![- она несла в руках отвратительные, тревожные желтые цветы.]( "- она несла в руках отвратительные, тревожные желтые цветы.")
- она несла в руках отвратительные, тревожные желтые цветы.
Черт их знает, как их зовут, но они первые почему-то появляются
в москве. И эти цветы очень отчетливо выделялись на черном ее
весеннем пальто. Она несла желтые цветы! Нехороший цвет. Она
повернула с тверской в переулок и тут обернулась. Ну, тверскую
вы знаете? По тверской шли тысячи людей, но я вам ручаюсь, что
увидела она меня одного и поглядела не то что тревожно, а даже
как будто болезненно. И меня поразила не столько ее красота,
сколько необыкновенное, никем не виданное одиночество в глазах!
Повинуясь этому желтому знаку, я тоже свернул в переулок и
пошел по ее следам. Мы шли по кривому, скучному переулку без-
молвно, я по одной стороне, а она по другой. И не было, во-
образите, в переулке ни души. Я мучился, потому что с нею не-
обходимо говорить, и тревожился, что я не вымолвлю ни одного
слова, а она уйдет, и я никогда ее более не увижу...
И, вообразите, внезапно заговорила она:
- нравятся ли вам мои цветы?
Я отчетливо помню, как прозвучал ее голос, низкий довольно-
таки, но со срывами, и, как это ни глупо, показалось, что эхо
ударило в переулке и отразилось от желтой грязной стены. Я бы-
стро перешел на ее сторону и, подходя к ней, ответил:
- нет.
Она поглядела на меня удивленно, а я вдруг, и совершенно
неожиданно, понял, что я всю жизнь любил именно эту женщину!
Вот так штука, а? Вы, конечно, скажете, сумасшедший?
- Ничего я не говорю, - воскликнул Иван и добавил:- умоляю,
дальше!
И гость продолжал:
- да, она поглядела на меня удивленно, а затем, поглядев,
спросила так:
- вы вообще не любите цветов?
В голосе ее была, как мне показалось, враждебность. Я шел с
нею рядом, стараясь идти в ногу, и, к удивлению моему, совер-
шенно не чувствовал себя стесненным.
- Нет, я люблю цветы, только не такие, - сказал я.
- А какие?
- Я розы люблю.
Тут я пожалел о том что сказал, потому что она виновато
улыбнулась и бросила свои цветы в канаву. Растерявшись немного,
я все-таки поднял их и подал ей...
