Польская мозаика

В 2015 году Венцкевич также сыграл главную роль в «Короле жизни» Ежи Зелинского, а в 2016 году выступил в международном кинопроекте «True Crimes» Александроса Авранаса вместе с мировыми звездами — Джимом Кэрри и Шарлоттой Генсбур. Вскоре актера можно будет увидеть также в остросюжетном фильме «Конвой» Мацея Жака.

Автор: Моника Мокшицкая-Покора


http://culture.pl/ru/artist/robert-venckevich

13 вещей, которые предсказал Лем

Станислав Лем у себя дома в Кракове, 1975. Фото: Александр Ялосиньский /Forum

Оптоны, лектоны, трионы... Быть может, эти слова вам незнакомы, однако большинство этих предметов вы используете каждый день. Станислав Лем, классик польской научной фантастики, предсказал их появление задолго до того, как они стали частью нашей повседневности. А еще творчество Лема оказало большое влияние на создателей легендарной серии мультфильмов и одной из самых популярных видеоигр.

Culture.pl рассказывает о самых невероятных предсказаниях Станислава Лема и приводит высказывания польского писателя на тему волнующих человечество вопросов, включая биотехнологии и трансгуманизм.

Планшеты и электронные книги

Lem's opton, Photo: Culture.pl
Оптон Лема. Фото: Culture.pl

Станислав Лем был, наверное, первым научным фантастом, который предсказал конец бумажных книг. Это произошло еще в 1961 году в романе «Возвращение со звезд», за 40 лет до первых попыток создать электронные книги. Лем представлял их как небольшие кристаллики с памятью, которые можно было загрузить в устройство, представляющее собой нечто вроде современного планшета. Он называл его «оптоном». Сегодня мы называем его «Kindle».

Все послеобеденное время я провел в книжном магазине. Книг не было. Их не печатали уже без малого полсотни лет. А я так истосковался по ним после микрофильмов, составлявших библиотеку на «Прометее»! Увы! Уже нельзя было рыскать по полкам, взвешивать в руке тома, ощущать их многообещающую тяжесть. Книжный магазин напоминал скорее лабораторию электроники. Книги — кристаллики с запечатленной в них информацией. Читали их с помощью оптона. Оптон напоминал настоящую книгу только с одной-единственной страницей между обложками. От каждого прикосновения на ней появлялась следующая страница текста.
(перевод Р.И. Нудельмана)

Аудиокниги

В том же произведении Лем предсказал популярность аудиокниг, которые он называл «лектонами»:
Но оптоны употреблялись редко, как сообщил мне продавец-робот. Люди предпочитали лектоны — те читали вслух, их можно было отрегулировать на любой тембр голоса, произвольный темп и модуляцию.
Продавцы-роботы, правда, пока еще не появились, но человечество к этому уже близко: по крайней мере, темп аудиокниг и подкастов уже можно регулировать.

Интернет

Уже в начале 50-х Лем предполагал, что для увеличения производительности мощных компьютеров следует объединить их в единую сеть. В своих «Диалогах» (1957) он называл это направление развития вполне реалистичным: постепенное накопление «информационных машин» и «банков памяти» привело бы к появлению «государственных, континентальных, а потом и межпланетных компьютерных сетей».

Лем стал свидетелем того, как сбылись многие его предсказания. И это его удивляло. Известно высказывание, которое он произнес якобы сразу после того, как впервые воспользовался интернетом:
«Пока я не воспользовался интернетом, я не знал, что на свете есть столько идиотов».

Google

Google Doodle, посвященный Станиславу Лему (2011), созданный на основе иллюстратора Лема Даниэля Мруза. Фото: Google

Примерно в то же время Лем предcказал будущее, в котором у всех людей будет быстрый доступ к гигантской виртуальной базе данных — «трионовой библиотеке». Трионы представляли собой крохотные кварцевые кристаллики, «структура которых может изменяться». Трионы работали как современные флешки, однако были соединены радиоволнами, формирующими гигантскую базу знаний.

Вот как писатель изобразил этот процесс в романе «Магелланово облако» (1955):
В трионе можно закрепить не только световые изображения, вызывающие изменения в его кристаллической структуре, — страницы книг, фотографии, всякого рода карты, рисунки, чертежи и таблицы: в нем так же легко можно увековечить звуки, в том числе человеческий голос и музыку; существует способ записи запахов.
(перевод Л. Яковлевой)

Описание Лема достаточно точно. То, о чем он говорит, сегодня мы называем Google. Возможности записывать запахи мы, впрочем, все еще ждем.

Смартфоны

В этой же книге Лем описывает то, что напоминает раннюю версию смартфона: маленькие переносные устройства, имеющие постоянный доступ к трионовой библиотеке.

Этот отрывок из «Магелланова облака» тоже звучит как рассказ о нашем времени:
Мы сегодня, пользуясь этой невидимой сетью, опоясывающей мир, совершенно не думаем о гигантских масштабах и четкости ее работы. Как часто каждый из нас в своем рабочем кабинете в Австралии, в обсерватории на Луне или в самолете доставал карманный приемник, вызывал Центральную трионовую библиотеку, заказывал нужное чему произведение и через секунду видел его на экране своего цветного, объемного телевизора.
(пер. Л. Яковлевой)

Это описание совершенно точно могло бы относиться к нашей жизни в 2017 году, когда многие авиалинии предлагают доступ к бесплатному Wi-Fi в самолете. Важно напомнить, что Лем писал эти строки во времена, когда среднестатистический компьютер был размером с гигантскую комнату. О создании же всемирной сети начали задумываться в конце 60-х, а к ее реализации перешли лишь в 80-е годы.

3D-печать

В «Магеллановом облаке» Лем также упомянул интересную модель производства, которая напоминает нынешнюю технологию печати 3D. Любопытно, что и логика процесса, о которой говорит Лем, не устарела.

Наконец, трион может содержать записи «конструкторских разработок» или «образцов продукции». Автомат, соединенный с трионом по радио, изготовит нужное абоненту изделие и таким образом сможет удовлетворить самые затейливые прихоти фантазеров,пожелавших иметь мебель старинных образцов или оригинальные одеяния. (…)Если бы роль трионов свелась только к вытеснению изжившей себя древней формы накопления знаний, к тому, чтобы каждый желающий мог пользоваться всеми сокровищницами мировой культуры, наконец, к упрощению системы распределения потребительских благ, и тогда она была бы исключительно велика.

Что ж, 3D-принтеры в наше время уже доступны в некоторых магазинах. Что касается «образцов продукции», то сегодня ими являются файлы формата AMF (Additive Manufacturing File), в которых можно сохранить цвет и материалы объектов для печати в 3D.

The Sims

SimCity, игра авторов Sims, подготовленная студией Studio Maxis. Фото: www.simcity.com

А как насчет связи Лема с компьютерными играми? Уилл Райт, разработчик The Sims, одной из самых успешных игр всех времен и народов, неоднократно говорил, что Лем был его главным идейным вдохновителем. Книгой, которая так повлияла на Райта, была «Кибериада» — серия рассказов о двух инженерах-роботах по имени Трурль и Клапауций.

В одном из этих рассказов Трурль встречает на астероиде диктатора в изгнании и конструирует для него стеклянный ящик, внутри которого находится целая вселенная — искусственная цивилизация, которой можно управлять. Это государство в коробке и послужило вдохновением для Уилла Райта, создавшего игру, в которой каждый участник может создать свой собственный виртуальный мир.

Конечно, Лем не был бы Лемом, если бы не затронул в своем рассказе проблемы этики, власти и игры судьбами других людей:
Вот докажи мне, что они не чувствуют ничего, не мыслят, что они вообще не существуют как создания, сознающие, что они замкнуты между двумя безднами небытия — той, что до рождения, и той, что после смерти, — докажи мне это, и я перестану к тебе приставать! Вот докажи мне, что ты только имитировал страдание, но не создал его! (пер. А. Громовой)

«Футурама»

Бендер Родригез. Фото: Wikimedia

Лем, само собой, не предвидел появления «Футурамы», однако именно из его творчества черпал вдохновение создатель одного из лучших телевизионных мультисериалов начала ХХI века.

Сценарист шоу Д.С. Коэн рассказывал:
Моя мама обожала научную фантастику. Она и заразила меня любовью к этому жанру. Среди книг, которые я прочитал в детстве, были такие произведения Станислава Лема, как «Звездные дневники Ийона Тихого» и «Рассказы о пилоте Пирксе». Думаю, эти странные, сюрреалистичные и забавные рассказы оказали на меня большое влияние; особенно мне понравилась идея того, что роботы могут быть людьми. Так что Бендер, самый «очеловеченный» персонаж «Футурамы», в какой-то степени обязан этим Станиславу Лему.

Коэн рассказал, что особое влияние на «Футураму» оказал один рассказ:
Особенно мне запомнился рассказ… о планете, которую населяют одни роботы, и вдруг туда приземляются люди, и роботы-убийцы уже собираются уничтожить людей, но те притворяются роботами, чтобы спастись, и тут, конечно, — осторожно, спойлер! — выясняется, что все жители этой планеты на самом деле люди, которые прикидываются роботами, и они в отчаянии прячутся друг от друга. Вот эта история непосредственно отразилась в «Футураме».
Рассказ, о котором говорит Коэн, — это, скорее всего, «Путешествие одиннадцатое» из «Звездных дневников Ийона Тихого», а соответствующий эпизод сериала называется «Страх планеты роботов» (The Fear of a Bot Planet, пятый эпизод первого сезона).

Нейронная пыль…

Иллюстрация к «Кибериаде» Лема, Даниэль Мруз, 1972. Фото из архива

В «Кибериаде» есть и другие инновационные, иногда достаточно странные идеи. Например, «умная пыль» — самоорганизующиеся микроскопические компьютеры, размеры которых не превышают крупицу песка, работающие как единая система. Идея умной пыли вполне отвечает последним достижениям нанотехнологии.

...и электронный бард

Электронный бард, или Электрибальд, в Центре науки «Коперник» в Варшаве. Фото: Яцек Лаговский/AG

Еще одна смелая и остроумная идея из «Кибериады» — это электронный бард, компьютерное устройство, которое умеет писать стихи. Судя по всему, великое изобретение робота-инженера Трурля частично материализовалось в виде экспериментальных программ для сочинения стихов, которыми сейчас кишит интернет. А чтобы увидеть настоящего электронного барда, придуманного по проекту Лема, обязательно посетите варшавский Центр науки «Коперник»: там вы увидите актеров-роботов, которые играют в спектаклях по рассказам Лема и других авторов.

Если же вы хотите изобрести робота-поэта самостоятельно, воспользуйтесь секретным рецептом Станислава Лема: удостоверьтесь, что вы «ослабили логические контуры и усилили эмоциональные», и не забудьте «усилить семантику и смастерить приставку воли». Вставьте «философский глушитель», «полную семантическую развертку» и «подключите генератор рифм», выбросьте «все логические контуры» и замените их на «ксебейные эгоцентризаторы со сцеплением типа “Нарцисс”». Как видите, все очень просто!

Виртуальная реальность

Очки виртуальной реальности. Фото: материалы прессы

Учитывая, что технологии виртуальной реальности смотрят на нас буквально из каждого угла, можно предположить, что ВР нынче в тренде. Тем временем Станислав Лем убедительно изобразил виртуальную реальность (т.н. «фантоматику») еще в 1964 году, задолго то того как многие западные футурологи начали всерьез обсуждать эту идею.

В своей книге «Сумма технологии» польский фантаст описывает «фантоматический генератор», способный создавать альтернативную реальность, неотличимую от «оригинала».

Лем изображал эту технологию как многослойную: человек, покидающий виртуальную реальность, не обязательно должен вернуться обратно в «настоящую». Скорее, с ее помощью можно переключаться между различными системами, не будучи уверенным, находишься ты в «фантоматической реальности» или реальном мире. Само собой, это привело бы к размытию границ между правдой и вымыслом, и Лем видел в этом потенциальную угрозу:
(…) неотличимость фантоматического спектакля от действительности привела бы к непоправимым последствиям. Может быть совершено убийство, после которого убийца в оправдание станет утверждать, что он был глубоко убежден, будто все это лишь «фантоматический спектакль». Кроме того, многие люди до такой степени запутаются в неотличимых друг от друга подлинных и фиктивных жизненных ситуациях, в субъективно едином мире реальных вещей и призраков, что не смогут найти выхода из этого лабиринта.

Матрица, или Величайшая симуляция

Кадр из фильма «Матрица», реж. Лана и Лилли Вачовски. Фото: Warner Bros

В своем анализе фантоматики Лем приблизился к концепту идеальной симуляции, которая знакома нам по фильму «Матрица» или более недавнему сериалу «Мир Дикого Запада».

Мрачный образ величайшей симуляции Лем нарисовал в романе «Футурологический конгресс» (1971). Он связан с концептом «цереброматики», то есть непосредственного воздействия на мозг с помощью химических субстанций. В 2013 году израильский режиссер Ари Фольман снял по роману фильм «Конгресс».

Постправда

Лема занимал философский аспект стремительного развития технологий. Писатель приблизился к пониманию того, как циркулирует информация в современном нам мире. Сегодня может показаться, что писатель предвидел многие феномены современных СМИ, связанные с концептом постправды. В романе «Глас Господа» (1968) Лем писал:
Запрещенные мысли могут обращаться втайне, но что прикажете делать, если
начимый факт тонет в половодье фальсификатов, а голос истины — в оглушительном гаме и, хотя звучит он свободно, услышать его нельзя? Развитие информационной техники привело лишь к тому, что лучше всех слышен самый трескучий голос, пусть даже и самый лживый. (пер. А. Громовой)
Эзра Глинтер из LA Review of Books говорит:
Когда Лем писал эти строки, не было ни Facebook, ни всего этого потопа «фейковых» новостей, однако их появление его бы не удивило.

Трансгуманизм...

Кадр из фильма «Слоеный пирог», реж. Анджей Вайда, 1968. Фильм основан на пьесе Лема «Существуете ли вы, мистер Джонс?» На фото: Рышард Филипский и Богумил Кобеля. Фото: Национальная фильмотека /www.fototeka.fn.org.pl

Если Лем мог предсказать мир постправды, то почему он не мог предвидеть появление трансгуманизма? Разумеется, писатель не использовал это слово, однако приблизился к этой идее в короткой пьесе «Существуете ли вы, мистер Джонс?» (1955). В произведении, которое легло в основу фильма Анджея Вайды «Слоеный пирог», Лем рассуждал на тему (тогда только гипотетическую) правового статуса человека, чье тело и органы (включая мозг) в результате многочисленных операций практически полностью состоят из протезов. Финансировавшая лечение компания подает на него в суд, поскольку считает его своей собственностью. Пьеса затрагивает вопросы, которые становятся актуальными только сегодня, и исследует явления, получившие свое название лишь недавно: например, трансгуманизм или…

…и биотехнологии

В рисунках Лема футуристические элементы часто сочетаются с кошмарами. Выше представлена одна из его иллюстраций к «Звездным дневникам». Фото: Войцех Ольшанка /East News

Лем всегда отдавал себе отчет в том, что новые технологии имеют свои темные стороны. Уже в 60-е годы он считал, что завоевание технологиями человеческого тела — лишь дело времени.

В «Путешествии двадцать первом» из «Звездных дневников Ийона Тихого» главный герой приземляется на планете Дихтонии. Жители этой планеты настолько продвинулись в науке, что способны изменять свое тело любыми способами бесчисленное количество раз.

Эрза Глинтер объясняет:
Сначала эта технология используется согласно предназначению: чтобы достичь идеала здоровья, гармонии, духовной и физической красоты. Однако вскоре женщины начинают злоупотреблять «кожной биобижутерией (уши сердечком, жемчуговые ногти)», появляются «сзадибородые юноши», которые «щеголяют наголовными гребешками, челюстями двойной зубатости и т.п.». Некоторое время спустя жители Дихтонии полностью отказались от гуманоидной формы, что привело к попыткам реформ и стандартизации, а дальше — к репрессиям, бунту и социальному кризису. Из истории следует, что неограниченный выбор может стать тяжелым бременем.

Много лет спустя, в конце ХХ века, Лем, рассуждая об опасности, которую влечет за собой клонирование человеческих организмов (он считал это явление началом новой эпохи рабства), вспоминал о своих рассказах:
Мои написанные 40 лет назад сатирические рассказы, в которых кора головного мозга используется как украшение для обоев, начинают принимать форму ужасающей реальности.
Ужасающая или нет, наша реальность все равно нас завораживает — и провидческие способности Станислава Лема играют здесь не последнюю роль.

Автор: Миколай Глиньский, сентябрь 2017

http://culture.pl/ru/article/lvivyani-pro-vizvoliteliv-1939-roku-folklor-z-pershih-dniv


Львів’яни про «визволителів» 1939 року: фольклор з перших днів

«Визвольна місія Червоної армії у вересні 1939 року», «нове щасливе життя, принесене єдинокровними братами зі сходу», «золотий вересень» — так совєтську агресію подавала пропаганда. Насправді галичани зіткнулися із зовсім іншою, вельми драматичною, а то й трагічною дійсністю.




Львовяне про "освободителей" 1939 года: фольклор с первых дней



"Освободительная миссия Красной Армии в сентябре 1939 года", "новая счастливая жизнь, принесённая единокровными братьями с востока", "золотой сентябрь" - так советскую агрессию подавала пропаганда. На самом деле галичане столкнулись с совсем другой, очень драматической, а то и трагической действительностью.



Поскольку весь текст написан на украинском языке, то привожу только ссылку. Кто захочет (и сможет), тот прочтёт.

Яцек Карпинский: компьютерный гений, которого ненавидели коммунисты

В 1970-е годы польский инженер Яцек Карпинский совершил невероятный технологический прорыв. Он создал K-202 — компьютер, который мог производить миллион операций в секунду и при этом помещался в чемодан. В эпоху, когда компьютеры были медленными, да еще и размером с большой шкаф, это было фантастическое достижение. К сожалению, коммунистический режим помешал серийному производству этой замечательной модели, и вот почему.

Миллион в секунду

Рекламный буклет компьютера K-202, фото: промо-материалы

Дебют компьютера К-202 состоялся в 1971 году на Международной ярмарке в Познани. Он был настолько компактный, что помещался в чемодан, и при этом мог производить миллион операций в секунду — гораздо больше, чем персональные компьютеры, покорившие мир десятью годами позже. Вдобавок революционный польский компьютер стоил около $5,000 — цена вовсе не заоблачная, учитывая его уникальные характеристики. Более того, К-202 стоил гораздо дешевле, чем его главный польский соперник, компьютер Odra — более медленный и громоздкий, как и многие другие компьютеры того времени, по размеру сравнимые со шкафом.
Несмотря на громкий успех, два года спустя изобретателя K-202, польского инженера Яцека Карпинского, выставила с завода вооруженная охрана, а все компьютеры К-202, уже запущенные в производство, были выброшены на свалку. В довершение всего, коммунистические власти запретили Карпинскому создавать какие бы то ни было другие электронные устройства.

Почему так произошло с потенциальным польским Биллом Гейтсом или Стивом Джобсом (как называют Карпинского в современной Польше)? Зачем Польше понадобилось лишать себя возможного лидерства в ключевой и наиболее передовой области технологии? В этой статье мы расскажем вам об этом и о человеке, придумавшем столь удивительное устройство, — Яцеке Карпинском.

На вершине Европы

Первые дни августа 1944 года, фото: Стефан «Кубусь» Балук

По плану Яцек Карпинский должен был родиться на «крыше» Европы, — по крайней мере, так предполагали его родители. В фильме 2009 года о Карпинском, снятом под конец его жизни Польским телевидением, инженер говорит следующее:
Я должен был родиться на горе Монблан, там есть маленькая хижина, кажется, в местечке Курмайор. Почти на вершине — вот где я должен был появиться на свет. Совершенно безумная затея.

Оба его родителя были альпинистами, отсюда и «безумная затея», от которой они в результате отказались из-за чересчур спартанских условий в хижине. Так что Яцек родился 9 апреля 1927 года в Турине. Тем не менее эта история прекрасно отражает дух семьи Карпинских. И этот дух передался Яцеку.
Его отец Адам, погибший во время схода лавины в Гималаях в 1939 году, был авиаконструктором. Именно он первым предложил конструировать самолеты с низким расположением крыла — увы, начальство не поддержало его идею. Мать Яцека, Ванда, была профессором спортивной медицины и специализировалась на реабилитации. Она была удостоена одной из важнейших польских наград — ордена Virtuti Militari, за героизм, проявленный во время службы связисткой в годы советско-польской войны.

Яцеку тоже довелось воевать. Во время Второй мировой войны в возрасте всего четырнадцати лет (ему пришлось соврать, что он старше) Карпинский вступил в ряды польского движения сопротивления. Он участвовал в разведывательных операциях и служил вместе с Кшиштофом Камилем Бачинским, выдающимся польским поэтом, погибшим в дни Варшавского восстания. Карпинский, тоже участвовавший в восстании, был ранен в позвоночник и парализован. Его удалось вывезти из Варшавы — и он выжил. К счастью — во многом благодаря стараниям своей матери — Яцек вновь начал ходить, хотя всю жизнь хромал. Он так и не извлек ранившую его пулю, и она оставалась у него в спине до самого конца.

Вы уволены

Компьютер AKAT-1, фото: Wikipedia

После войны Карпинский окончил школу, а в 1951 году — Варшавский политехнический университет. Он собирался стать композитором, так как очень любил музыку, но в конце концов предпочел электронику. После окончания университета ему, бывшему борцу за свободу своей страны, было крайне сложно устроиться на. Дело в том, что коммунисты, пришедшие к власти в Польше после Второй мировой войны, считали всех участников польского подполья угрозой для нового режима. По их мнению, люди, рисковавшие жизнью ради освобождения Польши от нацистских захватчиков, были способны вести подрывную деятельность в отношении новой просоветской системы. Однако в конце концов Карпинскому после нескольких неудач все-таки удалось устроиться на завод электроники, где он сконструировал коротковолновый радиоприемник, оказавшийся настолько удачным, что его использовало Министерство иностранных дел.

В 1955 году Карпинский работал уже в Польской академии наук, где создал среди прочего специальный прибор AAH, который увеличивал точность прогнозов погоды на 10%. В 1959 году при поддержке Академии наук он сконструировал первый в мире аналоговый компьютер, который мог анализировать дифференциальные уравнения, — AKAT-1. Устройство на базе транзистора, дизайн которого разрабатывали в Академии изящных искусств в Варшаве, размером было с маленький стол, а результаты его работы отображались на встроенном экране.

После такого успеха начинающего инженера Академия наук поспешила отправить Карпинского на мировой конкурс молодых кибернетиков, организованный ЮНЕСКО в 1960 году. Разумеется, Яцек его выиграл. Он получил возможность отправиться на два года в США и поучиться в Гарварде и Массачусетском технологическом институте.

Слишком токсично

Вот как Карпинский описывал свою поездку в Америку в интервью журналу CRN в 2007 году:
Со мной обращались как с королем, отчего, кстати, я чувствовал себя довольно неловко. Мне было чуть больше тридцати. После окончания учебы я спросил, могу ли я посетить ряд компаний и институтов. ЮНЕСКО согласилась. В Калифорнийском технологическом институте меня приветствовал ректор и все деканы, в Далласе — мэр города. Все хотели взять меня на работу, от IBM до [Калифорнийского] Университета Беркли.

Карпинского даже допустили в «совершенно секретное военное и правительственное исследовательское учреждение», где он смог ознакомиться с американскими работами в области искусственного интеллекта. Все это показывает, как серьезно относились к нему американцы и как сильно они хотели, чтобы он остался в их стране. Однако Карпинский решил вернуться на родину в надежде, что когда-нибудь коммунистический режим рухнет, и его изобретения послужат свободной Польше, а не чужой стране.

В 1962 году Карпинский вернулся в Польшу и в Польскую академию наук. Два года спустя он представил свой персептрон — подключенную к камере искусственную нейронную сеть на базе транзистора, которая могла распознавать показанные ей формы (например, треугольник, нарисованный на листке бумаги) и «учиться». Это было второе подобное устройство в мире (первое создано в США), но вместо того, чтобы премировать блестящего инженера за его изобретение, Карпинского вынудили уйти из Академии — его начальство настолько ему завидовало, что он решил поискать другое место работы, где атмосфера была бы не столь токсичной.

Это невозможно

Яцек Карпинский за компьютером KAR-65, фото: общественное достояние

Карпинский устроился в Институт экспериментальной физики Варшавского университета. В то время институт получал от знаменитой лаборатории ЦЕРН (Европейской организации по ядерным исследования) гораздо больше данных, чем мог обработать. Для решения этой проблемы Карпинский вместе с небольшой командой коллег сконструировал компьютер, который анализировал данные, касающиеся столкновения элементарных частиц. Компьютер был готов уже в 1968 году, после трех лет напряженной работы.

Механизм на базе транзистора под названием KAR-65 был размером с два шкафа и управлялся с помощью пульта размером со стол. Он работал со скоростью 100000 операций в секунду и прослужил институту более двадцати лет. Несмотря на очевидный успех, Карпинский не собирался расслабляться. Работая над KAR-65, он уже обдумывал следующий свой проект: компьютер, который поместился бы в чемодан. Во времена, когда компьютеры занимали целые комнаты, подобная идея казалась «совершенно безумной». Однако в отличие от проектов его отца построить самолет с низким расположением крыла, идее Яцека суждено было воплотиться в жизнь, хотя и очень сложным образом.

На сей раз Карпинский задумал нечто гораздо более масштабное, чем его предыдущие изобретения. Он хотел создать микрокомпьютер (тогда этот термин использовался для аппаратов, сопоставимых по размеру с нынешними персональными компьютерами), не ограниченный какими-либо научными задачами.

В те годы подобное устройство немедленно оказалось бы на передовой международного технологического прогресса. Институт экспериментальной физики не сумел найти финансирование для столь амбициозного проекта, поэтому Карпинский отправился со своим проектом к военным. Его микрокомпьютер вызвал определенный интерес, но в итоге в финансировании ему отказали. В основу такого решения легло заключение специальной комиссии, которая изучила предложение Карпинского и сочла, что осуществить проект невозможно, потому что… будь это возможно, это бы уже сделали американцы.

Друзья спешат на помощь

Фотография из рекламного буклета, выпущенного в 1972 года для Международной ярмарки в Познани

Карпинский не собирался так легко сдаваться. С помощью высокопоставленного британского друга он сумел представить свой замысел компьютерному специалисту в Великобритании. В отличие от польской комиссии, британцы пришли в восторг. У Карпинского была возможность заняться этим в Великобритании, поскольку британцам не терпелось запустить компьютер в производство, но он решил вернуться в Польшу. Инженер вновь руководствовался теми же соображениями, которые побудили его вернуться из образовательной поездки в США: он хотел еще раз попытаться убедить коммунистические власти помочь ему с реализацией проекта.

В итоге благодаря положительным отзывам британских специалистов и помощи еще одного друга, журналиста по имени Стефан Братковский, открывшего ученому некоторые важные двери, Карпинскому дали зеленый свет. Так в 1970-м был основан завод микрокомпьютеров в Варшаве. На заводе трудились поляки, но при производстве компьютеров использовались британские запчасти и финансирование — необходимые составляющие в Польше были недоступны, а коммунисты не собирались тратить деньги на проект.