение концерта группы «Алиса», во Дворце Спорта. Это было что-то! После этого я полюбил русский рок!
Неприятное воспоминание – это удаление гланд и аденоидов. Тогда я впервые лёг в больницу №12 (там работала моя бабушка). Было больно и жутко, когда удаляли их. Я потом обиделся на врача, и не разговаривал с ним из принципа (недели две я вообще не мог говорить!) Смешной я был, наверное.


В 4 года (1987):

Мне запомнился семейный пикник на озере Лебяжье. Было здорово: шашлыки, костёр, свежий воздух… Правда потом подошли двое милиционеров и попросили костёр этот затушить.
Неприятные воспоминания: смерть моего дедушки, которого я очень любил. И травма головы. Меня ударило качелей в парке Химиков и рассекло затылок. Я был в шоке и не понял, что случилось. А из головы кровь фонтаном брызжет. Меня срочно отвезли в больницу №13, где и наложили швы.


В 5 лет (1988):

Запомнился мне этот год тем, что летом я сбежал из детсада. Правда не один, со мной согласился пойти домой мой друг Боря. Детсад находился (да и сейчас находится) в Соцгороде. И вот коротким путём через дворы и парк имени Урицкого, я благополучно довёл своего друга до дома на улице Гагарина. А сам пошёл к бабушке, и попросил, чтобы она отвела меня домой. Зачем я это сделал? Мне взбрело в голову: что-то уж меня долго не забирают! И я решил пойти домой. Дорогу я запомнил, потому что по ней мы с моим дядей возвращались обычно из садика домой. Из этого теперь могу заключить, что память у меня не плохая.
Неприятное воспоминание: развод родителей.


В 6 лет (1989):

Особенно запомнился парад на Первое мая. Было красиво и торжественно. Шарики, флажки, солнце. Было ощущение праздника и радости.
Начал учиться играть на гитаре. Первые аккорды мне показал дядя. Ужасное было зрелище.
Очень огорчило то, что умерла моя прабабушка. На лестнице собственного подъезда. Меня аж всего трясло: я впервые увидел мёртвого.
Жалко, что отменили концерт Александра Серова.


В 7 лет (1990):

В первый раз в первый класс. Мне понравилось в школе! Тем более, что половина класса состояла из моих детсадовских друзей. С некоторыми мы даже жили в одном подъезде.
Ходили с друзьями в кинотеатр (он находился в двух шагах от дома) на фильм «Терминатор». Помню, билет на один сеанс стоил рубль. Мы ходили три дня подряд, 9 сеансов и никак не могли насмотреться. Это было событие, да ещё какое!
Летом я впервые посетил Одессу. Пляж «Аркадия», Чёрное море, «Привоз» - как всё это завораживало! Попробовал воду на вкус – действительно ли солёная? Оказалось даже очень! Увидел впервые негров и здоровался с ними на английском языке (его начал изучать ещё в садике). Беззаботное время…
Повергло в шок известие о смерти Виктора Цоя. Я долго плакал и слушал пластинки и кассеты «Кино» всю ночь.


В 8 лет (1991):

Новый Год. Решил лечь спать пораньше, чтобы потом меня разбудили. Меня и разбудили: все были за праздничным столом. «С Новым Годом, Денис!» Я лёжа прослушал бой курантов, взглянул на экран телевизора: Горбачёв читал обращение. Махнул рукой и тут же заснул.

Вторая поездка в Одессу. Мне понравилось ещё больше. Тем более, что там у меня появились друзья. Мы с ними здорово проводили время. Я даже разбил губу от радости.
Ходил на концерт «Рондо» и «Любэ» – знал все их песни и сорвал голос.
Одно из неприятных воспоминаний: путч. Жадно следил за скудными новостями, но твёрдо знал – Ельцин победит.


В 9 лет (1992):

Написал первые стихотворения и рассказы. Общую тетрадку озаглавил как «Книга Дениса Нефёдова». До сих пор её бережно храню.
Год в целом прошёл спокойно для меня, не считая постоянных простудных заболеваний, шишек, порезов и ссадин.



В 10 лет (1993):

Создали с друзьями группу и записали первый, так сказать «альбом» у меня дома на русские магнитофоны «Электроника» и «Весна-245». Стыд и срам – детство, одним словом.
Написал свою первую поэму «Деревня». Она до сих пор хранится у моего классного руководителя.
Ходил на концерт Алёны Апиной, просто у мамы был лишний билет. Вообще-то я не любитель такой музыки, в детстве эстраду по горло наслушался.



В 11 лет (1994):

Перед моим днём рождения, умирает от четвёртого инсульта бабушка (по маминой линии). Всё это произошло у меня на глазах. Я срочно вызвал соседей и скорую, так как я был в доме один. Скорая приехала как всегда не вовремя и не успела её спасти. На похороны я не пошёл, отговаривался тем, что якобы боялся мёртвых. Просто было больно и плохо. Не мог никого видеть три дня.

15 декабря, я попал под КАМАЗ на Разъезде Восстания. Вот тут то я заглянул в глаза смерти. Я шёл с другом в школу. По дороге, со скоростью 80 км. в час неслась машина с прицепом, управляемая нетрезвым водителем. Я поскользнулся, упал, а когда поднял голову рядом уже был перед машины. Я успел только прыгнуть вперёд и закрыть глаза. Меня ударило о корпус, и отшвырнуло под колёса. Я ударился головой об лёд. Машина протащила меня 3 метра и остановилась. Правую ногу мне придавило колесом, из головы хлестала кровь. Машина отъехала. Я встал и посмотрел на ногу. Кровавое месиво: обрывки кожи, кровь, мясо, переломанная кость, торчащая наружу. Я прошёл два шага и упал. Потом пришла боль.
Водитель отвёз меня в больницу №13, где мне сделали перевязку и отправили в Горбольницу №12, в хирургическое отделение, где работала тогда моя бабушка.
Надо сказать, я не растерялся и сообщил врачам рабочий телефон мамы и свои домашний. Я был в шоке и в сознании, пока мне не в кололи наркоз на операционном столе.
4 часа длилась операция. Думали, не выживу. А я как бы побывал на Том Свете. Разговаривал с Кем-то Там…
Было ещё 2 операции – пересадка собственной кожи, которая долго не приживалась. В общей сложности, я пролежал в больнице 8 месяцев. Теперь я инвалид 3-й группы.
Это была не только физическая, но и психологическая травма. Я получил сильное сотрясение мозга, перелом тазобедренного сустава, перелом лодыжки, отслойка кожи, вен и сосудов (посттравматический артроз).
На всю жизнь я этот день запомнил. Это моё второе Рождение…

Скажу Честно:
Первое что я могу вспомнить, это то, что мне
чуть больше 2 лет и я слушаю:
With the Beatles & Rubber Soul ///

Dr. Robert)))))))))))))))))))))))))
Такое ощущение, что Вы пишете не о 20-м, а о 19-м веке. Очень здорово!
В связи с Вашим рассказом о стеклышках, вспомнил одну историю.
Нам было лет по 10 (компашка), а один парень в нашем дворе по кличке Клим, пользовался у нас определенным уважением, лет ему было приблизительно 14. Так вот, как
то в его руках появился видоискатель для фотоаппарата.
Объясню для тех, кто не знает. В то время (60-е годы) выпускались дешевые фотоаппараты, где расстояние до объекта ставилось на глазок. Чтобы расстояние определить точно, к фотикам можно было купить приставку-видоискатель, которая "пристегивалась" к фотику.
Клим убедил нас, что глядя в этот приборчик на людей, ты видишь их голыми. И брал с нас по 15 копеек за просмотр. Все смотрели и никто не проболтался.

Ну ваще! Это ж надо!!! Прямо-таки Голый Король.

Вот как промывают мозги. И ведь опять же - страх. Страх не даёт признаться, что всё не так, как это кое-кто пытается представить. И дети уже в таком возрасте заражены этим ядом.

Разскажу Вам теперь немного про школу и детский сад. Наверное это не так интересно, как про стёклышки, но всё же.

В школе я учился поначалу не очень хорошо, а потом и ещё хуже. А в университете - хоть и учился, да как-то это всё же сошло на нет.
Когда же мне исполнилось шесть лет, меня повели в детский сад. Туда я ходить очень не любил: надо было рано вставать и идти куда-то, где много народу; заниматься непонятно чем. Потому родители забирали меня пораньше, и до вечера я там почти никогда не оставался. В детском саду иногда устраивали тихий час, и нужно было лежать в кроватях неподвижно, а ещё лучше – спать. Но я, конечно, не спал. Я колупал краску пальцем, ковырял стену. И вот однажды проколупал такую дыру, что решил уйти туда насовсем, но в это время детский сад кончился и наступило лето.
Зато осенью предстояло пойти в школу - в первый класс. В школу я ещё больше не любил ходить, чем в детский сад - ну прямо терпеть не мог. Перваго сентября, утром, когда меня нарядили в синий костюм - наотрез отказался выходить из дому. Но всё-таки пришлось.
В школе я поначалу учился не так уж и плохо - приблизительно на четыре. Позже - начиная с класса седьмого - я стал получать оценки всё ниже и ниже, где-то между двумя и тремя. О том, чтобы остаться на второй год, даже подумать было страшно - так что уж я старался, как только мог.
Во втором классе я, однако, решил всё это бросить и не приходить туда больше никогда. Так я не появлялся в школе всю вторую четверть. Всё это время меня, конечно, всячески уговаривали и увещевали. Даже классная руководительница домой приходила - проводила обработку. Было тяжело выдерживать такое давление и, в конце концов, пришлось в третьей четверти снова туда пойти.
В школе любимым предметом у меня была, наверное, химия. Мне почти ничего не надо было учить, так как я давно интересовался ею и мне было известно гораздо больше, чем требуется. На контрольных и лабораторных работах я делал и вариант своего приятеля и свой, да так быстро, что ещё оставалось время позабавиться. Дело в том, что ещё в семь лет папа подарил мне набор Юный Химик, с него я и начал. Да и преподавательница попалась хорошая.
Ещё я имел успех в рисовании. Ни бумаги, ни красок, ни кистей у меня не было: зачем их тащить, если можно позаимствовать у кого-нибудь другого? Так я и делал. У одного брал немного бумаги, у другого красок. Кисти мне были никчему, так как рисовал я пальцем, и очень быстро. Это были в основном всякие пейзажи. Не знаю, насколько хороши они были, но оценки их были достаточно высоки. За них могли поставить четыре или пять; стоило сделать несколько пейзажей и больше можно было ничего не делать - оценка в четверти была обезпечена. Рисовал я и для других - кто не умел сам, и - они также имели успех.
На русском языке я писал грамотно, так как у меня врождённая грамотность; но не знал всех этих правил и прочаго. Ещё был неплохой предмет - труд.
Остальные предметы я, вобщем, терпеть не мог. Черчение брал у кого-нибудь и делал копию на просвет через стекло. По алгебре и геометрии не знаю вообще, как и учился. В двух четвертях выходило, скажем, два, а в других двух - три. Поэтому оценка за год могла получиться тройкой; и этого было достаточно, чтобы не задерживаясь перейти в следующий класс. Подобным же образом дело обстояло с историей и немецким языком, физикой и прочими предметами. Это всё очень хорошие предметы, но порой преподаватели ведут себя так, что отбивают к ним всякое желание, а оставляют лишь одно отвращение.
На физкультуру я старался не ходить, особенно хорошо удавалось это в более старших классах. Зимой было проще, так как в это время года ведь ездят на лыжах, а их у меня не было - этим и отговаривался. А лыжи приобретать и не думал. В остальное время я отговаривался тем, что освобождён по болезни; или просто прогуливал. Пару раз в году я обычно простужался и болел; после этого давалась справка об освобождении. Болел я не два-три дня, как это обыкновенно практикуется, а две-три недели; освобождения же растягивал и ещё дольше.
Вообще я не помню, чтобы старался учиться. Если что-то давалось легко, то и ладно. А если нет, то первое время я, конечно, пытался постигнуть материал и не отстать, но получалось это не очень хорошо. На уроках я обычно просто так сидел, делая вид, что что-то такое решаю или пишу; а о чём идёт речь - не соображал. Мне это было совсем неинтересно.
Домашнее задание я иногда выполнял. Если сделаю половину - этого вполне достаточно, и даже более того. Но ещё, пожалуй, чаще - я его вообще не делал. И всякий раз, как это обнаруживалось, говорил, что забыл.

Родители этого моего брата были геологи, и они все жили где-то на Камчатке (Магадан, пос. Ягодное). А брат приезжал на лето к бабушке, как и я; и жили мы в доме с большим садом (по крайней мере, тогда он казался огромным). Так повелось, что мы каждый год строили домик. "А давайте... строить домик?" И из подручных материалов - досок всяких, брёвнышек, железок, кусков толя - строили. Рыли яму даже - чтоб поглубже; был ещё какой-то железный каркас - его тоже использовали. И вот этот брат - он выдумывал всякия небылицы. "Вот мы с пацанами..." и т. д.. Например, он разсказывал, что они там с пацанами построили домики на милиционерах. Как так? Очень просто: ведь у милиционеров шапки круглыя, плоския. И на них очень удобно строить. А те и не догадывались ни о чём и даже не замечали. Я недоумевал: неужели правда? Может ли такое быть - верить или нет? И всё же верил.

Ещё я помню один эпизод; было это в первом, наверное, классе. Тогда ведь существовала "продлёнка" - верно? И так получилось почему-то, что я вовсе о ней не знал и даже не подозревал. И вот как-то раз после уроков все ребята исчезли куда-то, и я остался один. Меня обычно родители из школы забирали, а тут не пришли что ли - не помню. Вобщем, я просидел довольно долго один на первом этаже, а потом, вероятно, подсказал кто, и я пошёл в класс. А там была эта штука "самоподготовка". То есть, когда делают домашнее задание в классе, или что-то вроде этого. Не знаю, помнит ли кто-нибудь это всё. Так вот, она уже закончилась, захожу я в класс, а там шум, гам, на меня пальцами показывают и кричат: "Двойка! двойка!" Оказывается, я получил за что-то двойку. Непонятно даже, за что. Сейчас это смешно, а тогда было очень обидно.

Ещё в детском саду на хлеб клали кусок масла. Не размазывали, а прямо клали кубиком. Да и как его размажешь, если оно холодное? Это было очень неприятно. Я его никогда не ел, это масло. Отдавал кому-нибудь или как-нибудь камуфлировал. Или вот ещё тоже - какао. Если горячее, то хорошо; а если холодное? Да ещё и с пенкой. Очень это было противно. А выливать его нельзя было, да и вообще - куда девать? Посему я изобрёл свой способ, как избавляться от продуктов: чашку брал не за ручку, а сверху, прикрывая рукой содержимое. Воспитательница и не замечала. Или брал две тарелки стопкой: на нижнюю клалось несъедобное и придавливалось сверху. Вообще же вся эта еда была настоящей пыткой.

Я помню, в детстве больше всего не любила ждать (как, впринципе, и сейчас). Однажды, устав от слишком долгого ожидания родителей - они где-то задерживались - я решила, что уже достаточно самостоятельна и смогу сама найти дорогу из детского сада домой. Но в отличие от Сергеича моя зрительная память меня подвела, и я пошла вовсе не в ту сторону, в которую полагалось идти. Это меня совсем не смутило, я прекрасно провела время в обществе птичек и бабочек (дело было летом), а вот бедные мои родители сбились с ног, разыскивая меня. Зато после этого случая они забирали меня из детсада вовремя, так что мне больше не приходилось ждать их.

А в 6 лет я впервые увидела море - бездонное, бескрайнее. Кто-то, уж не знаю, с какой целью, сказал мне, что ни в коем случае нельзя пить морскую воду - если она попадёт в организм, человек умрёт. Я очень старалась не глотать воду, когда барахталась у берега, но мне это не очень удавалось. Так что после этого я провела мучительную ночь: я была уверена, что к утру я умру. Мне было так жалко моих родителей, что мне даже в голову не пришло поделиться с ними своими страхами. Сейчас это кажется смешным, но я до сих пор помню тот детский ужас, который испытала.

Напишу и я немного о своем детстве.
Говорить я начала очень рано, первое слово произнесла в 6 месяцев - "дай". И очень любила петь. Когда меня привозили на лето к бабушке, то я там устраивала концерты - пела песни везде, высовывалась из окна и на мотив частушек рифмовала всех проходящих мимо :-) При чем рифмовала я по-матерному. Дело в том, что в доме где живут бабушка с дедом, тогда жило много мужиков, которые после работы любили выпить и посидеть под окнами на лавочке. Естессно, что я быстро запоминала все их выражения и потом активно применяла их в своей речи, не понимая смысла ( было мне, повторяю, 2-3 года). Любила подбирать окурки с земли и тащить их в рот. Любила в автобусе петь русские народные песни с пьяными мужиками, чем вызывала жуткий стыд родителей :))
В еде предпочтение отдавала исключительно докторской колбасе. Часами могла стоять у холодильника и орать, чтоб мне дали колбасы. А еще очень любила пить чай с дедушкой. Позже, года в 4, я пыталась осваивать езду на мотоцикле, научилась его заводить, крутить ручки и выключать. А еще любила нюхать бензин.
В детский сад я ненавидела ходить, потому что со мной лет до 5 сидели бабушки-дедушки. Поэтому когда меня первый раз привели в детсад, я там такую истерику закатила, просто ужас. Но затем, обнаружив множество игрушек, успокоилась. Когда наступал тихий час, я поначалу - как учила меня бабушка - начинала читать молитву на сон грядущий. Когда воспитательница увидела это первый раз, она просто в шоке была. Потому она пожаловалась моим родителям, и те мне внушили, что не надо этого делать при людях. Больше всего в детсаду мне нравились занятия по рисованию и лепке, и уже тогда я ненавидела математику. Позже эта ненависть перешла в школьные годы, а затем в университет. Во время тихого часа я обычно беседовала с мальчиками на разные темы. Уже тогда я влюблялась в певцов. В 5 лет мне ужасно нравился Игорь Скляр (который пел песню про Комарово), в 6 лет я влюбилась в Леонтьева после того, как побывала на его концерте и подарила ему цветы. В 7 лет я была без ума от группы «Машина времени», которую люблю до сих пор. Когда я засыпала, папа обычно включал свой «Арктур» и ставил что-нить эдакое, что мне ужасно нравилось.
Когда я училась во втором классе, меня привели – и сама я очень хотела – в музыкальную школу. Я сама выбрала музыкальный инструмент, на котором хотела играть, и родителям пришлось купить мне фортепиано. Параллельно я сама научилась играть на аккордеоне и баяне (не круто, конечно, но все равно) и очень много подбирала на слух. Так, еще будучи в детсаду, я где-то нашла старый детский «синтезатор» и играла на нем «Сулико» и еще что-то. В музыкальной школе мне ужасно нравилось учиться, тогда ко мне и пришла любовь к Битлз. Я познакомилась с Ритой (Rita) и Понеслось-поехало ))
Из самых ярких воспоминаний: я издеваюсь над прабабушкой. Я запирала ее в туалете, сама пряталась от нее, она меня искала по всем окрестностям. А мне было так весело.
А вообще, хочется хоть на мгновение вернуться в то время... :-)))))

Я однажды тоже чуть не сдох. Упал с велосипеда и ободрал коленку. Туда попала пыль и всякая грязь, и я подумал - как бы не было заражения крови. Меня в своё время папа застращал этой болезнью. А из одной книжки ("Эмиль из Лё...", автор - скандинавская женщина) я узнал, что при заражении крови от того места, где рана, начинают по каже появляться как бы такя понктирныя полосочки. И каждый день появляется новая полосочка, и идут оне по руке, или по ноге; а когда дойдут до сердца, то всё - крышка. И вот я смотрю - правда, появились эти полоски. Ну вот, думаю - всё кончено. Никому не сказал. Однако, каким-то образом обошлось и я не умер.

2Сергеич: Хотя слова ничего не значат, все же - мои соболезнования.

А я вот еще вспоминаю, как мы с одним приятелем пытались изготовить какую-то взрывоопасную смесь: в бутылку из-под шампуня наливали всякую дрянь. Воду из луж, молоко, рисовый отвар какой-то; лепестки от покупных подарочных роз мы тоже туда бросали... в общем, в итоге получилось что-то склизкое и дурно пахнущее. Мы взяли бутылку и отправились на ледяную горку, где все очень любили кататься на картонках. Мы тайком облили некоторые картонки этой дрянью и подбросили их ничего не подозревающим детям. Они садились и ехали. А мы стояли в стороне и тихо посмеивались. Откуда взялась такая вредность - ума не приложу!

Дед мой (по отцовской линии) был человек суровый, но мудрый и спокойный, из тех, кто всегда добивается желаемого. Он много пил, много курил, много работал, играл на баяне и слушал Высоцкого. В День Победы, бывало, поедет с баяном на Красную площадь, напьется там, а бабушка беспокоится, переживает... Умер он, когда мне еще и девяти не исполнилось. Отдыхали летом на даче, и вот однажды ночью - инсульт. Мы с бабушкой проснулись, услышали, что вроде как кто-то упал, вышли - а дедушка на полу лежит... А я до сих пор боюсь, если ночью слышу какой-то шум, мне кажется - кто-то упал и умер...

Одно из самых ярких событий детства.
1989 год. Я учащийся второго класса средней школы в небольшом поселке по совместительству военном городке в 4 часах от Архангельска (отец там служил). Весна. Уроки закончились, как обычно собираемся своей компанией три пацана и девчонка. Одним из самых любимых событий было испоьзование спичек в своих интересах, тем более захватывало, что это было строго настрого запрещено. Так вот этой компнией решили (не знаю почему(?), детство наверно...) разжечь костер на втором этаже огромного сарая в котором было наверно штук 50 небольших сарайчиков, где у людей разного достатка хранились различные припасы, но мы об этом как-то не думали тогда. Так вот разожгли децельный кастрик, потом как-то один из кусочков горящей березовой бересты упал в сарайчик первого этажа, естественно никто не собирался его тушить, само потухнет, да и не добраться до него. После успешного завершения этого нашего мероприятия пошли в лес поджигать смолу на елях в лесу (вот ведь чего в голову не взбредет!). Возвращаясь обратно в городок и проходя мимо того сарая, замечаем нездоровое оживление вокруг него. Подойдя поближе, наблюдапем следующую картину: на втором этаже этого сооружения как раз в том месте, где мы испытывали свои способности в добывании огня, по полной программе орудуют лопатами и еще чем-то два солдатика, пытаясь затушить уже не по детски бушующее пламя. Дальше все развивалось как в кино. Мы всей компанией разбегаемся по домам оповещать родителей, если они еще не узнали, мол, сарай-то наш горит! О своей причастности к этому естественно пока что молчок! Самое зрелище конечно началось когда сначала рвались чьи-то консервы, но вершиной пиротехнических изысков стали взрывы газового баллона и бочки с 200 л бензина. На самом это со стороны, чужим людям казалось все это обалденным зрелищем, а на самом деле многим мы доставили далеко не приятный сюрприз, мама у меня чудом смогла вытащить из нашего сарайчика бензопилу и еще какие-то достаточно нужные вещи. Ну, а главной новостью этого дня стал, кто бы мог подумать, отмечавшийся в этот день то ли официально, то ли нет день пожарного. Поэтому мало того что пожарная команда прибыла с получасовым опозданием, так еще и в непотребном виде. Так что им оставалось только лицезреть полыхающее пожарище, не соврать бы, пламя было этажа до пятог, наверно.
После этого были конечно же разбирательства, а чего нам карандашам могли тогда сделать. Поругали, взяли с нас обещение никогда больше этого не делать (а то бы мы сами не догадались...).
Такую вот некрасочную страничку перевернул я тогда в своей книге жизни...

А мы в детстве вредили детскому саду, который был по соседству за забором. Мне тогда было лет восемь-десять. Вот уж не знаю как, но повелось почему-то, что здорово это считалось - "вредить". Там был мужик один, кличка ему была дана - "Скелет". Он траву косил, раздевшись до одних трусов, и худой был - точно. И вот однажды мы залезли в этот детский сад (который был закрытаго типа), и он за нами погнался, вопя "Паразиты! Держи их!!" Насилу удалось ноги унести. Но осчусчения были непередаваемыя. А потом как-то раз, часов в пять утра я встал, пошёл прогуляться. И, чтобы хорошенько навредить, запустил громадный камень в окно. Стекло разбилось вдребезги и осыпалось. Ну, это не сам детский сад был, скажем, а какой-то сарайчик на территории. Я думал, сейчас они все вскочют и за мной погонются. Да обошлось вроде опять - жив до сих пор, как будто.

А ещё я в детстве хотел, чтоб, когда вырасту - строить БАМ. Вот это мол, думал, да - БАМ строить - это то, что надо.

Dr. Robert, про БАМ хорошая детская книжка была - "Аннушка" кажется, автора не помню. Особенно здорово они там стихи сочиняли ;) Может, кто читал...

Мама на днях рассказала. Мне - годика три. Ей сделали операцию, нельзя поднимать ничего тяжелее ложки. Она машинально схватила какой-то пакетик, ей говорят: "Положи ты его, надорвёшься ведь!" Я участливо заглядываю ей в глаза и спрашиваю: "Ну, как? Надрываешься?!"