Группа Czerwone Gitary (Червоне гитары) и другие исполнители из стран Восточной Европы

Ruda Śląska
июль 2015

Maryla Rodowicz обновила фотографию обложки Facebook.
20 июля в 5:10


PS.audi!Это фото специально для тебя(и твоих котов)!...

Резкие звуки и грязные цитаты от Томаша Станько


Томаш Станько, 1987, Варшава, фото Петр Клосек / FOTONOVA / East News

Секс, наркотики и джаз ‒ такова жизнь эксцентричного джазмена, записавшего несколько культовых альбомов, побывавшего на грани смерти, живущего между Нью-Йорком и Европой, заигрывающего с поп-культурой, импровизирующего в Тадж-Махале, ставшего одним из лучших музыкантов лейбла ECM. Короче говоря, жизнь Томаша Станько как она есть.

Томаш Станько ‒ бесспорно самый заслуженный польский джазовый музыкант. За свою невероятную карьеру он записал несколько культовых альбомов, годами входил в десятку лучших музыкантов по данным ежегодного рейтинга критиков журнала «Down beat», и несмотря на 50 лет, проведенных на сцене, он не намерен сбавлять темп. Томаш Станько ‒ легенда джаза и противоречивая личность.
Уникальный виртуоз или анти-виртуоз?

Джазовая труба обычно ассоциируется с головокружительными соло в исполнении фантастических виртуозов. С Томашем Станько все наоборот. Вместо того, чтобы играть выше и быстрее, он посвятил свою жизнь созданию узнаваемого сырого звука и сложной импровизации ‒ лирической и романтической, но вместе с тем полной внутреннего напряжения.

«По сути я все время импровизирую. Я ненавижу бороться, но мне часто приходится это делать. Я знаю, всем приходится, потому что человечество основано на соперничестве, и я не собираюсь это осуждать. Порой, кажется, что это оправдывает наше существование. Мы существуем, потому что соперничество приводит к естественному отбору; мы становимся быстрее, лучше. Когда у меня нет выбора, я хватаюсь за топор и к чертям разношу все и всех вокруг, но мне это не нравится. Я предпочитаю отойти в сторону, обойти, а не атаковать в лоб. Если что-то стоит у меня на пути, я начинаю с ходу придумывать, как это обойти, и обычно нахожу решение, которое никогда не пришло бы мне в голову, если бы я боролся. Мне просто нравится учиться на своих ошибках».

«Импровизация заключается в том, чтобы ошибаться и даже не пытаться это исправить, ведь и так понятно, что уже слишком поздно. Композитор мог бы исправить, а исполнителю остается только придумывать оправдание!»

«Иногда я удивляюсь: почему людям так нравится мое творчество, несмотря на все мои недостатки. А потом понимаю почему. Людям нравится виртуозность в чистом виде: Чик Кориа или Лешек Можджер (самый популярный польский джазовый пианист ‒ прим. ред.) вызывают бурю оваций, но людям также нравится, когда кто-то позволяет себе быть выше этого. Они с ума сходят по Телониусу Монку, хотя у того техника явно хромала. Есть величие и сила в слабости».

Как и Монку, Станько удалось компенсировать недостаток техники музыкальностью, творческим подходом, индивидуальностью и оригинальностью.

Жизнь дьявола

Томаш Станько, Стокгольм (Швеция), 1991, фото Woody Ochnio / Forum

Важная составляющая артистического образа Томаша Станько ‒ его откровенные рассказы об увлечении наркотиками и психотическом опыте, который едва не привел музыканта к гибели. Более того, к отчаянию борцов с наркотиками Станько часто вспоминает свое наркоманское прошлое как время творческого всплеска и успешного решения личных проблем.

«Сейчас я намного лучше, чем до того, как начал употреблять наркотики. Это точно. Я сильнее. Я отделался от всей этой ненужной гиперчувствительности. Как? В результате употребления всех этих ядов. Но дело не в наркотиках. Отказ от них ‒ вот что делает нас сильнее».
И он знает, о чем говорит:

«Я был под кайфом нон-стоп. Наркотики и выпивка. Чистое безумие. Мои карманы были набиты гашишем, сигаретами, амфетаминами, таблетками и виски. Я обматывал голову шарфом, сверху надевал перуанскую шляпу, точь-в-точь как перуанские женщины. Я был способен на все, не просыхал неделями… У меня не было тормозов. Я понимал, что качусь в сумасшедшую страну, где все ненормально, где действуют другие законы, и мне было плевать, что я не знаю этих других законов».

В 1992 году, после многих лет пьянства и наркотического угара, Станько решил завязать раз и навсегда. И завязал.
«Все было очевидно. Я никогда не думал, что для меня будет обычными состоянием быть под кайфом. Я думал скорее так: “Я молод, поэтому я под кайфом, но однажды я вырасту”. И это сработало. Я решил, что момент настал, что грядут тяжелые времена, что я никогда не смогу вернуться из турне и останусь не у дел на несколько месяцев, как при коммунизме. При той системе никто особо не работал, все были хиппи».
К счастью для Станько, его перерождение было полным и успешным.

«Сейчас я чист, и это приносит мне даже большее удовлетворение, чем мои творческие достижения».

Из чего сделана музыка Станько?

У музыки Томаша Станько есть несколько составляющих. Во-первых, отвращение музыканта к инструментальному позерству и неудержимый характер, подталкивающий его к экстремальному опыту в музыке и в жизни. Но на него повлияло и еще кое-что.

В начале своего творческого пути он играл в группе, которая оставила важный след в истории европейского джаза: «The Krzysztof Komeda Quintet». Лидер группы, Кшиштоф Комеда, считается отцом польского современного джаза, кроме того, это любимый композитор Поланского, создавший музыку к нескольким его фильмам. Между Станько и его старшим гениальным коллегой установилась почти телепатическая связь, позволившая трубачу узнать много нового о музыке, что еще не раз пригодится ему в будущем.

Bled Jazz Festival, 1964, Югославия (нынешняя Словения). На фото: Томаш Станько, Кшиштоф Комеда, Анджей Домбровский и Зофья Комеда. Фот. Анджей Домбровский / FOTONOVA / East News

В качестве солиста квинтета Комеды Станько записал бесспорно важнейший альбом в истории польского джаза – «Astigmatic». Лирический романтизм и простые запоминающиеся мотивы, присущие этой пластинке, стал неотъемлемой частью более поздних работ Станько и легли в основу его собственного, узнаваемого стиля: лиризм, шероховатый звук и неожиданные метаморфозы.

В качестве солиста квинтета Комеды Станько записал бесспорно важнейший альбом в истории польского джаза – «Astigmatic». Лирический романтизм и простые запоминающиеся мотивы, присущие этой пластинке, стал неотъемлемой частью более поздних работ Станько и легли в основу его собственного, узнаваемого стиля: лиризм, шероховатый звук и неожиданные метаморфозы.


5 альбомов Станько, которые должен знать каждый

Вскоре после трагической гибели Кшиштофа Комеды Станько возглавил собственную группу. Сорок пять лет группа существует на музыкальной сцене. За эти годы Станько записал альбомы, ставшие важнейшими событиями в польском и европейском джазе. Пять из них должен знать каждый:
«Music for K.» (1970)

Дебютный альбом Станько в в качестве лидера группы «Music for K.» сразу же привлек к себе внимание.
«Перед записью мы много играли дуэтом с Янушем Стефаньским [ударник первого квинтета Станько] в маленьких краковских джаз-клубах для разогрева. Я очень любил "разогревать" своих ударников; с Эдвардом Весалой я тоже так делал. Дуэт, в котором есть только время, ритм и труба».


TWET (1974)

В альбоме «Music for K.», несмотря на ярость и элементы фри-джаза, по-прежнему чувствовалось влияние Кшиштофа Комеды. Свободная импровизация перемежалась заданными темами. Альбом «TWET», записанный в 1974 году, это «свободный джаз» в его лучшем проявлении.
«Это была импровизация на 100%. Превосходно! Для ценителей! (…) Мы играли для себя. Мы смотрели друг на друга, стояли в кругу, даже ударник не сидел отдельно. У нас был очень тесный контакт… Момент концентрации. Музыка. Готово».


Balladyna (1976)

У каждого музыканта, как правило, есть альбом, позволивший ему пробиться на самый верх. Для Томаша Станько таким альбомом стала «Balladyna», его первая пластинка для лейбла ECM, записанная звездным составом: Дейв Холланд (контрабас), Эдвард Весала (ударные) и Томаш Шукальский (тенор-саксофон).

«Это странно. Американским музыкантам в самом деле понравилась эта пластинка. Джим Блэк сказал мне, что музыка из альбома “Balladyna” шокирующе современна. Бренд “Томаш Станько” построен на “Balladyna”».


Witkacy/Peyotl Freelectronic (1988)

Один из любимых альбомов самого Станько и один из немногих в его дискографии альбомов, записанных в студии, а не живьем. «Witkacy/Peyotl Freelectronic» ‒ самый электронный и самый «фанки» альбом Томаша Станько, включающий фрагменты психоделического произведения Станислава Игнация Виткевича «Наркотики» («Narkotyki») в актерском исполнении. Лучше слова, чем freelectronic, для описания этой музыки не найти.
«Альбом “Peyotl” хаотичный, многоликий. Мы записывали его медленно. Добавляли инструменты и голос Вальчевского [актера, который читал Виткевича]. Трубу записали в самом конце».


Litania – Music of Krzysztof Komeda (1997)

После многих лет хаотичной жизни и записи ярких фри-джазовых альбомов, в 1997 году Томаш Станько решает вернуться в ECM и вновь сотрудничать с Манфредом Айхером [основателем и продюсером ECM Records]. Его первый альбом после возвращения в ECM назывался «Leosia» [по-прежнему аритмичный фри-джаз]. Айхер был так доволен, что предложил Станько в том же году записать музыку Комеды. Альбом сразу же стал бестселлером, и о Томаше Станько вновь заговорило международное джазовое сообщество.

«Однажды мы слушали альбомы Комеды с Марцином Василевским [молодой пианист из «The Tomasz Stańko Quartet»]. Мартин слушал непредвзято, как человек из космоса, и пришел к выводу, что на этих записях Комеда играл лучше всего. Самому Комеде на нравилось, как он играет, а спустя годы выясняется, что это высший класс. Моя манера игры странная, а он, сукин сын, был гений, хотя играл так мало».



Автор: Войцех Олексяк, 16.03.2015

Ясс – джаз, грязь и ярость

«Maestro Trytony», фото Кшиштоф Шимановский, публикуется с позволения автора

В 1990-е годы в польской музыке появилось направление, поставившее себе цель самыми жесткими методами стереть в порошок застарелый порядок. Этим направлением был ясс.

Строить новое на критике старого, сбросить прежних кумиров с пьедестала – вот рецепт любой революции в искусстве. Однако ясс вывел эту борьбу на совершенно иной уровень, противопоставляя себя всему – власти, вялому обществу, средствам массовой информации, потребительству зарождавшегося капитализма, канонам, бесцветности, языку и погоде.

Запертые в клетке

Последние годы существования ПНР стали временем медленного распада. Состояние государства влияло на искусство, которое, как и всё в то время, контролировалось государством. Цензура и жесткий контроль за практически всеми публичными выступлениями вынуждали бунтовщиков и новаторов уходить в подполье и творить на периферии.

Польский джаз, пик популярности которого пришелся на 1950-60-е, в последние годы ПНР зачах под гнетом всемогущих учреждений – Польского джазового общества (Polskie Stowarzyszenie Jazzowe – PSJ) и его печатного органа «Jazz Forum», а также Польского агентства «PAGART». Эти агентства обладали абсолютной властью, только они могли выдавать музыкантам загранпаспорта для международных поездок и делали это независимо от реальной заинтересованности со стороны иностранных организаторов. Это болезненно отразилось, в частности, на судьбе участников коллектива «Tie Break», основанного в 1979 г. в Ченстохове трубачом Антонием «Зютом» Граляком. С тех пор как группа вступила на путь стихийного авангарда, PSJ и «PAGART» отказывали им в участии в международных фестивалях (например, в Германии и Бельгии), взамен предлагая выступления «признанных джазовых мастеров», не выходящих за пределы академического канона.

Totart

Первое дуновение свободы пришло из Труймяста (Гданьск-Гдыня-Сопот). В 1986-м Збигнев Сайнуг вместе с Павлом Коннаком создали коллектив «Totart» («Тотарт») – выступления которого (называемые «переступлениями» или «разоблачениями») должны были разбудить вялое общество. Павел «Коньо» Коннак описывает второе выступление коллектива в интервью Себастьяну Рераку:

«Наше появление на сцене в странных костюмах вызвало в зале суматоху и оживление. Правда, в те времена и не требовалась многого, чтобы пробудить революционные настроения. Были там и сотрудники службы безопасности, которых явно охватил ужас, когда мы раздали листовки с надписью “жопа”, стилизованной под логотип “Солидарности”. Однако окончательно их добил транспарант с лозунгом “Miesiączkuje woźna, będzie zima groźna” (“У сторожихи менструация, ждет нас лютая зима”), который мы написали на украденном из Дворца молодежи шестиметровом первомайском транспаранте. Нам отключили электричество и прогнали».

С каждым выступлением группа действовала все радикальнее, доводя паратеатральные идеи до брутального абсурда. Эпатирование публики наготой, физиологическими проявлениями (включая дефекацию на золотую патеру), вульгарностью (показы порнофильмов) и профанацией (имитация полово акт с польским гербом) приобрело исключительно яркие формы. Цель была достигнута – однажды перейденная грань уже не так страшила очередных смельчаков.

Неотъемлемым элементом выступлений был т.н. «слив»: абсурдные монологи, сочетающие джойсовский поток сознания и дадаистическую дезинтеграцию языковых структур. Этот жанр изобрели два члена группы, которые присоединились к ней в ранний период ее формирования, – Павел «Паулюс» Мазур и Рышард «Тымон» Тыманьский. Последний вскоре стал главным идеологом и «оратором» ясса.

Как все начиналось

Под влияние коллектива попали и другие музыканты, в том числе Томек Гвинчиньский, Яцек Буль, Яцек Маевский, Славек Яницкий. Они играли в близком «Тотарту» по духу коллективе «Henryk Brodaty» («Генрих Бородатый»), а затем стали форпостом ясса. Взяв на вооружение опыт представлений «Totart», они устроили настоящую атаку на закостеневший мир джаза.

фото Кшиштоф Шимановский, публикуется с позволения автора

«Мне казалось, играть такой джаз “по-божьему”, джаз в чистом виде – это жуткая глупость… я бы попросту постыдился играть такую музыку (…), – говорил в интервью “Второй программе” Польского радио (“RPII”) Тымон. – В восьмидесятые джаз был уже очень неприятный… это был уже прошлый век… джаз перестал ассоциироваться со свежестью. Вообще неизвестно, почему кто-то играл эти стандарты, почему их никто не слушал, почему их музыка была никак не связана с высокими идеалами. Такой джаз ассоциировался с бряцанием вилками, с картинками типа: 20 стандартов, все в быстром темпе, сложные гармонические переходы, которых никто не понимал, пять человек в зале…».
В документальном фильме Элвина Фламинго «Small Spaces» Тымон говорит:

«Джазовая сцена [в конце 80-х гг.] была, как бассейн в санатории для старичков: все в нем купаются, туда же ссут и срут. Нет никакого притока свежей воды».

«Единственной свежей музыкой, которая тогда появлялась и которая еще не запятнала себя этой коммунистической “неудачей”, был панк-рок и новая волна, – продолжал Тымон в интервью для Польского радио (…). – Но мы чувствовали, что все-таки в панк-роке и новой волне уже ничего нового не произойдет. Это был 1988 год, а все самое лучшее в польском панк-роке уже случилось между 1979 и 1983 гг. Отсюда и поворот в сторону джаза, который казался ничейной территорией. Кроме того, существовал этот миф – Комеды, Станько, Сейферта, – мы чувствовали, что можно отхватить какой-нибудь фрагмент, какой-нибудь “Квебек”, и создать собственную республику. Мне хотелось, чтобы это был джаз, опирающийся на польскую музыку, на ее корни, может быть, на польский рок или панк. Это был такой “фармазон”, от него потом произошла вся яссовая сцена, которой удалось сильно оторваться от джазового мейнстрима».

Приведенные выше слова создателя самого термина «ясс» можно трактовать как хаотичный манифест, однако делать это следует с большой осторожностью. Ясс складывался из множества других элементов, и на него оказывали влияние и иные фигуры, помимо самого известного и красноречивого Тымона, а второй после Труймяста родиной ясса был город Быдгощ.

Мы играем не джаз, а ясс

Первым яссовым альбомом считаются «Tańce Bydgoskie» («Быдгощские танцы») группы «Trytony» («Тритоны»), основанной жителем Быдгоща Томашем Гвинчинским. Это очень странный альбом, сочетающий элементы джаза, бурной импровизации, песен, голоса животных и птиц, первобытные крики, аллюзии на народные танцы, музыку Белы Бартока, то есть произведение, бесспорно, оригинальное. Яссовый характер альбома подчеркивало стихотворение в жанре «слива» в композиции «Die Moderne Metempsychosis-Zazuły». Такая стилистически неоднородная и безумная пластинка, изданная благодаря капризу автора идеи порошка «Pollena 2000», как и можно было ожидать, прошла совершенно незамеченной. Никто не решился ее продвигать и распространять. Вышла всего одна рецензия.

Значительно более успешной на зарождающемся музыкальном рынке оказалась дебютировавшая чуть позже группа «Miłość» («Любовь»). После долгого периода смены состава коллектив, возглавляемый Тымоном, дебютировал альбомом под простым названием «Miłość» («Любовь»). Как ни странно, несмотря на громкие заявления и обещания стереть в порошок джазовый истеблишмент, дебют прошел очень успешно. Вместо революции, бури и натиска, которые продемонстрировали «Тритоны», слушатель получили порцию качественно исполненного джаза, хотя и очень экспрессивного, в котором легко угадывались колтрейновские мотивы.

Группе удалось получить доступ к широкой аудитории, пробить несколько публикаций и интервью и даже занять высокие позиции в рейтинге «Jazz Top» столь ненавистного для них органа PSJ – «Jazz Forum». Успех коллектива, которым он обязан был не только своей музыке, но и исключительным пиар-талантам своего лидера, удалось направить на творческое развитие. Сначала группа записала прекрасные, более яссовые, чем дебютный, альбомы «Taniec Smoka» («Танец дракона») (1994) и «Asthmatic» (1996), а вскоре ей представилась возможность выступить вместе с легендарным авангардистом из США – трубачом Лестером Боуи, с которым коллектив записал альбомы «Not Two» и (последний в дискографии группы) «Talkin' About Life and Death».

Маззолль, Тшаска, «Мозг» и все-все-все

Хотя «Miłość» до сих пор считается визитной карточкой ясса, его отличало огромное количество музыкальных коллективов. Музыканты, связанные с этим музыкальным направлением, основывали бесчисленные группы: начиная от постоянно функционирующих, таких как «Mazzoll & Arrythmic Perfection» (лидер – Ежи Маззолль), «Łoskot» (лидер – Миколай Тшаска), «Kury» (лидер – Тымон), «Trytony i Maestro Trytony» (лидер – Томек Гвинчиньский), продолжая коллективами «Kablox», «Perplex», «Paralaksa» и заканчивая эфемерными образованиями на один вечер. Местом, где встречались связанные с яссом музыканты, был быдгощский клуб «Mózg» («Мозг»). Этот клуб с репетиционным залом, сценой и полупрофессиональной звукозаписывающей студией был создан самыми преданными делу яссовцами и служил полем для смелых музыкальных экспериментов.
«…это [как правило] были одноразовые проекты, настолько оригинальные, что они просто не могли существовать. Но никто не заботился о том, сколько они смогут продержаться, важно было просто встретиться», – рассказывал в интервью Себастьяну Рераку ударник Рафал Гожицкий.

Выступления таких созданных ad hoc коллективов вернули к жизни перформансы и провокации в духе «Totart». Трубач Януш Здунек так описывает свое выступление в собранном на одну ночь коллективе «Kotnasrał» («Котнасрал»):

«Во время концерта нас слушало 5-7 человек, музыка не клеилась. В какой-то момент я начал играть соло. Я закрыл глаза, чтобы сосредоточиться, и почувствовал, как разгоняется ритм-секция. Я решил, что это мое соло так мобилизовало остальных, поэтому продолжал все энергичнее и энергичнее, усилитель ритм-секции разогрелся до красноты. Я увидел, что к сцене начинают подходить люди их других залов. Я закончил соло, очень довольный собой, сопровождаемый овациями и криками публики. И только тогда я посмотрел назад и увидел, что не моя игра завела группу и привлекла публику. Просто Тымон в это время устроил на сцене стриптиз».

Ясс (1992-2001)

Ясс остановился в развитии примерно через 10 лет после появления. Причины атрофии: распад флагмана ясса – коллектива «Miłość» (группа окончательно прекратила свое существование после самоубийства ударника Яцека Ольтера, ее историю рассказывает скандальный документальный фильм под названием «Miłość»), отбирающие много времени и сил сольные проекты лидеров ясса, а также нарастающее напряжение внутри движения. Наследие этого направления составляют несколько десятков альбомов (из которых около двадцати – просто фантастические), а также миф идеального творческого движения, стремящегося к свободе слова и звука. Миф, который живет в импровизированной музыке и поныне, став ориентиром для младшего поколения музыкантов, решивших сделать импровизацию основой своих поисков. Ведущие коллективы, занимающиеся импровизацией, – «Sing Sing Penelope», «Robotobibok» (сейчас временно не играющий), «Contemporary Noise Sextet», «Pink Freud», «Ecstasy Project» – так или иначе являются продолжателями идей Тымона, Тшаски, Маззолля, Гвиздека и других.

Лучше всего передал суть этого творческо-идеологического срыва начала 90-х., как обычно, передал Тыманьский:
«Ясс был небольшим движением, ограниченным определенными человеческими и геополитическими рамками. Мы выступали под одним девизом и стремились к похожим вещам в независимой музыке. А независимая музыка тем отличается от коммерческой, что главное в ней – это то, что музыкант хочет сказать, а не стремление продать это. Мы не задумывались, есть ли у нас целевая аудитория и кто это – женщины, пенсионеры или железнодорожники. Импульсом и императивом для нас была потребность выразить себя, ну и заодно посмотреть на реакцию наших слушателей. Это два полюса, которые отличают искусство от развлечения».

Текст: Войцех Олексяк

7 странных польских традиций


Десятиметровое соломенное чучело ‒ Мажанну ‒ бросают в реку в городке Езежаны, Польша, 2014. Фот. Яцек Сверчинский / Forum
В каждой стране есть традиции, которые шокируют иностранцев. То, что полякам кажется абсолютно нормальным в будни и в праздники, может вызвать изумление и недоумение иностранцев. Culture.pl подготовил список самых необычных польских традиций и приглашает поделиться своими впечатлениями. Наш список неполный и может расти.

Самые удивительные польские традиции, как правило, восходят к языческой культуре и народным обычаям (иногда в сочетании с религиозными обрядами), поэтому наш список начинается с реликтов язычества в польской культуре, после чего мы перейдем к странным пристрастиям поляков в еде.

1. Мажанна ‒ сжечь и утопить чучело

10-метровую Мажанну топят в реке в Езежанах, Польша, 2013. Фот. Дорота Аверко-Климек / Forum

Мажанна (Marzanna) ‒ это польское имя славянской богини, которую связывают с зимой и со смертью. Хотя язычество в Польше вроде бы исчезло в начале XI столетия, этот популярный обряд сохранился до наших дней. Каждый год, в первый день весны, люди делают соломенную куклу, поджигают ее, а затем топят в реке. Цель ритуала: прогнать зиму и ускорить пробуждение природы.

Чучело Мажанны обычно делают из соломы и белого полотна и украшают цветными лентами. Существует ряд правил: Мажанну нельзя трогать, пока она находится в воде (из рук исчезнет сила), на обратном пути с реки нельзя оглядываться (этим вы накликаете болезни на себя и родственников). Католическая церковь боролась с этим обрядом вплоть до начала ХХ века, но так и не смогла искоренить его. Традиция сожжения Мажанны по-прежнему популярна в некоторых регионах Польши, хотя мало кто верит, что это действительно ускорит приход весны.

2. Очепины – колоритные свадебные забавы

Кадр из фильма «Свадьба» («Wesele»), реж. Войцех Смаржовский, фот. пресс-материалы

Если вам доведется попасть на польскую свадьбу и вы услышите слово “очепины” (oczepiny), перед вами встанет выбор: сбежать или остаться. Но знайте: если вы решите остаться, вам скорее всего придется участвовать в свадебных забавах, нередко испытывая при этом чувство неловкости.
Очепины ‒ это распространенный у славян ритуал, который символизирует переход невесты в новое состояние: превращение из девушки в замужнюю женщину. По традиции, невесте подстригали или укорачивали волосы и надевали чепец. Отсюда и название ритуала.

Обряд пережил существенную трансформацию, и сегодня «очепины» ‒ это время самых безумных свадебных увеселений. Как правило, сначала невеста бросает букет (кто поймает, тот первым выйдет замуж/женится после молодой пары), а затем… случиться может все что угодно. В антропологии «карнавал» означает смещение границ социально допустимого, а очепины больше всего напоминают именно карнавал. Вас могут вынудить передать апельсин дяденьке, которого вы впервые видите, не используя при этом рук (это унизительно, о да!). Вас могут попросить сменить на время пол и станцевать румбу или танго с человеком того же пола, что и вы. От вас могут потребовать выпить очень много спиртного за очень короткое время. И так далее, и тому подобное.

Помните: бегите или оставайтесь на свой страх и риск.

3. Поправины – вторая свадебная вечеринка

Кадр из фильма «Свадьба», реж. Войтек Смажовский, фот. пресс-материалы

Согласно словарю, “поправины” (poprawiny, от poprawić - поправить) ‒ это продолжение свадебного приема на следующий день после основных мероприятий. Порой это еще называют «обед с шампанским», но в данном случае название обманчиво: шампанское на поправинах наливают редко. Лучше всего отражает смысл явления французское выражение déjà vu. Впрочем, россиянам, да и вообще восточным соседям Польши этот обычай вряд ли покажется странным. !!!

Поправины попросту означают свадебную вечеринку дубль два. Начинаются они на следующий день после самой свадьбы, а заканчивается порой лишь на третий день. Ходят легенды о недельных свадебных гуляниях у гуралей ‒ жителей польских Татр.

4. Рождество ‒ сено на скатерти и тарелка для нежданного гостя

Празднование Рождества в городе Быдгощ, 2011, фот. Павел Скраба / Reporter

Рождество и Пасха – очень важные для поляков праздники, и существует множество связанных с ними традиций и обычаев. В частности, на Рождество под скатерть кладут немного соломы, а на стол ставят лишнюю тарелку для нежданного гостя. Зачем?

Раньше соломой и зерном украшали весь стол и ставили сноп в углу (даже в состоятельных шляхетских домах). Причина в том, что Иисус Христос родился в яслях в Вифлееме, и солома напоминает об обстоятельствах его появления на свет.

Есть старая польская пословица: «Гость в дом, Бог в дом», которая означает, что любой гость ‒ это Божье благословение. Гостеприимство у поляков в крови, и они не позволят кому-то оставаться голодным и одиноким в Рождество. Вот почему в Польше по традиции на Рождественский стол ставят лишнюю тарелку. Сказать по правде, нежданные гости появляются редко, но если вы окажетесь в Польше и ваши друзья узнают, что вам не с кем провести Рождество, ждите приглашений!

5. Śmigus Dyngus – облить прохожих

Девушек в традиционных нарядах обливают водой в Пасхальный («мокрый») понедельник или Шмигус-Дынгус, фот. Мариан Зубжицкий / Forum

Из всех пасхальных традиций Śmigus Dyngus, пожалуй, самая необычная. Сегодня – это настоящее массовое водяное сражение с применением водных пистолетов, бутылок, капитошек, пластиковых пакетов и всего, что окажется под рукой. (Śmigus Dyngus – отчасти эквивалент нашего дня Ивана Купалы – Прим. ред.) Истории известны случаи участия в этом беспределе пожарных машин.

Истоки этой традиции усматривают как в христианстве, где поливание водой ассоциируется с крещением и благословением, так и в традиционной народной забаве юношей и девушек, которые праздновали приход весны, пробуждение сил природы, а заодно присматривали себе пару на будущее.

6. Kanapki – бутерброды вместо сэндвичей

Бутерброды Тшесневского ‒ польский деликатес, покоривший Вену, фот. CC / Flickr.com

После нескольких дней, проведенных в Польше, неизбежно возникает главный вопрос: что такое kanapka, которую все едят и о которой все говорят? Помните, что если ваши польские друзья предложат вам сэндвич, то, скорее всего, вы получите только один кусочек хлеба.

Канапка ‒ это польское слово для большинства закусок, состоящих из кусочка (или кусочков) хлеба в качестве основного ингредиента. Это относится ко всем типам сэндвичей, но канапка для поляков ‒ это прежде всего любимый ими открытый бутерброд. Среди удивительных польских кулинарных пристрастий самое большое недоумение у иностранцев вызывает именно открытый бутерброд, который присутствует в меню каждого (а тем более – работающего или путешествующего) поляка. Бутерброды здесь едят на завтрак, обед и ужин, причем по вкусу они различаются не особенно.

Бутерброд с селедкой, Цешин, фот. Давид Халимонюк / Agencja Gazeta

Изобрели ли открытый бутерброд поляки? Не совсем. Он гораздо старше, чем может показаться, и восходит к Средневековой традиции использовать тонкий кусок хлеба вместо тарелки. В конце трапезы тарелку-хлеб съедали или же отдавали слугам или собакам. Угадайте, что происходит с недоеденными сэндвичами сегодня…