![Когда я занимался подготовкой к изданию нашей книги околомузыкальных воспоминаний, я попросил участника форума beatles.ru, моего ровесника и просто хорошего человека, с которым я успел к этому времени подружиться, Сергея Курдакова (Seal'а) написать для нее и свой рассказ. Он поначалу долго отказывался, но потом все-таки прислал мне его. К сожалению, по некоторым причинам он так и не вошел в книгу. А всего через четыре года Сергея не стало. И в память об ушедшем друге сегодня я публикую его рассказ...]( "Когда я занимался подготовкой к изданию нашей книги околомузыкальных воспоминаний, я попросил участника форума beatles.ru, моего ровесника и просто хорошего человека, с которым я успел к этому времени подружиться, Сергея Курдакова (Seal'а) написать для нее и свой рассказ. Он поначалу долго отказывался, но потом все-таки прислал мне его. К сожалению, по некоторым причинам он так и не вошел в книгу. А всего через четыре года Сергея не стало. И в память об ушедшем друге сегодня я публикую его рассказ...")
Когда я занимался подготовкой к изданию нашей книги околомузыкальных воспоминаний, я попросил участника форума beatles.ru, моего ровесника и просто хорошего человека, с которым я успел к этому времени подружиться, Сергея Курдакова (Seal'а) написать для нее и свой рассказ. Он поначалу долго отказывался, но потом все-таки прислал мне его. К сожалению, по некоторым причинам он так и не вошел в книгу. А всего через четыре года Сергея не стало. И в память об ушедшем друге сегодня я публикую его рассказ...
ЗАПАДНАЯ РОК-МУЗЫКА В СССР... КАК ЭТО БЫЛО?
О, если б я способен был излагать свои воспоминания так же легко и красиво, как Рекшан или Макаревич!
Если бы я мог.
Я рассказал бы, как это было с несколькими смоленскими мальчишками из далёких семидесятых.
Как настигла и накрыла с головой их эта музыка, сыгранная и спетая не всегда идентифицируемыми из-за недостатка информации, но страшно интересными им людьми из приёмника и магнитофона.
И как решено было, решено в один момент, после вечера, где выступали шефы из соседнего с их школой мединститута: всё, надо с этими песнями туда, надо на сцену, с красивыми гитарами и барабанами, в клешах и непременно с длинными волосами.
И как это всё оказалось непросто: и с истёртыми в кровь о советские струны на отечественных же гитарах пальцами, и с хотя бы какими-то, хотя бы наполовину самодельными инструментами, и со «снятием» партий и текста, а хуже всего – с вокалом…
И как всё же вышли на сцену, подобно многим другим, дебютировав на аппарате шефов, и первыми двумя вещами, как и у многих, были «Шизгара» и «Жёлтая речка».
И как поступили практически без потерь в тот самый мединститут, и как со временем пришли на смену тем самым шефам, укрепив состав, заработав стройотрядами и игрой на танцах, а потом и в ресторане, уже на очень приличные для того времени «Йоланы» и «Музимы», и звук уже стал совсем другим, «Радугу» и «Тембр» сменили достойные самодельные усилители и колонки, удавалось поиграть и на арендованном «Регенте-60»
Да, так всё и было.
И было порой неимоверно трудно играть то, что хотелось больше всего, т.е. практически нести в СССР-овские массы студенческой, а иногда и рабоче-крестьянской молодёжи ту самую западную рок-музыку.
Сейчас некоторые рассуждают, презрительно оттопырив губу: ну а зачем нужны были дешёвые копии – взял и послушал диск, проникшись «оригиналом».
Не знаю, нам это было очень нужно, чтобы жить этой музыкой, нужно было и зрителям, даже танцевать предпочитали тогда под живую музыку, не было свободных мест не только на концертах наших ВИА (которые также исхитрялись «протаскивать» в репертуар «чуждую» музыку), но даже в ресторанах с ансамблями.
А что творилось на студенческих вечерах!
Никакие ректораты-деканаты-парткомы и никакие дружины не спасали от проникновения в зал доброй половины всех студентов института,
Позже вошли в моду дискотеки, при всей изощрённости ди-джеев и при высоком качестве звука и света – это была мертвечина, какое-то совершенно другое действо.
Но самое значительное мероприятие в жизни студенческих банд – ежегодное выступление на конкурсе ансамблей в рамках «Студенческой весны».
И если на репертуар танцевальных вечеров те, кому по должности и «по зову совести» было положено надзирать, смотрели иногда как бы демократично (хотя «завод» публики забойным рок-н-роллом мог запросто закончиться прекращением вечера), то смотр представлял из себя мероприятие и там уже – никаких вольностей не приветствовалось.
А ведь как хотелось с этой самой сцены, перед своими ребятами (а главное – девочками!), заполнившими весь зал битком, чтобы уже не потанцевать, а именно послушать и посмотреть, как хотелось исполнить самое-самое!
«Самым-самым» в этот год у нас случилась «Лестница в небо».
Он была просто необходима нам на конкурсе.
И вовсе не для того, чтобы победить: распределение мест по большому счёту не имело значения, популярность команды не от этого зависела.
Просто тогда почему-то очень хотелось стать на несколько минут даже не Полом и Джоном, а именно Джимми и Робертом со товарищи.
Решение было принято волевое и самоотверженное: подкуп и насилие были невозможны – в ход пошла лесть.
Покопавшись в институтской газете «За медицинские кадры», мы нашли стихи нашего факультетского парторга Елизаветы Павловны Р.
Это был шедевр многотиражного областного патриотизма:
«Край родной мой огнями сверкает вдали
Вижу высятся шахты, заводы»
«Вместе с ним мы росли, закалялись в труде
На полях его множили всходы»
Слепили хит на раз: рифы и синкопы, чуть ли не песняровское многоголосие в припеве. Словом – всё на уровне, да и те «кому следует» (в частности, возглавлявший всё это дело декан факультета общественных профессий – до сих пор не могу понять, что это такое было) ничего уже не могли противопоставить весу парткома.
Дело было сделано: в финале нашего сета со сцены прозвучало после легендарного вступления спетое с хрипотцой и огромным чувством:
There's a lady who's sure
All that glitters is gold
And she's buying a stairway to heaven…
И совершенно угарное пейджевское соло сносило зал, и барабаны взрывались брэками за гранью разумного, и была повисшая в воздухе концовка…
А там – хоть трава не расти, мы сделали это!
Да, если бы я мог написать как это было так очень просто и с кайфом, как Макаревич и Рекшан
Но я не играл в Питере и Москве в группах, сделавших свои названия великими.
И всё-таки было это и у нас.
Своё, небольшое, делали что могли.
И было и у этого своё название.
«Лабиринт»
Смоленский мединститут, первая половина семидесятых годов прошлого века.
Сергей Курдаков, 2009
На снимке: красавец Серега со своей басухой
