Группа Czerwone Gitary (Червоне гитары) и другие исполнители из стран Восточной Европы

Czy pamiętasz żołnierzu - Mieczysław Święcicki

Mieczysław Święcicki - Madame Irene

Mieczysław Święcicki - Ach te cyganki

Przed wojną byłem w Moskwie z interesem
Tam rubla był mi winien dłużnik moj
I tam też zakochałem się z kretesem
Jak dawny policmajster i gieroj

Ref.
Ach te cyganki Sonia, Muroczka,
Natasza, Viera i Maniuroczka,
Ach te cyganki każda duroczka
Ale całują tego życzę wam co noc
Ach te cyganki życie bajką jest
Jeżeli śpiew i bałałajka jest
Ech wy cyganki zatańczymy raz
Zakurimy raz jak w dawnyj czas

W Warszawie to ja jestem stary głupiec
A pro pos, która mi buziaka da?
A w Moskwie to ja byłem ucharkupiec
Puszczałem się w prysiudy na ura

Ref.
Ach te cyganki Sonia, Muroczka....

Mieczysław Święcicki - Gałązka

JESIEŃ - Mieczysław Święcicki

W tym szarym ogrodzie,
gdzie rosną gałęzie drzew
Gdzie szepce ptak o swobodzie,
marzeń nuciliśmy śpiew.
Snuliśmy piosnkę kochania,
w słońcu się kąpiąc wśród róż.
Dziś nie ma pieśni ni łkania
Jesienny przyszedł czas burz.

Jesień trzyma straż,
zwiędłą szczerzy twarz
Czerwone spadają liście
Coś szepce w wichrów poświście.
Coś żalem przeszłości gra.
Smutny przyszedł czas
Sen miłości zgasł.

Widać za bardzo kochałem,
aby to mogło wciąż trwać.
Nie pomne jak ją poznałem
I nie wiem jak po niej łkać.
Nie wiem czy w oknie jej rosną
Pąki jaśminów i róż,
Lecz wiem, że była mi wiosną
Znikła, bo jesień jest już.

Jesień trzyma straż,
zwiędłą szczerzy twarz
Czerwone spadają liście
Coś szepce w wichrów poświście.
Coś żalem przeszłości gra.
Smutny przyszedł czas
Sen miłości zgasł.
( przesyłam też sercu)

40 альбомов польского панк-рока. Часть II: от эпохи перемен до наших дней


Яроцин, 1993, фото: Дарек Маевский/ Forum

Филип Лех и Патрик Закшевский постарались представить историю польского панк-рока и всех его производных на примере сорока альбомов. Почему именно сорока? Потому что сорок лет тому назад Валек Дзедзей основал свой Pank Bend, который, правда, был не совсем панковским, но тем не менее эта дата считается днем рождения этого жанра в Польше. Часть вторая.

Max i Kelner – Tehno Terror (1992)

Девяностые годы — это не только первый, трудный этап становления парламентаризма, резкий переход к рыночной экономике и прочие системные преобразования, но и время свободного развития электронной музыки, хип-хопа и многих других музыкальных жанров, которые благодаря глобализации параллельно развивались практически во всех уголках мира. Глядя на название альбома Макса (Роберта Брылевского) и Кельнера (Павла Розвадовского из группы Deuter), можно подумать, что перед нами сермяжное, жесткое техно, хотя на самом деле это всего лишь хип-хоп. Треки основаны на трансовых, ломаных битах, часто с добавлением дабовой реверберации и сильных ударов драм-машины.

А вот тексты — протестные, панковские. В них Брылевский и Розвадовский мечутся между актуальной публицистикой и психоделическим парением в облаках в полном отрыве от окружающей действительности. Похоже, победила реальность — слишком упрямая, чтобы от нее можно было окончательно отказаться. Часть песен Макса и Кельнера — это едкие музыкальные фельетоны, комментирующие невеселую действительность, в которой присутствуют японские туристы и попрошайки-наркоманы, как в песнях «Starófka» («Старый горад») или «Mamy zahut» («У нас запат»):

Мы меняем названия улиц,/Но меняемся ли мы ментально? (…)/На витринах реклама великолепных газовых пистолетов/От уголовников нас теперь защитит полиция,/В рейбанах. А у нас тут запат,/новые мерсы, бэхи и порши.

Post Regiment – Czarzły (1996)

«Damn, poles totally know how to punk» — пишет пользователь Youtube в комментариях под одним из клипов группы Post Regiment. «I'm from São Paulo, Brasil....this song is a classic in hardcore history (...) I would be glad If someone translat». Южный сосед добавляет: «proč takhle nádherná muzika není v česku? :( tribute to PL punk! <3». В 90-е, когда крупные звукозаписывающие студии без особого успеха пытались «раскрутить» на Западе нескольких своих подопечных, экспортным товаром стали герои польской хардкор/панк-сцены — группы Post Regiment и Homomilitia из Лодзи.

«Когда я кричу, я существую» — поет вокалистка Post Regiment Ника, и эти слова можно считать девизом всего альбома этой команды. Как видно из приведенных выше комментариев, эмоции, которые она дарит своим слушателям, преодолевают языковые барьеры. Это жесткая, но не лишенная лиризма реакция на то, что происходило в постреформенной Польше, и, выражаясь высокопарно, на состояние человеческих умов в целом. И при этом — далекая от шаблонов черно-белых политический манифестов.

The Analogs – Oi! Młodzież (1996)

Первое зрелое творение польского стрит-панка — музыки, сумевшей объединить панков и скинов («Объединяйтесь и побеждайте реальных врагов» — призывала группа The Analogs ). В 90-е годы в СМИ активно распостранялся стереотип о том, что панки и скины якобы ненавидят друг друга. На самом деле первыми британскими скинхедами были ребята с рабочих окраин, которые подражали ямайским рут-боям, слушали регги, ска и не имели ничего общего с фашизмом.

Беги от всего, что связано с политикой,/можешь ли ты отказаться от ложных идолов,/анархизм, коммунизм, фашистское дерьмо,/чтобы быть собой, не обязательно иметь символику, — так звучал девиз The Analogs.

Многие исповедующие стрит-панк группы поют веселые гимны пиву, девушкам, дракам, футболу и т.д. Однако альбом «Oi! Młodzież» (Ой! Молодежь) получился очень грустным. В нем отразились фрустрации постреформенной эпохи в целом и кризисная обстановка Щецина с его уличной мифологией в частности. Некоторые социологические диагнозы, поставленные музыкантами, по-прежнему актуальны:

Посмотри на детишек, которые думают,/будто то, что они получили — это счастье,/они верят, что чужие их ненавидят,/В их лица они направляют свои кулаки.

Здесь же — диагноз распада отношений между измученными работой людьми:

Ты смотришь на мою грязную одежду,/Ты касаешься моего лица жесткими руками,/Сегодня у нас уже нет времени на любовь,/Рано утром вставать на работу.

В 2013 году The Analogs выпустили диск «Pełnoletnia Oi! Młodzież» («Совершеннолетняя Ой! Молодежь»), на котором они впервые исполнили свои песни на достойном уровне — как-никак после стольких лет на сцене они стали профессиональными музыкантами. Однако альбом 1996 года остается доказательством того, что в панк-роке хорошо играть не обязательно

Ewa Braun – Esion (1996)

«Esion», или нойз наоборот. Все самое лучшее в американской гитарной музыке 90-х, приправленное польской меланхолией. После периода эмоционально-ангажированного угара, зафиксированного на дебютном диске «Love, peace & noise», творчество группы Ewa Braun все дальше уходит в сферы, которые тогдашние критики окрестили пост-роком. «Esion» — это мост между двумя ипостасями этой команды из Слупска. Гитарист группы Марцин Дымитер рассказывал об этом так:

Для нас это был подкожный нойз — то нервное движение, которое присутсвует в музыке где-то подспудно, которое — в контексте нашего понимания звуков, музыкальной структуры и того, чем мы хотели заниматься — стало нас очень сильно увлекать. (…) Это определенное снижение громкости, передача эмоции с помощью других средств.

Или музыка дороги. В текстах присутствовали аллюзии на книги битников и американское кино (например, композиция «Mów mi Allie» — Зови меня Элли, полностью построенная на цитате из «Отпуска без конца» Джима Джармуша). Гипнотический транс, длинные темы идеально корреспондируют с лирическим апофеозом бродяжничества и эскапизма. Получилась звуковая иллюстрация путешествия, но не по автостраде через пустыню, а поздней осенью по польской трассе: над серыми полями летит стая грачей, порой попадается какая-то убогая придорожная забегаловка, порой — пустая заправка. Вроде бы обычный пейзаж, а между тем он таит в себе что-то тревожное.

Starzy Singers – Ombreola (1997)

Hola hombre. Представьте себе, что на дворе 1997 год. В верхних строчках хит-парадов Budka Suflera и Наталия Кукульская. Польская хардкор/панк сцена (кроме нескольких достойных похвалы случаев) все более погружается в рутину. А еще глубже — в самом глубоком андеграунде — происходит много интересного. Вот только знает об этом от силы сотня человек во всей стране. Итак, на историческую сцену выходят Starzy Singers.

В то время в Польше никто так не играл. Впрочем, не играли так и после —то, что делали эти ребята, воспроизвести невозможно. Рафал Ксенжик на страницах журнала «Brum» назвал этот альбом «кровавым куском гаражного безумства» — и эти слова очень верно передают то, что творится на диске Starzy Singers. Сами музыканты утверждали, что играют регрессивный рок. Какофония, визг, сумасшедший темп, неожиданные сюжетные ходы, дикие ритмические кавалькады. Первобытный рок-н-ролл, протопанк в стиле The Stooges, ироническая интерпретация гранжа и парящий над всем этим дух Фрэнка Заппы. Каверы группы Deadlock и Януша Лясковского.

Микромир Starzy Singers — это мазовецкий Насельск, варшавские Шмульки и Саска-Кемпа, а также образчики поп-культуры: сериалы «Карино» и «Паллисеры», бондиана, вестерны и гангстерское кино:

В этом пуэбло страшно бояться,/Когда нужно отдать бабки каморре,/ты чувствуешь, как в венах буксует кровь,/здесь не пьют ликер./Финита ля комедия.

Абсурдистские тексты фронтмена группы Сешки собьют с толку любого лингвиста. Взять хотя бы такую испанскую сентенцию: «No estoy contento que nema bronka». Или одно из сильнейших любовных стихотворений в истории польской поэзии: «Айловья, айнидъя, айловья, айнидъя». Гитарист группы, Манетка, говорил в интервью для портала Onet:

Я отнюдь не случайный слушатель, но и у меня бывают проблемы с пониманием некоторых текстов. Но это не беда — если я не знаю, что Сешка хотел сказать своим текстом, а порой он ничего и не собирался говорить, я сам ищу какой-то смысл, какую-то интерпретацию.

Говорят, ребята были так довольны своим дебютным альбомом, что хотели его назвать «Greatest Hits». Они руководствовались девизом: «Вчера Котлы, сегодня Уэмбли, послезавтра весь мир». К сожалению, все закончилось «Котлами» (и еще несколькими, сегодня уже несуществующими клубами). Остались три великолепных диска и посмертный статус легенды польского инди. Позднее половина состава Starzy Singers — Мацей Морусь (он же Мачо Моретти) и Бартоломей Тычиньский — создали супергруппу Mitch&Mitch (и десятки других проектов). А также студию Lado ABC, которую никому, кто ориентируется в польской музыке, представлять не нужно.

Guernica Y Luno —Wszystkie sztandary tak mocno już zostały splamione krwią i gównem, że najwyższy czas byłoby nie mieć żadnego. Wolność (1997)

«Как долго еще будет продолжаться безнаказанная агрессия польских основателей G.Y.L.?» — вопрошал журналист газеты Rzeczpospolitа. После того как эта группа из Слупска выпустила свой прощальный альбом, по стране стали бродить подхваченные СМИ слухи, будто бы Guernica Y Luno распалась оттого, что ее участники отправились в Мексику сражаться в рядах Сапатистской армии национального освобождения, сея по пути страх и ужас анархии в западных странах. Этот миф укрепил статус группы в качестве легенды андеграунда. И эта легенда жива до сих пор: недавно вышла компиляция «Nigdy nie będziesz szedł sam — Tribute to Guernica Y Luno» («Ты никогда не будешь один»).

В 90-е годы анархопанк чувствовал себя отлично, но Guernica пошла дальше. Здесь гитарный хаос служил лишь фоном для политических деклараций. Guernica была как ушат холодной воды для тогдашней панк-сцены. Команда не ограничивалась типичным для «политически-ангажированных» групп набором тем: антифашизм, феминизм, экология и т.п., она ломала панковские табу, ставила под сомнение смысл самого этого бунта:

Полно клёвых групп,/которые умеют писать антисистемные тексты,/Полно независимых, клёвых компаний,/Которые умеют хорошо продавать группы и их тексты./Полно неравнодушных людей,/которые могут очень быстро купить у компаний кассеты./Одни приходят, другие уходят,/У них есть их пять минут, десять минут,/Продается бунт, мечты, энергия,/Спрос и предложение регулируются рынком,/Панк-рок жив!

Плюс первое место в конкурсе на самое оригинальное название альбома 90-х, которое переводится как «Все знамена уже так сильно измазаны кровью и дерьмом, что пора наконец обходиться без них. Свобода». Это место он разделяет с ЕР люблинской группы Amen под названием «Pan Bóg nie chce mazgajów ani ciapciusiów, chce ludzi mocnych, twardych, którzy wierzą w niego» — «Господу Богу угодны не ничтожества и слабаки, а люди сильные, жесткие, которые верят в него».

Vespa – Vespa (1997)

В орбите панка вращалось много других музыкальных «планет», в частности, регги, ска, рокабилли, сайкобилли и даже свинг. Польский регги зародился в 60-х — в далеком 1965 году ансамбль Alibabki записал без преувеличения революционный для развлекательной музыки Польши сингл «W rytmach Jamaican Ska». Потом на этом фронте наступило длительное затишье — бодрые ямайские ритмы на берегах Вислы почти не звучали; некоторые их отголоски можно услышать в музыке 80-х, но вряд ли они свидетельствовали об интересе к репертуару музыкантов из Кингстона — просто таков был дух той эпохи.

Сознательно играть ска в Польше стали лишь в 90-е годы — это произошло с подачи щецинских групп Dr Cycos и Vespa. Польская версия ска была ближе третьей волне этой музыки, а точнее говоря — ска-джазу. Здесь на первое место выходила духовая секция, заслоняющая собой характерную ритм-секцию и свойственный жанру пульсирующий бас. Приведенная выше песня «Kobiety Omanu» («Женщины Омана») — пример ориентализма в истории польской музыки. Ее можно поставить в один ряд с довоенным еврейским фокстротом «Abduł Bej» в исполнении Фанни Гордон

V/A – Porzucona Generacja (1998)

Продолжим наши панк-раскопки. В 90-е многие фонографические студии развернули акции по спасению от забвения достойных групп, не оставивших после себя полноценных альбомов. Дебютные диски команд родом из 80-х выходят до сих пор. На сборнике «Porzucona Generacja» («Потерянное поколение») представлены дочери и сыны лодзинской земли, четыре необычайно оригинальные для того времени и непохожие друг на друга группы: Brak, Kontrola W, Moskwa и The Corpse. Сборник открывает Brak — одна из первых польских альтернативных команд (появилась в 1980 году). Музыканты играют нервную новую волну с ироническими текстами. За ней следует (и это, несомненно, лучший фрагмент альбома) живой, фанкующий пост-панк от группы Kontrola W (Здуньска-Воля), про которую Крис Бон на страницах британского NME написал: «the best and most contemporary group of Poland». Тот факт, что Kontrola и созданная на ее обломках группа Kosmetyki Mrs Pinki не удостоились в свое время официальных альбомов, является одним из тяжелейших грехов польской музыкальной индустрии.

Вторая половина альбома получилась явно тяжелее. Здесь появляется самая известная в этой компиляции Moskwa — в свое время самая быстрая группа в Польше. А за ними идут провозвестники новой эпохи — The Corpse из города Ласк с убойной смесью хардкора и трэша в американском стиле.

Partia – Dziewczyny kontra chłopcy (1999)

В это до отказа заполненное западными новинками постреформенное десятилетие Partia была уникальным в своем ретроградстве явлением. Группа играла свингующий микс из рокабилли и панка с отсылками к отечественной традиции биг-бита. Со своими текстами (порой трогательно наивными) о социальной неустроенности, любовных разочарованиях и одиночестве они казались чем-то вроде польского аналога The Smiths. И все это в реалиях варшавских спальных районов; как оказалось, они могут служить вполне подходящими площадками для подлинно голливудских трагедий.

Они воскресили поп-культуру Восточного блока за несколько лет до бума ретро-ностальгии. В фантазийных текстах лидера группы, Леслава, Джеймс Дин появляется рядом с привычным нам уркой-карманником Дареком и героями родом из «мальчишеских» книжек Адама Багдая. Эту же эстетику музыканты использовали и в визуальной сфере: их логотип был позаимствован у автомобилей «Сирена», а обложки дисков украшали кадры из чехословацких комиксов Карела Саудека

The Users ‎– Nie Idź Do Pracy (1999)

Ситуация получилась несколько парадоксальной. На сцене варшавского Малого театра встретились: поэт-мелодекламатор Мартин Светлицкий, которому аккомпанировал яссовый (не путать с джазовым) ансамбль (лучшие из лучших: Тымон Тыманьский, Миколай Тшаска, Яцек Ольтер и один из основателей группы Maanam Мило Куртис), а также отвечающий за звук Роберт Брылевский. Они играют интересный концерт, в котором отголоски панк-рока смешиваются с экспериментальным джазом и дабом, и заодно высмеивают поэтику того языка, который сами же и создавали в 80-х. В 1999 году панк-рок был частью альтернативной культуры, но при этом — массовым явлением (достаточно вспомнить фестиваль Punkowa Orkiestra Świątecznej Pomocy — Панковский Оркестр Праздничной Помощи). Панкеры 90-х годов часто «ловили» подростков на все те же стандартные тексты о Вавилоне и системе, хотя этот дискурс к тому времени уже стал пустышкой. Польскому обществу пришлось столкнуться с совершенно другими проблемами.

Светлицкий выплевывает из себя фразы, мычит и бормочет:

Вавилон умер,/Умер незаметно,/Умер тихо,/Переродившись в супермаркет.

«Они мне сказали, чтобы я что-нибудь говорил, вот я и говорил», — рассказывает краковский поэт. По части текстов тут была полная импровизация, так что я бы не удивился, если бы представленные здесь композиции тоже оказались по большей части импровизированными. Интересную атмосферу здесь создают прежде всего перкуссионисты: Куртис и умерший в 2001 году Олтер. Духовые партии Тшаски интересны, но точно не относятся к числу его самых выдающихся достижений. Цельный характер альбома и отличный звук — заслуга занявшего место за микшерским пультом Роберта Брылевского. Пожалуй, самая интересная имитация польского панка.

V/A – Dolina Lalek. Tribute to Kryzys (2002)

«Трибьют» — это классическая для рок-музыки форма выражения чувств, которая оправдала себя во всем мире: музыканты записывают песни своих любимых исполнителей, мэтров и классиков того или иного жанра, отдавая тем самым дань уважения их творчеству. «Dolina Lalek» («Долина Кукол») — один из самых интересных трибьютов. Это признание в любви к группе Kryzys, причем не только панков, но и рок-музыкантов всех мастей. Мартин Светлицкий поет песню «Małe Psy» в сопровождении скрипичного квартета (транскрипцию этой композиции подготовил Болеслав Блашчик); психоделически-экспериментальные Karpaty Magiczne поют «Mam dość» (Сыт по горло); MC Glennskii подготовил диджейский микс «кризисных» хитов; Fusy представили свою интерпретацию песни «Wojne gwiezdne» (Звездные войны), выдержанную в поэтике тревожного ню-джаза, переходящего в более радикальные жанры электронной музыки.

Полный винегрет, но очень интересно; этот альбом показывает, какое серьезное влияние оказал на очередные поколения музыкантов ранний польский панк-рок. На диске, конечно же, не обошлось без традиционных каверов на хиты Kryzys`а в исполнении некогда популярных команд (Pustki, Pidżama Porno, Alians, Happy Pills). Автор дизайна обложки —Вильгельм Сасналь

V/A – Psycho Attack Over Poland (2004)

В 1987 польский Tonpress по лицензии голландского лейбла Kix 4 U Records выпустил сборник «Psycho Attack Over Europe!», посвященный только что появившемуся на свет — в результате союза панк-рока и рокабилли (раннего рок-н-ролла, в котором еще слышны нотки кантри) — жанру сайкобилли. Музыкантов сайкобилли вдохновляла прежде всего низкопробная кинопродукция: хорроры, дешевая фантастика, фильмы о байкерах и т.д. Альбом Tonpress`а сразу же стал раритетом, а на творчестве групп, которые участвовали в сборнике (в частности, Batmobile, Voodoo Dolls, The Meteors, Les Wampas), выросли новые поколения польских музыкантов.

17 лет спустя psycho attack накрыла Польшу. Как это звучало? Более разнообразно, чем в 80-х, это точно. Некоторые группы обращаются к раннему рок-н-роллу (например, русскоязычные Pavulon Twist, Komety с песней Войцеха Млынарского, Obibox) и панк-року (The Headhunters, Buzz Astral). Строго говоря, «чистого рокабилли» там меньше всего. Интересный факт: в «Psycho Attack Over Poland» поучаствовал также Mitch & Mitch с кавером на группу Misfits.

Lao Che ‎– Powstanie Warszawskie (2005)

В 2002 году на дебютном альбоме «Gusła» музыканты группы Lao Che взялись за славянские обряды. Психоделический рок они объединили c придуманной «народной» музыкой, славянской стариной, воспетой поэтами-романтиками. Музыканты использовали тексты Мицкевича, Словацкого, а еще — Бруно Шульца. Спустя несколько лет они решили «войти в образ» участников Варшавского восстания. Но это не была историческая реконструкция, хотя в некоторые произведения вошли фрагменты речей времен войны.

Записывая «Войну…» мы вообще не думали об истории, — рассказывал один из музыкантов Lao Che Хуберт «Спентый» Добачевский, ‎— Мы смотрели на эту тему глазами современных людей, которые слушают рок-н-ролл, ездят на море, весело проводят время. И мы представили себе ситуацию, когда все это внезапно рушится. И вот мы уже оказываемся в условиях войны. Как бы в этом случае повел себя каждый из нас?

Альбом «Powstanie Warszawskie» («Варшавское восстание») напоминает радиопостановку; он начинается в сентябре 1939 года и заканчивается поражением Восстания в октябре 1944 года. Многие песни альбома звучат бодро и мелодично, на втором плане порой слышатся отзвуки варшавского военного фольклора (например, «1939. Przed burzą» — «1939. Перед грозой»). Некоторые композиции более сложные, экспериментальные по звуку и форме («Kanały»), другие ближе к быстрому панк-року («Przebicie do Śródmieścia» — «Прорыв в Центр»). Однако группа Lao Che оказалась в нашем списке не столько из-за музыки, сколько благодаря текстам. Повстанцы 2005 года кричат: «Oi! Армия Крайова» и цитируют тексты групп Siekierа и Izrael