Польская мозаика

Александра Терпинская

Александра Терпинская, фот. Кристиан Май /Forum

Из всех молодых польских кинематографистов нет никого, чьего дебюта я ждал бы с таким же нетерпением. Хотя Александре Терпинской, режиссеру «Дня поминовения» и «Америки», еще только предстоит снять полнометражный художественный фильм, на сегодняшний день она уже может похвастаться списком из более сорока наград, завоеванных на различных мировых кинофестивалях — начиная Котбусом и Краковом и заканчивая Нью-Йорком и Каннами.

Последних премий — премии за лучший короткометражный фильм и премии «Canal+» — Терпинская удостоилась благодаря своему фильму «Красивейшие фейерверки ever», 28-минутному рассказу о трех молодых людях, которые живут в охваченном войной западном городке. Фильм Терпинской, снятый под влиянием «Случая» Кшиштофа Кесьлевского, предлагает зрителю поразмышлять о жизненном выборе. Уехать или остаться? Бороться или пытаться сбежать? Вести идеологические споры или прятаться за маской цинизма?

В «Красивейших фейерверках..» все эти вопросы звучат очень искренне, и на них нет простых ответов. Терпинская сняла зрелый фильм, избегающий плакатных упрощений. В нем слышится пульс дня сегодняшнего, но при этом он остается универсальным и вневременным.

Тадеуш Слива

Тадеуш Слива, фот. Альберт Завада /AG

Имя Тадеуша Сливы редко упоминается в прессе, но его фильмы каждую неделю смотрят миллионы зрителей. Он режиссер «Уха председателя» («Ucho prezesa») — самого популярного комедийного шоу в польском интернете (а кроме того успешный режиссер рекламы). С момента январской премьеры вышло 20 серий сериала, а уровень этого политического кабаре растет день ото дня.

Доказательством режиссерского таланта Сливы служат прекрасные актерские работы: Ежи Бончака, Войцеха Каляруса, Цезария Жака, Анджея Северина, Анны Смоловик и прекрасного Яцека Лучака. Слива превосходно работает со звездами, ведет их умелой рукой, прекрасно ставит сцены, а из коротких комедийных эпизодов строит все более продуманные сюжетные конструкции. А заодно доказывает, что в польском интернете тоже найдется место для профессионального кино.


http://culture.pl/ru/article/kinootkrytiya-2017

«Согласие», реж. Мацей Собещанский

Кадр из фильма «Согласие», реж. Мацей Собещанский. Фото: Гжегож Спала / Kino Świat

Военная психологическая драма превращается у Собещанского в обычную любовную историю, но «Согласию» не хватает как эмоционального накала, так и интеллектуальной глубины.

«Ее не спасешь, а себя потеряешь», — говорит мать (Данута Стенка) Франеку (Юлиан Свежевский), узнав, что сын устроился на работу в концентрационный лагерь. На дворе 1945 год, война близится к концу, а в силезском городке Свентохловице коммунисты превратили нацистский концлагерь в тюрьму для врагов Народной Польши. Именно сюда попадают немцы и фольксдойче, люди, сотрудничавшие с гитлеровцами, а также те, с кем новой власти попросту не по пути. Ради одной из заключенных женщин — Анны (Зофья Вихлач) — Франек и стал тюремным охранником. Надев мундир, юноша надеется помочь своей возлюбленной сбежать. Проблема в том, что в тюрьме сидит еще и немец Эрвин (Якуб Гершал), довоенный друг и Франека, и Анны, которого ни один из них бросить в лагере не может.


ОСТАЛЬНУЮ ИНФОРМАЦИЮ О ФИЛЬМЕ МОЖНО ПРОЧИТАТЬ ПО НИЖЕПРИВЕДЁННОЙ ССЫЛКЕ:

http://culture.pl/ru/work/soglasie-rezh-macey-sobeshchanskiy

http://culture.pl/ru/article/nozhi-prudy-i-korolevskoe-nasledie-iz-istorii-polskih-ulic



Ножи, пруды и королевское наследие: из истории польских улиц

Некоторые улицы притягивают к себе как магнит. Тверская в Москве, Елисейские поля в Париже, Бродвей в Нью-Йорке... Такие улицы есть и в польских городах. Culture.pl раскрывает секреты их названий и рассказывает об их истории.

Краковское предместье в Люблине


Краковское предместье — одна из главных улиц Люблина, города на востоке Польши, основанного в XIII веке. Название улицы появилось в средневековье, когда западная часть нынешнего Старого города находилась за пределами центра. Там начиналась дорога в Краков, который тогда был столицей Польши. Чтобы не путаться, и дорогу, и окраину назвали одинаково — «Краковское предместье».

Со временем город расширялся, и сейчас эта живописная улица со множеством исторических построек находится в самом сердце старого Люблина. В ее восточной части располагается одна из главных городских достопримечательностей: построенные в XIV века «Краковские ворота», которые охраняют вход в Старый город.

Новый Свят в Варшаве

Улица Новый Свят в Варшаве. Фото: Адам Бураковский /Reporter

В Варшаве есть свое Краковское предместье: его история также уходит своими корнями в средневековье, когда в этом месте брала свое начало дорога в Краков. Эта старинная улица начинается там, где заканчивается Старый город, но примерно через километр переходит в улицу Новый Свят. Название, которое переводится как «новый мир», возникло в XVII веке, когда на этой территории начали появляться первые деревянные поселения, фактически сделав ее новой окраиной Варшавы.

Конечно, район давным-давно перестал считаться новым, однако отголоски старины все еще хранятся в названии улицы. Сейчас Новый Свят — одна из самых туристических точек Варшавы, которая привлекает туристов своей исторической архитектурой, а любителей ночной жизни — многочисленными барами и клубами.

Улица 10-го февраля в Гдыне

Приморская Гдыня — один из самых молодых польских городов: этот статус она обрела лишь 10-го февраля 1926 года. Однако название улицы, о которой мы говорим, отсылает к другому 10-го февраля: шестью годами ранее, в 1920 году, Польша праздновала возвращение доступа к Балтийскому морю, гарантированное Версальским договором. Именно тогда в небольшом городке Пуцке генерал Юзеф Халлер бросил в Балтийское море платиновое кольцо, таким образом совершив символическую церемонию «обручения Польши с морем».

Если вы пойдете по улице 10-го февраля по направлению на восток, через площадь Костюшко и проспект Иоанна Павла II, то попадете на набережную, где стоит гранитный памятник Джозефу Конраду, своей формой напоминающий парусник.

Улица Ставова в Катовице

Улица Ставова в городе Катовице также связана с водной стихией, хотя на этот раз речь идет не о море, а о намного меньшем водоеме. Название улицы происходит от польского слова «staw» («пруд») и напоминает о пруде, который обеспечивал водой находившийся на севере города металлургический завод. В середине XIX века Катовице, тогда входивший в состав Пруссии, был активно развивающимся индустриальным городом, со множеством металлургических заводов и шахт. На немецком улица назвалась «Teichstrasse». Сейчас завода в городе уже нет — в месте с ним исчез и пруд.

Зато осталась живописная историческая улица со множеством магазинов и интересных построек. Прогуляйтесь по ней, чтобы ознакомиться с архитектурой быших доходных домов и увидеть оригинальный фонтан в виде лягушки, который символизирует некогда находившиийся здесь пруд.

Флорианска в Кракове

Краков, вид на улицу Флорианьску с башни Мариацкого костела. Фото: Томаш Вех / Forum

Еще одна известная польская улица, название которой происходит от объекта, находящегося на севере города. Эта древняя улица, появление которой датируется XIII веком, ведет с Рыночной площади к средневековым Флорианским воротам. В чуть более чем 300 метрах отсюда находится церковь святого Флориана, от которой и произошло название улицы. Забавно, что сама церковь стоит вовсе не на Флорианской, а на Варшавской улице: это произошло в результате изменений в городском пространстве.

Стоит отметить, что барочная святыня была построена в XVIII веке, однако более ранняя — романская — версия церкви на этом месте была основана уже в 1184 году.

Пулвейска в Познани

Улица Пулвейска в Познани. На фото: торговый центр «Старая пивоварня». Фото: Войцех Крыньский/ Forum

До Варшавы и даже до Кракова столицей Польши был город Гнезно: эту функцию он выполнял с 966 до 1040 года. Примерно в 50 километрах от Гнезно находится Познань — еще одна столица, хоть и не государства, а всего лишь Великопольского воеводства. Одна из самых знаменитых исторических улиц города носит название «Półwiejska», что дословно переводится как «Полудеревенская». Своим названием улица обязана средневековому поселению, которое находилось сразу за пределами истрического центра. Судя по всему, оно находилось настолько близко от самого города, что считалось деревней лишь наполовину.

Ножовнича во Вроцлаве

Улица Ножовнича во Вроцлаве. Фото: Мечислав Михаляк/

Первое письменное упоминание Вроцлава относится к 1000 году, когда город принадлежал Польше. С тех пор он успел побывать частью Чехии, Габсбургской монархии и Пруссии, вот почему названия многих вроцлавских улиц имеют немецкое происхождение. Одна из них — улица Ножовнича, или, по-немецки, «Messergasse». Некоторые думают, что своим названием она обязана какой-то кровавой истории: учитывая, что до 1419 года, когда «Messergasse» получила свое официальное название, местные жители называли ее просто «улица за тюрьмой» (в то время тюрьма, действительно, находилась неподалеку), эта точка зрения имеет право на существование. Однако на самом деле все гораздо проще: «Ножовнича» назвается так потому, что когда-то давно здесь проживали в основном торговцы ножевыми изделиями.

Пётрковска в Лодзи

Улица Пётрковская в Лодзи. Фото: Томаш Станьчак/AG

Как и Катовице, во второй половине XIX века Лодзь была активно развивающимся индустриальным городом. За несколько десятилетий из провинциального городка она превратилась в крупнейший центр текстильного производства. Город разрастался вдоль торгового пути, который вел с юга, из Ленчицы, в город Пётркув-Трыбунальский — вот почему улица, которая со временем превратилась в главную городскую артерию, получила название «Пётрковска». Сейчас Пётрковска, длина которой составляет более 4 километров, — по большей части пешеходная улица. Здесь находятся многочисленные исторические достопримечательности, среди которых особый интерес представляют постройки в стиле ар-нуво. Кроме того, Пётрковска знаменита своими пабами и ресторанами, которые привлекают гурманов и любителей ночной жизни.

Автор: Марек Кемпа, январь 2017


К СОЖАЛЕНИЮ, НЕ ВСЕ ФОТОГРАФИИ УДАЛОСЬ РАЗМЕСТИТЬ. РЕКОМЕНДУЮ ОЗНАКОМИТЬСЯ С ВИДАМИ КРАСИВЫХ УЛИЦ , ОТКРЫВ НИЖЕПРИВЕДЁННУЮ ССЫЛКУ:

http://culture.pl/ru/article/nozhi-prudy-i-korolevskoe-nasledie-iz-istorii-polskih-ulic

http://culture.pl/ru/article/ponchik-na-schaste-samaya-vkusnaya-polskaya-tradiciya


Пончик на счастье – самая вкусная польская традиция


Пончики, фото: Томаш Пачос / Forum

Каждый год в феврале Польша отмечает праздник пончиков – жирный четверг (пол. tłusty czwartek). Последний четверг перед Пепельной средой и началом Великого поста, является одним из главных праздников, когда можно себе позволить съесть неограниченное количество этого лакомства.

По статистике в этот день каждый поляк съедает в среднем два с половиной пончика, что в целом по стране составляет 100 миллионов. В самых известных кондитерских («Zagoździński» в Варшаве или «Michałek» в Кракове) люди выстраиваются в очереди, чтобы купить эти воздушные шарики из жареного теста, с традиционными начинками из розового или сливового джема. Любовь к пончикам в Польше началась еще в 16 веке.

Тогда пончики были известны под названием «крепли» (от немецкого «Krapfen»). В 18-м веке историк Енджей Китович, автор «Описания обычаев времен правления короля Августа III», описывал и сравнивал рецепты пончиков, которые в те времена ели при дворе – от больших и пышных до воздушных и легких.

Польские пончики, Краковская шоколадная мануфактура, фото: Себастьян Коцонь / Forum

Тот факт, что сдобное лакомство занимает особое место в сердцах поляков, находит отражение и в польском языке. Существует несколько пословиц и идиом о пончиках: «жить, как пончик в масле», что означает «жить в достатке». Или примета: «у того, кто не съест гору пончиков в Жирный четверг, в амбаре будет пусто, а урожай на поле сгрызут мыши».

Судя по примете, пончики приносят счастье, а отказ их есть является не только проявлением невежливости, но и приводит к невезению. Современные польские производители пончиков стремятся угодить даже вегетарианцам или тем, кто придерживается безглютеновой диеты. Хотя в традиционных рецептах используются сало, яйца, пшеничная мука и много сахара, разрабатывается множество новых вариантов, рассчитанных на приверженцев любых диет. Начинки могут быть самыми разнообразными: традиционное розовое варенье заменяется ванильным кремом или шоколадной пастой. Единственное непреложное условие: пончики должны быть легкими и воздушными, а это достигается только в том случае, если дрожжевое тесто хорошо насыщено воздухом.

Как это часто случается, блюда, считающиеся «традиционно польскими», вызывают споры об их происхождении. Например, некоторые считают, что польские пончики на самом деле берлинские («Berliner Pfannkuchen» иногда называют просто «Berliner»). И стали широко известными благодаря случаю с Джоном Ф. Кеннеди: городская легенда гласит, что во время своего визита в Западный Берлин в 1963 году американский президент сказал «Ich bin ein Berliner» вместо «Ich bin Berliner», то есть назвал себя пончиком с джемом, а не гражданином Берлина, чем немало развеселил горожан. Хотя это и не соответствует действительности, так как берлинцы называют свои пончики просто «Pfannkuchen». На самом деле, различия между этими двумя булочками минимальны (разница, например, в количестве муки в тесте или времени обжаривания во фритюре), так же, как и разница между «Berliner» и итальянской «bomboloni» или голландской «oliebollen». Для традиционных рецептов редко существует необходимость в точном определении их происхождения. Важно то, какую роль играет блюдо в сознании нации, а пончики очень дороги полякам.

Они настолько любимы, что хорошо известный американский пончик «donut» так и не стал популярным в Польше (в отличие от кексов и маффинов). Первое кафе американской сети «Dunkin’Donuts» было открыто в Варшаве в 1996 году, в расцвет эпохи фаст-фуда девяностых, когда жители постсоветского пространства приобщились к пище «McDonald's», «Burger King» или «PizzaHut». Но эксперимент с американскими пончиками закончился быстро.

Польские пончики, Кондитерская Славомира Мельника, фото: Рената Домбровская/ Agencja Gazeta

В Соединенных Штатах и Канаде, в городах со значительной польской диаспорой, таких, как Чикаго, Мичиган, Детройт и Виндзор, отмечается День Пончиков. Но сладости едят во вторник масленичной недели (Жирный вторник), а не в Жирный четверг, как на старом континенте.

Эта новая американская традиция, как и многие другие национальные праздники, вызывает много споров. В газете «The Detroit Metro Times» написали о телефонном звонке от недовольного читателя, утверждающего, что этот праздник – хитрый маркетинговый ход, прикрывающийся польскими традициями, и что американцы не могут понять, что это за день. Существую разные версии происхождения этого праздника: некоторые придерживаются мнения, что праздник связан с фестивалем пончиков в Хамтрамке, другие же считают, что пончики стали популярны благодаря СМИ. Андреа Воджек, бывший ресторанный критик издания «The Detroit Press», написала:

(...) широкую известность День Пончиков получил в начале 80-х, когда я как ресторанный критик написала несколько заметок об этом польском феномене для кулинарного раздела «Detroit News». В одной статье приводился рецепт пончиков с джемом от Терезы Витковской, после второй вокруг польских пекарен стали собираться толпы народа. Раньше пончики были известны только в Хамтрамке; после этих публикаций сумасшествие распространилось за пределы города...

Пончиковый ажиотаж перешел на другой берег реки Детройт. Канадской столицей пончиков сейчас является Виндзор, Онтарио. В таких пекарнях, как, например, «Nana's Bakery» вы можете не только отведать традиционные пончики, но и попробовать их местную низкокалорийную разновидность под названием «колечки» («lowczki»).

Пончики, фото: East News
Но не только ностальгия польских переселенцев сделала пончики настолько популярными: начиная с 1994 года, Национальный комитет по пончикам, подразделение Национальной ассоциации пекарей, организовал несколько маркетинговых кампаний с целью сделать пончики таким же атрибутом «жирного вторника», как тыквенный пирог на День благодарения. Реклама пончиков проводилась в основном в супермаркетах «Farmer Jack», сначала в Мичигане, а затем и в Нью-Йорке, Нью-Джерси, Огайо, или Питтсбурге и имела практическую цель: поскольку февраль всегда был месяцем спада в хлебопекарной промышленности, был необходим толчок. «Supermarket News» описал ход рекламной кампании начала 1994 года:

Водителям Мичигана стоит быть готовыми к тому, что придется притормозить. На предстоящий Жирный вторник в этом году 108 рекламных щитов по всему штату соблазняют автомобилистов перед началом Великого поста обжаренным лакомством под названием «пончик».

Спустя два года о мероприятии в Цинциннати можно прочесть:

(...) местные чиновники, футболист НФЛ и команда фигуристов помогли стартовать медийной акции, призванной привлечь внимание к питательному лакомству перед началом Великого поста.

По этому случаю Карл Мантелл специально написал песню – "Pączki Polka". В Северной Америке хлебопекарная промышленность, безусловно признала польские пончики. А в Польше каждый наверняка скажет, чтобы вы дважды подумали, прежде чем отказаться от пончика, если не хотите найти опустошенными ваши поля и пустыми ваши амбары...


http://culture.pl/ru/article/ponchik-na-schaste-samaya-vkusnaya-polskaya-tradiciya

http://culture.pl/ru/work/ah-spi-dorogoy-rezhisser-kshishtof-lang


«Ах, спи, дорогой», режиссер Кшиштоф Ланг

Анджей Хыра в фильме «Ах, спи, дорогой», реж. Кшиштоф Ланг, фото: Monolith Films

В фильме «Ах, спи, дорогой» Ланг пробует соединить хард-бойлд детектив с любовной историей и психологической драмой, но его картине не хватает напряжения, мрака и атмосферы таинственности.

Он наводил ужас на послевоенный Краков. Доказано шесть совершенных им убийств и два покушения на убийство, но, судя по всему, жертв было намного больше. Владислав Мазуркевич, повешенный в январе 1957 года, еще при жизни стал героем знаменитых репортажей Кшиштофа Конколевского, а спустя много лет после смерти — героем книги «Элегантный убийца» Цезария Лазаревича. К сожалению, фильм Кшиштофа Ланга, снятый через два года с момента выхода книги, едва ли повторит ее успех. Ленте не хватает убедительного повествования, сюжетного стержня, а главное... героя.

В «Ах, спи, дорогой» Кшиштоф Ланг не может решить, что его интересует больше: история серийного убийцы (Анджей Хыра) или же идущего по его следам молодого милиционера (Томаш Шухардт). В итоге режиссер останавливается ровно посередине и творит причудливый киногибрид. Ланг и сценарист Анджей Голда — как Майкл Манн в «Схватке» — хотели в своем фильме рассказать о людях, стоящих по разные стороны баррикад и в то же время очень похожих друг на друга

Проблема в том, что приемы, которые у Манна срабатывают даже по прошествии двух десятилетий, в «Ах, спи, дорогой» не работают ни секунды. Польским авторам не удалось подобрать ключ, благодаря которому история о серийном убийце и зарождении зла срослась бы с повествованием о продажном мире послевоенного Кракова и «грязных мусорах». В итоге история Мазуркевича становится всего лишь прелюдией к рассказу о милиционере, который не заискивает перед верхушкой ПНР и любой ценой стремится раскрыть правду.

«Ах, спи, дорогой» из портрета серийного убийцы превращается в детективную открытку из прошлого, на которой находится место коррумпированным судьям и «оборотням в погонах», скрывающим содеянное Мазуркевичем и несколькими femme fatale.

Оживляя на экране этот нуарный пейзажик, авторы фильма не особенно заботятся о создании выразительных портретов главных героев. Мазуркевич уже в первой сцене предстает как не слишком профессиональный убийца, чуть не проваливший свою смертоносную миссию, да и потом мало что меняется, потому что герой Хыры не ужасный, не симпатичный и даже не неоднозначный. Вместо демонического гения вроде Ганнибала Лектора перед нами обычный пройдоха, сумевший дать на лапу, кому надо

Томаш Шухардт в фильме «Ах, спи, дорогой», реж. Кшиштоф Ланг, фото: промо-материалы

Не многим лучше выглядит другой герой фильма, роль которого исполняет еще один известный актер — Томаш Шухардт. Его милиционер-идеалист оказывается абсолютно безжизненным. Для авторов он не человек из крови и плоти, а всего лишь удобный персонаж, с помощью которого они смогут провести зрителей по (не слишком протяженным) лабиринтам сюжета.

И именно здесь самое слабое место картины Кшиштофа Ланга. Вместо того, чтобы рассказывать о противостоянии Мазуркевича и молодого милиционера, режиссер шаг за шагом реконструирует их историю. Не выстраивает драматургию, а просто вводит зрителя в курс дела: что случилось, когда, почему и по чьей вине. В результате в «Ах, спи, дорогой» бессмысленно искать хотя бы намек на напряжение. Сюжетные повороты сменяют друг друга только потому, что того требуют законы сценарного искусства, а не потому, что они вытекают из поступков героев фильма.

Картиной Ланга управляет логика deus ex machina. Это видно хотя бы по ключевым моментам милицейского расследования. Герой на секунду замирает — ни дать ни взять герой турецкого сериала, — задумчиво смотрит в окно, и через мгновение в его голове рождается решение запутанной детективной загадки. Еще бы добавить сюда внезапную вспышку над головой Томаша Шухарда — и мы получили бы вариации на тему «Изобретательного Добромира»

Томаш Шухардт в фильме «Ах, спи, дорогой», реж. Кшиштоф Ланг, фото: промо-материалы

Не многим лучше выглядит другой герой фильма, роль которого исполняет еще один известный актер — Томаш Шухардт. Его милиционер-идеалист оказывается абсолютно безжизненным. Для авторов он не человек из крови и плоти, а всего лишь удобный персонаж, с помощью которого они смогут провести зрителей по (не слишком протяженным) лабиринтам сюжета.

И именно здесь самое слабое место картины Кшиштофа Ланга. Вместо того, чтобы рассказывать о противостоянии Мазуркевича и молодого милиционера, режиссер шаг за шагом реконструирует их историю. Не выстраивает драматургию, а просто вводит зрителя в курс дела: что случилось, когда, почему и по чьей вине. В результате в «Ах, спи, дорогой» бессмысленно искать хотя бы намек на напряжение. Сюжетные повороты сменяют друг друга только потому, что того требуют законы сценарного искусства, а не потому, что они вытекают из поступков героев фильма.

Картиной Ланга управляет логика deus ex machina. Это видно хотя бы по ключевым моментам милицейского расследования. Герой на секунду замирает — ни дать ни взять герой турецкого сериала, — задумчиво смотрит в окно, и через мгновение в его голове рождается решение запутанной детективной загадки. Еще бы добавить сюда внезапную вспышку над головой Томаша Шухарда — и мы получили бы вариации на тему «Изобретательного Добромира»

«Ах, спи, дорогой» — фильм нереализованных возможностей. Досадно, особенно учитывая стильную работу оператора Адама Сикоры и блестящих актеров, чьи таланты пропали ни за грош. Даже великолепные Анджей Хыра и Томаш Шухардт не могут заслонить драматургических пустот картины. Примерно так же обстоит дело и с мастерами второго плана: симпатичным Анджеем Грабовским и трогательным Аркадиушем Якубиком, которые действительно привносят в фильм Ланга особый колорит и на короткий миг перетягивают историю на себя, однако не могут по-настоящему вдохнуть в нее жизнь.

Фильм «Ах, спи, дорогой» должен был стать возвращением Кшиштофа Ланга из края романтичных комедий в суровый мир мужского кино. Не вышло. История о жизни и смерти «Красавца Владека» терпит неудачи по всем фронтам: как триллер, лишенный напряжения, как мизогиническая фрашка о том, что за всем злом в нашем мире стоят женщины, и как кинодиалог с классиками (от Мельвиля и Леоне до Скорсезе), которых Ланг цитирует, но с которыми не в состоянии поговорить на равных.

http://culture.pl/ru/work/ah-spi-dorogoy-rezhisser-kshishtof-lang