Группа Czerwone Gitary (Червоне гитары) и другие исполнители из стран Восточной Европы

Червоне Гитары

Czerwone Gitary Śpiewają Kolędy. Nagrana w 1967 r.

Червоне Гитары

Рад . что в восточной ИУРОПЕ слушают -чес говоря -это не GRAND FUNK ? и тем более The Beatles

София Михайловна Ротару не будет принимать участия в традиционной новогодней программе "Песня года".
Это её решение и его нужно уважать, каковы бы ни были причины.


Почётный гость фестиваля Сопот-77 (Польша), София Ротару, исполняет песни:
- У долi - своя весна (В.Ивасюк - Ю.Рыбчинский)
- Ти (Г.Скупинский - Б.Касиев)
- Родина моя (Д.Тухманов - Р.Рождественский)

Соловей из села Маршинцы. (1966) София Ротару

Один из первых музыкальных фильмов с участием Софии Ротару. В него вошли песни, прозвучавшие на республиканском конкурсе в Киеве:

- Люблю весну (молд)
- Иван и Мария (молд)
- Мама
- Пришла любовь (молд)

5 фактов о Софии Ротару

Приколы от Софии Михайловны

СОФИЯ РОТАРУ. АВТОБИОГРАФИЯ

София Ротару - Мой край

Czerwone Gitary - Takiej miłości

muz. S. Krajewski, sł. B. Loebl rok 1973

Piosenka nie została nagrana na żadnej płycie ani kasecie.

http://czerwonegitary.pl/

Od początku, tj. od 2013 roku, projekt „Polskie Himalaje 2018” wspierały Czerwone Gitary, będąc jego ambasadorem, a utwór „Nie licz dni” (słowa Janusz Kondratowicz, muzyka Krzysztof Klenczon) był wiodącym w ciągu tych pięciu lat. „Podzielam radość uczestników wyprawy, że udało się znaleźć klucz do przygody.

W imieniu zespołu dziękuję za uhonorowanie nas medalami oraz trofeum Everest 2018” – powiedział perkusista Jerzy Skrzypczyk odbierając nagrody podczas andrzejkowego koncertu w Krakowie, gdzie swoją siedzibę mają Polskie Himalaje. A do kolejnej wyprawy w hołdzie Jerzemu Kukuczce szykuje się basista, wokalista, kompozytor, aranżer, autor tekstów Arkadiusz Wiśniewski.
Foto: Wojciech Serafin.

Białe Święta

http://matadors.narod.ru/


Umelci Vlasti - Lucerna 1968 (концерт в поддержку страны)

После подавления "Пражской весны" 1968г, известные артисты внесли свой вклад в сопротивление оккупации и дали концерт в поддержку руководства страны под лозунгом: "Поем для республики". Концерт состоялся в лучшем зале Праге в октябре 1968г, нарезку с него ,Вы увидите в этом 45 мин.фильме.


Спасибо Владимиру-upiter за замечательный сайт о чешской и словацкой музыке.

https://culture.pl/ru/article/koshachya-muzyka-iz-istorii-polskogo-reggi

Кошачья музыка. Из истории польского регги

От ансамбля Alibabki и панк-рока до гуральско-карибских коллабораций. Как ямайская культура укоренилась в Народной Польше?

Первые следы музыкальной культуры Ямайки в Польше относятся к началу 60-х годов ХХ века. Ямайские пластинки с калипсо, рокстеди, ска и регги проникали к нам из Великобритании. Доступ к ним имели немногие: в основном моряки, привозившие в ПНР западные диски, и заядлые меломаны, которые любыми путями старались расширять свой музыкальный горизонт. Главными лейблами, записывающими ямайскую музыку, были основанный в 1959 году Blue Beat Records и легендарный Trojan Records, действующий в Лондоне с 1968 года.

На студии Blue Beat издавали свои пластинки Лорен Эйткен, Принц Бастер, Джо Хиггс. В каталоге Island можно было найти записи Toots and the Maytals, Боба Марли, Бернина Спира и Линтона Квеси Джонсона. В Trojan Records тон задавали Ли «Скрэтч» Перри, Десмонд Деккер, Джимми Клифф. Одним из первых коммерческих успехов ямайской музыки в мире была песня My Boy Lollipop в исполнении Милли Смолл, написанная за десять лет до этого для американской ду-воп группы The Cadillacs — бесчисленные ремиксы и каверы этой композиции до сих пор мучают нас в фильмах и рекламных роликах.

Кто первым в Польше стал слушать ямайскую музыку? Не известно. Зато примерно известно, как появилась первая польская пластинка ска. Ее в 1965 году записала группа Alibabki.

В то время Польша пребывала в культурной изоляции от большей части мира, и отечественные артисты довольно запоздало реагировали на новые тренды в мировой музыке, однако на этот раз все получилось — польский гёрлз-бэнд стал одним из первых в мире ансамблей, записавших диск в стиле ска. Это произошло благодаря Юлиушу Лоранцу, композитору и музыкальному руководителю харцерского гёрлз-бэнда Alibabki. А вернее, благодаря человеку, имя которого история не сохранила, подарившего Лоранцу сингл с песней Байрона Ли Jamaican Ska.

На своем мини-альбоме «В ритмах Ямайка Ска» музыканты действительно старались подражать ямайским образцам, что особенно заметно в характерных партиях духовых инструментов и четко обозначенной линии баса. Подводит только слишком ровная ритмика, ведь секрет ямайской музыки — в неожиданных синкопах.

Откровенно говоря, эта пластинка мало что изменила в польской музыке. Она кажется новаторской только с перспективы сегодняшнего дня — Alibabki были слишком сладкими, чтобы заставить танцевать бунтующую молодежь. Она слушала западные пластинки и музыку, которая по ночам записывалась на магнитофон с радиоприемника (популярные на зарубежных радиостанциях Десмонд Деккер, Джимми Клифф, Джонни Нэш и все тот же Боб Марли).

В клубе «Ривера Ремонт», расположенном в самом центре Варшавы, на улице Кневского (нынешняя Злота), функционировал организованный Мареком Каревичем и его товарищами «кружок», где можно было послушать джаз, рок-авангард, только-только зарождающийся панк, а также музыку с Ямайки.

Так в польском панке стали появляться элементы регги. «Панк-регги-пати — это когда одни пьют, а другие курят. А если серьезно, в текстах панк- и регги-групп было немало общего. Они одинаково негативно относились к деструктивной Системе, корпорациям и политикам. Это был общий бунт…», — писал Дариуш Дыша, гитарист группы Śmierć Kliniczna, одной из тех панковских команд, которые много взяли из музыки регги.

Элементы регги можно обнаружить уже в музыке группы Deadlock, одного из первых панк-коллективов в Польше. Именно эти ребята впервые сыграли хит I'montheTop, впоследствии перепетый множеством польских команд, в частности, Kryzys и Brygada Kryzys (если ограничиться классиками). Как у панков обстояли дела с музыкальным образованием? В книге «Кризис в Вавилоне» Роберт Брылевский отвечает на вопрос Рафала Ксенжика так:

«В группе Kryzys я слушал ска, британские группы, записи которых мне привозил из Лондона Магура. The Specials, The Beats, Selectors, Madness — тогда это были главные команды. Kryzys охотно использовал элементы ска, и это страшно возмущало панковскую команду. Помню, как Кельнер (впоследствии – соорганизатор фестиваля Róbrege — прим. ред.) со своими приятелями бросал в нас яйцами (…) Мы начали с The Clash и закончили регги. И это вполне естественно, The Clash первые показали родство панка и регги. В ямайской культуре их интересовал социальный, а не музыкальный аспект, потому что и те, и другие боролись за аутентичность».

Переходным элементом между группами Brygadа Kryzys (1981–1982) и Izrael (1983–1995) была Anarchia. Кроме Ярослава «Грушки» Птасиньского, Брылевского и Павла «Кельнера» Розвадовского там играл (на конгах) Мило Куртис. Этот период увековечил в фильме ICouldLiveinAfrica («Я мог бы жить в Африке) голландский режиссер Жак де Кунинг. Военное положение в Польше ослабило панк-сцену, представители контркультур не могли позволить себе бунт в чистом виде, им приходилось искать другие, все более завуалированные способы самовыражения.

В музыке наступила стагнация, у панкеров не было новых идей. Ритмические заимствования из регги стали для Роберта Брылевского и Томаша Липиньского поводом для того, чтобы поиграть ритмом, для импровизации и экспериментов. Музыканты менялись инструментами, давали многочасовые концерты. «Однажды в клубе Hybrydy мы впали в такой транс, что проиграли семь часов», — вспоминал Брылевский.

Многие музыканты отрастили дреды. Из-за этого у них были неприятности с милицией, хотя некоторых эта экзотическая прическа, наоборот, спасала. Роберт Брылевский рассказывал, как объяснял сотрудникам милиции, которые намеревались его обыскивать, что, мол, зря они его обижают, так как у него из-за волос и так полно проблем, хотя это вовсе не его вина. Грибок волос — очень серьезная болезнь. Может, он имел в виду plica polonica, польский колтун? После этого стражи порядка обычно оставляли его в покое, но попадались и особо отважные. Однажды они нашли у Брылевского семена марихуаны, но тот разъяснил милиции, что это просто птичий корм.

В «Кризисе в Бабилоне» Брылевский рассказывал об альбоме Biada, biada, biada так:

«Это первый альбом регги. Хотя там совершенно нехарактерные для регги аккорды, D-dur, Fis-dur, A-dur. Из-за этого Fis-dur все разрезано напополам. Вся „Biada…” играется не как рокстеди, а как рутс-регги. Вот в чем ее оригинальность».